Hana

Он был мертв, но и в этом нашлись свои плюсы. Но и минусов хватало. Долго он не мог понять, где находится. Сначала это место показалось раем. Об этом месте Итачи прочитал в каком-то свитке еще в детстве. Идеальное место, где тихо, спокойно и хорошо. На таком знакомом озере тоже было тихо, спокойно и хорошо. Конечно, он сомневался, имеет ли права находиться в подобном месте после всего… Однако, раз он здесь, значит, так и нужно? Через время Итачи вдоволь налюбовался на блестящую гладь озера и отражающиеся в ней облака, и решил прогуляться дальше. В родном квартале его уверенность в своих выводах пошатнулась. Да, там тоже было тихо, но не так. Тишина оглушала и пробирала до дрожи. Дорога местами заросла мелкими сорняками, дома обветшали, крыши местами развалились. Видимо, это все же ад. Его личный ад, наполненный воспоминаниями. И как на зло, что-то хорошее всплывает в памяти с большим трудом, создавая жуткий контраст с кошмарами, тенями и голосами, которые буквально преследуют его. Точно ад. Выходить за пределы квартала не было никакого желания. Итачи чувствовал, что и там его будет ждать личный кошмар. И он бродил по родным улочкам снова и снова, заглядывая в чужие дома, просиживая недели на крыше родного дома и утопая в собственных воспоминаниях. Потускневший символ клана на стенах не давал покоя. Этот круг ненависти… а если все начнется вновь? Если история повторится, и та же судьба ожидает Саске? Быть может Учиха суждено быть проклятым кланом, утопающим в крови? Символ на стене, казалось, глядел на него из темноты. А затем пришел Саске. Повзрослевший, поумневший, в каком-то пафосном темном плаще он неспешным шагом обходил территорию Учиха, иногда вертя головой по сторонам, а иногда опустив глаза вниз и задумчиво сжав в руке край плаща. Итачи следовал за ним по пятам, разглядывая брата и гадая, это его воображение или его подвинули в его же собственном аду? Видимо, не последнее, раз Саске его совершенно не замечал. Младший Учиха выбрал дом на окраине, недалеко от озера — Итачи улыбнулся, ведь там раньше жил Шисуи, — и принялся восстанавливать его. Понемногу. Он пропадал на пару месяцев, затем возвращался. Затем пропал на несколько лет. Итачи все также бродил по улочкам, почему-то не решаясь войти в деревню. Он все еще не мог понять, где он и что он. На некоем интуитивном уровне осознавал, стоит ему найти ответ, и его будет ждать другая жизнь, без этой боли и без этих воспоминаний. Вот только, как найти ответ, если не знаешь вопроса? Через какое-то время Саске пришел вновь. Уже совсем взрослый. Все также чинил дом. Руками, зарабатывая занозы и мелкие царапины. Итачи стоял, прислонившись спиной к стене, и с какой-то тихой радостью следил за каждым его движением. Когда начало темнеть, он услышал шаги. Еле заметные, но все же. Оглянулся. По разбитой дороге со всех ног неслась девчонка. Она подбежала к Саске и стала звать отца домой. Итачи рассмеялся. Удивленно и с таким облегчением, будто у него с души сняли камень размером со статую Десятихвостого. Серьезная, ответственная, но с такими озорными и добрыми глазами. Как у Саске. С таким характером она точно захочет стать хокаге. С такими глазами эти двое точно разрушат любой круг ненависти. Конечно, Итачи не мог быть уверен в подобном, но почему-то сомнений у него в душе не возникло. Отец с дочкой убрали инструменты и отправились домой. Итачи пошел следом. У самых ворот он оглянулся, бросив на родные улочки спокойный и уверенный взгляд, и замер. Один из символов клана на стене потрескался по краям, а из трещин осторожно выглядывали маленькие светлые цветы. Теперь все будет хорошо. Итачи улыбнулся сам себе, отвернулся от темных и пустынных улиц и шагнул за ворота навстречу чему-то новому.