Любимый человек

Маттео лежал в кровати, уставившись в потолок, уже целый час. При других обстоятельствах он бы всё ещё спал, ведь пол десятого действительно не его время пробуждения от сна, особенно после того, как вчера вечером они уничтожили самодельный яичный ликёр бабушки Ханны. Голова гудела, и лучше бы он снова заснул, но мысли о Ханне и Йонасе не давали ему покоя. Скорее больше о Йонасе, нежели о Ханне — в любом случае, мысли о том, чем они там наверху занимаются. На самом деле, Маттео не был в восторге от этой поездки, ведь есть действительно классные вещи, а не целая неделя со своим лучшим другом (в которого он, может быть, совсем чуть-чуть влюблён) и его подругой в уединённой хижине. Все трое точно знали, что на самом деле этот кратковременный отдых был придуман для того, чтобы Йонас и Ханна могли провести немного времени вдвоём. И, честно говоря, Маттео не знал, почему, чёрт возьми, Йонас хотел, чтобы он к ним присоединился. Конечно, парень не жаловался, потому что и так мог проводить достаточно много времени со своим лучшим другом и к тому же, ещё и встревать между ним и Ханной, когда двое его приятелей оказывались слишком близко друг к другу. Но сейчас он не мог этого сделать, ведь они были наверху, в своей комнате, а он здесь — внизу. Хотя... Маттео усмехнулся, встал с кровати, быстро оделся и затем прокрался наверх по лестнице. Тихо открыв люк и увидев целующихся в постели Йонаса и Ханну, он тут же достал из кармана телефон и хотел уже было заснять обоих для своей инста-стори, но когда руки Йонаса стали бродить под футболкой Ханны, решил, что пришло время оповестить их о своём присутствии. — Ну что, сладенькие? — засмеялся Маттео. Его ухмылка расширилась, когда двое отцепились друг от друга, и он заметил, что Ханна была в ярости. — Проваливай! — сказала она раздражённым тоном и кинула в парня подушкой, которую он без проблем поймал. Пока Маттео прикреплял люк к держателю и вскользь объяснил: — Мне скучно. Спускайтесь вниз! — Доброе утро, — Йонас взглянул слегка нервно на друга, но всё же встал с кровати, и тут же выражение его лица превратилось в искреннюю улыбку. Маттео знал, что он выиграл этот раунд — ну, не то чтобы между ним и Ханной было какое-то соревнование, но, по крайней мере, сейчас Йонас уделял внимание ему, а не ей. — Сделаешь мне кофе? Я не понимаю, как пользоваться этой кофеваркой времён ГДР. Кажется, Ханна снова успокоилась и, усмехнувшись, сказала: — Никакая это не кофеварка времён ГДР. Маттео бросил подушку обратно подруге и взглянул на Йонаса, который подошёл к лестнице и объявил: — Я сделаю тебе большую кружку с большим количеством молока, малыш. При этом он взъерошил волосы Маттео. Тот уже знал, почему Йонас был для него любимым человеком. — Спасибо, мамочка, — сказал он с улыбкой. Пока они спускались вниз по лестнице, Йонас спросил: — Почему ты решил устроить такой террор сегодня утром? Это рассмешило Маттео (было не так много поступков, которые Йонас должен быть совершить, заставить его засмеяться), но он решил не отвечать и подождать, пока они не дойдут до кухни. Когда Йонас увидел на кухне кошмарный беспорядок, то даже бровью не повёл. Это было доказательством того, что Маттео и Йонас были знакомы уже очень давно. Рядом со стаканом яичного ликёра, напоминавшем о вчерашнем вечере, лежала недавно открытая упаковка кофе, содержимое которой было просто повсюду. Маттео не виноват, окей? Он был уставшим и хотел выпить чашечку кофе, прежде чем снова рухнуть в кровать. Но у кофе (и кофеварки) были другие планы. Парень просыпал кофейный порошок на себя, на прибор и на пол прежде, чем вообще смог обдумать, куда, чёрт возьми, вообще нужно насыпать этот порошок в этой доисторической кофеварке. Маттео оторвал взгляд от разгрома и направил его на Йонаса, услышав его смех. — Эй, старик, что ты сделал с кофеваркой? Парень также засмеялся вместе с другом, ведь весёлое настроение Йонаса было просто заразительно, и легонько толкнул его в бок. — На самом деле, я ничего не делал с кофеваркой, ведь ещё даже к ней не прикасался..., — объяснил он. Йонас засмеялся ещё громче, закатив при этом глаза. Он снова взъерошил волосы Маттео, но на этот раз его рука скользнула к плечу и осталась на нём. Йонас был абсолютно спокоен, а вот сердце его друга вдруг забилось как бешеное. — Луиджи, братан, ты же итальянец, — сказал укоризненно Йонас. — Чувак, ты же практически изобрёл кофеварку. Ты... это ведь у тебя в крови. Чтобы больше не видеть негодования на лице Йонаса, Маттео стал собирать кофейный порошок руками и насыпать его в кофеварку туда, куда только было можно. Йонас подошёл к холодильнику и крикнул оттуда: — Что ты там делаешь? Маттео едва дышал от смеха и представлял себе, как глупо он будет выглядеть, когда Йонас увидит его в таком состоянии. — Ты...,— Маттео всё-таки удалось заставить Йонаса потерять дар речи. — Чувак, Луиджи... Луиджи, ты же сам сказал, что ты итальянец. КОФЕ, — чтобы наглядно разъяснить ситуацию Йонас указал сначала на рассыпанный кофейный порошок, а потом на самого Маттео, —ИТАЛЬЯНЕЦ, — и снова на кофе, затем на Маттео. — Знаешь, это связь. Это любовь. Маттео не мог перестать улыбаться. Смеяться прямо здесь, с Йонасом, чувствовать себя так беззаботно (не то что его подруга, всё ещё ожидающая своего парня там, наверху) — это было всё, о чём он мог когда-либо мечтать. — Чувак, ты можешь здесь немного прибраться, пока я делаю кофе? Иначе Ханна будет просто в ярости, — прервал Йонас мечты Маттео. Парень глубоко вздохнул, затем, смеясь, предложил: — У меня есть идея получше: мы подождём, когда Ханна спустится вниз, немного поругается, а потом всё здесь уберёт. И все будут счастливы! Йонас только закатил глаза и достал молоко из холодильника. — Ага, отличная идея. Она кричит на тебя пять минут, но потом всё-таки поддаётся твоему очарованию. А у меня на следующей недели не будет секса. Не-а. Так не пойдёт. Маттео облизал губы и попытался не засмеяться, хоть это и стоило ему больших усилий. Во-первых, Йонас только что сделал ему комплимент, а это всегда было приятно. Во-вторых, никакого секса? Эй, Маттео был последним, кого это могло бы расстроить. И тут он резко предложил: — Я могу обеспечить тебе кое-что вместо этого. Он поднял руку, слегка согнул пальцы и стал двигать ей, при этом надув одну щёку, так, что это выглядело как будто бы невидимый член в его руке постоянно упирался во внутреннюю часть щеки. Большие карие глаза Йонаса были направлены на эти движения, пока он не покачал головой и засмеялся. — Иногда ты говоришь такую херню, Луиджи. Если Ханна это услышит, то твоё обаяние тебе уже не поможет, — предупредил он. — Но это не отказ, — засмеялся Маттео, хотя сердце в его груди уже совершенно сошло с ума. На этот раз Йонас опять закатил глаза и торжественно вручил другу чашку кофе, прежде чем снова вернуться к холодильнику, чтобы достать холодную пиццу со вчерашнего вечера. — Голодный? — спросил он с высоко поднятыми бровями. Маттео не ответил, а только улыбнулся, вспомнив о недавнем разговоре. — Слушай, Йонас, ты помнишь моего приятеля из Норвегии, Юлиана? Он ещё учил немецкий в школе. Когда они проходили форму прошедшего времени глагола "essen", то он всё никак не мог понять что это "aß". Он ещё угарал над этим: — Нахуй твою странную букву ß, "ass" — это задница. И переводится это всё как есть задницу, — всё говорил он. Йонас откусил кусочек пиццы, прежде чем бросить на Маттео испытывающий взгляд. — Каждая твоя вторая мысль — гейская, не так ли? Маттео пожал плечами. — Ну и дальше что? — сказал тон вызывающе, — Я же гей. И вообще-то, это сказал Юлиан. — Я не понимаю вас двоих. У вас что-то было или..? — спросил задумчиво Йонас. — Ревнуешь? — спросил с надеждой Маттео, от чего ему стало ужасно неловко. — Как будто бы, — пробормотал Йонас. И снова это было не "нет". Маттео постоянно вставлял какие-то комментарии типа этого, а Йонас всегда отрицал их,без исключения. У Йонаса была Ханна, а у Маттео... его фантазии. Такое было правило. А вдруг Йонас ещё не определился? Это причиняло боль, ведь Маттео возлагал надежды, которые всё равно будут уничтожены. Этим он уже был сыт по горло. Маттео просто хотел, чтобы Йонас знал, какие у него есть варианты. Что сам Маттео было вариантом. — Ведь мы всё рассказываем друг другу, — слова Йонаса вернули Маттео с небес на землю, — Ты бы сказал мне, если бы у тебя появился парень? Чувак, я даже не знаю этого пацана. Я должен убедиться, что он хорош для тебя. Ты хорош для меня! — чуть было не ляпнул Маттео. В этот момент он принял самое смелое, и, наверное, самое глупое решение в своей жизни: Маттео подошёл к своему лучшему другу и прижался к его губам. Конечно, в фантазиях парня были более романтические сцены его первого поцелуя с Йонасом, особенно потому, что это едва можно было назвать поцелуем, ведь оба просто неподвижно стояли. Маттео не мог перестать думать, и если бы так продолжалось дальше, то мысли переросли бы в панику потому, что многое было ему уже ясно. Но вдруг Йонас очнулся и потянулся к нижней губе друга, прежде чем разорвать контакт. Маттео попытался выяснить, было ли на самом деле то, что произошло — Йонас, который инициировал настоящий поцелуй до того, как он прекратился — или всё это было только в его голове. Желаемое за действительное. — Маттео, я не могу, — произнёс Йонас. Он избегал взглядов друга, пока ходил по кухне из угла в угол. Маттео. Йонас называл его по имени только тогда, когда был по-настоящему серьёзен. Сердце Маттео мигом ушло в пятки. Момент, который он так долго откладывал, настал. Он всё разрушил. — Я вместе с Ханной... Я не могу поступить с ней так же, как с Леони. В голосе Йонаса была какая-то мольба, и от этого Маттео просто хотелось уйти. Лучше всего было бы просто сесть на следующий поезд, идущий обратно в Берлин. Но он заставил себя засмеяться. — Чувак, остынь. Никакого гомосексуализма. Я тебя просто разыграл, — соврал Маттео, хоть и понимал, что в данной ситуации его уже ничто не спасёт. Йонас потёр рукой лицо и, встретивши взгляд парня, нахмурил брови. — Ты никогда не умел врать. Тебя выдают твои большие голубые глаза. —Он прикусил губу. — С каких пор ты влюблён в меня? Маттео покачал головой. — Разве это сейчас имеет какое-то значение? — Чувак, — вздохнул Йонас, — Это будет иметь значение, если я буду думать о том, чтобы расстаться с Ханной. — Нет! — закричал Маттео, широко распахнув глаза. Тут он вспомнил, что Ханна всё ещё была с ними в одном доме и понизил голос. — Я не хочу этого. Достаточно того, что я разрушил нашу дружбу, и я не хочу, чтобы тоже случилось с вашими отношениями. Йонас подошёл к Маттео и приподнял его подбородок, чтобы у того не осталось выбора, кроме как смотреть в глаза своего лучшего друга. — Эй, малыш, — пробормотал Йонас, слегка улыбаясь, — Послушай меня. Помнишь как летом ты признался мне в своей гомосексуальной склонности? Маттео скорчил гримасу. Как он мог такое забыть? Большую часть лета он провёл в раздумьях, как сказать другу то, к осознанию чего он так долго шёл. Маттео. Гей. Теперь эти два слова не могли существовать по отдельности. Они стали единым целым. — Да, — сказал он медленно, — Ну и? — Тогда ты заставил меня задуматься... Маттео прикусил губу. Ещё никогда он не чувствовал себя так неловко рядом с Йонасом. Сейчас ему хотелось выбежать из кухни и спрятаться под одеялом, прежде чем уехать прочь от этого места. — У меня не выходило из головы... ты и я. Лучшие друзья, верно? Но когда ты признался мне, я спросил себя, а что, если это может быть чем-то большим? Казалось, что Йонас разговаривал больше сам с собой, чем с Маттео, и вообще всё это не имело никакого смысла. Летом Йонас стал встречаться с Ханной за спиной у Леони, потом они заявили об этом публично, но Маттео всё ещё верил в своё будущее с другом. — Ты говоришь сейчас всё это для того, чтобы мне стало лучше. Всё хорошо, я сяду на поезд и поеду домой, скажи Ханне, что мне стало плохо. Тогда вы сможете наконец спокойно отдохнуть, как это и было запланировано, — пробормотал Маттео подавлено. Йонас покачал головой и сказал: — Ты что, не понимаешь? Я хочу попробовать. С тобой... Хуже чем сейчас всё равно уже не станет. Маттео почувствовал, как на его глазах накатывались слёзы, и покачал головой, пытаясь избавиться от этого чувства. — Я не могу потерять тебя, Йонас. Ты мой родной дом, — прошептал он, прежде чем его голос совсем ослабел. Это был переломный момент: в фантазиях Маттео всё было сказочно, были мысли о нечто большем, чем просто дружбе с Йонасом, но реальность поставила эту дружбу под угрозу и, вместе со всем хаосом в жизни, Маттео нуждался в чём-то постоянно. Нуждался в Йонасе. — Ты меня вообще слушаешь или нет? — усмехнулся Йонас, — Я хочу быть с тобой. Эти слова почему-то испугали Маттео, поэтому он только сказал: — Ты даже не гей. Йонас поднял брови, хитрая ухмылка появилась на его лице. — Похуй. Что вообще такое сексуальность? Разве я не могу просто любить того, кого люблю? Целовать того, кого хочу? Маттео пожал плечами. — Итак.... Ханна. — Ты действительно дурак. Я должен тебе отсосать прежде, чем до тебя дойдёт, что я имею в виду? — засмеялся Йонас. Маттео завидовал другу, потому что тот мог так легко говорить о подобных вещах, в то время как сам Маттео так долго не мог их понять. — А я, значит, говорю херню, да? — выпалил парень, сам не зная, как он смог вдруг пошутить. Йонас усмехнулся, но затем сделал серьёзное лицо и пообещал: — Я расстанусь с Ханной. Сейчас же. С остальным мы уж как-нибудь разберёмся, ладно? Маттео покачал головой и протянул руку к Йонасу, чтобы удержать его. — Нет, чувак. Ты с ума сошёл? Мы будем здесь ещё пять дней... не делай этого, — попросил он. — Что с тобой? — спросил Йонас с поднятыми бровями. Ему явно не понравились эти слова. Маттео закатил глаза: — Пять дней больше или меньше, не имеет значения. На самом деле правда была в том, что он верил, что за это время Йонас изменит своё решение. Маттео уже сказал сам себе, что он сможет жить с этим независимо от того, насколько это будет больно.

***

Как и ожидалось, не многое изменилось после этого утра. Хоть между Йонасом и Ханной была некоторая напряжённость, но это вполне могло быть связано с тем, что Карлос всё ещё давал о себе знать, а это означало, что трое парней выкуривали по одному или по нескольким косякам, чего Ханна совсем не замечала. Маттео пытался таким образом отвлечься. Он стал больше курить, что уж точно не шло ему на пользу, перестал пытаться постоянно так чертовски открыто пялиться на Йонаса. Парень вздохнул с облегчением только тогда, когда, наконец, вступил на родную берлинскую землю и попрощался с Ханной и Йонасом, прежде чем поскорее уехать с Карлосом. В течение следующей недели Маттео пытался избегать Йонаса настолько, насколько это было возможно, что оказалось весьма хорошим решением. В пятницу Йонас спросил его, есть ли у него настроение для Netflix'а и чили кон карне потому, что у Ханны были какие-то планы с новой подругой. Чисто платонически, конечно, потому, что парочка всё ещё были вместе. Йонас не говорил об этом, ведь и не должен был. Маттео отказался от этого предложения и вместо этого общался по скайпу с Юлианом, которому изливал свою душу. — Отсоси у него, братан. Просто встань перед ним на колени и сделай это. Никакого стыда. Ну или..., — он истерически засмеялся, — Съешь его задницу! Как это будет по-немецки? Du ass ass! Маттео фыркнул. — Это так не работает! "Ass" на английском — это "Arsch" на немецком. Я даже не знаю, можно ли так сказать: "Arsch essen". Это звучит неправильно. Было так нелепо говорить об этом, но Маттео не мог перестать смеяться, тем более когда Юлиан заставил его гуглить, что вообще можно говорить на немецком. С огненно-красным лицом он сообщил: — Pornhub пишет, что "Arsch lecken", по-видимому, тоже, что и "lick ass". Я не знаю, что об этом думать. Юлиан только захихикал, прежде чем ответить: — Знаешь, я думал, что у тебя ничего не получится с Йонасом. Ты, случайно, не смотришь порно? — Иди ты нахуй. Я никогда не смотрел немецкое порно. — Извращенец, — засмеялся Юлиан. Маттео показал ему средний палец и предупредил: — Я сейчас сброшу звонок. — Ладно, ладно, я молчу! Люби меня! Маттео это и делал. Он был так благодарен, что у него был тот, кто всегда заставлял его смеяться, когда чувство страдания брало над ним верх. Через неделю на фронте "Йонас/Ханна" всё ещё не произошло никаких изменений. — Ханна заболела, стресс ей сейчас ни к чему, — защищался Йонас. Ясно, Маттео уже всё понял. Это было действительно не удивительно, но всё же больно. Прошло ещё 2 недели, и Маттео начало просто недоставать своего лучшего друга. Он хотел, чтобы всё стало как прежде, как было до поцелуя с Йонасом. С того момента всё стало чертовски сложным. И вот, наконец, в пятницу вечером, Маттео решился отправить сообщение Йонасу, перед этим подумав минут двадцать, что он вообще должен ему сказать:Чувак, хочешь посмотреть Netflix, только без чили кон карне? Мне скучно, давай придумаем что-нибудь? К счастью, долго ждать ответа не пришлось: Ясно. Прямо сейчас. Только через несколько секунд до Маттео наконец дошло, что он будет проводить время с Йонасом. Только они вдвоём. Может быть отправить ещё одно сообщение Карлосу, ну на всякий случай? Вспоминая прошедшие дни, Маттео решил, что, наверное, это довольно-таки хорошая идея. Вдруг в дверь позвонили. Маттео быстро открыл её и сразу встретился с взглядом Йонаса, который тут же набросился на парня с поцелуем. Маттео затаил дыхание, но уже через секунду осторожно обвил Йонаса своими руками, поцеловал в ответ и просто перестал думать. — Мне очень жаль, что последние две недели я был таким мудаком. Я пойму, если ты больше не хочешь меня, но... с Ханной всё кончено. Я подумал, что ты должен это знать, — пробормотал Йонас, едва оторвавшись от Маттео. Его пальцы нежно скользили по волосам друга. Ответом Маттео стал поцелуй.