Начало новой охоты

— Так что вы хотели, Уилл? — долгую и утомительную тишину первым прервал доктор, теперь эта игра не приносила ему былого удовольствия, слишком изменились обстоятельства, он больше не мог корректировать правил. Больше не было причин играть, ни к чему создавать иллюзий и затевать очередное состязание с разумом Уилла. В этот раз он пойман и заперт. Теперь он там, далеко, где никто и никогда не будет подвержен его искусным пыткам. — Хотел убедиться, что правильно сделал, когда дал полицейским посадить вас, доктор. На лице профайлера проскользнуло удовлетворение, которое вскоре сменило безразличие. Он не мог долго ликовать, сам не понимая почему, он чувствовал определенного рода нехватку, безумную потерю, а каждый взгляд брошенный на эту клетку с зверем лишь больше разжигал в нем эту пустоту. — Нет, Уилл, не обманывайте себя, — с лёгкой усмешкой сказал Ганнибал, наслаждаясь былым величием. В какой-то момент Грэм ощутил себя в привычном кресле напротив Лектера, где проходили все искусные манипуляции, где он был в неравной битве и обманут собственным сознанием. Какая-то власть сквозила во всех жестах заключённого, глядя на его довольное лицо, никогда не подумаешь, что его взяли в плен, что он просто животное, насильно запертое в клетке. Нет. Он создавал видимость того, что владеет ситуацией так же, как и Уилл. А может и не создавал? Может он и был главным руководителем. Они как будто были прикованы друг к другу цепью, стоит Уиллу сделать шаг назад, как Ганнибал немедленно приближается к стеклу, не желая выпустить посетителя, стремясь облобызать его взглядом. Жадным и таким голодным. «Это взгляд мясника, который смотрит на сочную коровью тушку», — неустанно повторял про себя Грэм, ощущая спиной мурашки. Уилл обнаружил в напускном спокойствии и гостеприимности доктора иной подтекст, он знал, что тот был также взбудоражен этой встречей, как и сам гость, просто манеры не могли позволить сказать о том, как жаждал он его визита. Лектер точно знакомился с собственным произведением искусства, как, например, если бы скульптор мог коснуться внезапно ожившего образа, что он с такой любовью заковал в мрамор. Очертить каждый изгиб, воспеть красоту творения своими прикосновениями. — С тех пор, как вы покинули мой разум, я не замечал за собой необходимость в самообмане, я могу наконец-то оставаться один в собственной голове, — беспристрастно бросил Уилл, точно кость неприрученной собаке, ожидая незамедлительной реакции. Он знал, что лжет, как знал и Ганнибал - обычная приманка. Как он и ожидал, самодовольство скользнуло по лицу доктора. В его чертах вдруг заиграли все выходки, что когда-либо проворачивал с Грэмом, поэтому профайлер незамедлительно отвёл взгляд, боясь, что прочитав их в лице мучителя, точно пойдет с ума, хотя не поздно ли об этом переживать? — Уилл, вам не кажется, что наше противостояние начинает походить на любовь? Ганнибал, будто предвкушая его ответ, сел на диван и закинул ногу на ногу, как всегда делал на сеансах, с целью расположить к себе. Эта поза определенно расслабляла, вызывала чувство уюта, но теперь она сквозила угрозой. Глядя на это уверенное выражение лица и резко потемневшие глазные яблоки, Уилл понял - на него вновь открылась охота. Грэм - лишь жалкий трофей, вроде заячьей тушки или рогов убитого оленя. Совсем обычный, но желаемый своей искусной и недоступной обычностью. В Уилле вспыхнуло недовольство, он снова чувствовал себя жертвой в этой битве, где столкнется лишь с доктором Лектером и тот неприменно одержит победу. Уилл больше не был намерен чувствовать себя уязвленным. — Уилл, ваше молчание мне порядком надоело. Не могли бы вы поддержать диалог? — с явной насмешкой сказал охотник, ловко перекидывая ногу и ставя ее на пол, уперевшись пытливым взглядом в озадаченное лицо посетителя. Предупредительный выстрел, даёт шанс отступить, пока азарт не завладел им полностью. — Похоже, но наша любовь отличается от той, о которой вы хотели, чтобы я подумал. — Не упрекаете меня в этой пошлости, Уилл, — недовольно пробормотал доктор, поднимаясь со своего места. Он встал прямо напротив профайлера, их отделяло всего сантиметров сорок и стекло, Уилл вновь почувствовал себя уязвимо, но не позволил минутному страху пересилить себя. Он всё ещё помнил, где располагается дверь, что ему надо пробежать несколько метров прямо, там свернуть направо, на перекрестке до конца бежать в левое ответвление, а там мир. Без доктора Ганнибала Лектера. — Наши с вами отношения больше похожи на отношения Бэзила Холлуорда и его картины. Ганнибал одарил его довольной улыбкой, точно кидая в ответ свою кость щенку, которого пытается дрессировать. — Тут верно подмечено, ведь по факту, я создал вас. Презрение нахлынуло на Грэма, накрыло его волной, а возмущение холодной испариной выступило на лбу. Лектер в привычном жесте обернул тюремную рубашку, точно всё ещё ощущая на себе тяжесть пиджака. — Нет, Ганнибал, все что вы сделали — разрушили меня. Вероятно, я ошибся, слишком громким был фарс. Мы скорее Дориан Грэй и портрет. И вы — неумелый юноша, который пытается экспериментировать и строить из себя знатока, чтобы следить за тем, что случится с объектом ваших манипуляций. Губы Лектера скривились в высокомерной ухмылке. Он был далеко не неопытным, поэтому подобное высказывание кольнуло его в область груди, туда, где у обычного человека должно быть сердце, но он сохранял прежнее хладнокровие. Он выжидал. — Уилл, вы же не хотите этим меня упрекнуть? Но в ответ ничего не прозвучало. — Так значит хотите, — доктор произнес это с таким видом, будто пробует слова на вкус и они ему отчего-то очень нравятся, должно быть несвойственная прежде горечь пробудила в ценителе былую пылкость.— Оставьте меня, пожалуйста, наедине со своими мыслями. Только прошу вас, сделайте вид, будто бы у нас был сеанс, как в прежние времена. Уилл понимающе кивнул, он тоже ощущал эту никчемную привязанность к Лектеру, которую вызвала былая бдительность, глупость и обычная потребность в человеке, которому можно доверять. Просто он выбрал не того, просто он попал в цепкие лапы чудовища, который мастерски водил его за нос и сдирал заживо кожу, не вызывая подозрений. Грэм коснулся стекла ладонью и ожидал, когда движение повторит Ганнибал. Это рукопожатие без непосредственного телесного контакта. Лектер приблизился к стеклу и выжидающе посмотрел в глаза профайлера, который стоял так близко, теперь их разделяло лишь стекло, а дальше кожа могла столкнуться с кожей в привычном жесте. В глазах заключённого плескалось спокойствие, он открыто демонстрировал свою симпатию и заинтересованность Уиллу, ведь больше не к чему было надевать маску безразличия, все было на своих местах. Он — прикован к одному месту, а его обожаемая мишень для экспериментов прикована к нему. — Я позвоню вам, чтобы назначить дату следующего сеанса,- негромко сказал Лектер, смотря сквозь собеседника. Он будто перенёсся обратно в кабинет, на несколько лет назад. Грэм, стоило доктору закончить говорить, отшатнулся от стекла и немедленно направился прочь. Он знал, следущий выстрел придется в голову. Ганнибал не любит повторять свои ошибки дважды, теперь он спустит курок или вонзит свой нож в самое сердце, не разрывая зрительного контакта. Чтобы Уилл видел его желание, его страсть и уважение. Таким был его замысел. Но профайлер будет готов. Ходячая мишень взьмет в руки ружье, чтобы защититься, если придется.