Свист в темноте

Слишком не могильный запах. Амбре сладкого цитруса и пряничного чая прилипали к сухим ледяным пальцам Волдеморта, когда тот касался спинки высокого бордового кресла, пишущего пера феникса (о, как он отвратительно горяч!), дубового матового стола. Уж лучше не дышать совсем, чем вызывать в себе приступы рвоты. Этот старик оставил после себя даже едва уловимых солнечных зайчиков, бегающих по шкафу, где набок свалилась дряхлая Распределяющая Шляпа, которую Волдеморт планировал ритуально сжечь на глазах всей школы первого сентября. Минуло три месяца с момента, как все полноправно перешло в руки Темному Лорду. Послевкусие победы, однако, начало горчить едва волшебник приказал преклониться новому повелителю. На коленях оказались лишь Упивающиеся и их отпрыски, остальных пришлось... О нет, казнить Волдеморт никого не хотел, больше нет. После Второй войны магическая популяция резко сократилась, многие бежали. Практически все эльфы погибли. Не оставалось иного, правильного решения: подчинить грязнокровок. Создать клан рабов. Волдеморт милостиво даровал для них участь домашних эльфов. Предварительно убив на их глазах Гарри Поттера. Только кто о нем теперь вообще вспомнит? Горечь стыла во рту, когда Волдеморт прохаживался по замку. Когда находился в этом кабинете и ощущал присутствие Он чуял его и не понимал, как от него избавиться. Клетки огненной птицы больше нет, пергаментов, свитков, разве что Шляпа, ожидавшая своей участи, но Волдеморт терпеливо ждал, чтобы все было правильно, надо было сжечь этот кусок тряпки прилюдно, ведь это знаменовало бы все. Омут памяти с воспоминаниями были уничтожены, но сам кабинет словно не хотел поддаваться новому хозяину. Сам кабинет был воспоминанием и напоминанием. Даже корешки книг словно взирали на Волдеморта и видели в нем Тома Реддла. Передвигая предметы, мизинцем левой руки Волдеморт провел по крошечному циферблату, вросшему в подставку с пером. Стрелки не спеша подходили к цифре 9. С глухим стуком внизу за дверью что-то сдвинулось с места и заработало подобно механизму часов. Заявив о своем присутствии покашливанием, некто застучал каблуками в сторону директорского кресла и расположился напротив. — Я ведь просил Хвоста заранее сообщить о твоем визите. — Собирался подготовиться к моему приходу? Как романтично, Волдеморт. Все же, я вижу, ты ждал меня именно сегодня. Змеиный взгляд, испытующе взиравший все это время на неподвижный портрет Финеаса Найджелуса, обратился к прибывшей гостье. Волдеморт присел и приготовился внимательно слушать, зная преднамеренно, что последующее сказанное не будет иметь для него никакого значения. — Пора бы давно избавиться от этих портретов, — высказал он вслух мысль, — их скорбные лица слишком смущают, не правда ли? Как насчет вина? — гостья закивала. — Чудесно. Хвост! С трудом одолев дверь, ведущую в покои директора, Хвост выскочил и не забыл поклониться сидящей напротив его Хозяина даме. — Ты помнишь Сицилию, Хвост, — лениво представил Волдеморт женщину, — директора школы Ильверморни. Мы были бы не прочь угоститься вином, принеси что-нибудь из старых запасов. Только не моложе 35-го и без привкуса полыни, как в прошлый раз. Хвост, ни минуты не колеблясь, поспешил в кладовую кухни. Волдеморт вновь взглянул на женщину: смольного цвета спутавшиеся волосы с неровным пробором скрывали правый глаз, такого же холодно-изумрудного оттенка, что и левый. Длинные черные ресницы блестели, гладкая тонкая линия губ дрогнула в усмешке: — Хороший способ избавиться от слуги на время. — Меня посетила догадка, что разговор должен остаться приватным. Итак? Лебединым взмахом руки Сицилия вытащила из рукава мантии пару огромных томов в безобразно ветхом, но плотном переплете из шкуры бизона. Когда они осторожно приземлились на стол перед непроницаемым лицом Волдеморта, вокруг образовалось облако пыльного дыма. — Наследство моих предков. Индийская древняя магия. Здесь сокровищница заклинаний ацтеков, перуанцев, всех народов Северной и Южной Америки, живших до вашего великого Мерлина. Отрываю от сердца, Волдеморт, и прошу тебя принять эти дары. Волдеморт наклонил голову набок. — Ты принципиально не хочешь звать меня Милордом, Сицилия? Женщина рукой убрала прядь, закрывающую половину лица, и подняла подбородок. — Не помню момента, когда стала одной из твоих собачек на побегушках. — И тем не менее, просишь об услуге. — Как коллегу, — Сицилия выпрямилась в кресле. — Эти книги — реликвия. Любой пожелал бы владеть техникой древней магии. — Не вижу для себя такой необходимости. Лучше ответь мне, — Волдеморт поддался через стол к Сицилии, — зачем вдруг понадобилось избавляться от дорогого тебе реликта? Я вижу как тускнеют твои глаза, Сицилия, как бледнеют скулы. Мм, — змеиные ноздри расширились, — школу Ильверморни ожидают не лучшие перемены, я прав? Сицилия опустила взгляд и ослабила плечи. — Череда кошмарных событий, — с хрипотцой произнесла она. — Все то, к чему стремился МАКУСА, к чему стремилось поколение директоров Ильверморни, пошло к краху. Это… — ее голос дрогнул, — конец магическому обществу Америки. Волдеморт, ты даже представить не можешь, какое зло может существовать поблизости. — Зло? Своим насмешливым тоном Волдеморт по-прежнему не придавал словам Сицилии серьезности. — Ты говоришь о темной магии? — с неподдельным интересом спросил он. Скользящая длинными прямыми пальцами по юбке нефритового оттенка, Сицилия, как казалось сейчас, утратила власть и контроль над происходящим. Незаметно переводя взгляд с одной точки на другую, она будто искала слово-подсказку, ответ на вопрос директора Хогвартса, ответ, который заставит его внимать и сочувствовать ей. — Я говорю о творении такой темных материй, на которую даже ты, — при этих словах Сицилия резко выдохнула, — не решился посягнуть. — Неужели? Я не решился? — Том, черт тебя дери, это другое! Тишина в кабинете вязко застыла в воздухе подобно варящейся карамели. Позволить себе такой тон в его присутствии? Назвать его другим именем? Нет, его это не разозлило. Волдеморт испытующе наблюдал за эмоциями гостьи, не смея влезать словом в борьбу ее чувств и воспоминаний, которые и стали истинной причиной ее появления здесь. Наконец, она начала говорить: — Когда-то, давным давно, при моей прапрабабушке, Знахарии Стюард, произошел недосчет. Одним утром старосты пожаловались, что двое второкурсников не появились за завтраком. Кто-то сболтнул, что дети отправились искать горного тролля, а такие приключения для детей обычно заканчиваются одинаково плачевно. Учитывая и систему безопасности в те годы, все казалось естественным. Пропажи детей стали случаться регулярно. Пост директора сменил Деббет Певерелл, он тогда занимала пост главы Департамента Магического Правопорядка в вашем Министерстве. Его позвал МАКУСА, в надежде, что Певереллу удастся наладить дисциплину в школе и избежать тех несчастных случаев. На какое-то время действительно удалось. Затем все началось снова. Вход в замок охранялся авроратом, и впервые за сотню лет родилась догадка, что исчезновения происходят в недрах самой Ильверморни. Школу было велено осмотреть, но никто ничего не обнаружил. — Позволь перебить тебя, дорогая Сицилия. — Но я не… Послышалось движение ступенек и через минуту в кабинете оказался Хвост, весь в саже и мокрой одежде, держа бутылку как собственное детище. — Снова затопило винный погреб, Мой Лорд, — виноватым тоном, подобно домовику, пропищал Хвост. — Опять проделки безмозглой девчонки-призрака… Не дав ему договорить, Волдеморт протянул руку за вином и указал слуге дорогу прочь на кухню, устранять недоразумение. — Итак, — вино уже разливалось в наколдованные бокалы, — пока ради твоих увлекательных рассказов я гоняю своего слугу, к твоему сожалению, я не услышал ничего полезного для себя. Но пока вино не выпито, у нас есть время на пустые разговоры. Прошу, продолжай. — Премного благодарна, — придав тону грубой иронии проговорила Сицилия, — я остановилась на том, что школу безрезультатно обыскивали. Исчезновения продолжались и продолжались, а в годы объявления Гриндевальда на наших землях вовсе случился геноцид и пришлось отправить остальных учащихся в карантин. Ильверморни была на грани закрытия, но с победой Дамблдора над Гриндевальдом все вдруг забыли о случившемся — главный злодей и виновник всему поражен, все вернулось на круги своя. Пока однажды в 70-х годах МАКУСА лично не пришел с проверкой. Тогда они обнаружили одну поразительную вещь. В подвале школы была найдена пещера. В этой пещере летали дети. Мертвые дети парили по воздуху, окутанные паутиной. МАКУСА в ужасе, но никаких следов заклинаний обнаружено не было, кроме укусов и оторванных частей тела. Было решено, что это сделал арахнид, но так как при обыске замка ничто не было найдено, дело закрыли. Прошло двадцать лет. Меня назначают директором. С чувством важности и накопленным багажом знаний, передававшимся из поколения в поколение от моего предка, я была уверена, что положу конец бесчинству. Но итог уже был известен. Кто-то пожаловался мне, что видел в туалетной раковине пару желтых глаз. Кто-то слышал смех из каминной сети… А на следующей неделе… Сицилия сильнее сжала не выпитый бокал вина, чтобы не было заметно, как дрожит рука. — Исчезло двадцать студентов. Краем глаза она следила за реакцией Волдеморта. Но тот был по-прежнему спокоен. — Позволь закончить за тебя, дорогая. Мы изучали историю вашей школы у профессора Бинса, и я помню о такой госпоже как Гормлайт Гонт. Не посещала ли умы ваших директоров мысль, что от вражды со Стюардами она, как предок Слизерина, могла создать внутри школы Тайную комнату и поместить туда огромного паука? Да, наш незаменимый лесничий Хагрид был бы в восторге от твоей истории... Ты ведь наслышана о Тайной комнате Хогвартса, созданной Салазаром Слизерином, где обитал василиск? А создана она была, я напомню тебе, с целью избавления и очищения волшебного мира от осквернителей рода. — Гормлайт действительно была помешана на чистоте крови, особенно когда род Стюардов был осквернен браком с немагом по имени Джеймс. Но минули годы, был издан статут о секретности. — Я знаком с законами Конгресса, Сицилия, и некоторые нагло, честно замечу, перенял для своего магического сообщества. И все-таки, чудовище может существовать там по сей день… — Твое право так считать. Итак, случилось первое массовое исчезновение учеников со времен Гриндевальда. Признаюсь, часть педагогического состава винила в этом тебя, вернее, наш союз с тобой. — Волдеморт ухмыльнулся и Сицилия выдавила жеманную улыбку. — И потому МАКУСА напрямик обвинило в случившемся меня. Через час я предстану перед судом, а пока позволь напоследок передать тебе в наследство кое-что еще из моей школы... — Мне не нужны еще одни разваливающиеся тома никчемной первобытной магии, — сдержанно, но на пределе гнева произнес Волдеморт. Сицилия достала из рукава конверт и передала его в холодные тонкие пальцы. — Ходатайство моих педагогов. Школа закрывается, и всем нужна работа. Коллектив распался, часть отправилась в Дурмстранг, другая в Шармбатон, третья гриндилоу знает куда. Старая карга в шотландской шляпе, полагаю, устранена от должности? Да и Слизнорт довольно староват для ловкого зельевара, а держать его при себе можно и в качестве лаборанта. — Она позволила себе заигрывающую улыбку, когда Волдеморт отвлекся от чтения письма и взглянул на женщину. — Соглашайся, Том, где ты еще найдешь таких талантливых людей в восторге от твоего учебного режима? — Говоришь, в восторге... — задумчиво произнес Волдеморт, поднеся бумагу к ноздрям. Заискивания Сицилии ему не нравились. — До чего увлекательно. Тогда передай мисс Хэнниган и мистеру Грею, чтобы явились ко мне завтра после полудня, предварительно известив совой. И нечего топтаться и подслушивать в дверях, Хвост, я прекрасно слышу скрип половицы.