Рождество, воспоминания и немного сигаретного дыма

Это был канун Рождества. Казалось бы, столько всего надо успеть сделать: приготовить праздничный ужин, убраться в доме, упаковать подарки, нарядить ёлку. Именно этим, возможно, и занимались сейчас все нормальные люди. Но только не Мелло. Он ещё со времён Вамми Хауса терпеть не мог этот праздник. Просто не понимал, почему все так радуются тому, что ещё один год канул в небытие. По мнению Михаэля, это было глупо и бессмысленно. А даже если бы и захотел он отметить, то в той квартирке на окраине Дрездена, где сейчас ютились они с Мэттом, это сделать было просто невозможно. Из мрачной атмосферы затхлости не получилось бы сделать уютный, домашний праздник. Обшарпанные серые стены, одинокая лампочка без абажура на потолке, повидавший время диван, добротный дубовый стол и скрипучая кровать — вот и вся комната. На кухне была только газовая комфорка, раковина, да холодильник, работающий через раз. Горячую воду отключили ещё пару недель назад, поэтому душ был холодным, из-за чего хотелось быстрее покинуть ванну с плесенью на стенах, плитка на которых уже давно потрескалась, и вечно сырым потолком. — Мэтт, нет. Мы НЕ пойдем ночью выкапывать ёлку из парка, — в который раз раздражённо рыкнул Кель. — Ты хоть понимаешь, насколько по-детски это звучит? Тебе, черт возьми, двадцать лет! Хватит дурью маяться. Дживас обиженно насупился, как мышь на крупу, и демонстративно проследовал на кухню, зная, что Мелло не любит, когда он курит в комнате. Поставив чайник на комфорку, Мэтт открыл окно, поджёг сигарету и затянулся, давая никотину возможность заполнить лёгкие до отказа. Почему-то именно сейчас ему вспомнилось первое Рождество после прибытия Михаэля в Вамми. Тогда все казалось таким простым и вечным, что он и подумать не мог, что когда-нибудь окажется там, где он есть сейчас. Приятные воспоминания давно минувших дней заставили грустно улыбнуться. Интересно, где сейчас остальные ребята? Он надеялся, что их судьба сложилась куда более удачно, чем его. Майл знал, на что шел, когда, спустя столько лет, ответил на звонок Мелло и, совершенно не задумываясь, рванул спасать его задницу из очередной заварушки. Они были связаны. И, несмотря ни на что, ни на какие пререкания, Мэтт никогда не оставит друга одного. По крайней мере, пока он ему нужен. Взгляд упал на руку, где ещё с того самого Рождества красовалась красная фенечка. Он сразу вспомнил, как Мелло, смущаясь, завязывал ее на его запястье, а потом показал свое, где находилась точно такая же. Кель тогда долго и сбивчиво объяснял, что это будет знак их дружбы, а Дживас лишь хихикал над его неловкостью. Губы сами собой растянулись в нежной улыбке. Если бы кто знал, как много для него значили эти воспоминания о подобных мелочах. Они грели ему душу. — Ты глухой, что ли? — раздраженный тон Келя прервал поток мыслей. — У тебя уже минут пять чайник надрывается! — парень выключил комфорку и достал чашки. — Тебе, как обычно? Мэтт кивнул и в посудину полетело несравнимо большое количество кофе и сахара, в то время, как в кружке Мелло была лишь чайная заварка. — Все ещё не понимаю, как ты пьешь эту бурду, — пробормотал Михаэль, протягивая кружку другу. Дживас тепло усмехнулся. Сколько они уже жили вместе, а блондин каждый раз, заваривая ему кофе, все не прекращал удивляться — сам он кофе не переносил ни в каких его проявлениях. Может, так на Мэтта повлияло грядущее Рождество, а может просто хотелось отвлечься, но остаток вечера он провел, вспоминая лучшие моменты своей жизни. И, по какой-то странной закономерности, в каждом из них присутствовал Кель, будто жизнь Дживаса поделилась на «до и после появления Мелло». Он вспомнил, как в детстве, зимой они закидывали друг друга снежками; как подшучивали над учителями, подкладывая кнопки им на стулья; как по вечерам собирались в комнате Мэтта и читали книги или играли в карты. Все эти моменты Майл бережно хранил в памяти, будто они были самым дорогим его сокровищем. Вечером, когда они уже улеглись, Дживасу не спалось. Устав пялиться в потолок, геймер поднялся с дивана и тихо прошел на кухню, стараясь не разбудить Мелло, сон которого, как он помнил со времен Вамми Хауса, потревожить было очень легко, поскольку тот просыпался почти от каждого шороха. Никотин снова впитывался в кровь, даря чувство спокойствия и безмятежности. Вдруг сзади послышалось шуршание, а через мгновение чужие руки обвили плечи Мэтта, обнимая со спины. Нет, не чужие. Эти руки стали ему роднее любых. — Я тебя разбудил? — тихо прошептал Дживас, стараясь не нарушить момент. — Я не спал. — Ясно… Разговор не клеился. Да слова сейчас были и не нужны. Тишина не напрягала. Наоборот, дарила ощущение уюта и чего-то теплого, родного, и все проблемы отошли на задний план. Плевать на полуразвалившуюся квартиру; на то, что их ищет полиция чуть ли не по всему миру; на все то дерьмо, что сейчас происходило в их с Мелло жизнях. Михаэль, собственно, думал о том же самом. Вместе они могут справиться с любыми проблемами. Пока он может вот так стоять и обнимать Мэтта, ему было на все плевать. Лишь бы этот момент продлился на пару мгновений дольше. Посмотрев на настенные часы, стрелки которых едва перевалили за полночь, Мелло едва заметно улыбнулся. — С Рождеством, Мэтт, — шепнул он на ухо другу, мимолётно касаясь губами щеки Дживаса, чувствуя, как шершавая ладонь накрывает его собственную и легко сжимает. — С Рождеством, Меллс.