Укрощение зверя или...

- Такучи! Сколько раз тебе говорить – не кури на скамье! – гневный окрик Кодзимы заставил Такучи вздрогнуть от неожиданности. - Блин, отстань… Что ты мне сделаешь? В угол поставишь? К тому же, мог хотя бы спасибо сказать, я твою команду в очередной раз вытащил из глубокой задницы, вы без меня ни на что не способны. Я устал от вас, а посему свали и дай мне спокойно покурить. Кодзима так разозлился, что даже слова сказать не мог. Особенно задели слова про команду (пусть даже это правда, но какой наглец!). В результате, он схватил Такучи за руку и потащил в душевую команды. Честно говоря, Кодзима давно начал замечать, что любуется Такучи : как он курит, говорит, оценивает своих противников, даже его нередкий надменный взгляд имел свою привлекательность. Но особенно ему нравилось наблюдать, как преображался Такучи на горке – он становится похож на хищника, который выслеживает свою жертву. Всё это вызывало в нём желание укротить, покорить этого зверя. И сейчас, таща его за руку , он не задумывался, что будет делать дальше. Одно он точно для себя решил,главное - выместить свою злость на том, кто её вызвал и заткнуть нахального мальчишку. Тоя спотыкался и еле-еле успевал за Кодзимой, однако никаких требований объясниться или отпустить не следовало. Затащив Такучи в душевую, Кодзима начал резко срывать с него одежду и так же резко толкнул того к стенке. Питчер, в попытке удержать равновесие, задел краны и сверху полилась тёплая вода, заставив одежду намокнуть и прилипнуть к телу. Впрочем, на Тое осталась одна лишь рубашка, а Кодзима и вовсе успел полностью раздеться. Не дав Такучи времени осмыслить всё происходящее, беттер нагнул питчера, заставив того встать на четвереньки. Не смотря на всю раздраженность, Кодзима понимал, что не хочет причинять сильной боли Токучи. Не найдя ничего лучше жидкого мыла, он растёр его между пальцами и без предупреждения вогнал один палец в анус Такучи. Тот вскрикнул, а Кодзима, нащупав бугорок простаты, несколько раз надавив на него, добавил второй палец, который вызвал у Такучи рваный стон. Его член, уже сочившийся смазкой,выдавал его нарастающее возбуждение. Когда Такучи с протяжным стоном толкнулся назад, насаживаясь глубже, Кодзима, потеряв остаток сдержанности, вытащил пальцы и резко толкнулся членом в сдавленное кольцо мышц, еле сдерживая гортанный рык из-за непередаваемых ощущений жара и тесноты. Сделав несколько плавных движений, Кодзима начал довольно быстро вколачиваться в задницу Такучи. Тот уже не сдерживал стонов. Руки Кодзимы блуждали по телу Такучи, задевая его соски, оглаживая спину. Когда у Такучи уже подкосились ноги и он стал медленно опускаться вниз, Кодзима развернул его к себе и приподнял так, чтобы он мог обхватить ногами его талию. Токучи, встретившись глазами со своим беттером, ухмыльнувшись, слабо укусил его за шею, оставляя на нем свою метку. Сверху до сих пор текла вода, заглушая стоны обоих, скрывая их звуки от лишних ушей, хотя они все равно уже остались одни. Стоны, издаваемые Такучи, эхом доносились до слуха Кодзимы. Когда оба уже в иступлении приближались к пику наслаждения, Кодзима сделал несколько быстрых толчков и с протяжным рыком кончил в Такучи, который, не выдержав, кончил следом, увлекая Кодзиму в страстный поцелуй. Когда оба привели свои мысли в порядок и приняли душ, Кодзима проводил Такучи до машины. - Ещё раз увижу , как ты куришь на скамейке, повторим пройденное! – с наигранной угрозой в голосе сказал Кодзима. - В таком случае, мне придётся дымить без перерыва, - с усмешкой сказал Такучи, – и почаще тебя злить. С этими словами питчер дал по газам и умчался, оставив растерянного беттера позади.