аляска

Вэриан, ты же понимал, что когда ты целуешься с Юджином, об этом на следующий день знает вся школа. Вэриан любил издеваться над собственной слабостью, нежностью-небрежностью каждый день засыпая под одеялом с изображением Питера Пэна с дыркой, прогрызенной любименьким вылизанным домашним енотом. Вэриан — это четырнадцать лет, запах формалина на старой футболке с Эминемом, шрам на бедре и потерянное ребро под давлением общества и прогрызенное волками. и не важно, что единственный американский штат, наполненный покрытыми наростами псинами — Аризона. Ощущение постоянного выживания в условии сгнившего места на краю штата Мэн, где с периодичностью в двадцать семь лет пропадают непослушные детишки, а из школ потоками зомби с обвисшей челюстью, и бегущим сквозь глаза мозгами; — амслен на поэтическом вечере. Юджину исполняется семнадцать, когда он переступает порог одиннадцатого класса, напевая Майкла Джексона и грустит над распадом СССР. У Юджина аллергия на девственность и держание языка за зубами но он никогда не скажет, как в детском доме анонимный воспитатель обещал выжрать юнцу все его миленькие косточки, если тот не завалит ебальник и не перестанет воровать чужие порции в обед, пронося отвратительненький на вкус глазированный сырок на сон-час. Вэриан, мой милый мальчик, будь так любезен объяснить мне, почему сейчас уже за десять часов вечера, на улице комендантский час, а ты пьян в говно и находишься на вечеринке никого иного, как Юджина Фитцерберта? Ежегодно в США пропадает более одного с половиной миллиона детей. И Вэриан стал одним из тех миленьких папиных деток, вырванных из своей зоны комфорта, дома, выдранных ненужным элементом из конца школьного дня, отправленных на должность лабораторной крысы к оставшимся в живых компрачикосов. Вэриан чувствует, как уродливенько улыбается Юджин за его спиной. Он что-то шепчет тебе про хорошенькую бутылочку Санто Стеффано и пару спизженных любопытных штучек из сексшопа и куртки опекунов. Вэриану четырнадцать, он мечтает уехать на Аляску со своим домашним енотом, жить в маленьком домике, отдалённом от городской суеты. И запах едкого формалина на его кусочками кометы идеально дополняет запах дешёвых сигарет, исходящий от Юджина. Их губы сделаны из атомов одной галактики, и Юджин псиной ведётся на столь приятную добычу, ластится, шепчет что-то на ухо и вылизывает красные губы Вэриана. Вэриан обещает, что вот прямо сейчас хорошенько наберёт ртом воздуха и отправит Юджина Фитцерберта нахуй, изрекая из своего милого ротика первый мат за четырнадцать лет. Но тот лишь мерзко улыбается, кивает головой и говорит что-то в духе: "давай, детка, скажи мне это прямо сейчас". И Вэриан лишь новым видом стокгольмского синдрома жмётся ближе к этому ублюдку, забывая про лекции папочки про плохое поведение. Юджин давит придурковатое самодовольство, когда понимает, что только что развёл на французский поцелуй главную детку-недотрогу всея школы и Америки, он смеётся, смотря на упёршегося на него Вэриана и небрежно целует его в висок перед тем, как унести окончательно пьяного юнца в первую попавшуюся свободную кровать. — Мелкий ты ещё для хорошенькой вписки.

***

— Ты будешь носить эти уродские перчатки, пока их с тебя во время ебли Фитцерберт не стянет? У Юджина аллергия на то, чтобы держать язык за зубами. Вэриан даже не оборачивается, когда слышит уродливенькие смешки за спиной и погонялово главного малолетнего гея. Он даже не обращает внимание, когда какой-то мальчик с аскаридами вместо глаз тыкает его в шею прямо в место засоса. Уродский засос, напоминавший кривонарисованое сердечко девочкой первого класса е. Вэриан, кажется, успевает услышать хруст костей, когда какой-то громила из старших классов хватает его за плечи и откидывает к стене. Он только успевает аккуратным движением по-пидорски тонкими пальчиками стереть кровь с носа, когда понимает, что перед ним стоят три хорошеньких ублюдка из класса эдак десятого, мерзко посмеиваясь, давя уродским смехом по черепной коробочке. и раздаётся удар. И даже не по твоему милому личику, Вэриан. Юджин оставляет на лицах тех ублюдков по уродливому синяку, под конец ревнивой любовницей оставляя по отпечатку подошвы ботинок на стерильно-вылизанной школьной форме каждого. И вы милыми дворовыми щенками, выброшенные из уюта бетонных квартир, усеянными лицемерным "навсегда" выходите из главного выхода, мало понимая, что значит стать теми мило утопленными котятами и щеночками в реке подле Аляски. Юджин говорит, мол, ебать они мудаки, а что ему будет с этой нелепой потасовки в коридоре, мол, уже как-то похуй на исключение и дипломчик, если ты вздёрнешься на петли гистерезиса перед началом экзамена. А Вэриан ощущает себя Иисусом, распятым со вскрытыми рёбрами и кишками публике на смех. И громко плачет, позволяя вылизывать свою шею и губы чужому языку. Вэриан всю жизнь мечтал уехать на Аляску, но не заметил, что аляской стал он сам