Тридцать третий год

У них получается. Неизвестно, как, но у них получается, и мальчишки с последней баррикады, мальчишки из кафе "Мюзен" приходят к власти, и тридцать третий год становится девяносто третьим. Всё шло хорошо — в самом начале. Прувер писал оды, воспевая дух борьбы и гражданские идеалы, Мариус в тайне от Анжольраса всё же женился, Грантер написал портрет Революции-Марианны — вернее сказать, Революции-Эпонины. Мсье и мадам Тенардье были гильотинированы за мародёрство. Это был первый смертный приговор, который Анжольрасу пришлось подписать, и теперь, вспоминая те дни, Грантер слишком хорошо понимает — это был Рубикон. Зверь почувствовал запах крови. Колесо революции катится всё быстрее, разрушая, оставляя после себя руины. Нет, есть и хорошее — новые законы о рабочих, земельные реформы, Анжольрас перестраивает армию, и полковник Гаврош двенадцати лет от роду командует солдатами вдвое выше его. Прувер пишет оду и о нём тоже, рассказывая всей Франции, как отважный маленький портняжка победил великана, и гамены верят — это по силам каждому. Анжольрас разъезжает по стране, произнося речи, и на юге страны на него совершают покушение. Неудавшийся убийца — из "новой жиронды", и Грантер чувствует, как кишки у него сворачиваются узлом. Лидер "новой жиронды" — Жоли. Гильотины не справляются, — пишут Грантеру в очередном докладе, и Грантер рвёт тонкую бумагу и бросает обрывки в растопленный камин. Голова у него кружится. Мариус собирается бежать за пролив, и Грантер почти хочет, чтобы у Понмерси получилось предать революцию. Революция пожирает своих детей. Анжольрас выглядит старше своих лет. Он трудится неустанно, и Грантер часто заходит в его кабинет ночью, чтобы погасить свет и перенести своего вождя из-за стола на кушетку. Но Анжольрас всё равно встаёт с рассветом, и Грантер пишет его портрет — Аполлон в роли клерка. Анжольрас казался выше, когда стоял на баррикадах с флагом в руках. Всё катится к чёртовой матери. Восстания в Париже подавляет картечью полковник Гаврош Тенардье, и ему дают чин генерала. Кажется, тот корсиканец был старше, когда провернул подобный фокус, но в этом всём уже слишком много страшных параллелей. Он не хочет думать о будущем. В эту ночь он выходит из кабинета Анжольраса, удостоверившись, что тот спит чутким беспокойным сном, и встречает в бесконечных коридорах Комбефера. Тот смотрит в окно, даже не вздрагивая, когда ветки деревьев хлещут по стеклам. — Чего ты ждешь? — спрашивает Грантер, подходя к нему, и Комбефер оборачивается не сразу. — Термидора, — тихо говорит он, и Грантер невольно отступает назад на полшага. Они идут на гильотину вместе, и Грантер держит Анжольраса за руку. Они молчат — всё уже сказано. В их расчёты и не входило преимущество долгой жизни. Но всё же, закрыв глаза и ожидая сигнала, Грантер вспоминает о баррикадах, и сердце его наполняется пьяной радостью. У них всё-таки получилось.