***
Он первый прибежал на порог нового дома Чангюна, который тогда только переехал в этот маленький городок. Солнце в тот день окрашивало в золото все вокруг: полянки, заросшие высокой травой и дикими цветами; узкие улочки, бегущие вдоль тихой реки, и кровли уютных домиков, таких похожих, но безумно разных. Старшей сестре Чжухон так понравился, что она незамедлительно выпихнула Чангюна на улицу к стайке совсем незнакомых ребят и пообещала, что сама справится с горой коробок и чемоданов, которую они привезли с собой. Эти шестеро совсем не походили на тех, кто спал в обед, а вечера проводил под чутким наблюдением мамы, читая какую-то глупую книгу. Их запачканная одежда была порвана во многих местах; колени, локти, лица их были покрыты мелкими и большими ссадинами. О своем внешнем виде они явно не беспокоились — у них были дела поважнее. Куда важнее, чем, например, Чангюн, а потому он был сильно удивлен, заметив у дверей Чжухона. Он выглядел младше всех ребят, но не из-за роста или телосложения, а из-за разбитого носа, счесанных коленок и взъерошенных волос. — Хёны и я хотим поиграть с тобой — были первые его слова в адрес Чангюна. Ну вообще-то… — начал было очень худой, похожий на воробья мальчик, но он тут же получил подзатыльник от своего друга и замолчал, надувшись.***
— Потому что там живет ведьма, дурак. — Прошипел тот мальчишка, который не сильно был рад присутствию Чангюна в их компании. — Я же рассказывал тебе! — Не боюсь я твоей ведьмы, хён! Захочу и пойду туда! Послышался чей-то вздох. Скорее всего, старшего мальчика в их компании. Его звали Хёну. Это Чангюн запомнил. Как запомнил и то, что лучше не докучать его уймой вопросов. Хёну был молчалив, но даже мальчик-воробей часто спрашивал у него совет или просил помочь в каком-то важном деле. В глазах маленького Чангюна это лишь прибавляло старшему мудрости, внушающей трепет и уважение. — Ну так и иди туда со своим этим… Чонуком. — Он Чангюн! — Разговаривай со мной в подобающей форме! — Вскрикнул мальчик-воробей, ударив по импровизированному столу так, что Чангюн дернулся и зажмурился. На самом деле это была просто деревяшка, едва державшаяся на двух камнях, даже и близко не походившая на стол, но сказать этого Чангюн не решался. И чего вообще его сюда потянуло? Сидел бы сейчас дома с сестрой, обустраивался в новой комнате. У Чангюна впервые была его личная комната, что придавало ему какой-то уверенности, ведь когда они жили вместе с родителями, места едва хватало на всех. Хоть и собственная комната была единственной хорошей новостью; о плохих, которых было намного больше, он, как мог, старался не думать. Он улыбнулся своим мыслям, когда появился еще один незнакомец. Чангюн уже видел его среди ребят, но имени так и не узнал. Наверное, это потому, что тот не был особо разговорчив, только убегал куда-то постоянно, а возвращался весь раскрасневшийся и до странного счастливый. Он молча зашел в шалаш и сел рядом с Хёну, вслушиваясь в разговор. Все они сейчас сидели в так называемой «норе». Нора представляла из себя укрытие, спрятанное за пышными ветвями вишни, которые раскинулись до самой земли. Здесь едва вмещалось семеро человек, и Чангюн был уверен, что вот-вот окажется за ветвями дерева, выпав на поляну. Внутри шалаша был небольшой столик и склад для припасов, которые и припасами то назвать было сложно. Порванные книжки со сказками, сладкая вода в бутылке без обертки, пара фантиков от конфет, да какие-то странные веревочки с привязанными к ним камнями. Все располагающееся внутри укрытия казалось таким детским и ненастоящим, что Чангюну становилось не по себе. — Знаете, мне вовсе и не хочется ни к какой ведьме… — начал было Чангюн, стараясь вылезти через открытое пространство в кроне дерева. Эта компания ребят с самого начала показалась ему до ужаса странной. Часто они говорили непонятные слова, рассказывали друг другу о каких-то ведьмах и донах, прятались от взрослых в лесу в своей «норе», а секретами делились лишь с присоединившимися к их клану. Клан — именно так они себя называли и не терпели смешков и шуток по этому поводу. Для маленького мальчика, оказавшегося вдали от большого города с одной лишь сестрой это казалось чем-то глупым и непонятным, как рассказы в детских книжках. Хотелось вернуться домой, но не в тот старый дом, где скрипят полы, и ветер завывает, раскрывая форточки, а к маме, в ее уютные объятья. На подобные просьбы сестра лишь грустно улыбалась и отвечала, что Чангюну стоит подружиться с Чжухоном и его друзьями. Мол, так будет лучше. Чангюн наконец смог выбраться, щуря глаза от яркого солнечного света. Душная и тесная «нора» осталась позади, а вместе с ней вся странность детских игр и сказок. Поляна открывала вид на разные тропы, которые, Чангюну казалось, приведут его к сестре и все это глупое знакомство кончится. Он уже был на противоположной стороне поляны, когда кто-то поймал его за руку. От испуга дрожь пробежала по телу. — Хей, Чангюн-и, не уходи, — Чжухон неловко потирал глаза, рассматривая темные волосы Чангюна. Несмотря на всю странность нового знакомого, что-то в нем привлекало. Может, солнечная, теплая улыбка, или эти необыкновенные ямочки? Чангюн не стал разбираться в этом, решив все-таки как можно скорее вернуться домой. — Мне… я им пообещал, что схожу к этой ведьме, но… — его щеки покраснели; казалось, он о чем-то долго думал. — Я… — Боишься? — Что?! — От возмущения Чжухон выпустил его ладонь, — Я?! Боюсь?! Ни за что! Просто хотел сказать «пока»! Чжухон зашагал в обратном направлении. «И что он хотел-то? — подумал Чангюн, — Может…» — Я могу сходить с тобой… только проводишь меня после? На губах Чжухона появилась довольная улыбка. — По рукам.***
Путь до логова ведьмы занимал гораздо больше времени, чем предполагал Чангюн. Небо медленно покрывали оранжевые и лиловые краски, а из облаков вырисовывались причудливые узоры. В них Чангюн замечал что-то глупое и забавное, но даже это не отвлекало от тоски по дому, сковывающей сердце. Он ужасно скучал — по дому, родителям, родному городу, даже по надоедливому соседу. Раньше тот каждое утро будил его назойливыми звонками в дверь. Все это Чангюн оставил в прошлом, ужасно сожалея о своем переезде. Маленькие домики оказались далеко позади вместе с их уютными садами, цветными, где-то слегка перекошенными кровлями домов и открытыми верандами, на которых кто-то сейчас только садился ужинать. Казалось, тропа никогда не кончится, вдали виднелось лишь бескрайнее поле, за которое стремительно пряталось солнце. Заговорить с Чжухоном Чангюн не решался. Странное дело. Раньше он даже раздумывать бы не стал над таким времяпровождением и скорее остался бы дома, прочесть новую книгу, которую сестра принесла с почты. Но сейчас… сейчас все встало с ног на голову, словно разбитый калейдоскоп, цветные стеклышки которого перемешались и осыпались. Чжухон постоянно несся впереди, отыскивая в траве кузнечиков и светлячков. И у него не получалось поймать ни одного, от чего он хмурился и пыхтел, надув губы. — Знаешь, Минхек-хён не злой совсем, — начал он беседу. Чангюн задумался; кажется, речь шла о мальчике-воробье, который себя так странно вел, — он просто не верит мне, что ты необычный, как мы, и подходишь клану. Но я как только тебя с сестрой увидел сразу понял, что ты захочешь узнать про ведьму, и донов, и ночного кролика! Ведь ты хочешь? Глаза Чжухона горели ярче, чем светлячки в сумерках вечера. Чангюн понятия не имел, что должен ответить. Хотел ли он? Однозначно нет. Но Чжухон так интересно рассказывал… Чжухон и сам был интересным. Куда интереснее знакомых из школы. Даже более интересный, чем книги с почты. Чжухон продолжал ждать ответа, привлекая к себе светлячков; в тот момент Чангюн ощутил, что меняет свою будущую жизнь в этом городке раз и навсегда. — Да. Да, хочу.***
Завышенные ожидания всегда являлись большой проблемой Чангюна. Даже будучи еще ребенком, он умел навыдумывать себе сказку, а затем с каждым мгновением в ней разочаровываться. Как, например, это было с его мечтами о новом доме. В мыслях Чангюн видел большой и просторный дом, где будет много игрушек и отдельная комната для него, сестры и родителей. На деле же, домик оказался совсем маленьким и жутко старым. Кухня, которую сестра убирала целый день, гостиная и крошечная комнатка, теперь по праву принадлежавшая только Чангюну. Сестра решила спать в гостиной. Ни светлым мечтам Чангюна, ни его родителям места в доме не хватило. Далеко не в первый раз его ожидания были ошибочны. Логово ведьмы не было угрожающим замком с тяжелыми черными вратами. Оно даже не было похоже на избу с продувающими ветром стенами и старым скрипучим крыльцом. Обычный домик, отличающийся лишь тем, что находился он далеко от деревни за оврагом и рекой (в которой, кстати, Чангюн промочил свои любимые кеды); ну и, пожалуй, странным было еще то, что темная деревянная дверь в дом была украшена яркими амулетами, напоминавшими Чангюну ловцы снов. Солнечные лучи освещали пыльные окна второго этажа, но разглядеть комнату не удавалось, даже если влезть на камни у ограды. Рядом с входом в сад росло огромное дерево с ядовито-алыми цветами, которое, наверное, было старее самого дома. — Но разве тут может жить ведьма?.. — в голосе Чангюна ярко звучали непонимание и недоверие. — Конечно! Видишь это дерево? Оно выросло из косточек девочки, которую тут съели. А алые цветы на нем выросли, потому что ведьма поливала его кровью других детей! Это мне Хосок-хён рассказал, а он никогда не врет. Чжухон говорил так уверенно, будто объяснял несмышленому Чангюну, почему Земля круглая, а не плоская, и почему ночью темно, а днем светит солнце. Что-то во всей этой истории напугало Чангюна до дрожи в ногах, но тот отогнал эти глупые мысли, направившись прямо ко входу в сад. — Эй, подожди меня! Может, сначала наденем амулеты? — В голосе Чжухона слышался испуг. Чангюну все это время казалось, что его попутчик не боится абсолютно ничего, раз так уверенно идет в это пугающее место, и только сейчас Чангюн осознал, почему же он на самом деле здесь. Чжухону страшно. Очень страшно. Покусанные губы и беспрерывное движение коротких пальцев, поправляющих испачканную футболку, его явно выдавали. — А они нас спасут? — Чангюн постарался придать уверенности им обоим, — давай наденем. Чангюн в это не верил, он даже не верил, что ведьма действительно наблюдает за ними сквозь пыльные окна второго этажа. Но что-то в глазах Чжухона подталкивало мальчика взять красную веревочку со странным камушком на ней из его рук. Камень был простой, скорее всего, найденный на одной из тех лесных тропинок, что приводили к «норе» или петляли рядом с тихой рекой, с привязанной нитью, которую Чжухон стащил у мамы. Чангюн понимал, что амулет их не спасет, но покорно надел его на шею и сжал ладонь нового друга, направляясь наконец к дому ведьмы.