Мой любимый шарик на ножках

ПОВ Кости Вот уже три года мы вместе с Ваней. И почти год из них женаты – поженились, как мне исполнилось восемнадцать. Ванька вообще сразу же сказал, что никуда меня не отпустит. И к родителям моим пошел сам разговаривать, когда мы с ним в мою первую течку не смогли сдержаться. Ну, вернее, я не смог, с Ванькиной выдержкой все в порядке, иногда он мне каменный столб напоминает. Вот и тогда, после разговора с моим отцом, мы собирали мои вещи, потому что они так «по-мужски» решили, Ваня совершенно спокойно спросил: - А сам-то ты чего хочешь? Или так и будешь молча меня слушаться? - а что я мог ему сказать? Я после потрясения от неожиданно начавшейся течки, после недельного «добровольного заточения» в его постели, а самое главное, после осознания, что он – моя истинная пара, пребывал в каком-то состоянии счастливой невесомости. И думать о каком-то там будущем был просто не в состоянии. Тем более теперь, когда у меня есть свой альфа, такой родной и любимый. Нет, я не собирался быть бессловесным приложением к нему, но мне всегда нравилась вот эта его спокойная уверенность, убежденность в своей правоте, с которой его невозможно сдвинуть. Но только не сегодня. Последние несколько дней меня просто бесил этот упертый болван. И зачем я согласился стать его мужем? Зачем вообще его слушаю? Вон к чему привели его разговоры о вреде противозачаточных и «всего одном разочке» без них и презервативов. Сижу теперь один дома, а Ванька на работе пропадает. Он сразу после школы работать пошел, а учиться решил на заочном. Меня же заставил поступать на дневное, сказав, что семью и сам обеспечит. А сейчас вообще академ заставил взять. Я что, инвалид какой-то? Чего он со мной все время носится? «Котик, тебе нужно отдыхать, не жди меня, ложись», «Мальчик мой, съешь яблочко, тебе полезно», «Костенька, пойдем погуляем, что ты в постель меня тянешь, тебе двигаться нужно». Ага, а кто виноват? И в постель я тебя тяну, потому что в девятнадцать лет хочу не яблочко, а собственного мужа! А этот чурбан бесчувственный все носится со мной, как с фарфоровой вазой – то нельзя, это не рекомендовано, а секса уже вторую неделю нет, хотя что я только не делал, чтобы его завлечь… Так не пойдет. Я, конечно, не сомневаюсь в Ваниной верности, но и он меня должен понять – я ж просто с ума схожу сейчас от желания: если раньше так себя чувствовал только во время течки, в остальное время пытаясь себя контролировать, то последние полгода я его хочу двадцать пять часов в сутки. А он… С этим нужно что-то делать. Муж придет через час. Вот сейчас приму ванну с ароматным маслом, надену те коротенькие шортики, что так обтягивают мою попку (я в них еще должен влезть, кажется) и буду его соблазнять. Ему просто не устоять передо мной, вон в зеркале какой красавец отражается! Ой, это я? Это правда я? Вот это бледное создание с тощими ручками и ножками? И с таким нелепым пузом? Нет, маленький, я очень рад, что ты у нас будешь. И уже очень сильно тебя люблю. И отец тебя тоже любит, а вот меня… Ну как можно любить вот такой шарик на ножках? Теперь я понимаю, почему Ваня меня не хочет. Он честный и правильный и никогда нас с сыночком не бросит, но он меня не люююбит… ПОВ Вани Как же я соскучился по своему мальчику! Иногда так и хочется послать работу куда подальше и все время проводить с ним. Но я – глава семьи, за которую несу ответственность. Семья.. Невольно улыбаюсь, вспоминая моего Котика и маленького, что скоро у нас будет. Хотя мой омежка и не подарок – на все у него есть свое мнение, а еще больше – желания поспорить. Единственный раз, когда он со мной согласился без разговоров – его переезд ко мне. Я тогда испугался, что он придет в себя после течки и опять начнет разговоры о самостоятельности и важности учебы и решил, что у меня под боком будет надежнее его контролировать. Да и просто отпустить моего маленького омежку сил не было. Его родители не возражали, мои тоже. Вот так и началась наша семейная жизнь. Зато потом… Он спорил со мной по любому поводу: его учеба, моя работа, наша свадьба. А уж когда я заговорил о детях… Я же видел, как он смотрит на других омег с колясками, с какой нежностью и любовью возится с чужими малышами, вот и решил немного схитрить – уговорил на разочек без презерватива. Даже и не думал, что у нас с первого раза все получится. И Костя, хоть и ворчал, все равно весь от счастья светился. Он ведь самый красивый омега на свете, а сейчас с каждым днем просто расцветает. Открываю дверь в квартиру, и сердце ухает куда-то в пятки: темно и свет выключен. Где Костя? Мы же час назад с ним говорили, и он никуда не собирался. Скидываю ботинки и оббегаю квартиру. Услышав шум воды, вздыхаю с облегчением у двери в ванную. И только собираюсь пойти переодеться, как улавливаю краем уха какой-то скулеж. Сердце пропускает удар, а потом начинает биться в утроенном ритме – что-то случилось. Распахиваю дверь и вижу своего мальчика, который свернулся в клубочек на полу и плачет. Голый, только полотенце под ним на полу. - Костенька, маленький, где болит? Ты врачу звонил? Что он сказал? – стою на коленях и пытаюсь обнять омегу, который, увидев меня, только еще сильнее расплакался. – Котик, ну скажи, я же не знаю, чем помочь. - Зачем? – Костя, хлюпая носом, повторяет одно слово, - Зачем я тебе? Шааарик, - и он совсем по-детски трет кулачками глаза. - Какой шарик? Костя, скажи, что болит, - на что парень взрывается неожиданной тирадой: - Ничего у меня не болит. Что может болеть у шарика? Ведь я же не человек, посмотри на меня. Да что я тебе говорю, ты меня каждый день видишь, поэтому и не хочешь. Я же урод теперь, ходячий шарик на ножках, кто такого захочет? - Какой ты у меня глупенький. Ты же самый красивый у меня, самый желанный. А животик только украшает тебя, я просто забываю, как дышать, когда тебя вижу, - я пытаюсь не улыбаться, но облегчение и глупая упертость этого мальчишки делают эту задачу невозможной. - Так ты меня все еще любишь? А почему тогда избегаешь? – Костя потихоньку успокаивается и пытается незаметно стереть слезы. - Я не избегаю. Просто сейчас тебе нельзя так активно, как раньше. Мы же можем навредить маленькому. А я так сильно хочу тебя, что боюсь не сдержаться. - Ты не сможешь нам навредить, ты же сильный, - и мой мальчик смотрит на меня таким просящим взглядом, что я не могу не уступить ему. Я провел ладонью по его щеке, поцеловал за ушком, но Костя отстранился и медленно лег на спину. - Маленький мой, какой же ты у меня... - мои губы блуждали по его коже, покрывая поцелуями каждый сантиметр его тела: лицо, даже сейчас, заплаканное, самое красивое, тонкую изящную шею, угловатые плечи, грудь. Аккуратный округлый животик, который был особенно нежно зацелован. Такое любимое, родное и близкое тело. Я спускался все ниже и ниже, чувствуя, как пальцы Кости впиваются в мою спину. Это был не просто секс, своими ласками и поцелуями я рассказывал мужу, как он мне дорог, как сильно я люблю его, как нужен мне он и наш сын. Меня самого трясло, как от лихорадки, от этого всплеска нежности. Осторожно, будто боясь поранить, я коснулся губами его соска, почувствовав, как мелкая дрожь пробежала по всему телу Кости. - Не останавливайся, - хрипло прошептал он, царапая мои плечи. И я продолжил: сначала лизнул, осторожно и робко, этот затвердевший от возбуждения комочек плоти, а затем, прильнув к нему губами, втянул в рот и прикусил. Мальчику нравится такая контрастность, он стонет в голос, а я перехожу ко второму соску: слегка зажимаю его зубами и ласкаю языком. Омега вскрикнул и тяжело задышал. Я, не глядя, поднял вверх руку, лаская кончиками пальцев его лицо. Костя поймал мой палец губами и втянул в рот, обвел языком и стал посасывать. А я, сдерживая свое возбуждение, спустился дорожкой из поцелуев к его члену и медленно стал ласкать его языком от основания к головке. Но Косте этого было мало, и я почувствовал, как его пальцы вцепились в мои волосы, буквально насаживая меня на член и не отпуская от себя. Я и не собирался, лишь отобрал у Кости свой палец и обвел им края нежной дырочки, продолжая ласкать языком и губами каждый миллиметр его члена. Несколько дразнящих движений, и мой палец погружается во влажную тесноту ануса, а мальчик изогнулся всем телом и разрядился с довольным криком. Какой же он вкусный.. - Ты меня любишь, - счастливое лицо Кости, когда он немного пришел в себя, заставляет меня сдержаться и не начать его журить за беспричинные слезы. Я просто притянул его к себе и поцеловал. Мой глупый мальчишка, знал бы ты, как я тебя хочу... Но сейчас нужно думать не о себе. - Давай одевайся, а я пойду тебе чаю заварю. С ромашкой и мелиссой. Жду тебя на кухне. ПОВ Кости. «Он любит. Он меня любит. Такого нелепого, странного толсто-худого. И все равно любит!» - я не переставал улыбаться, пока натягивал на себя футболку и штаны с низкой и мягкой резинкой. «Какой же я счастливый! И ведь понимаю, что эти перепады настроения вызваны беременностью, но иногда так хочется пожалеть себя. Как же Ване со мной тяжело бывает. Но он все равно меня любит. Мы ждем малыша. И у нас будет секс. Много-много секса», - с такими радужными мыслями я вышел на кухню, где Ваня уже разливал чай по чашкам. - Я тебе сделал теплый чай, чтобы сразу можно было пить, - он говорил, а я просто не мог отвести от него взгляд. Ваня подошел ко мне, взял за руку, поднес мои пальцы к губам и ласково поцеловал каждый, едва касаясь. Потом взял чашку и протянул мне: - Тебе помочь? – конечно, помочь, как я могу пить чай, когда руки трясутся? - Поцелуй меня, - Ваня смотрит на меня внимательно, а потом отставляет чашку и встает, притягивая меня к себе. Мягкие губы начали целовать мои глаза, а рука скользнула мне в волосы, обхватив затылок. Когда поцелуи достигли моих губ, я застонал, выдыхая ему в рот. Я старался прижаться к мужу как можно ближе, но он аккуратно удерживал меня, оберегая мой живот. Нежность сквозила в каждом движении губ и рук. Спустя пару минут (или пару часов? с ним время течет незаметно) Ваня подхватил меня на руки и отнес в спальню. Когда он поставил меня на ноги, я прилип к нему и ни за что не собирался отставать. Альфа остановился, глядя как я, словно безумный, вцепился ему в рубашку и начал лихорадочно расстегивать пуговицы. Почему их так много? От нетерпения мне просто хотелось порвать ее. Ваня схватил меня за запястья и притянул к себе. - Тихо, тихо, мой мальчик, нам нельзя терять голову, - он успокаивающе погладил меня по ладоням и отпустил. Я обнял руками его лицо и впился в него поцелуем. Губы и языки искали друг друга, исследуя каждый миллиметр. Рука Вани пошла по моей спине, очерчивая позвоночник пальцами, вызывая у меня громкий стон. Его язык вылизывает шею, спускаясь к ключице. Я чувствую, как он зубами прошелся по выступающей косточке, и опять не могу сдержаться: оттолкнув его, я продолжил начатое - срывать с него рубашку. Пуговицы летят в разные стороны, а Ваня смешно морщится, пытаясь сдержать смех. Или не смех, а желание? Я опустил ладонь на его ширинку и глажу эту выпуклость, Ваня закрыл глаза, резко выдохнув. Мои руки скользнули к нему за пояс брюк, погладили кожу под резинкой боксёров. Ваня уже просто рычит, стаскивает с меня футболку и тянет штаны вниз. Когда на мне не остается одежды, он отступает. Медленно расстегивая ширинку своих брюк, он не сводил с меня потемневшего взгляда. И я вижу не только страсть в его глазах, в них столько любви и обожания. Сбросив с себя брюки и боксеры, муж развернул к себе спиной, сел на кровать и усадил меня себе на колени, крепко прижимая мою спину к своей груди. Одна рука гладила мою шею, другая скользила по груди, по животу, губы жадно целовали мою шею сзади, пробираясь к потайному месту за ушком. Я не мог надышаться этими ощущениями, а когда Ваня слегка прикусил мочку уха, я уже не сдерживал нахлынувших чувств: судорожное дыхание прерывалось громкими всхлипами, а нежный шепот сливался со стонами. - Ванечка, пожалуйста, - в ответ его руки спустились по бокам плавно вниз и развели мне ноги. Тут же горячая ладонь обхватила мой член и начала уверенно ласкать, а пальцы второй руки бережно растягивали мою дырочку. Я выгнулся от ощущений, походивших на разряды тока, и дышал через раз, но этого мне было мало. Я хочу видеть Ванины глаза, я хочу трогать его, хочу целовать, хочу пропахнуть им, хочу чувствовать его в себе. И знаю, что и он на грани – тяжело дышит, уткнувшись мне в плечо, когда приподнимает меня и медленно начинает проникать. Чувствую, как стенки ануса обхватывают его член, как нежно Ванины губы проходятся по моей шее, а пальцы поглаживают мой живот. И в каждом движении столько нежности, я как будто качаюсь на большой ласковой волне. Я закусил губу и вцепился в руку мужа, пытаясь сдержать крик. - Тебе больно, маленький? - Нет. Продолжай, - движения Вани медленные и чувственные, внутри постепенно нарастает волна, которая в одно мгновение накрывает меня оргазмом: я просто кричу в потолок, а Ваня не останавливается, несколько движений внутри меня, и он тоже срывается. Потом мы лежим, обнявшись, и Ваня рисует пальцами у меня на животе, а я глупо улыбаюсь от счастья, когда он говорит: - Ты мой самый любимый.. Нет, ты мой единственный шарик на ножках.