Безымянная рабыня

      Внутри было душно. Дым резал глаза, а пары алкоголя и другого дерьма раздражали ноздри. Под ногами было сборище. Дикое, ничем не стеснённое сборище выродков жаждущих вкусить разгоряченное тело за незначительную плату. И этот факт дурманил мысли, вынуждая покрываться гусиной кожей.       Яркая помада. Густые ресницы. Длинные ногти. Вульгарный взгляд. Сигарета в зубах. Выпуская последний клубок дыма, выходит в вестибюль принимать своего клиента. Колготки в крупную сетку. Красные туфли на шпильке с ремешками крест - накрест, которые большинство её клиентов очень любят расстёгивать. Короткая чёрная юбка. Жаккардовый чёрный корсет с короткими рюшками и бантиком посередине подчёркивал и так не маленький бюст. Всё это говорило о том, что она готова унизиться перед очередным богатеньким клиентом, который не удосужится заплатить больше, чем она стоит. Раньше, за стенами этого дома, её звали Ребекка. Но теперь это никого не интересует. Ведь она – безымянная душа. Она – рабыня этих стен. Она – шлюха, раздвигающая ноги перед кем попало.       Её клиент сидит на роскошном красном кожаном диване и пьёт недавно преподнесённый виски. Мужчина средних лет выглядел солидно. Чёрный, стоящий не малых денег костюм, золотые часы, натёртые до блеска кожаные туфли, галстук с булавкой, говорили о том, что деньгами он владеет. Причём не малыми. Прикладывает указательный палец к губам, облизывает, кокетливо накручивает прядь чёрных вьющихся волос на указательный палец другой руки. Заигрывает. Привлекает его внимание к себе. Она поступит как угодно, лишь бы клиент был доволен. Удовлетворенный клиент – залог денег. Деньги - довольное начальство, крыша над головой, жизнь. Хоть и ничтожная, но всё же жизнь. Она шлюха и никто не заплатит ей больше, чем она стоит. Клиент встаёт с дивана. Отдёргивает пиджак. Забирает со стола серый чемодан, которому девушка не придала особого значения. Идёт в её сторону. Плавными движениями он словно хищник приближается к своей жертве. Ей ничего не остается, как игриво увильнуть от его напористого взгляда. Сейчас её главная задача – раззадорить и не попасться раньше времени в лапы.       Красные стены, фиолетовый свет от ламп. Всё это давно не привлекает её внимание и уж тем более не пугает. Дверь из красного дерева под номером девять вмиг распахнётся прямо сейчас и начнётся работа. Работа, которая в самом начале вызывала отвращение к самой себе. А что теперь? Теперь ничего. Она в этой сфере пять лет. Это поначалу тяжело, а затем втягиваешься. Удовольствия, конечно, не получаешь, но зато деньги. Деньги платили хорошие. Если попадался щедрый клиент, то считай всё не зря.       Лампа в комнате не сразу зажглась. Лишь с треском и миганием комнату озарил приглушенный свет. Здесь, за исключением белого персидского ковра, всё в красных тонах. Простынь. Подушки. Балдахины. Собственно сама кровать из красного дерева. Шторы. Стены. Пол. Мебель. Всё в красном. Аж тошнит.       «Надо бы сказать Робу, чтобы починил» - именно эта мысль была в её голове в тот момент. В процессе, она могла думать о том, в какой цвет покрасить ногти или о том, как вечером после трудового дня принимает пенную ванну. У неё нет эмоций. Нет ничего. Ни собственной крыши над головой, ни друзей, ни семьи. Она – шлюха, ею тупо пользуются. И её это устраивает.       Чужая рука касается запястья. Девушка не заметила, когда закрылась дверь. Ничего не спрашивая, не завязывая бессмысленных бесед, без сопротивления, игриво прикусывая нижнюю губу, поворачивается лицом к клиенту. Он заплатил за её тело. Не стоит его огорчать.       Без лишних слов, сильные руки толкают её на кровать. Вмиг появляется игривая улыбка. А взгляд становится более страстный. Это её работа. Быть актрисой. Хоть и непризнанной. За это начальство её и любит. Пальцы клиента по-хозяйски разгуливали по застёжкам, молнии, верёвкам на спине, которые не составляло труда потянуть и развязать. Он трогал своими ладонями освободившуюся от корсета грудь, целовал в шею, сжимал горло, запускал в волосы руку. Медленно спускал её на плечи, ключицу, живот, талию и бёдра. Стягивал юбку и крепко сжимал ягодицы.       Неожиданно мужчина отстранился. Сняв пиджак, он подошёл к оставленному возле входа чемодану. Раздался щелчок. Он достал оттуда плеть и верёвку. Она была сделана из прочной чёрной кожи, а ручка была деревянная и покрыта сверху коричневым лаком. Руки туго и надёжно привязали к изголовью кровати. Вначале, кончики плети прикасались внутренней части бедра, живота, груди, подбородка. Но это прекратилось. Раздался удар. С пересохших губ сорвался крик. Ещё удар. По груди, животу. Затем он перевернул её на живот. Стянул лишнюю вещь, называемую трусиками, и вновь удар. Девушка заскулила от боли. Удар по спине. Кусая нижнюю губу, шипит от боли. Ей только и остается, что считать удары и сдерживать слёзы. Такое с ней впервые. Её имели в разных местах. Различными предметами. Сковывали и подвешивали. Душили. Но били впервые.       Последний удар отразился на ягодицах. Вновь. Стоны, крики превратились в грязь. Впервые ничего не хотелось. Лицо стало грязным от потёкшей туши. Она не в силах сдерживать слёзы. Он не переворачивает её, а лишь пристраивается сзади. Тянет за волосы. Кусает нежную кожу на шее. С силой сжимает горло. Возбуждённая плоть с лёгкостью проскальзывает внутрь. Он рычал, чувствовал удовольствие от своей силы над этой разрывающийся от боли игрушкой. Игрушкой падкой на деньги. Игрушкой, которая стонет под ним. И плевать он хотел, что не от удовольствия. Его это не волнует. Она никто. Лишь вещь, которой пользуются.       Когда вязкая жидкость растеклась по бедру, клиент взвыл, словно волк, воющий на полную луну. Развязывает руки. Застёгивает на штанах ремень. Забирает пиджак. Складывает плеть и верёвку обратно в чемодан. Уходит, оставив девушку лежать на кровати, свернувшись от боли калачом. Уходит, не оставив чаевых. Теперь можно рыдать и никого не бояться. Рано или поздно это должно было случиться. Она лишь тело для удовлетворения потребностей. Никто. Шлюха, которой тупо пользуются.