Так бы и съел тебя...

      Пара спокойно шла по почти пустующей улице. В это время суток прохожих было мало, так как многие старались попросту не вылезать из дома.       Ренджи держался достойно своего временного статуса «телохранителя», не обращая внимания на сторонние разговоры прохожих и вывески огромных рекламных баннеров, которые били по глазам своим ярко-ядовитым свечением. Юки же шагала не наравне с ним, отставая на пару шагов и лишь изредка смотря в спину своему спутнику. Честно признаться, его желание проводить её до дома даже несколько настораживало, но утешал тот факт, что он был хорошим другом Уты, а значит не сделал бы ничего дурного. Ох, не того волка красная шапочка боялась…       А тёмно-бордовое небо зловеще нависало над городом, не пропуская сквозь тучи свечение звезд. Да и поднявшийся ветер предвещал непогоду с дождём, что заставило путников ускорить свой шаг. Юки успевала сделать два поспешных шажка за один широкий шаг Ренджи, даже чувствуя уже лёгкую отдышку. Именно поэтому она попросила спутника слегка притормозить и к её мольбам прислушались. Когда пара проходила мимо работающего 24 часа в сутки цветочного магазина, юная особа засмотрелась на богатый ассортимент, устилающий все витрины ларька.       – Вы давно с Утой дружите? – поинтересовалась девушка, заводя элементарную тему для разговора, чтобы скоротать веселей время до дома.       – Достаточно… - коротко бросил блондин, менее заботливый о манерах приличия, нежели юная особа.       – Вот как, а с Итори ты тоже знаком? – не теряла надежды девушка, чуть нагоняя мужчину. Он промолчал, проигнорировал, другими словами дал понять, что настроения разговаривать у него нет. Что ж, Юки и не настаивала, успокоив себя мыслью о том, что сделала всё возможное. Она снова замолчала, следуя за мужчиной.       Йомо же тем временем шёл и угрюмо рассматривал местами неровную в ямках дорогу, подмечая, что идущая за ним девчонка за такой короткий период времени слишком сильно вляпалась, но ума не приложил, как она дожила до сего момента. Ута обычно не играл со своими жертвами настолько долго, избавляясь от надоевших игрушек довольно быстро.       Кикути же жила уже несколько месяцев, даже будучи с ним в мнимых отношениях. Мысль о том, что непостоянный масочник, наконец, остепенился, никак не укладывалась в голове в принципе, поэтому мужчина решил не мучиться догадками… Воспоминания Ренджи:       «В тусклом затхлом помещении собралось слишком много народу, чтобы можно было рассчитывать на глоток свежего воздуха. Этот бар славился своей дурной репутацией, но между тем постоянно ломился от количества посетителей. Значило ли это, что городишко уже протух целиком?! Кто ж его знает. Одно известно точно – народ спускался по этой наклонной уже давно, а водоворот неприятностей затягивал в свои просторы всё больше пропащих душ.       К счастью, даже в таких местах были свои отдельные мини-комнаты, которые называли VIP- кабинетами. Только там была эфемерная надежда немного абстрагироваться от пьяного мата и дебоша, а также тошнотворного запаха перегара.       Двое мужчин скрылись от чужих глаз в этой комнатушке, заказав лишь кофе. Они визуально не сопоставлялись с тем местом, где пребывали, ведь ни Ренджи, ни Джеро не были похожи на дебоширов или бандитов, а здесь обитал только подобный контингент. Этих мужчин не связывало ничего, как показалось бы, но на поверку дела обстояли иначе.       – О чём ты хотел поговорить? – спросил Йомо, первым переходя сразу к делу. Сидящий напротив него мужчина поправил шляпу на голове, а затем спокойно достал из внутреннего кармана пальто фотографию, оставляя на столе перед собеседником.       – Я хотел поговорить о моей дочери… - начал мужчина, снимая с головы шляпу и оставляя её рядом с собой на столе. – Меня беспокоит то, что она могла попасть в неприятности…       – Четвёртый район небезопасный, сам знаешь…       – Я не об этом. Недавно я узнал, что в университете, где учится Юки, стали пропадать студенты. И дело это отнюдь не рук обычного маньяка… В этом явно замешаны гули.       – Допустим. Чего ты хочешь от меня?       – Юки не должна пострадать. Она - единственная, кто у меня остался… Не мог бы ты присмотреть за ней?       – Старик, ты, наверное, что-то попутал. Я не нанимался быть нянькой твоей дочери».       «И вот, я здесь… У этого типа явно есть талант убеждения». – Ренджи обернулся, взглянув на девушку, которая, заметив на себе взгляд, вопросительно вздёрнула бровь. Но, конечно же, должного ответа ей не удалось получить, а потому она даже и не попыталась что-либо спрашивать у него.       Юки поднималась по пустующей лестничной клетке. Грохот двери в подъезд, открывшейся сквозняком, вынудил её ускорить шаг во избежание попадания её чудесной задницы в неприятности. Довольно быстро добравшись до нужной квартиры, девушка попыталась восстановить дыхание. Она тихонько повернула в замочной скважине ключ, рассчитывая на то, что отец уже спит. Однако, осторожно приоткрывая дверь, она заметила свет, идущий с кухни. К тому же в нос врезался приятный аромат жареного мяса, из-за чего желудок издал приглушённый вой китов. Юная особа даже удивилась тому, что отец решился на готовку, да ещё в такой поздний час. Вот только стоило ей пройти и снять обувь, как она заметила незнакомую пару туфель, а на комоде – чью-то сумочку. От неожиданности она даже слегка опешила, рассматривая на вид не дешевую сумку от Dior. В прихожей показался отец. Он бодро поприветствовал дочь, целуя её в макушку и Юки была приятно удивлена тому, что не почувствовала запаха перегара. Она и предположить не могла, кто решил посетить их в столь поздний час.       - Папа, а кто у нас? – указала на предметы, свидетельствующие о присутствии здесь ещё кого-то, девушка.       - Дорогая моя, пойдём. Скоро ужин будет готов. – Сказал мужчина, за руку уводя дочь в сторону кухни, пока что её интригуя подобным поведением. И по пути на кухню девушка перебрала уже все возможные варианты у себя в голове, даже не представляя, кто это мог быть, ощущая лёгкое волнение от создавшейся иллюзии таинственности.       Она зашла на кухню в приподнятом настроении благодаря заметно-счастливому виду отца, не ожидая никакой подставы. Однако, стоило заметить у плиты знакомую женскую фигуру, её пробила мерзкая дрожь, вызванная неожиданностью увидеть именно ту, кого бы она предпочла стереть из своей памяти. Едва не осев на пол от растерянности, девушка упёрлась спиной в стенку, находя опору. Стоящая напротив неё женщина обернулась и всякие догадки были отброшены в сторону, давая место уверенности. Эти черты лица, эти волосы… которые она бы предпочла не помнить вовсе, почти не изменились, добавились лишь незначительные изменения в силу ушедших лет. Этот тяжёлый оценивающий взгляд… Кикути сжала пальцы в кулаках, да так больно, что вот-вот пошла бы кровь из-за впившихся в кожу ногтей. Её растерянность вмиг сменилась неконтролируемым гневом.       - Ну, привет, котёнок. – Заговорила женщина первой, растягивая пухлые губы в подобии улыбки.       - Какого чёрта ты тут забыла?! – не церемонясь, сразу же пошла в наступление Юки, кидая на неё озлобленный взгляд разъярённой волчицы.       - Юки, тише. Не разговаривай так с матерью. – Сразу вступил в беседу отец, пытаясь остудить пыл девушки. Джеро дёрнул её за руку, но последняя лишь отмахнулась от него, не опуская придирчивого взгляда с женщины. Всё её самообладание посыпалось осколками, стоило ей лишь услышать это наигранно-ласковое обращение к ней.       - Она мне не мать! – резко гаркнула она на мужчину, переводя невежественный взгляд на женщину, - Мне ещё раз повторить свой вопрос? – спросила она, метая молнии взглядом.       - Я приехала домой, к своей семье. – На удивление сдержанно проговорила женщина словно в противовес её текущему состоянию, отворачиваясь, чтобы перевернуть на сковороде мясо. Она вела себя спокойно и непринуждённо, будто в её спине сейчас не проделывали огромное отверстие взглядом.       - Нет у тебя здесь семьи! – на этих словах Юки развернулась и побежала в сторону дверей под оклики отца, пытающегося её остановить. На ходу надевая балетки и вылетая в подъезд, подобно пушечному ядру, Юки уже через несколько секунд миновала пару этажей.       Она слишком быстро передвигалась, словно бы пытаясь убежать от нерадивой матери-кукушки, бросившей их на произвол судьбы, глупца-отца, который мог простить последней всё в этом мире из-за непомерной любви к ней, и от самой себя, способной сейчас только горько принимать поражение и разрывать собственную глотку в приступах истерического крика и неимоверной обиды… Юки побежала в никуда, вылетая из подъезда пулей, сразу же попадая под потоки непрерывного ливня. Но даже он не сильно беспокоил её разрывающееся на куски сердце, заливая одежду и волосы своими непрерывными потоками. Всё, что сейчас её тревожило – это то, как эта женщина посмела появиться в её жизни так спонтанно, не предупредив. Юки бы ни за что не пустила бы её на порог, будь она дома в момент приезда нежелательной персоны. Чувство досады и гнева лихорадили её тело, юная особа неслась стремглав, куда глаза глядели, пока силы не оставили её, а пролетающая по дороге машина не окатила водой из лужи. Кикути только тогда остановилась, рвано хватая ртом воздух и морщась от врезавшегося в нос петрикора. Всё вокруг было настолько мрачным и чужим, мир казался куда более жестоким, нежели раньше. В точности, как тогда… когда мать ушла и оставила их с отцом наедине с возникшими проблемами. Платье, мерзко липнувшее к телу второй кожей, напомнило о том, что она насквозь продрогла от ледяного дождя. А лёгкий ветерок буквально морозил кожу, заставляя поёжиться.       Юки замерла, приподнимая голову, чтобы дождевые капли могли попасть на лицо, остудить её пыл, помочь разобраться в ситуации. Но, кажется, сейчас трезво мыслить в таком состоянии было совсем нереально.       Постепенно ливень стал утихать, спокойно провожая одинокую особу по пустующим улицам четвертого района. Ноги сами собой принесли её к студии. И она остановилась только перед дверью, уткнувшись в неё головой. Ей было обидно, больно, горько и… она не могла сдерживать свой гнев. На удивление ей даже стучаться не пришлось. Дверь сама собой открылась, и она увидела перед собой мастера.       - Мне казалось, что ты ушла домой. – Проговорил он с некой долькой изумления. И тогда девушка в порыве чувств кинулась к нему, обхватывая Уту руками. Её тело дрожало, а сама она плакала, как дитя. Не было больше сил терпеть всё, она была подавлена. С неё текла вода, она пропиталась ею всецело и полностью, практически сразу замочив футболку брюнета, из-за чего он поспешно и ловко отстранил её от своей груди, отодвигая на расстояние вытянутых рук.       - Прости… - Поняла свой промах девушка, согласно отступая. - Я не хотела идти на тот фестиваль! Прости.       - Ты до сих пор думаешь об этом? Какая глупость. – Ута покачал головой, тут же накрывая её плечо рукой, заводя внутрь и запирая за собой дверь и вешая вывеску «закрыто».       Первым делом юная особа отправилась в ванную, чтобы согреться под горячим душем. Одежда же плакала по химчистке из-за недобросовестных автолюбителей, которые не заботились о благополучии пешеходов. А пока девушка была в ванной комнате, Ута позаботился о том, чтобы её вещи отправились в стиральную машину, после чего скучающе посмотрел в окно кухни, прислушиваясь к последним каплям дождя, ударяющимся о козырёк. Случилось явно что-то не самое хорошее, иначе бы Юки не вернулась в слезах. Да-да, он видел эти красные припухшие глаза и мешки под ними. И причина была явно не в маскараде. Кикути, на его взгляд, была очень сильной личностью, не позволяла себе распускать сопли по пустякам. Всему виной могло стать лишь что-то произошедшее дома. Составив этакую цепочку в своей голове, мужчина удручённо почесал затылок, включая кофе машину. С заметной усмешкой, явно забавляясь собственной наблюдательности, Ута подметил то, как хорошо ему удалось изучить эту даму за столь короткий промежуток времени. И возможно это было даже хорошо, что его сердце было холодно и не знало милосердия и сочувствия к окружающим, по крайней мере для него самого.       Чашка свежего горячего кофе могла немного взбодрить поникшую юную особу. Она сидела на кровати, переодевшись в одну из свежих футболок своего парня. Смотрелась одежда Уты на ней, как удлинённая туника, так что она вполне комфортно себя чувствовала. А закутавшись в тёплое одеяло, осознала, что почти все печали ушли на второй план на какое-то время.       - Что случилось? Ренджи должен был проводить тебя. – Словно бы, не имея предположений о случившемся, заговорил мужчина.       - Проводил… Но я снова пришла к тебе. Моя мать… заявилась собственной персоной, когда её никто не звал…       Масочник присел напротив сидящей на кровати девушки, сжимающей в руках кружку с горячим напитком. Опуская холодные ладони на её обнажённые колени, он заглянул в её глаза с иронией.       - Это не то, что должно тебя тревожить сейчас.       - А что меня сейчас должно волновать? – сразу парировала девушка, без всякого желания сейчас терпеть его насмешки.       - У меня есть отличная идея, как нам отвлечься. Недалеко отсюда есть одна интересная студия. Как выспимся – можем сгонять.       Юки не ответила ему особым энтузиазмом, находясь на своей волне бесконечных проблем и забот. Тогда Ута взял у неё кружку, оставляя её в стороне и приподнимаясь к ней, ухватился обеими руками за её лицо, вынуждая смотреть себе в глаза.       - Всё, что происходит с тобой – это лишь временные незначительные проблемы. Ты здесь и сейчас сама способна творить свою жизнь. Так почему не посвятить её своим желаниям и прихотям?       - Мне иногда кажется, что ты меня не слышишь…       - Я тебя слышу. Я тебя вижу. Я тебя знаю, как никто другой. Я неоднократно видел тебя обнажённой, но твоя нагота известна мне не по той причине, что в тот момент на тебе не было одежды… Я видел твою душу.       Кикути слабо улыбнулась ему, подражая в этом своему оппоненту, извечно прибывающем в некой доле меланхоличной спячки. Сейчас же он не переставал её удивлять своими фразами.       - Ты псих, Ута. – Усмехнулась она ему уже в губы, после чего ощутила лёгкий поцелуй. С ним ей было нереально уютно и даже сейчас, когда мужчина отказывался слушать её, она была благодарна ему за то, что просто позволил быть рядом, позволил увидеть себя вновь.       Девушка заснула в его объятьях, закутанная в одеяло и упоённая его странными словами, половины которых смысла она так и не смогла уловить. Постепенно усталость взяла своё и она забылась сном, погружаясь в пучины мрака собственных кошмаров.       На следующий день девушка проспала дольше обычного. Она проснулась в одиночестве, когда солнечные лучи заполняли комнату, достаточно хорошо прогревая её своим светом. Уже и не скажешь, что вчера был такой ливень. Откуда-то с кухни тянуло прохладным свежим ветерком из приоткрытого окна, а на полу плясали тени покачивающихся из стороны в сторону деревьев. Как бы плохо не отзывались о четвёртом районе, а Юки привыкла к этому месту. Она обожала аромат кофе, которым пропиталось жильё масочника, любила запах деревянной стружки в его мастерской. Всё стало родным и приятным, словно бы между ними и не было раньше разногласий.       Девушка неохотно приподнялась на постели, замечая свой телефон на тумбочке. На дисплее высветилось огромное количество пропущенных звонков. Почесав голову, юная особа задумалась. Вернуться домой всё-таки придётся, ведь не может она отсиживаться здесь вечно. К тому же она хотела поберечь нервы отца, о чём спохватилась не совсем вовремя, прежде наломав дров из-за своей несдержанности.       Арт-студия, куда пара пришла ближе к полудню, больше напоминала обитель некого хаоса. Её владелец чем-то смутно и отдалённо напоминал самого Уту, который не привык загонять себя в рамки условностей и правил. Об этом говорило большое количество пирсингов в ушах и на лице, а также татуировки, которые красиво обвивали обе руки художника.       Здесь были довольно высокие потолки и светлые стены, из-за чего помещение казалось очень просторным несмотря на несметное количество картин и прочего инвентаря.       - Больше похоже на какие-то каляки –маляки, вы уж простите. – Не сдержала иронии девушка, останавливаясь напротив гигантских холстов, которые опирались о стены, дожидаясь своей очереди на определение месторасположения в помещении. До того, как они бы нашли своё место, их просто оставили здесь. Правда вот «произведения искусства» больше и вправду напоминали разноцветные кляксы.       Ута усмехнулся замечанию спутницы, а владелец студии озорно сверкнул кошачьими глазами, которые несмотря на свою голубизну, отливали кроваво-красным оттенком.       - Они более глубже, чем ты можешь себе представить. – Заговорил неформал, оценивающе рассматривая блондинку. – Посмотри и сама убедись, детка.       Юки предпочла пропустить мимо ушей его обращение, отправляясь по загадочным кладезям художественной мастерской. Многие картины всё же и вправду вызывали у неё приятные мурашки по коже, отчего она невольно улыбалась. Однако вспоминая о реальном положении дел, о матери, из-за которой не хотелось возвращаться домой, девушка снова как-то погасала. Написав отцу смс, что она скоро будет дома, Юки продолжила экскурсию. Тем временем Ута беседовал с хозяином студии, иногда бросая на Кикути поверхностные взгляды, желая убедиться, что она всё ещё здесь.       – Где ты такую бэйбу откопал? Она ничего… - Губы альбиноса тронула немного коварная улыбка. И весь его вид говорил о том, что если бы не присутствующий здесь старый знакомый, то он бы непременно уже применил свои чары в отношении белокурой красотки.       – Надеюсь в фото-студии не так грязно, Фредди? – вопросом на вопрос ответил Ута, рассматривая незатейливую паутину прямо в углу около выхода. Уж сильно она бросалась в глаза.       - Да и тут чисто. У меня просто творческий кризис, ну, ты знаешь… И творческий хаос. - Парень ширкнул носом, взлохмачивая светлые волосы и снова смотря в сторону, откуда доносились негромкие медленные шажки. – Ты так мне и не ответил. Откуда такая цыпа? Где нашёл?       - Не поверишь. Она сама меня нашла. – Масочник потёр шею, скучающе опуская взгляд на обувь. – Так что, есть время сейчас? За одним словишь вдохновение.       - Я бы его словил, оставь ты мне эту крошку на пару дней…       - Не думаю, что это хорошая идея…– Ута посмотрел на собеседника, разводя руками с подобием усмешки на устах. Ему нравилось владеть чем-то или кем-то, при этом всегда единолично, не позволяя другим даже прикасаться к этому. Лишь смотреть, не трогая. Это главное правило. Так что этот товарищ мог сколько угодно пускать слюну на девушку, но трогать права не имел.       Пара отправилась следом за художником, который повёл их в свой кабинет. Было решено организовать небольшую фотосессию с боди-артом, а моделями, конечно же, должны были стать гости студии.       При тусклом освещении лицо Уты казалось бледней обычного, оттого разрисованная по всему лицу и телу краска смотрелась необычно. Ядовито-алая улыбка напрямую шла «до ушей», глаза же были подведены и разрисованы чёрными ляпистыми узкими ромбами, края которых сильно удлинялись вниз по щекам и вверх по лбу. Его взгляд, теряющийся в блеклых тонах ультрафиолетового свечения, казался сейчас необычайно хищным и плотоядным, как и его не сходящая с лица улыбка. Сильное и рельефное мужское тело также было расписано красками, которые сияли, подчёркивая в очередной раз прелести мужского естества. Фредди решил не утрачивать всей красоты татуировок друга, поэтому обвёл их своими красками, чтобы при свечении ультрафиолета можно было увидеть эти искусные произведения искусства.       Кикути до последнего не соглашалась на это, смотря на то, как ловко и манёвренно Фредди расписывает узоры на полуголом мужчине. Ей казалось диким подобное хобби своего парня. Но она всё же сдалась, уступая ему в очередной шалости. Для неё тоже подобрали костюм, который на её взгляд был слишком открытым. Однако брюнет одобрил этот выбор, так как основной уклон был сделан не на одежду девушки, а её прекрасное тело.       Надевая коротенькие черные шорты и весьма открытый топ, Юки глубоко вздохнула, осматривая себя в зеркале, что находилось в подсобном помещении, выполняющем сразу несколько функций: раздевалка и склад для всякого хлама, который было жалко выкинуть, но и нужен особо не был.       Представ перед парнями в своём новом образе, Кикути увидела заметную заинтересованность хозяина студии и почувствовала на себе коварный взгляд Уты.       - Не бойся, садись сюда, я не кусаюсь. – Заговорил блондин, хлопнув по стулу рядом с собой и уже приготовивший краски для творения. Юки взглянула на масочника, который одобрительно кивнул, и после этого жеста прошла к уготованному для неё месту.       - Аккуратнее. И, помни, рисовать и созерцать можно. Трогать – нельзя. – Как бы невзначай напомнил брюнет другу, хитро смотря на слегка взволнованное лицо подруги, зная, что художник всё равно не упустит шанса притронуться к нежной бархатистой коже юной натурщицы.       Приготовления к фотосессии оказались долгими и нудными. Юки вздрагивала каждый раз, когда холодная кисть касалась её тела. Первым делом Фредди вывел узоры на её лице, изображая вокруг её глаз с каждой стороны по одному лёгкому крылу бабочки с надлежащими к ним узорами. Затем от лба по переносице прошёл ещё один изящный узор. Губы и щёки не остались без его внимания. Несмотря на, казалось бы, красивое начало целью художника стала вовсе не позитивная абстракция. Её миловидное личико было полностью покрыто краской. Фредди изобразил череп с ровными изящными контурами и узорами, украшая кучей различных мелочей, делая эту работу самым настоящим произведением искусства. А затем пошло самое интересное – роспись её тела. Теперь образ Уты казался уже не таким жутким, когда девушка осознала цель вдохновлённого новой затеей художника. Она стала воплощением скелета, красивого, расписного, но тем не менее жуткого.       - Почему у Уты такой грим? – поинтересовалась юная особа, пока её друг отошёл. Своим вопросом она привлекла внимание альбиноса, что до этого так сосредоточенно что-то выводил на её ключице.       - А ты как думаешь, сладкая? – спросил он, желая услышать её версию, коварно усмехаясь.       - У него плохие шутки? Поэтому ты изобразил клоуна? – спросила Юки вновь, говоря первое, что пришло в голову с улыбкой на устах. Тогда художник заметно оживился, хохотнув в кулак. Мокнув кисть в краску, он прикоснулся влажной кистью к месту, что открывал её топ.       - Я думаю нарисовать между левой и правой грудью бабочку, а может быть и розу… – Даже как-то хрипловато-томно произнёс он, не переставая смотреть в её голубые глаза. И стало понятно, что флиртует он довольно изящно, пускай и так нагло открыто.       - Ты так и не ответил… - Юки взяла его за руку, держащую кисть, отводя от себя и хмурясь. Даже тогда она убедилась в том, что его кожа очень прохладная, несмотря на то, что мастер был одет в плотную толстовку.       - А у тебя оказывается зубки есть… - сладостно протянул он, прикусывая тонкую нижнюю губу в предвкушении, неумышленно демонстрируя заметно удлинённые клыки.       - У тебя, смотрю, тоже… – Вздёрнула бровь Юки. Девушка припоминала, что сейчас на это пошла мода. Даже одногруппник умудрился решиться на эксперименты по наращиванию клыков, считая, что это круто смотрится. – Но имей ввиду, твоих домогательств я не стану терпеть!       - Расслабься, киска, тебе нечего бояться. – Сдаваясь, развёл руками мастер, не прекращая улыбаться, но понимая, что обычные уловки не пройдут. – Я безобидный в отличие от твоего дружка. Помни это… - Словно по секрету сказал он. Юки хотела уточнить этот вопрос, но вернулся Ута, который заметил, что работа почти закончена. Увидев недовольную гримасу на лице Кикути, он не сдержался от колкости:       - Что такое? Ты же говорила, что любишь искусство. Тогда от чего такая кислая мина на лице?       В УФ лучах флуоресцентная краска, светилась яркими цветами. Всё помещение мерцало неоновым свечением. Фредди стоял в стороне от уже подготовленной пары, настраивая камеру фотоаппарата, подходя к этому делу крайне ответственно. На фоне играла спокойная музыка для того, чтобы моделям предстоящей фотосессии было комфортней.       По телу Юки пробежала дрожь и не понятно отчего больше: от прохлады помещения или от прикосновения цепких пальцев мужчины. Девушка постоянно поправляла излишне открытый наряд, стараясь оттянуть материал.       Фредди оповестил о том, что всё готово к работе. Свет был хорошо настроен, чтобы пара мерцала в УФ свечении. Здесь они стали живыми произведениями искусства, героями, сошедшими с картин, созданные руками своего творца. Блондин сделал музыку громче, чтобы заполнить замкнутое пространство нужной атмосферой.       Юки почувствовала лёгкую дрожь в теле, но стоило Уте коснулся её лица тыльной стороной ладони, как все волнения ушли на второй план. Вспышка фотоаппарата разрезала на мгновение царящую здесь пелену потёмок. Мужчина касался девушки спокойными мягкими движениями, плавно водил руками по её телу. Его действия не несли собой пошлого умысла и в этот момент девушка на самом деле чувствовала, что её партнёр увлечён этим делом. Он не был напряжён, всё его тело было расслабленно, но при этом взгляд казался очень сконцентрированным.       Постепенно сплетая свои пальцы с её и притягивая к себе ближе, Ута не разрывал их зрительного контакта. Фредди поджидал особенно хорошие моменты, закрепляя их на плёнке, внимательно наблюдая за парой. Сейчас его игривость отошла в сторону, уступая место профессионализму и желанию получить действительно хорошие кадры.       Кикути податливо придвинулась к мужчине, ответно нежно прикасаясь к его телу. Движения уже не были такими скованными и деревянными, как вначале, пара полностью расслабилась, контактируя друг с другом. Они представали в различных ракурсах для того, чтобы фотографии получились более красивыми и контрастными. И эти моменты стали по-настоящему волшебными. Словно бы эти прикосновения, все их действия дарили ни с чем не сравнимые ощущения. Юки ощущала каждое плавное движение, каждое прикосновение, на которые её тело предательски отвечало взаимностью. Ута знал, как завладеть всем её вниманием, пленил своим взглядом и действиями.       Девушка встретилась с ним взглядом, проводя руками вверх по сильной груди и касаясь широких плеч, приподнимаясь на носочки.       - Почему ты сделал татуировки на глаза? –шепотом задала она давно интересующий её вопрос на ухо брюнету. Эти глаза действительно ужасали, особенно ночью или даже при таком свечении. А после того инцидента на празднике она и вовсе стала бояться подобного. Юки никогда не забудет того безумного блеска в глазах гуля, который убил её подругу, и того, кто пытался сожрать её. Оттого неприятные воспоминания навещали её всякий раз, когда она заглядывала в обычно любимые ей глаза. В омуте этой чёрной бездны она утопала без остатка, в них не было того безумия, но отчего-то ей становилось страшно при мысли о том, что она снова увидит этот ненормальный, преисполненный безумной жажды крови, взгляд.       - А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил масочник, с явной иронией в голосе. Всем своим видом он дал понять, что должного ответа она не услышит.       - Тебя могут принять за гуля. Ты же это понимаешь? – продолжала она этот разговор, нашёптывая ему на ухо, но никого это не смутило. Фотосессия продолжалась.       - Мне казалось, что я ответил на все твои вопросы ещё во время интервью… - устало протянул брюнет, уходя от ответов. - Что такое? Ты уже не любишь меня таким, каков я есть?       - Тебе так сложно ответить? – уже негодовала девушка.       - Нет… Не сложно, но разве так будет интересно? Неужели тебя не заинтриговывает такой разговор. Если бы я рассказал тебе всё и сразу – интересовал бы тебя и дальше?       На этом моменте Юки остановилась, прямо посмотрев ему в глаза.       - Я с тобой не потому что у тебя куча тайн и неизведанных секретов. Я с тобой, потому что люблю тебя. – Сказала она это с тяжким грузом на сердце, никогда прежде не решаясь огласить это вслух. Их взгляды встретились и пара некоторое время стояла молча.       - А ты любишь меня? – подталкивала на ответный жест мужчину девушка. Фредди, стоящий неподалёку от них, сощурил глаза, пытаясь рассмотреть, что происходит, не понимая причины, по которой пара перестала позировать.       Ута опустился к девушке и поцеловал её в лоб, словно бы благословил на какой-то важный жизненный поступок. И отчего-то этот жест показался Кикути отстранённым, не несущим ни капли тепла или любви. И стоило ей в очередной раз взглянуть на него, как внутри всё буквально перевернулось. По голове как будто молотом ударила реальность: он не любит её и никогда не любил. Она его потеха, его шалость, очередная игрушка. Это говорил даже его холодный взгляд, лишённый всякой нежности.       - Почему ты молчишь? – дала ему последний шанс девушка, пытаясь сорвать с его губ одну простую фразу. Пускай это не будут слова любви, но хотя бы крохотная надежда, что ему не всё равно. Слова, что она не безразлична, дорога ему, что ему не всё равно… Но Ута смотрел на неё пустым взглядом, не выражающим ничего кроме холода и отрешённости. Почему она не видела этот взгляд раньше? Почему он казался ей теплее?!       - Любовь такая же эфемерная, абстрактная и обманчивая в своём существовании, как и любое другое чувство. Поэтому ты должна десять раз подумать прежде, чем произносить подобные слова. – Он слегка улыбнулся, касаясь её руки и поднося к своим губам, оставляя лёгкий поцелуй на тыльной стороне её ладони. Юки же с замиранием сердца следила за его действиями, чувствуя лишь саможаление.       - Я должна идти… - тихо, почти беззвучно произнесла она, отходя от него на шаг назад, затем второй и третий, чувствуя, как прикосновение его рук на ладони растворяется в царящей здесь прохладе. Последний раз расстроенно посмотрев на мужчину, девушка развернулась и поспешила покинуть студию.       - Я думал, что ты умнее… - донеслось до её ушей уже на выходе из помещения, но Юки не остановилась, хоть ей и было что сказать.       - Что вообще случилось? Эй, милашка, ты куда? – Единственный оставшийся не в курсе дела Фредди не понял, что произошло, смотря сначала на Уту, а затем и на закрывающуюся за девушкой дверь.       Юки влетела в подсобку, буквально на автомате снимая с себя костюм, переодеваясь в свою одежду. Она потухла, как спичка, не находя сейчас в себе сил на элементарную злость. И пускай в ней сейчас и взыграла обида, однако почему-то винить никого, кроме самой себя не хотелось. Изначально этот человек казался ей не от мира сего, он не обещал золотых гор и счастливых совместных лет жизни. Он предложил лишь отвлечься, расслабиться, утонуть в собственных желаниях. И она бы слукавила, если бы сказала сейчас, что ей не было хорошо рядом с ним.       Юки никогда не позволяла себе подобных слабостей, но что же происходило сейчас?! Так сильно взволновалась из-за того, что не ответил взаимностью?! Кикути чувствовала, как сердце сильно колотилось внутри, как оно отдавало импульсы в виски, заставляя переодеваться шустрее. Уже на выходе из «гримёрной» она столкнулась с Фредди, на которого едва не налетела из-за поспешного темпа. Парень преградил ей путь, приподнимая руки в знак нейтралитета.       - Мы же только начали, милашка. Куда ты собралась?       - Извини, я должна уйти… - попыталась не смотреть ему в глаза девушка, пытаясь обогнуть юношу и пойти своей дорогой, но блондин вновь отрезал ей путь.       - Хорошо, малыш Ута тебя расстроил, но не отказываться же из-за этого от удовольствия… - обидчиво протянул молодой человек, однако дьявольские огоньки не переставали плясать у него во взгляде. Кажется, он никогда не упускает возможности приударить, даже когда момент не самый подходящий.       - Это не удовольствие! – Юки вспылила в какой-то момент, но заметив его натурально изумлённый вид, глубоко вздохнула, смягчив свой тон, – Извини, для тебя это искусство… Но всё вот это… Это не для меня, это сильно смущает и доставляет мне дискомфорт… Пожалуйста, пропусти, чтобы я ушла.       - Может всё же поговоришь с ним? Он наверняка неумышленно тебя обидел. – Улыбнулся парень, стараясь слегка приободрить даму. – Ну, либо если вы всё, я мог бы предложить тебе поужинать вместе.       Кикути отрицательно помотала головой, понимая, какие мотивы он преследует. Тогда блондин как-то разочарованно вздохнул, но лезть больше не стал, уходя с её пути.       - После того, как смоешь краску, не забудь нанести крем. – Напомнил он ей напоследок, когда девушка уже почти вышла. Вспомнив про грим, она тихонько ругнулась, но возвращаться уже не стала.       Разблокировав экран, девушка увидела множество новых пропущенных от отца, из-за которых стало неловко. Какая бы не была обстановка дома, отец был ни при чём. С мыслями об этом она направилась в сторону лестничной площадки, чтобы спуститься к выходу. Дорога домой была, как в тумане. Из-за боди-арта все прохожие оборачивались и смотрели на неё с нескрываемым удивлением или даже раздражением. Но Кикути было всё равно. Она доехала до нужной остановки на автобусе, после чего прошла мимо нескольких домов пешком.       Пора было уже давно выйти из своих иллюзий, перестать жить надеждами на то, что свободолюбивый человек сможет остепениться. Единственная страсть Уты, на её взгляд, - это маски, его работа. Вот только Юки не хотела этого принимать, хоть в глубине своей души и понимала это.       «Больше не стану к нему приходить. Хватит растрачивать себя на тех, кому ты даже не нужна!» - мысленно настраивала она себя, доходя до нужного дома, нужного подъезда, нужной квартиры. А после апатично наблюдала за тем, как навстречу выбегает отец, поначалу даже не узнавший своё чадо. Всё было, как в тумане.       В ванной комнате было тихо. Юки сидела в тёплой воде, обхватив свои колени руками. Наблюдая за тем, как набирается очередная капля на кране, она предугадывала момент её падения. От горячей воды шёл пар. Тепло дарило ощущение комфорта и уюта. Но всё равно здесь не было так хорошо, как в комнате, пропитанной ароматом кофе. Юки провела в ванной не меньше часа, просто размышляя, сидя в тёплой воде, которая сама справлялась не хуже любой мочалки, смывая с девичьей кожи нанесённый грим. И постепенно напряжённые мышцы расслаблялись, а мысли приходили в нужное русло. Как ни странно, а слёз не было. Наступил момент апатии, который приглушил все её желания выплёскивать эмоции. А их сейчас и не было, она не чувствовала ничего, просто до сих пор по всей видимости не осознав, что произошло.       Сегодняшнее событие открыло ей на многое глаза - снизошло озарение. И девушка понимала, что, если она теперь пропадёт из жизни Уты, то он вряд ли начнёт искать с ней встреч. И понимание всей этой ситуации причиняло ей боль. Юная особа откинула голову назад, опираясь о край ванны и рассматривая размытые из-за пара очертания потолка.       Она больше не станет приходить к нему, поставит на этом точку раз и навсегда. Было ли это хорошим решением или нет – она не знала. Но жить и дальше, утешая себя глупыми надеждами – это худший вариант, который бы она могла принять.       - Моя любовь ему не нужна. И я тоже… - Прошептала она, смывая остатки краски и глубоко вздыхая. – Что ж… Я готова это принять. Но я больше не вернусь…       Пожалуй, Ута понял, что она решила для себя ещё в тот самый момент, когда уходила. Он прочёл это в её взгляде. Сейчас в мастерской казалось чрезмерно тихо и поэтому масочник надел наушники, включая музыку, дабы скрасить этот вечер. Времени на размышления было не так много, ведь впереди его ждало много работы. Однако даже он мог признать, что без этой девушки здесь становилось тише обычного. Никто не щебетал сбоку и не пытался «помочь». Некого было подразнить. Никто с энтузиазмом не старался его накормить обычной человеческой едой. И, пожалуй, что-то внутри него перемкнуло, когда он сказал ей вслед о том, что считал её умнее. На самом деле это было не так. Он считал её достаточно умной и сильной, но никогда не говорил очевидных вещей. Временами он мог сказать обратное, чтобы позлить её и увидеть всю гамму эмоций на девичьем лице. По-настоящему влюблённая по уши девушка стала сносить его насмешки куда более спокойней, нежели раньше. И такой незатейливый эксперимент, кажется, имел побочный эффект, который не очень понравился самому экспериментатору. Он не ожидал, что привяжется, а оттого и сказал ей вслед такую несуразную необдуманную фразу, на периферии сознания пытаясь оттолкнуть её от себя подальше. Нет, не от себя, а скорее от того монстра, что жил внутри него, что так жаждал её молодой ароматной плоти.       Инструмент в какой-то момент соскользнул и на стол пролилось несколько капель крови. Ута удивлённо посмотрел на руку, понимая, что порезался впервые за долгое время. И хоть порез затянулся также быстро, как и появился, сам факт отсутствия концентрации не порадовал. Мастер снял наушники, усмехнувшись. А он и не понимал раньше, насколько тихо и одиноко было в его обители. И пускай он всегда и был отшельником, но такой пустоты внутри не ощущал уже давно.       -Клин клином вышибают… - произнёс он, откладывая инструмент и маску, которой сейчас занимался. – Пожалуй, пора заканчивать с этой игрой.