Down & Dirty

ᅠХёнджин уже был изрядно пьян, когда наконец-то добрался до квартиры Чанбина. По пути он тысячу раз обматерил все бордюры и фонарные столбы, что посмели преградить ему путь и сбивали и без того хрупкое равновесие пьяного тела. Благо с ним были две прекрасные спутницы, которые хоть и сами шли неровно и медленно, но всё же не давали упасть лицом в грязь, но только в буквальном смысле данной фразы. Потому что в переносном смысле он упасть лицом не мог по определению. ᅠОн же чёртова рок-звезда, а им, как известно, можно всё и даже больше. ᅠС трудом преодолев лестницу на второй этаж и не забыв одарить её парой десятков нецензурных высказываний, он чуть ли не с ноги открыл незапертую дверь, впуская на лестничную площадку дым в перемешку с едким запахом алкоголя и громкой музыкой. Он встал в дверном проёме, раскинув руки с лицом, говорившим: "Ну вот он я. А вы уж заждались". Однако все присутствующие лишь коротко обернулись на звук, после вернувшись к своим "делам". ᅠЧанбин так вообще даже не шелохнулся, слишком увлечённый своим занятием. Он водил по столу какой-то бумажкой, делая линии из всем известного белого порошка. – Вечеринка в разгаре, я смотрю, – саркастично заметил Хёнджин, затем обратившись к девушкам, что пришли с ним: - Я же говорил, что они на самом деле скучные. На сцене они в образе харизматичных бунтарей, а в жизни они только роли овощей могут вытянуть. И то на троечку. – А вот Хёнджин у нас и на сцене, и в жизни несусветный мудила. Ну разве не благородно? – подметил рыжеволосый парень, сидящий на ободранном диване. ᅠЭто был Чон Хосок. Гитарист и настоящий лидер группы, хотя фронтмэном все, по классике, считали вокалиста, то есть Хёнджина. Когда-то давно именно Хосок собрал Loaded Guns, что было нелегко, ведь из-за сложных характеров участников группа напоминала карточный домик, то и дело норовивший рассыпаться и развеяться прахом по ветру, будто всех усилий Чона и не было. ᅠЕго слова о Хёнджине были, несомненно, верны. Всегда окруженный восхищёнными взглядами, кормившими его и без того сытое эго, вокалист действительно обладал сказочно невыносимым характером. Правда, это только больше разжигало любовь фанаток и желание отдаться своему кумиру без остатка, стать частью его тёмной вселенной и попытаться дотянуться до закрытой за семью замками "глубины души", где, чисто теоретически, должно было находиться его сердце и способность любить хоть что-то, кроме секса и всеобщего внимания. Две девушки, что пришли с пьяным парнем, как раз были очередными поклонницами-тире-подстилками-на-одну-ночь. – Зря ты вредничаешь, Хосок. Я ведь не с пустыми руками, – сказал Хенджин, слегка подталкивая рукой одну из фанаток в сторону Хосока. Та радостно направилась к гитаристу, садясь рядом на диван, точнее, почти на колени. ᅠХосок относился к подобным связям с фанатками без особого энтузиазма, но выпил уже столько водки и ещё какой-то дряни, которую наливал Чанбин, так что не видел смысла отпираться. Девушка не стала церемониться или даже изображать подобие смущения, и сразу же прильнула к губам Чона, и, так как за парня все решения сейчас принимал алкоголь в его крови, он ответил и даже положил руку ей на поясницу, чем девушка была, несомненно, очень довольна. – Так, один пристроен. А второй ждёт свою любимую проститутку? – наигранно грустным голосом произнёс Хёнджин, посмотрев на парня, что сидел в кресле рядом со столом. – Ну и где же твоя общедоступная подстилка, зайка? Бэк-и сегодня на работе? – Бэк-и, уже здесь, придурок, – раздалось у него за спиной. ᅠРазвернувшись, он увидел уже хорошо знакомого тёмноволосого парня в рваных джинсах, почти до конца расстёгнутой зелёной тонкой рубашке и с красными крашеными прядями на голове. Выглядел он как всегда вульгарно и грязно, как подобает приличной проститутке, но так чертовски притягательно, что Хёнджин даже порой завидовал их басисту Чанёлю, который, как ни странно, встречался с этой ночной бабочкой. ᅠВ принципе, вокалист мог легко позволить себе такое удовольствие, но предпочитал бесплатный секс. Да и Чанёль всегда резко реагировал даже на малейший намёк по этому поводу, ведь у них с Бэком какая-то странная любовь с первого взгляда. И только им двоим понятно, как всё это работает. Остальные парни в группе даже не знали, платит ли Бэку по уши влюблённый в него басист или же получает скидки как постоянный клиент. Всё, что они знали, – это то, что эта сладкая парочка на каждой их тусовке сидит где-нибудь в углу и целуется чуть ли не по два часа без перерывов на отдышаться. Такое чувство, будто они дышали друг другом, уж извините за такое избитое сравнение. ᅠБэк всегда сидит на коленях Чанёля, не отрывается от его губ ни на секунду, а басист лишь изредка отвлекается на то, чтобы показать Хёнджину средний палец на все его тупые шутки и комментарии. – Ну второй теперь тоже скучать не будет... А ты Чанбин-и? – ласково, даже как-то приторно, пролепетал вокалист, направившись к другу. – Снова один? ᅠХёнджин обнял сзади парня, который был в их группе барабанщиком, а также хозяином их привычного места для тусовок. Тот никак не ответил на вопрос, лишь закрыв глаза и откинув назад голову то ли о от очередной дозы, то ли от объятий. – Чанбин-и один, потому что любит только меня и эту свою дрянь. – Ты – тоже моя дрянь, – усмехнулся парень, после чего резко вскрикнув от неожиданной боли в плече. Он обернулся с возмущённым видом, но тут же смягчился, наткнувшись взглядом на довольное лицо Хёнджина. Тот сразу принялся целовать место своего укуса, постепенно переходя на шею. ᅠВспомнив о девушке, что он привёл с собой, вокалист отстранился от Чанбина и повернулся к ней: – Ой, не переживай; на сегодня я весь твой. ᅠЗатем его взгляд скользнул по комнате: Бэк жадно впивается в губы Чанёля – ничего необычного. А вот на диване картина была весьма непривычная. Вторая фанатка оказалась довольно решительной и уже сидела на коленях в ногах у Хосока, которого можно было бы легко принять за мёртвого, если бы с его губ изредка не срывались тихие стоны. ᅠХёнджин состроил гримасу отвращения и повёл свою спутницу в соседнюю квартиру, где жил он сам. ᅠЧанбин поплёлся в спальню. Хотя это очень громкое слово для никак не отделённого от гостиной пространства с кроватью и тумбочкой. Он завалился на кровать, теряясь в размытых красках и приглушённых сдавленных звуках. Тут он почувствовал лёгкое прикосновение чьей-то руки и попытался сфокусировать взгляд на том, кто его потревожил. Получалось у него плохо, волна наркотического опьянения затащила его глубоко в недра своего океана. Но сквозь толщу воды он смог расслышать женский голос: – Он вырубился. Хосок, – уточнила девушка. – Он окончательно отрубился. – Ну, окончательно – это хорошо. В вашей ситуации, - медленно пробормотал Чанбин, улыбаясь своей тупой шутке. – Тебе с ним всё равно ничего не светило. У него какие-то там принципы. Типа не ебусь с теми, кого знаю меньше недели или что-то такое. – А у тебя такие принципы есть? – как бы невзначай поинтересовалась девушка, приблизившись к лицу парня и томно выдыхая горячий воздух в губы. – А ты как думаешь? – усмехнулся он, уже чувствуя прикосновения и тяжесть чужого тела на своих бёдрах. ᅠЕго тело знало, что делать. Его мозг, затравленный наркотиками, знал, что ему лучше помалкивать. Сердцу же его было абсолютно плевать.

Причём практически всегда.