***
Есть кое-кто, кого я страстно желаю видеть Я надеюсь, что он окажется тем, Кто будет охранять меня.*
***
В первые годы нашего знакомства, будучи разбуженным звуками вторжения в мою комнату, я открывал глаза и видел Холмса рядом со своей кроватью, предлагающего мне немедленно включиться в разгадывание какой-нибудь новой и запутанной проблемы. «Пойдёмте, мой дорогой, – говорил он. – Поторопитесь, потому что нас ждёт много дел!». И я торопился. Я был так же нетерпелив, как он, поскольку видел, как работает его удивительный разум, и то, что мы вместе могли помочь некой бедной несчастной душе, определённо стоило потери нескольких часов сна. В свою очередь, Холмс заботился и о моём покое. По вечерам он часто играл для меня на скрипке. Нежные мелодии и ощущение того, что меня оберегали, убаюкивали меня, и я глубоко и безмятежно засыпал. Женившись, я покинул жильё, которое делил с Холмсом. Наша дружба продолжилась, но ранние утренние пробуждения остались в прошлом. И я вдруг понял, что скучаю по ним; скучаю по свету в глазах моего друга, когда он убеждал меня встать и присоединиться к нему, и по теплу его улыбки, и по стремительности, когда мы вместе преследовали преступника по серым туманным улицам. Однако время от времени он звал меня с собой, а затем я постепенно привык к тому, что меня будили из-за необходимости оказывать медицинскую помощь, а не из-за расследований. А потом мы оказались в Швейцарии. После этого в течение долгого времени сон был отравой, а не бальзамом. Мои ночи стали бесконечным парадом запутанных беспокойных снов, заполненных лицами мёртвых: солдаты с полей сражений, пациенты, которые умирали на моих руках. Мои родители, мой брат. Джон Опеншоу. Даже моя любимая Мэри, с выражением упрёка на лице, которого у неё никогда не было при жизни. И Холмс, конечно – падающий со скалы, как раз тогда, когда я отчаянно к нему тянулся; я не мог забыть его взгляд. Я не смог спасти многих. Когда Холмс вернулся, эти кошмары не сразу прекратились. Я несколько раз обнаруживал его рядом со своей кроватью, но теперь это происходило потому, что я его будил. Он снова брал в руки свою скрипку, и музыка мне помогала, развеивала крутящиеся в голове обрывки кошмаров, но меня охватило новое, иное смятение чувств: то, что мой друг вернулся ко мне, было чудом, но этого уже было недостаточно. Развязка случилась в один ненастный вечер. К моему большому удивлению, Холмс чувствовал то же, что и я. На самом деле чувствовал, в течение достаточно долгого времени. Если бы я только знал... Но не было никакого смысла сожалеть о прошлом. Мы могли только идти вперёд, смотря в будущее вместе. Прошло много лет после нашего второго чуда. Мы давно на пенсии, поэтому Холмс больше не будит меня в безбожно ранние часы ради расследования. Однако он всё ещё играет на своей скрипке для меня. Нежные мелодии прогоняют случайные кошмары, и он наблюдает за тем, как я сплю.