Он называет тебя пташкой

      Он слушал, как тихо потрескивают ветки, млеющие под напором пламени. Умиротворяющее звучание сплеталось с ночными шорохами и журчанием ручья неподалеку. Немой мог часами внимать звукам природы. Его слух находил усладу в незатейливых нотах, а взор наслаждался созерцанием. Языки огня переливались различными оттенками. У костра множество тонов, нужно лишь присмотреться. Алые как кровь, жадные багряные, свирепые красные, буйствующие оранжевые, ненасытные пурпурные, золотые как победа, холодные голубые и фиолетовые… Ночной мрак оттенял пламенный цветок, расцветающий в глубине черного леса. Во тьме растворялись три человека, которые не желали быть найденными. По крайней мере, двое из них. Что касалось пленницы…       Немой задумчиво посмотрел в сторону неподвижного силуэта девушки. Она казалась такой беззащитной… Особенно под огромным плащом его хозяина. Слуга знал, насколько хрупка эта маленькая леди — ему пришлось нести Сансу Старк в своих руках, когда он ее похитил. Прочувствовать беззащитность девушки удается лучше всего не во время удара и не на ложе. Ее невесомость ощущается в полной мере, когда несешь невинное создание в своих объятиях. Бережных или грубых? Неважно. Подбираться к веселившейся знати пришлось пешком — конь мог заржать в любой момент и выдать похитителя с головой. Поэтому, подкараулив и осторожно оглушив заложницу короля Джоффри, Немой подхватил ее на руки и некоторое время нес, пробираясь сквозь заросли и прячась при звуках голосов. Это был рискованный план: если бы слуга попался, с него содрали бы шкуру заживо. Или заточили бы в подземельях. Одно радовало — Немой не смог бы предать хозяина, потому что был лишен возможности говорить, а диковинная наружность не предполагала знание грамоты Семи Королевств.       Впрочем, все обошлось. Все прошло гладко. По-другому и быть не могло — слуга привык полагаться на хозяина и его планы. Годы, проведенные рядом с Григором Клиганом, подарили счастливую возможность узнать его ближе. Немой был счастлив тем, что Гора не прогнал его и позволил себе служить. У людей из Семи Королевств были странные обычаи и понятия. Преданность незнакомца могла вызвать у Григора неприятие. Клиган мог отказаться от искренних услуг Немого, и тогда оставалось лишь наложить на себя руки, потому что причин для жизни не оставалось. Как бы то ни было, Гора принял услуги чужеземца. Для него все было куда как проще, чем для Немого. Он получил в распоряжение верного слугу, а иноземец чистосердечно отдал себя во власть рыцаря из-за Узкого моря.       Слуга положился на Григора Клигана и когда тот отдал ему почти безумное распоряжение. Любой другой человек посчитал бы, что Скачущая Гора окончательно свихнулся. Самоубийственно… И в то же время, дерзко, неожиданно и так просто. Немой согласился. Он не смог бы отказать. Им руководил не страх перед своим хозяином — Гора не стал бы истязать своего спутника, случись тому воспротивиться. Нет, Немой не мог не сделать так, как хочет Григор Клиган, потому что это было важно. Для властителя жизни Немого это имело значение. Изначально слуга не понимал, в чем заключается замысел Горы, но тот ему объяснил. Своеобразным образом, конечно же. Григор пояснял Немому, что от него требуется, за чашей вина. А потом еще за одной. И еще. Соратник наблюдал за хозяином с затаенной грустью — когда Гора много пил, это означало лишь одно. И правда… На следующее утро рыцарь смотрел вперед остекленевшим невидящим взглядом, мучительно морща лоб, что свидетельствовало об очередном приступе головой боли. Немой сострадал хозяину, и неважно, что вечером накануне Клиган рассказывал своему спутнику, как славно будет поквитаться с этим ублюдком, его младшим братом.       В сущности, девочке повезло. Слуга знал, что Гора может обращаться с женщинами не слишком ласково. Когда они вызывали у хозяина раздражение, тот мог отвесить им хорошую оплеуху. Точно отмеренный удар, конечно же. Григор всегда соизмерял силу — мощь рыцаря могла лишить человека жизни, а прослыть убийцей шлюх Гора не желал. И все же, было несколько случаев… Обычно это происходило, когда хозяина мучили головные боли. В такие моменты Клиган становился раздражительным. Его приводил в ярость малейший шум, а женщины не славились умением вовремя замолчать, поэтому… Но, кажется, пленница знала, когда нужно прикусить язык. Это могло уберечь ее от вспышек гнева хозяина. Да и не для развлечений Григор умыкнул ее из Королевской Гавани… Гора умел разделять серьезные дела и веселье, а Санса Старк требовалась ему не забавы ради.       Приглушенные стоны донеслись со стороны. Они доносились с места, где почивала пленница. Немой резко повернулся в ее сторону. Девушка металась под черным плащом так, словно с кем-то яростно боролась. Кошмары… Это слуга мог понять. Ему тоже нередко снилось дурное. Обрывки из прошлой жизни… Немой уже давно привык к тому, что его существование нераздельно связано с Григором Клиганом, но грезы возвращали его к былому. Слуга не желал соприкасаться с делами минувших дней, но видел то, что происходило давно, в прошлой жизни. Жизни, когда он был вольным человеком и…       Мужчина плавно поднялся, гибкий словно кошка, и направился в сторону пленницы. Она уже проснулась и сидела, неподвижная, словно каменное изваяние. Немой подобрался к ней тихий, словно тень — им руководила давняя привычка. Санса Старк испугалась. Ткань плаща поползла вниз по плечам и девица зябко поежилась. Обнаружив, что перед ней находится слуга Григора Клигана, она как будто успокоилась. Во всяком случае, не выражала удивления и страха. Удивительно… Пленница не опасалась своего похитителя. Ведь забрал ее именно Немой… Но нет, она больше страшилась Скачущей Горы. Наверное, Санса Старк о нем слышала. Мало кто никогда не слышал о Григоре Клигане. Но девушка не понимала главного. Если Гора желал причинить человеку боль, то действовал сразу. Он не притворялся другом, чтобы ужалить больнее.       — Все хорошо, — прошептала девица, взволнованно оглядевшись по сторонам. — Мне снился сон…       Немой кивнул. Отсутствие языка ограничило его способности выражать свои чувства, но обычно его понимали. Возвышаясь над пленницей, мужчина чувствовал дискомфорт. Для того, чтобы достигнуть хоть какой-то близости с человеком, нужно находиться с ним на равных. Хотя бы в таких мелочах, как поза во время беседы. Опустившись на корточки, слуга оказался вровень со знатной госпожой пленницей. Сны… Да, он не сомневался в том, что девушку мучили кошмары. Нет, Немой не интересовался ее жизнью, но некоторые обрывочные высказывание Григора в тот вечер сообщили те и иные факты из жизни пташки. Мужчина приподнял бровь, взирая на пленницу. Что тревожит тебя, прекрасное дитя? Что не дает тебе спокойно спать? Пребывание в руках прославившегося жестокостью человека? Или нечто другое?       — Обычно это одни и те же сны, — тихо проговорила пленница. — Моя лютоволчица и…       Вот как… Лютоволки казались Немому легендами Севера, так же как саламандры выглядели выдумками в глазах жителей Вестероса. Что же это? О чем говорит эта маленькая испуганная леди? Причем здесь волчица? И… На красивом личике девушки было написано что-то такое… Она не испытывала неприязни к своему похитителю и говорила с трогательной откровенностью… Влияние дрем… Вырванный из царства снов человек еще не успел облечься в защитный панцирь, который…       Немой навострился, и повернул голову в сторону шороха. Легкий шум донесся с той стороны, на которой почивал хозяин. Григор славился чутким сном. Он пробуждался мгновенно. Гору мог поднять тихий звук или мимолетное слово. Возможно, рыцарь и сейчас не спит, а безмолвно внимает. Слуга перевел взор на Сансу Старк. Мгновение назад она напоминала открытое окошко, но теперь ставни были плотно затворены. Она больше ничего не скажет… А жаль.       — Впрочем, это не имеет значения, — как-то безысходно произнесла девушка. — Извините, что побеспокоила вас.       Немой понимал, что момент упущен. Санса Старк не станет рассуждать о своих кошмарах. Не озвучит перед слугой Григора Клигана своих мыслей. И Гора не услышит, что пленница хотела сказать, пока он не напомнил ей о себе. Что ж, так тому и быть. Слуга не отличался настырностью в прошлой жизни, и проявлял деликатность в нынешней. Ему оставалось лишь подняться, откланяться и вернуться к своему месту подле костра. Собеседник из него выходил не лучший, но сторож отменный. Первая половина ночи близилась к концу…