Story about...

http://cs412619.vk.me/v412619414/5e1c/ijAqLJhn59Y.jpg За обложку спасибище Сашусте! В этой зарисовке действительно МНОГО мата! Так как я вдохновилась одноименным клипом Джея, то оставляю за собой право создать именно такую историю. http://vk.com/video56163656_166708174 Посвящение: Сашке, которая, собственно, и открыла для меня Джея. И Вавандре, которая не верила в Джея, но, кажется, поменяла свое мнение в корне. В общем, надеюсь, что вам понравится. - Можно подумать, ты сам не понимаешь, твоя команда выиграла эту битву лишь потому, что меня там не было? - Во взгляде Кэтти мелькнула злость, когда она на мгновение посмотрела тебе в глаза. Но ты лишь усмехнулся. Миниатюрная, хрупкая на вид девушка, которую ты знаешь чуть более трех лет, не зря носила сценический псевдоним "Дикая кошка". И в любой другой раз она, наверняка, вынесла бы тебе мозг своими смачными ругательствами. Но сейчас девушка, хоть и не особо удачно, но старалась слегка фильтровать свою речь. Все же, именно ты, весьма посредственный танцор и гламурный, по ее мнению, подонок, нес ее на руках в свой автомобиль. Тут уже сильно не разойдешься. Тебе ничего не стоит, просто развернуться и вернуть Кэтти в приемный покой Сиэтлской центральной больницы. И девушка это прекрасно знает, судя по досадливо закусанной губе и недовольному выражению симпатичного личика. - Вот что ты лыбишься, Джей, а? Тебе смешно? - Нет. - Говоришь, продолжая улыбаться. Врешь, потому что тебя откровенно забавляет происходящее. Вы с Кэтти, как кошка с собакой. В постоянных, практически нескончаемых контрах уже три года. С тех самых пор, как по пьянке у вас произошел дружеский (ну, или не совсем дружеский) перепих. Вроде бы, что такого? Особенно, с учетом того, что именно Кэтти слиняла поутру из твоей квартиры. Но нет же. После этого танцовщица при каждом удобном и неудобном случае жалила тебя своим острым язычком. Жалила беспощадно и абсолютно не стесняясь. - Слушай, Китти, а почему ты позвонила именно мне? Блядь, я, конечно, ничего не имею против, чтобы помочь инвалиду, но почему именно меня ты осчастливила собой этой ночью? Получаешь смачный щипок за шею. По-садистски сильный. Аж от души материшься, едва сдерживаясь, чтобы не кинуть строптивую ношу задницей на асфальт. Наверное, если бы не гипс на ноге девушки, ты так бы и поступил. Но, мать твою, ты же не конченная сволочь. Хотя Кэтти в этот момент вызывает сильное желание, быть этой самой конченной сволочью. Или, по крайней мере, стать ею. - Какая еще нахер "Китти"?! - Возмущенно шипит танцовщица, чье лицо от возмущения краснеет, словно спелая вишня. - Джей, если ты думаешь, что я в счастье от того, что "осчастливила собой" именно тебя, то ты конченный мудила! Понял? - Понял. - Цедишь сквозь сжатые от злости зубы. Вот за каким хером ты почти безропотно терпишь нападки Кэтти сейчас? Почему реально просто не вернешь ее туда, откуда забрал? - Слушай, раз уж мы оба в охуенном "счастье", то, может, хотя бы заткнешься, а? Обиженно поджимает губы, демонстративно отворачиваешься. Воистину, вы та еще "парочка". Ты, несущий ее чуть ли не на брезгливо вытянутых руках, и она, презрительно отвернувшаяся и смотрящая куда угодно, только не на тебя. Но похер - до твоего автомобиля считанные шаги, так что ускоряешь шаг и, на мгновение поставив девушку на асфальт, открываешь дверцу. Приходится повозиться, чтобы посадить Кэтти в салон. Ненавидишь через десять минут суеты и ее, и ее долбанный гипс. Но все же, кое-как, впихиваешь свою вынужденную попутчицу в салон спорт-кара. Раздраженно захлопываешь дверь и устало выдыхаешь в звездное небо. Почему из десятков знакомых, эта мегера выбрала именно тебя? Садишься за руль, заводишь с кнопки мотор и срываешь автомобиль с места. Молчишь, выжимая педаль газа и делая вид, что очень увлечен практически пустой дорогой впереди. По правде говоря, тебя сегодня ждали совсем в другом месте. И там бы ты провел время с пользой, а не слушая нытье по поводу выбранной тобой абсолютно без задней мысли музыкальной композиции. Но Кэтти, определенно, решила попутно вынести тебе мозг, раз уж вам удосужилось коротать эту ночь вместе. - Мой дружок просыпается и твердеет, им можно резать стекло? Блядь, Джей, ты это, вообще, серьезно? - Спрашивает наконец то, что ты уже никак не можешь проигнорировать. - Пиздец, ну, ты, конечно... Сердито переключаешь песню, резко поворачивая руль и притормаживая у тротуара. Поворачиваешься к девушке и натянуто улыбаешься. Даже жалеешь, что Кэтти не кореянка. Твои корейские знакомые девушки никогда бы не осмелились прямо спросить тебя о словах песни "Appetizer", да еще таким насмешливо-осуждающим тоном. - Это всего лишь песня, Кэтти. - Вскидываешь бровь, чуть склоняя голову вбок. - Да и, в конце концов, это мой дружок. Что хочу про него, то и пою. Или тебе что-то не нравится? - Нет, что ты! - Изображая трепетный восторг, танцовщица вскидывает руки. - Обожаю все, что касается твоего... кхм... дружка. Хочется сделать что-то с этой выскочкой. Что-то нехорошее и пошлое. Такое, что девушка надолго запомнит. Но мысленно считаешь до десяти и снова срываешь автомобиль с места. За окнами мелькает ночной Сиэтл, но тебе похер на его красоты. Хочется поскорее уже избавиться от своего "груза". Просто дотащить уже Кэтти до ее дома и забыть все, как дурной сон. Блядь, и вот как она когда-то могла тебе нравится? С этим своим не закрывающимся ни на минуту ртом и заносчивостью примы-балерины? - Здесь заверни налево. - Произносит наконец девушка, и ты поворачиваешь руль, направляя автомобиль к двухэтажному жилому дому. Ты ни разу не был до этого в квартире Кэтти, но вот во дворе ее дома - да. Когда-то давно и уже не известно по какому поводу. Выходишь, оглядываясь по сторонам. Хоть какими-то незначительными деньгами это место и не пахнет. Судя по самому двору, чего-то особенного ожидать от квартиры девушки не стоит. Это странно, но тебе любопытно, как Кэтти живет. И любопытно, одна ли? Хотя... Если бы она жила с кем-то, то, явно, этот "кто-то" приехал сегодня за ней, а не ты. Вытаскиваешь танцовщицу из машины и скептически оглядываешь двери квартир на втором этаже. - Ну, и куда Вас, Ваше Высочество? Снова щипок, и ты, про себя в очередной раз обозвав Кэтти мегерой, не удерживаешься и тоже щипаешь ее за бок. Так, что девушка аж, к твоему злорадному удовлетворению, вскрикивает. - Блядь, Пак, ты долбанный кретин! - Верещит, злобно таращась на тебя. Но ты уже привык к смачным эпитетам в свой адрес, и они абсолютно не могут испортить приподнявшееся настроение. - На второй этаж. 17-B. Киваешь и начинаешь подниматься по весьма хлипкой, скрипучей лестнице. Мда, в таком месте только если снимать клипы о суровой жизни в гетто. Наконец, добираетесь до квартиры. Скептически вытаскиваешь ключ из кадки с какой-то пожухшей пальмой рядом с дверью. Уже хочешь сказать о том, что Кэтти не мешало бы лучше заботиться о своей безопасности, но смолкаешь, понимая, что это, собственно, не твое дело. Открываешь дверь и вносишь девушку внутрь квартиры. На ощупь находишь выключатель на стене. Свет загорается, освещая небольшую, не особо обремененную мебелью квартиру. Прихожая, гостиная и кухонька совмещены, и по размеру схожи с твоей спальней. Не знаешь почему, но это как-то коробит. Странно, ты шел сюда и размышлял с насмешкой над тем, что такая гордячка, как Кэтти, живет в подобном месте, но сейчас не испытываешь ни капли злорадства. Девушка и вправду талантлива. И в чем-то права, утверждая, что ты, Джей Пак, с ней не сравнишься. Не во всем, конечно, но в некотором - абсолютно точно. Помнишь вашу первую битву. И помнишь, как ее команда сделала твою. Легко, словно детей. Наверное, именно тогда, мелькнула эта искра симпатии к симпатичному лидеру команды соперников. - Эй, так и будешь стоять на пороге? - Возмущается, тем временем, Кэтти, вырывая тебя своим вопросом из размышлений. Направляешься к небольшому диванчику, стоящему напротив не зашторенного окна. Осторожно опускаешь девушку на диван, почему-то не испытывая больше злости на нее. Как-то странно и нехорошо на душе. Наверное, это отражается во взгляде. Хозяйка квартиры настороженно прищуривается, глядя на тебя снизу вверх. - Эй, Пак, ты чего это на меня так смотришь? Что ты задумал, мать твою? Хочется огрызнуться, сказать, что вот с какого хера она вообще держит тебя за какого-то отморозка, которому делать нечего, дай только какую-нибудь гадость замутить, но сдерживаешься. Чувство, словно тебя мотает из стороны в сторону. С одной стороны Кэтти, как никто, умеет вывести из себя, а с другой... - Блядь, кто-то придет к тебе? - Зачем? - Недоуменно спрашивает девушка, и снова смотрит тем самым взглядом, словно ты какой-то долбанный извращенец. - Слушай, Кэтти, включи хоть на минутку мозг. - Раздраженно заявляешь, направляясь к плите и ставя чайник на огонь. Не обращая внимание на возмущенный оклик хозяйки квартиры, начинаешь один за другим открывать шкафчики. - У тебя сломана нога. Как ты вообще планируешь себя обслуживать? Силой мысли? - А что, ты записался в волонтеры? - Насмешливо смотрит на тебя, но во взгляде больше нет былой уверенности. Впрочем, с досадой понимаешь, что эта девчонка лучше помрет, в прямом смысле этого слова, чем признается тебе в своей беспомощности. - Как-нибудь справлюсь. В конце концов, вторая нога у меня не сломана. - Значит, никто не придет? - Риторически произносишь и утвердительно киваешь, расстегивая молнию на своей кофте. Стягиваешь кофту и небрежно кидаешь ее на высокий табурет. У Кэтти от этого на мгновение округляются глаза. Напоминает сейчас уже не кошку, а перепуганного галчонка. - Ладно, так и быть, останусь с тобой, пока кто-нибудь из твоих друзей не придет. - Так и быть останешься? - Переспрашивает девушка изумленно, а потом вдруг бросает в тебя пульт от телевизора. Впрочем, ты легко уклоняешься от "снаряда". - Пак, да ты, как я посмотрю, охуел?! Кто тебя, вообще, просит оставаться? Пиздуй, куда хотел! - У тебя, кроме гребанного кофе, что ли, ничего нет? - Отмахиваешься от рассерженной Кэтти, продолжая шарить по ее крохотной кухоньке. Ты не пьешь кофе, и тебя крайне раздражает тот факт, что у девушки, похоже, кроме него ничего нет. Даже для чего-то открываешь холодильник и морщишься, с уныние разглядывая пустоту на полках. Такое ощущение, что хозяйка квартиры просто не ест. - Мда, о чем это я. Вижу, что нет. - Закрой холодильник, Джей! - Верещит, между тем, девушка. - И вообще, прекрати везде лазить! Слышишь, блядь, не смей нигде лазить, долбанный ты мудила! Возносишь взгляд к потрескавшемуся потолку. У Кэтти рот просто, как помойка. Даже у тебя подчас от нее уши в трубочку скручиваются, а уж в Корее девушку точно ждал бы "оглушительный успех". Выдыхаешь, устало глядя на девушку и опираясь руками на хлипкую на вид столешницу встроенной кухни. - Кэтти, слушай, подвязывай уже ругаться, а? Ну, реально, ты же красивая девчонка, а как рот откроешь... - Ах ты ж, бля, какие мы нежные. - Саркастически восклицает танцовщица. - И это мне говорит тот, у кого дружок просыпается и твердеет? Я хоть на весь свет матюгами не вещаю, как некоторые. И вообще, не нравится - проваливай. Плакать не стану. Господи, ну что за девчонка? Вечно чихвостит почем зря, а ты все равно, хоть и злишься, но не шлешь ее к чертям собачьим. Нет, сперва, конечно, ты приходишь в бешенство, а потом... Тухнешь, что ли. Ну, во всяком случае, не можешь злиться на нее долго. Хотя абсолютно не понимаешь отношения Кэтти к тебе. Почему именно ты объект ее лютой неприязни? Впрочем, не понимаешь ты и своего отношения к Кэтти. Зачем ты терпишь именно ее нападки? - Ой, да ладно. - Отмахиваешься небрежно, доставая из кармана джинсов свой смартфон. Набираешь вбитый в память телефона номер, стаскивая с ног кеды. - Здравствуйте, можно заказать пиццу? - Заказываешь то, что тебя интересует, не обращая внимание на шипение возмущенной твоей инициативой девушки. В конце концов, не ты виноват в том, что у Кэтти, кроме весьма паршивого кофе, нет вообще никаких съестных припасов. А ты с самого утра ничего не ел. Да и то, вряд ли два сандвича да омлет, съеденные за завтраком, можно назвать нормальной едой. - Слушай, ну вот что ты ноешь, а? Я же тебе не цианистый калий в аптеке заказываю? Хотя, может, и имею такое желание. - Эй! - От возмущения даже смолкает на мгновение, хлопая своими черными, как смоль, густыми ресницами. Странно, но в тусклом свете экономичной лампочки, вкрученной в светильник, глаза танцовщицы кажутся еще более красивыми, чем обычно. Тебе и так нравится до чертиков ее миндалевидный разрез глаз, а из-за освещения... Золотисто-карие, глубокие и теплые. Настолько теплые, что возникает какое-то по-блядски тупое чувство, словно ты что-то упускал все эти три года. И сожаление о том, что ты практически ничего не помнишь о той вашей ночи. Наверное, было охуенно. По крайней мере, кажется, что именно с Кэтти не могло быть иначе. - Ты глухой? Какого хера ты ведешь себя в моей квартире, как хозяин?! Очарование момента куда-то моментально испаряется. К счастью или... К сожалению. Цокаешь языком, а затем, ни слова не говоря, чуть подтягиваешь девушку повыше. Словно маленькому ребенку, подпихиваешь ей под спину подушку и усаживаешься на противоположный конец дивана. По правде говоря, не особо впирает сидеть здесь и делать вид, что тебя чертовски интересует Animal Planet с его гребанными, как раз в тему спаривающимися обезьянками, но пульт от телевизора остался валяться где-то на линолеуме в "кухне", а идти за ним нет никакого желания. Кэтти явно тоже не особо нравится эта передача. Сидит насупленная, обхватив себя руками и постукивая пальцами по рукаву своей шерстяной кофты. С учетом, какая в помещении духота, сочувственно смотришь на танцовщицу. - Сняла бы... - Вот еще! - Тут же возмущенно перебивает тебя девушка. И снова такой вид, словно ты заядлый насильник и гад. Аж зло берет. Настолько, что тут же про себя решаешь: пусть хоть упарится до смерти, если ей так нравится. - Почему ты не уходишь? Честный вопрос. Но ты и сам не можешь ответить на него. Кэтти даже не "своя". О "своих" людях ты всегда заботишься. Но она действительно не "твоя". Так почему, блядь, ты сидишь здесь и ни хера не можешь уйти? Только ли из-за того, что девушка совершенно одна в этой затруднительной ситуации, а в ее холодильнике нет даже каких-то банальных полуфабрикатов? Пожимаешь плечами. - Дождусь пиццу и поеду, раз уж тебя так бесит мое общество. - Не будь таким! В голосе столько злости и чего-то еще, что недоуменно поворачиваешься к хозяйке квартиры. - Каким "таким"? - Искренне удивляешься ты. - Хорошим, мать твою! - Вскрикивает сердито. Дергается, явно забыв о сломанной ноге, и тут же кривится от боли. Лицо буквально за секунды сереет, а на глазах выступают слезы. Пугаешься этой перемены, но абсолютно не знаешь, как помочь Кэтти. - Блядь, вот зачем ты приперся вообще? - Ну, вообще-то ты мне позвонила и попросила приехать. - Медленно произносишь, на автомате пододвигаясь к девушке и аккуратно закидывая ее ноги себе на колени. Желая хоть как-то забрать ее боль, начинаешь мягко потирать пальцами кожу на голени повыше гипса. - Блядь, ты можешь не дергаться, а? Я же только хочу, как лучше. - Как лучше? - Спрашивает угрюмо, но при этом все же перестает пытаться убрать с тебя ноги. Смотрит пристально в глаза так, что долбанные мурашки огромными табунами начинают бежать по коже. Какой-то долбанный пиздец, потому что сам все это начал. Сам начал касаться ее теплой кожи. Сам закинул на себя ее ноги. Сам. Сам. Сам. А теперь сидишь и понимаешь, как только Кэтти переведет взгляд ниже, то ее догадки о том, что ты извращенец и маньяк найдут подтверждение. В качестве этих самых долбанных доказательств - вполне себе просматриваемый под джинсовой тканью стояк. - У тебя всегда столько планов, но хер ты когда их выполняешь. - Хер когда выполняю? - Голос предательски низкий. Сглатываешь, пытаясь привести мысли в порядок, и неожиданно вспышкой приходит воспоминание о вашей ночи. Твои пальцы пробегают по татуировке вдоль позвоночника лежащей на кровати девушки, и слышишь собственный шепот: "Хочешь, я напишу песню о тебе?". Тихий смех в ответ и ладошка на твоем прессе. "Не обещай того, чего не сделаешь." Поцелуй, и вкус клубники на губах. "А если я влюбился." "Не шути с этим." Эти воспоминания почему-то шокируют. Сам не понимаешь, соврал ли ты тогда Кэтти или же действительно так думал в тот момент. Вообще мало помнишь о той ночи. Но зато хорошо помнишь легкое разочарование, когда проснулся по утру в пустой постели. И когда при первой встрече после вашего перепиха, девушка сделала вид, что ничего не было. Горделиво расправленные плечи, взгляд свысока и надменно вздернутый подбородок. По правде говоря, тебе всегда нереально нравилась Кэтти, но... Если уж она вот так холодно себя с тобой вела, то, может, ей на тебя было попросту плевать? К тому же, у вас все завертелось по нереальной пьянке. Обычно ты не перебарщиваешь с алкоголем, но тогда... Честно признаешь, что был просто в дупель пьян. - Слушай, Китти, ну, реально, подвязывай. Я не знаю, из-за чего ты так на меня злишься. Может, наконец, просветишь? Из-за песни? - Да к черту эту песню! - Восклицает девушка, пряча лицо за ладонями. Тонкими и изящными. Тут же механически втягиваешь живот, потому что воспоминания о том, как эти самые ладони... Все настолько живо в воображение, что это какой-то окончательный и бесповоротный пиздец. - Хотя, нет! Ни к черту! Знаешь, как приятно осознавать, что парень настолько забил на тебя хуй, что не просто продинамил после хуевой тучи красивых слов и обещаний, но еще, сука, и номер сменил?! Знаешь, блядь, каково это?! Да еще потом ты слышишь замечательную песню о том, как этот самый парень трахнет бабу по-жесткому, а она будет просить не останавливаться?! Да, блядь, именно такую песню о себе я ждала, Джей! Именно такую! Шокировано замираешь. Понимаешь, что Кэтти говорит все о той же "Appetizer", но абсолютно не втыкаешься, причем здесь вообще эта песня. И какое она, мать ее, имеет отношение к девушке, с яростью в глазах смотрящей на тебя сейчас. И тут снова оживают воспоминания о той самой злосчастной ночи. "Давай, Джей, не останавливайся. Блядь, не смей останавливаться." Голос танцовщицы эхом звучит в голове. Закрываешь лицо ладонями на мгновение. Долбанное подсознание сыграло с тобой плохую шутку при написании "Appetizer". Ведь ты реально и не думал о Кэтти, когда ее писал. - Слушай, Китти... - Не смей меня называть Китти. - Взрывается девушка. - Ты повел себя, как полный козел. - Блядь! - Тоже не выдерживаешь и начинаешь орать. - А ты себя как повела? У меня, дура, даже номера твоего не было! Ты говоришь, что я сменил номер? Так, блядь, конечно сменил, когда долбанные хейтеры его вычислили. Уж прости за то, что это случилось именно в те дни. - Язвительно усмехаешься. Потому что тебя бесит то, что из тебя сделали полного и конченного козла. В конкретно этом случае - козла отпущения. Потому что ты ни хера не чувствуешь за собой вины. - Могла бы, раз так хотела, не строить из себя английскую королеву и не смотреть на меня при встрече, как на полное дерьмо! Так нет же, оказывается, наша бравая Кэтти каждую песню считает правдивой. Каждую проецирует на себя. Блядь, да я вообще о той ночи ни хуя не помнил, куда мне там еще песни о ней слагать?! Жмуришься от резкой боли, когда девушка резко подается вперед и вцепляется ногтями в твое плечо. Судя по всему, мишенью было твое лицо. Но даже рад, что все так получилось, и на нем не оказалось кровавых отметин. - А как я на тебя, гавнюк, смотреть должна была? - Цедит сквозь сжатые от злости зубы. - Припираешься такой, как ни в чем не бывало, на фест через две недели и еще скалишься. Мол, ну что, крошка, трахнемся еще разок! Мне, наверное, нужно было там же на паркете принять удобную позу и пошире раздвинуть ноги от счастья? Ты уже не просто в шоке. Ты в бешенстве. И, если бы не долбанный гипс, то уже бы тряс Кэтти, словно яблоню. Когда это ты вообще так скалился? Блядь, да ты был рад ее увидеть. Ахуенно рад. От того и улыбался. И ни про какие "трахнемся еще разок" и думать не думал. - Ну, на то ты и танцовщица, чтобы раздвигать пошире. - Ляпаешь это, не потому, что так думаешь, а чтобы стереть ухмылочку с губ девушки. Такую ухмылочку, в стиле "ну, я то знаю, как было на самом деле". Добиваешься своего, потому что лицо у Кэтти в момент становится таким, словно ей влепили только что смачную оплеуху. Уже жалеешь о своих словах, понимая, что ушел в глухой перебор. - Слушай, Китти... - По-шел от-сюда вон! - Чеканит она, указывая пальцем на входную дверь. Как раз в этот момент раздается громкий стук. - И пиццу свою долбанную забери с собой! Поднимаешься с дивана и направляешься к двери. Конечно, ни о каком уходе и не думаешь. Но заставлять курьера ждать не стоит. На ходу достаешь из заднего кармана джинсов бумажник. Расплачиваешься с курьером, забирая заказ. Возвращаешься к Кэтти. Сидит, не глядя на тебя. Маленькая, хрупкая и... такая воинственная. Расставляешь на столе заказ, при этом косясь на девушку. Но она даже ни разу не смотрит в твою сторону. Или, быть может, ты просто не заметил брошенных в твою сторону взглядов. Реально ощущаешь себя полным мудаком. Долбанным придурком, который ни хуя не умеет держать язык за зубами. Открываешь коробку с пиццей и отрываешь один кусок. Усаживаешься на ковер рядом с диваном. Так, что ваши глаза с Кэтти сейчас находятся на одном уровне. Протягиваешь ей пиццу, неловко улыбаясь. Ты испытываешь неловкость, потому что действительно не можешь найти слов, с которых можно начать свое извинение. - Китти, ну, реально... Блядь, ну, хочешь я сочиню для тебя другую песню? - Сам ненавидишь себя за слащавость своего голоса в этот момент. - Точнее, не так. Хочешь я действительно сочиню песню для тебя. Потому что эта долбанная "Appetizer" вообще не была про тебя. И уж, тем более, для тебя. - Обиженно смотрит и молчит. Просто сопит, все-таки беря в руки кусок пиццы. К твоему огромному облегчению. Потому что дело хоть немного, но сдвинулось с мертвой точки. - Хочешь? - Не хочу. - Бурчит недовольно, вгрызаясь в пиццу зубами. - Вообще от тебя ничего не хочу. Опускаешь взгляд, почесывая макушку. Это, определенно, не твой день. И не твоя ночь. И вообще у вас с Кэтти какая-то фатальная непруха с самого начала. Может, тебе и вправду стоит уйти? Но эта мысль тут же исчезает. Потому что отчетливо понимаешь, что ни хера не хочешь уходить. - Знаешь, если бы я написал песню тебе, то обязательно упомянул бы в ней твои золотисто-карие глаза... Твои длинные изящные пальцы... Твои губы, клубничные на вкус... А еще то, что ты... - Поднимает на тебя взгляд. Удивленный и какой-то особенный. Говорящий о том, что все еще существует надежда на прощение. - А еще, что ты - единственная из женщин, кто танцует лучше меня. Фыркает, качая головой. - Блядь, Джей, последнее - явный перебор. - Голос уже не звучит так враждебно, как парой минут ранее. Сердце тут же убыстряет свой ход. - Ты не находишь? - Нахожу. - Тут же согласно киваешь. - Но это ведь правда. - Получаешь еще один щипок в плечо. Но в этот раз даже испытываешь радость от него. Кэтти щипает тебя уже не так остервенело, как обычно, а это, определенно, хороший знак. - Блядь, Китти, если захочешь, я даже напишу о том, что твой гипс как-то неправильно на меня действует. И пусть все ржут потом надо мной. Девушка вскидывает бровь, медленно дожевывая пиццу. - Как-то неправильно? - С интересом переспрашивает она, и тут же ее щеки покрываются румянцем, а взгляд автоматически скользит вниз. Благо, что твой стояк уже почти успешно нейтрализован. - Твою же мать, Джей, ты портишь мне аппетит! Цокаешь языком. Какое-то блядство. Сидеть на коленях перед девушкой и слушать ее нравоучения, в то время, как сам уже думаешь вовсе не о том, чтобы мириться. Ну, точнее, и о том, чтобы мириться, но по-своему. Как обычно мирятся в фильмах для взрослых. Потому что долбанным взглядом на мгновение зацепляешься за ключицу Кэтти, а затем медленно переводишь его ниже, успев запеленговать твердую бусинку соска под тонкой хлопчатобумажной майкой. И если до этого ты сам призывал девушку к тому, чтобы та избавилась от своей кофты, то сейчас... Сейчас ты, блядь, злишься из-за того, что Кэтти умудрилась стянуть с себя треклятую вещь, пока ты разбирался с разносчиком из пиццерии. Мысли тупо идут абсолютно не в ту сторону, в которую должны идти при выяснении отношений. - Почему ты позвонила именно мне? - Спрашиваешь, заглядывая Кэтти в глаза. - Если ты считаешь меня таким конченным мудаком, то зачем позвонила? Усмехается. Как-то грустно и устало. Пожимает плечами. - Подумала, что, может быть, ты... приедешь. - Каждое новое слово все тише. От каждого какая-то тяжесть в животе. Приятная тяжесть. Потому что... Зная характер Кэтти, это почти признание. Почти что белый флаг, выкинутый ею. И от этого тупо хочется расплыться в улыбке. Но сдерживаешься, просто отводя взгляд. - Блядь, Джей, я не знаю, почему! Наверное, во всем виноват наркоз! Я от него всегда тупею. - Почему ты не позвонила раньше? - Раньше, знаешь ли, я никогда не ломала ноги, Джей. - Саркастически замечает танцовщица, обиженно отворачиваясь. Протягиваешь руку и убираешь с ее лица каштановый локон, упавший на него. Вздрагивает и оборачивается. - Просто, когда врач спросил, не хочу ли я кому-то позвонить... В общем, может это глупо, но я подумала, что хочу позвонить тебе. - Я рад, что ты позвонила. - Искренне говоришь, пробегаясь пальцами по гипсу. - И, как бы это тупо ни звучало, рад, что ты сломала ногу. Цокает языком, глядя в потолок. - Блядь, ну в этом-то ты мог и не признаваться. Не удерживаешься и все-таки улыбаешься. От уха до уха. А самому кажется, что тебя просто разорвет от какой-то не вполне понятной радости. Вы столько времени подкалывали друг друга, Кэтти доводила тебя почти до припадков бешенства, а ты до чертиков сейчас рад просто тому, что она больше не смотрит на тебя, как на говно. Встаешь на ноги, наклоняешься к девушке и одним рывком подхватываешь ее на руки. - Только не говори, что у тебя в квартире только этот куцый дедушкин диван. Щипает тебя за плечо. - Чем тебе не нравится мой диван? - Возмущенно прищуривается Кэтти. - Вполне себе нормальный. - Вполне себе нормальный он бы был, если бы нас было двое. - Заявляешь уверенно. - А не ты, я и долбанный гипс на твоей ноге. - Приоткрывает рот, будто собираясь что-то сказать, а потом вдруг начинает хихикать, утыкаясь носом тебе в шею. Посильнее обхватывает руками, сотрясаясь от смеха. - Чего ты ржешь-то? Поднимает голову и почти стонет тебе в ухо: - Я просто реально рада, что гипс все-таки на моей ноге. Иначе... - Начинает снова ржать, как сумасшедшая. Заражая тебя своим смехом. - Блядь, Пак, клянусь всеми Святыми, я бы тебя просто никуда бы не дотащила. Представляешь себе эту картину и начинаешь ржать еще больше. Ногой открываешь дверь в небольшую спальню и без труда, даже в темноте, находишь там кровать. Опрокидываешься на нее, продолжая держать Кэтти на руках. После приземления, наконец разжимаешь руки и проводишь пальцами по груди девушки, задерживаясь на соске. "Дружок" тут же с новой силой начинает восставать, и уже готов к "боевым действиям", когда танцовщица без труда справляется с ремнем и ширинкой и накрывает его ладонью. Не успеваешь даже задуматься над позой, чтобы Кэтти было удобнее, как уже шумно вбираешь воздух в легкие, впиваясь пальцами в покрывало. Ощущаешь каждой клеточкой своего тела, как девушка все глубже вбирает в рот эрегированный член. Медленно, но настойчиво скользит по нему губами, помогая себе языком. Странное ощущение дежа-вю. Определенно, такое уже было. Стонешь, когда Кэтти освобождает тебя и делает пирует языком на головке члена. Определенно, ты - долбанный мудила, что мог забыть подобные ощущения. Потому что они настолько ахуенны, что начинает кружиться голова, а по телу пробегает легкая дрожь. - Китти, - выдыхаешь, пытаясь отстранить девушку. Понимаешь, что еще парочка движений языком и просто кончишь ей в рот. Что, определенно, не прибавит тебе баллов в рейтинге. - Китти, мать твою... Но танцовщице похуй на твои мольбы. Скользит губами по члену вверх-вниз, при этом его надрачивая. По правде говоря, ей можно было бы и не помогать себе рукой, потому что ты и так уже "летишь". И как бы ты ни хотел выглядеть прилично в этот показательно-примирительный раз, но не удерживаешься и хватаешь Кэтти за затылок, при этом приподнимая свои бедра и поглубже впихивая свой стояк ей в рот. Ощущение, словно тебя просто опустошили целиком и полностью. Что ни хуя не осталось, кроме стука в висках и рваного пульса. С трудом расслабляешь руки, и они плетьми падают на кровать. Это было ахуенно. Если бы ты писал об этом в сети, то это определенно был бы капслок. Кэтти медленно поднимается, и ты, все-таки ощущая вину, в темноте проводишь пальцами по ее губам. Влажным и пахнущим тобой. - Знаешь, Китти, к черту гипс. Я уже знаю, о чем сочиню новую песню. Тут же получаешь тычок под ребра пальцами и жмуришься от легкой боли. Впрочем, она была бы в разы сильнее, не будь ты под "наркозом" в виде сильнейшего оргазма. - Джей Пак, я тебя сразу предупреждаю, что никогда не оценю песню про оральный секс. Как бы она ни восхваляла мои скромные таланты. - Скромные? - Наигранно возмущенно восклицаешь ты, и тут же перекатываешься на бок. - Да ты, блядь, шутишь? Осторожно минуешь ноги с гипсом, укладываясь поудобнее, затем начинаешь расстегивать шорты Кэтти и стягивать их вместе с трусами с бедер. Целуешь девушку в плоский живот, спускаясь все ниже. - Что ты делаешь? - Выдыхает, когда ты одним ловким движением пропихиваешь пальцы в ее теплое, влажное лоно. Поднимаешь на нее взгляд, хотя и не можешь увидеть лицо девушки в темноте. Улыбаешься, начиная медленно двигать пальцами взад-вперед. - Что? - Переспрашиваешь сипло, чувствуя, что "дружок" начинаешь оживать все активнее, от каждого приглушенного стона, сорванного твоими все более активными действиями с губ Кэтти. - Всего лишь доказываю, что есть что-то, в чем ты действительно сильнее меня.