Сеструха, раздевайся!

      — Ха! Я снова выиграла. — она бросила последнюю карту на стол, вальяжно откидываясь на спинку стула.       — Невозможно… — Мион схватилась за голову, глядя на проклятущую карту так, будто та разрушила всю её жизнь. Пусть не жизнь, но ближайшую судьбу решила именно она. И, конечно же, дражайшая сестра. — Ты сжульничала! Точно сжульничала…       — Ага, ага. Но вот только помнишь ли ты правило Клуба, Мион? — с хищным оскалом близняшка переменила позу, на сей раз перегнувшись через стол, чтобы заглянуть сестре в глаза. — «Всё, ради победы».       Заглядывая в глаза Шион, старшая Сонодзаки вскрикнула.       — Ааа, да пошло оно!       — Мии-тян… — с грустным личиком позвала Рэна, хотя на самом деле глаза её смеялись. Одновременно становилось и жаль подругу, и забавляло её поведение.       — Демонюга… — девушка стукнулась лбом о край стола, опустив руки до самого пола, сгибаясь в три погибели.       — Кто бы говорил, «Мии-тян». — хихикнуло ей в ответ отражение. Да, и правда — их не различить, точно не два разных человека, а отражение одного и того же. Но лишь по внешности — во всем остальном они противоположности.       Когда-то это было не так, но из-за их общей бабки — Сонодзаки Орё, пока что главы всего рода Сонодзаки, Мион сильно изменилась. Всего год вдали друг от друга смог всё перевернуть с ног на голову. Стоит ли говорить, что Орё и без того была ненавистна для Шион? А после того, как и старшая сестра стала походить на старую каргу поведением и взглядами, при одном упоминании собственной бабки становилось противно, Шии желала плеваться ядом во все что видит — а главное, попасть прямо в сердце старой дуре, чтобы она подохла на месте.       — Шии-тян! — вновь влезла Рэна, — Перестань огрызаться.       В ответ на замечание Шион лишь показала язык.       — Хо-хо-хо! Да Шион-сан, смотрю, ни на шутку разошлась! Ну ничего, смотрите мне, не теряйте сноровки. А то как же мы поквитаемся в следующий раз? Будет слишком скучно уделать вас в сухую! — вставила Сатоко.       «Ах ты маленькая…» — уж было хотела выругаться младшая Сонодзаки, но Рэна своим ледяным взглядом как отрезала. Да, умеет эта рыжая надавить.       Пару раз случалось Шион поцапаться с ней. Пару раз тогда, когда они с сестрой менялись местами. Правда, сама сестра об этом и не догадывалась. А вот Рэна явно все понимала. С самого начала и до определённого момента она знала и молчала. Не удержалась, правда, до нужного самой Шион момента, но это не так уж важно. Важным в этой истории оказалось то, что Рюгу Рэна — самый, чёрт возьми, настоящий детектив! Таких ещё поискать надо бы. Вот кого она была бы рада видеть в Хинамидзаве каждый год в роли полицейского, расследующего новое дело о пропаже одного человека и убийстве другого. А не того жирного скота Ооси.       При мысли о нем девушка помрачнела. Вспомнилось, как всего несколько лет назад они с сестрой косячили во время дамбовой войны, да сидели в участке. Этот, уже в то время неприятный человек, по имени Ооси Курадо, всегда похабно шутил при них, не стеснялся в выражениях и просто был тем ещё козлом.       По окончанию войны, кстати, и начали погибать люди. «Враги деревни» — казалось, они действительно были прокляты божеством.       Сначала убийство с расчленением рабочего со стройки.       Затем, через год, гибель смотрителя храма, который был против «крайних мер» хинамидзавцев, призывая действовать более мирно. И его бросившаяся в болото жена.       Следующим летом — гибель семьи Ходзё, родителей Сатоко, которые во время отпуска ехали на машине и упала с обрыва.       А потом, снова в день праздника-фестиваля восхваления божества Хинамидзавы Оясиро-сама, пропадает родной брат Ходзё Сатоко — Сатоши. Вместе с тем, полиция считает, что он причастен к убийству своей тетки, которую в деревне тоже особо не любили.       Маленькая рука вдруг коснулась головы. То была Рика.       Маленькое достояние деревни, говорящее о себе скорее в мужском роде*, будучи девочкой. Хотя, по сути, так и должно быть. Она ведь — воплощение бога-покровителя деревни — Оясиро-сама. Умрёт ли в этот год кто-нибудь, Рика? Знаешь ли ты? Ведь тебе, как поговаривают деревенские старики, дарована способность видеть и знать то, чего ты видеть и знать не должна.       — Нипаа. — произнесла улыбающаяся девочка, так мило и гармонично смотревшаяся в своей школьной форме. Прекрасный ответ, Рика.       — Эх, ну давайте, что ли, расходиться. — с досадой предложила Мион.       — Так-так-так, сестрица, не торопись. А как же наказание? Ты ведь продууула!       Сестра кинула на неё взгляд, так и говорящий: «Шион, я тя грохну, как одни останемся».       Ну это кто ещё кого грохнет. Секундочку…       У меня идея.       — Ч… Чего это ты так смотришь? — краснея, самая не зная от чего, старшая Сонодзаки чуть отодвинулась от стола, оттолкнувшись руками.       — Хы-хы-хы… — лицо Шион, видимо, было поистине жутким. Она чувствовала, как улыбается все шире, глядя на сестренку, а глаза обеих говорили все сами за себя — они друг друга поняли.       — Шии-тян… — не понимая ничего, Рэна смотрела то на Шион, то на Мион, даже не пытаясь угадать, что будет в следующую секунду.       — Сеструха… хы-хы-хы… Ну ты и попала… — медленно и бесстыдно, словно они тут только вдвоём, младшая из близняшек оперлась одним коленом о стол, на секунду открыв весьма неприличное нижнее бельё под короткой облегающей юбкой, затем второе поставила дальше первого, и вот — она уже на столе. С грацией кошки, она мягко взяла сестру за ворот, притягивая к себе, а та все ещё краснела, в слабой попытке отстраниться. Она бегала глазами от Рэны, сидящей по правую руку, к Сатоко с Рикой-тян, сидящих по левую. Сатоко, видимо, уже нафантазировала себе всякого, а потому лишь с открытым ртом и ярковыраженным румянцем на щечках смотрела, в то время как Рика закрыла личико руками, тихо мяукая.       — Раздевайся.       — Ч… Че?! — только и смогла выпалить Мион.       — Да ладно, я же видела, как ты смотрела на меня. Ползущую по столу, такую грязную и привлекательную… — ни взгляд, ни движения, ни даже дыхание — ничто не выдавало в Шион, что она готова прямо на этом столе в эту самую секунду умереть в приступе истерического смеха. Но каким-то образом старшая Сонодзаки и это поняла.       — Твою ж мать, Шиооооон! — прокричала сестра, оттолкнув от себя проказницу и тут же выбегая из класса. Рюгу Рэна последовала за ней, напоследок кинув на другую Сонодзаки яростный взгляд.       «Мы с тобой ещё поговорим» — вот что он значит. Да и хер бы с ним!       Сейчас, лёжа на спине, девушка хохотала во всю, пока две оставшиеся девочки переглядывались.       — Ну вы и даете, Шион-сан! — наконец сказала Сатоко, клыкасто улыбнувшись. — Не делайте так больше.       — Молчи. Или решила за сеструху наказание выполнить? — сверкнув глазами, парировала зеленоволосая.       — Н-нет! Шион-сааан! — хныча, Сатоко спряталась за Рику. Та, кажется, тоже понимала немало. Гладя Сатоко по голове, тихо мяукая, она то и дело глядела на во всю веселящуюся Шион.       Но так длилось недолго. В конце концов, вернулась Рэна вместе с Мион. И вместе с ними вернулись привычные Клубу веселье и беззаботность. Рыжая отчитывала Шион, пока Мион поддакивала и подшучивала над сестрой. Сатоко нажаловалась Рэне, и та не сдержала своего обыкновенного умиления, прописав попутно младшей из зеленоволосых сестричек по первое число. Рика вновь погладила ворчавшую после «кары» Шии, выдавая фирменное: «Нипааа».       Да. В этом и суть, в их особой атмосфере беззаботности. Что бы ни творили они здесь, сколько б ни ругались — а все равно не будет обиды или злости. Потому что они — как маленькая семья, всегда вместе, всегда одно целое, и в каждом по отдельности есть что-то, без чего самого Клуба бы и Клубом назвать нельзя было. Садились играть они только вместе, когда все всборе. А коль не мог кто — расходились по домам. То была даже не традиция, а скорее негласное правило. Как, например, встать утром и умыться. Если ты этого не сделаешь — ничего страшного не случится, вот только ощущение будет уже не то, и день, самый обычный, будет казаться до ужаса неприятным, а ты сам будешь сонный, отягощенный чем-то незримым.       — Пока! Увидимся завтра! — помахали Рика и Сатоко, удаляясь из класса.       За ними должна была уйти Рэна. Она медленно взяла свой портфельчик, бросив последний взгляд на Мион. Секундочку, а разве не для Шион он предназначался? Разве не её ждал серьёзный разговор?       Впрочем, так даже лучше. Меньше проблем, если это можно так назвать.       В конце концов, ушла и Рэна.       — Поможешь мне? — скорее констатировала факт, чем попросила, Мион.       — А что такое? Ты уж и собрать колоду не в состоянии? Хы-хы-хы. — с обычной для себя усмешкой, без какого-то злого посыла, подстебала младшая сестра.       — Не я на этой колоде задом ерзала. — парировала старшая в той же манере.       — О, да тебе просто завидно.       — Чему ж тут завидовать, сестрица?       — Да ты посмотри какая у меня фигура. — Шион демонстративно выпятила пятую точку.       — Было б чем хвастаться. — в ответ, положив руки на пояс, Мион гордо продемонстрировала бюст.       Обе, казавшиеся такими нарочно неуклюжими друг другу, рассмеялись, не выдержав.       Да уж — грудь у Мион побольше будет — подумала девушка. Словно услышав эти мысли, близняшка чуть покраснела, прикрывая глаза. Она подошла ближе, коснувшись своим лбом лба сестры. Они обе погрузились в молчание.       Цикады пели им так, будто ничего кроме этого пения и не существует. Тот особенный запах, исходящий от Мион, был тем же самым, какой исходил от Шион. Но для Мион он был особенный. Они были одинаковые снаружи, но чувствовали друг друга, как совершенно разные личности. Это как… Услышать свой собственный голос со стороны. Обычно ты говоришь — и не замечаешь его звучания, но если, скажем, прослушать на кассете — то и вовсе не узнаешь в нем своего, он покажется чужим. Точно также было и с ними, но чужими они друг другу не казались.       — Ладно, — прерывая музыку, создаваемую лишь для них двоих цикадами, Шион отошла на пару шагов, — давай поскорее уберем тут все и пойдём в Ангел Морт. Жрать охота.       — Жрут свиньи, а мы — едим. — поправила сестра. Этот мягкий тон и лицо с легкой улыбкой на устах, не выражавшее ничего, очень сильно не понравились девушке. Потому что-то была не её сестра — то была их бабка, Сонодзаки Орё.       Старая калоша, — думала Шион, — что же ты сделала такого с Мион, что та даже в повседневной жизни не может спокойно реагировать на похабщину? А ведь раньше черта с два от неё прекратились бы подколки.       — Ну хорошо. Мы — едим, а ты — жрешь. — захихикала младшая, не выдавая своих истинных эмоций.       — Да ну тебя. — отмахнулась старшая, все же улыбаясь.       Не много не мало, а они закончили. Это было немного сложнее, чем оказалось — ведь действительно, елозя своим задом по столу с картами, Шион множество просто напросто смахнула на пол, а там их и затоптали, и загнали не пойми куда.       — Ну, вроде все. — закидывая в шкаф с настолками колоду, аккуратно сложенную сеструхой в пачку, девушка закрыла дверцу. Пожалуй, только сама хозяйка шкафа, — Мион, — и Шион могли его открывать, а уж тем более брать что-то оттуда. Для сестры этот шкаф с играми был чем-то вроде маленькой обитель, чуть больше чем хобби, но не слишком важным в общем.       — Тогда, пошли домой? — стоя спиной к близняшке, она застегивала сумку.       — А как же твоё наказание? — прислонившись к шкафу, опираясь одной ногой на него, Шион скрестила руки на груди. Да, все конечно же желали считать то лишь очередной пошлой шуточкой непутевой сестры Мион — но близняшки-то понимали, чем все кончится.       Рот Мион дернулся. Она желала что-то сказать, но так и не сделала этого. Осталась стоять так, как стояла. С полузастегнутой сумкой, опустив голову.       Долго это продолжаться не могло, но раз уж Шион намерена идти до конца — значит и близняшка не отступится. Этого даже бабка изменить не сможет — потому что упорство у Сонодзаки в крови.       — Здесь?       Шион не поняла, что имеет в виду сестра.       — Что?       — Ты хочешь, чтобы мы…. Я выполнила наказание здесь?       В воздухе стояло что-то неясное. Это было похоже на дымку, но вроде и не было ничего. Сам воздух казался морозным, да только и «казался». Что же это? Откуда такая гнетущая атмосфера? Они ведь не делают что-то плохое.       Мион обернулась на сестру, читая все по её выражению лица. И, как видела Шион, близняшка её мнения не разделяла. Стоит ли говорить, кому надо сказать «спасибо» за то, что их взгляды такие разные? Случись подобное года два или три назад — так старшая Сонодзаки и противиться не стала бы. Потому что младшая очень часто намекала на то, что неровно к ней дышит. Да, конечно, все это — в прошлом. Они были глупыми детьми. Они были… Были одним целым. Но их разделили. И сейчас они могли бы стать ближе, чем когда-либо. Наверстать упущенное.       Сестра усмехнулась.       — Ты попадешь в ад, Шион, знаешь об этом?       — А то. И тебя к демонам утащу. — хотела было младшая Сонодзаки пошутить про то, что единственный настоящий демон ходит по земле и имя ему — Сонодзаки Орё, но сдержалась. Сестра считает выжившую из ума бабку — своей наставницей. И, как никак, она их бабка. Поэтому, какой бы ненавистью не полыхала к ней Шион, но язык за зубами попридержать стоит.       — Мы итак демоны… Мы обе.       И это была сущая правда. Каждой из них дано имя с демоном. Иероглифы, соединяясь вместе, создавали одно слово, но на самом деле, если разобраться, то в именах присутствует иероглиф «демона». Это особенность семьи Сонодзаки, показывающая их особую принадлежность к прошлому деревни Хинамидзава.       Стуча каблуками в тишине, внезапно наступившей, Мион сделала несколько больших шагов в сторону не спускавшей с неё взгляда сестры.       — Я, скорее, суккуб.* — усмехнулась младшая, но звучало это не так, как хотелось бы. В другой обстановке эффект от вырвавшихся слов был бы совсем другой. — А ты, — касаясь кончиком пальца солнечного сплетения, скрытого под блузкой, и чуть надавливая, усиливая акцент от слов, Шион все же не стала жалеть о сказанном, — моя жертва.       — Выходит, демон тут только ты? — в полголоса отвечала девушка.       — Выходит, что так.       Можно ли сравнить их со Змеем и Евой?       Змей, искушающий Еву вкусить запретный плод, — чем ты руководствовался? Зачем тебе это было нужно? Какая твоя выгода? Была ли Ева мила тебе? А может, ты просто хотел осквернить то, что было намного чище и невиннее тебя?       — Выходит, что так. — подтвердила старшая, словно бы закрепляя смысл сказанных слов.       Рука младшей из близняшек полностью легла на солнечное сплетение сестры. Это было не тербование, не приказ — это был вопрос. Она спрашивала так, как могла бы расслышать только Мион — без слов, одним только касанием, хотя и взгляда было бы достаточно. Она дала ответ, чуть поколебавшись. Им стало ответное касание. Девушка взяла руку сестры в свою, сплетая их пальцы.       Сначала Шион подумала, будто это неуверенный отказ, но когда губы Мион легли на её собственные, соединяя их не только душами, но и телом, — то все сомнения улетучились.       Она чувствует то же самое. Ни больше, ни меньше — то же.       Не смея отпускать взявшую её руку, младшая из близнецов грубо взяла за хвост старшую, контролируя движения головы. Да, так было всегда. Шион была более грубой по отношению к Мион — не то чтобы она её не любила, или, может, завидовала — нет, тут было нечто другое, особенное. Как бы груба та ни была, все равно всегда уходила в тень сестры. Не потому, что не могла бороться за право быть первой — ей того и не надо было, да и сестричка всегда делилась всем: начиная от игрушек в детстве и заканчивая собственной жизнью сейчас. Но конкретно в этот момент они разделяли одно и то же чувство — похоть.       Может, это было плохо. Но Шион… Хотела отплатить сестре с лихвой. За все эти годы, а ещё больше — за то упущенное время, в которое они могли бы уже сделать то, что делают сейчас.       Две девушки. Близнецы. Одни в классе маленькой школы, стоят так близко друг к другу, что чувствуется жар тел сквозь одежду. Их языки сплетаются в поцелуях, коротких, но жизненно необходимых. И что будет дальше?       О, Шион знала. В конце концов, пусть от «наказания» и останется одно лишь название — хозяйка положения до сих пор она и только она. Сестра будет делать то, что ей скажут.       — Садись. — кивая на парту, где стояла сумка, младшая чуть оттолкнула от себя старшую. Та без вопросов и возражений направилась куда приказывали. — Стой, — передумала девушка, — сначала сними юбку.       Без вопросов было сделано и это.       Оперевшись обеими руками позади себя, Мион сидела на парте, чуть сведя ноги вместе, скрывая бельё. Можно подумать, близняшка не знает, что там у сестренки под юбкой. Конечно знает, — и никчему кому-то объяснять, откуда.       — Жаль, что в твоём шкафу нет тех игрушек, которые нам могли бы пригодиться.       — Ш… Шион… — посмотрев в пол, будущая глава рода Сонодзаки чуть улыбнулась собственным мыслям.       — Ну ничего, — продолжала Шион, — такой я и сама себе завести могу.       Уже стоя возле сестры с наглой улыбочкой, девушка склонила голову на бок. Интересно, понимает ли её отражение, что они обе — неопытны и многого ждать не стоит?       — Мне будет достаточно столько, сколько ты дашь. — разводя ноги в стороны столь широко, сколь и самой Шии казалось бы неприличным, старшая улыбнулась. Это был не призыв к действию, но просьба.       Чувствуя, что краснеет, младшая решила не показывать свой стыд. По крайней мере сейчас, когда действие только начинается.       Она резко поняла, что руки слегка дрожат, но судя по тому, как ответно двигалась на прикосновения снизу сестра, — это не имело значения. Шион не помнила, что происходило пару минут тому назад, и как она оказалась так близко к чужому телу, но обратной дороги уже не было.       Сердце не унималось, кажется, готовое в любую секунду остановиться. Это был не страх, не волнение — то был особого рода экстаз, получаемый от стонов Мион. Никогда ранее это чувство не проявляло себя. Хотелось большего — намного большего. Младшая из Сонодзаки могла бы сказать сестре, чтоб та была громче, но не стала. Ей не нужны подыгрывания — она всего сама добьётся. Она сможет, как бы не тряслись руки, касающиеся чужой возбужденной плоти.       Мион, кажется, что-то прошептав, желала потянуться за поцелуем, но её грубо дернули за волосы, заставляя вскрикнуть. Это был первый раз, когда на лице Мион промелькнуло недовольство с желанием повторить.       Когда Шион села на колени, то чуть поколебалась. Почему-то, так часто представлявшей этот момент в прошлом, ей было сложно заставить себя.       Я смогу. Нельзя останавливаться.       Она закрыла глаза и высунула язык. Он коснулся тела близняшки, рывком двинувшись вверх. Та не простонала, но дернулась — и по характерным движениям Шион поняла, что делает все правильно.       Она издевалась над сестрой — вводила язык внутрь, высовывала и нарочно показывала Мион, которая тут же краснела и отворачивалась, ложилась спиной на парту, закрывая то все лицо руками, то только рот, чтобы хоть как-то заглушить стоны наслаждения, когда движения вновь возобновлялись.       Если честно — Шион было все равно, увидит ли их кто-нибудь или нет. Они делают то, что давно должны были.       Но что-то было не так.       Может быть, потому, что это их первый раз? Все идёт так, как и представляла себе младшая, но теперь появилось нечто незримое, тяжёлое — и оно было в груди. Ощущение, будто в каком-то закуточке души медленно, но звучно разрушают стену. И эхо, и вибрации от ударов разносятся по всему телу, то ли сподвигя продолжать разрушения, то ли в попытке образумить и остановиться.       Я.       — Ш… Ш-Шион….       Не.       — Я сейчас… Остановлюсь.       Громкий, протяжный женский стон наполнил комнату, заглушая цикад. Они, кажется, не пели, а кричали в осуждении. Но Мион заткнула их — заставила этот лишний звук исчезнуть, наполнив мир своим собственным голосом, создавая им другую музыку — особенную, которую могла бы слушать только Шион. И только Шион могла бы отплатить ей тем же.       Стало тихо. Облизывая губы, — на сей раз свои — Шии поднялась. Ноги затекли — впрочем, как и у сестры. Дыхание неровное, — впрочем, как и у сестры. Ещё было мокро. Впрочем, как и у сестры.       — Шион, — тихо позвала Мион, тянувшаяся к губам близняшки.       — Мион, — на этот раз Шион ответила, не стала противиться и также подалась вперёд.       «Мы — это одно целое» — прошептали они обе сквозь поцелуй, завершающий действо.       

Выходит, они обе демоны? Выходит, что так.