***
Так продолжалось адских одиннадцать лет, пока мама двоих детей, наконец, не вышла замуж за хорошего человека. Он любил Николоса, Сару и их мать всей душой и сердцем. Прекрасный человек, светлый, по-простому добрый. Лучше бы он изначально был отцом Сары. Настоящего же отца посадили. Когда Сара услышала эту новость от мамы, она еле сдержала норовящую скривить лицо ухмылку. Наконец-то. Как же долго пришлось ждать. А потом отец умер. Скончался в тюрьме. Казалось бы, все кончилось. Адские дни безвозратно миновали. Но, видимо, судьба решила поиграться в свои жестокие игры еще. Сару не принимали в школе. Она была низкой, худой, тихой, замкнутой. Одиночка. Училась плохо, не воспринимала учителей и одноклассников. Все нужные качества для буллинга. Вот ей и пришлось под холодной водой дрожащими руками оттирать кровь с блузки.***
Это случилось пасмурным днем. На небе сгустились косматые, серые тучи. В воздухе собирался дождь. — Сара, — позвал Николос младшую сестру на пороге школы. Та вопросительно уставилась на него, продолжая нервно теребить лямки рюкзака. — Не забудь позвать меня, если что-то случится. И не бойся давать отпор, сестренка. Николас потрепал ее по голове. — Обещаешь? — спросил он. Девочка молча кивнула и, прежде чем уйти, пробормотала короткое «пока». Тихое, еле расслышишь. Брат обеспокоенно смотрел ей вслед, уже понимая, что снова втайне от мамы и отчима будет зашивать ей вещи и залечивать раны. Он сжал кулак, негодуя, что школа такая большая, и восьмой и третий класс не перекрещиваются вообще. Сара тихо, как тень, зашла в класс и села за последнюю парту. На нее сразу же уставилось множество взглядов, чьи обладатели стали оживленно перешептываться. Сара привыкла не обращать на это внимание и чураться своих одноклассников. Молча достала учебники, ни разу не взглянув на своего соседа, даже не поздоровавшись с ним. Это был добрый мальчик, открытый, с большими голубыми глазами на смазливом лице и светлыми волосами. Одноклассницы любили бегать за ним, тем самым вызывая отвращение у Сары. И сам сосед казался ей псевдохорошим. Носящим маску. — Привет, — улыбнулся Тони Ли. — Привет, — все-таки ответила Сара и сделала вид, что читает. Краем глаза уловила, что к ней кто-то подходит. Снова она. Учебники в миг полетели на пол. Нужно было прийти позже. Ко звонку. Тогда бы не пришлось так сразу это терпеть. Сара даже не взглянула на свою извечную обидчицу. Вечно же ей неймется. Она потянулась за учебником, но тоненькая и белая, словно фарфоровой куклы, ножка Лизы Тернер помешала ей. Блестящая, явно очень дорогая, черная туфелька вальяжно опустилась на книгу. — Попроси, и возьмешь, разноглазая. Сара подняла голову и столкнулась с надменно смотрящими на нее зелеными глазами, чья обладательница уперла руки в бока. — Ну же, скажи хоть слово, Аккерман, — дразнила Тернер. — Или разучилась, а, заморыш? Класс разразился хохотом. Смеялись все, кроме нескольких человек. Среди них был и Тони. Он никогда не заступался за одноклассницу, лишь следил без тени улыбки. Никто не заступался. В голове промелькнуло обещание, данное Николасу. Можно же это все прекратить. Но почему же не получается? Почему же она не может вцепиться в ногу обидчицы, порвав белые колготки, и силой убрать ногу? «Слабая, глупая, забитая девочка», — так о ней говорили, глядя свысока. Сара потянулась к ноге обидчицы, подчиняясь исключительно голосу Николоса в своей голове, и тут же отняла руку, услышав звонок. В помещение зашла учительница. Класс мгновенно стих, и Тернер поспешно убрала ногу, демонстративно нагнулась и с отвращением подняла учебники, а затем положила их на стол. Учительница знала о травле своей ученицы, потому подозрительно сощурила глаза на уж слишком неправдоподобные действия Тернер. — Снова Сару донимаешь, а, Лиза? — Нет, что вы, — жеманно ответила девочка, невинно хлопая длинными ресницами, а потом продефилировала к своей парте. — Это правда, Сара? — женщина посмотрела на ученицу. Все взгляды устремились на нее. — Да, — кивнула Сара, бесцветно взглянув в глаза учительницы. — Она случайно уронила учебники и помогла поднять. Женщина не поверила ей, но тут же осознала, что совершила ошибку. Если бы девочка ответила «нет», ее бы загрызли. «Все-таки стоит рассказать об издевательствах Сары ее родителям, несмотря на уговоры», — подумала учительница, — «Все сделает, чтобы те не беспокоились». Прошло несколько уроков и на каждом, в том числе и на переменах, женщина старалась следить за Сарой и пресекать попытки буллинга… Пока не началась большая перемена. Сара решила пройтись и навестить Николаса, а перед этим зайти в уборную. Она и не заметила, что за ней увязались. Зайдя в помещение, девочка взглянула на окно, подернутое все-таки упавшими каплями дождя. Позади горел свет от свечей медного канделябра в небольшой нише в стене. Школа была обустроена немного по-средневековому. Сначала она поразила своим шикарным фасадом в стиле ампир и не менее внушающим чувство восторга внутренним убранством. Сара не понимала, зачем ее довольно-таки богатый отчим определил сюда, ведь ей ничего такого нужно не было и она ясно давала это понять. Ей не нужна вся эта роскошь и чванство одноклассников-снобов. Она всегда любила одеваться неброско и по-простому, на что получала неодобрение со стороны сверстников. Даже в дорогих магазинах застенчиво выбирала все самое дешевое и неприметное. Взгляд метнулся на паркет, где едва шевелились тени с четкими абрисами девчачьих фигур. Сара обернулась и увидела трех одноклассниц, закрывших дверной проем. Между двумя, туповато ухмыляющимися, невысокими и немного дебелыми девочками неприятной наружности, скрестив руки на груди, стояла Лиза Тернер. — Ты ведь рассказала все Нине Александровне, — начала обвинять она. — Из-за тебя мне сделали выговор, а затем и вовсе вызвали родителей в школу. Они теперь целых два дня ничего мне не купят. Теперь так просто не отделаешься, — оскалилась Тернер. На Сару угрожающе двинулись Лидия Драбо и Зоя Гриз. И вновь в голове высветилось обещание, на этот раз крупными жирными буквами. Сара увернулась от рук Драбо, норовящих вцепиться ей в волосы. Ее пальцы скользнули по плечу девочки. — Отвалите от меня! — выпалила Сара, отпрянув в сторону и гневно сверкнув глазами. — Я ничего не говорила! Впервые она проявила что-то похожее на отпор. Все-таки, это когда-то должно было произойти. Драбо, Гриз и Тернер вытаращились на Сару в глубочайшем удивлении. Затем лицо каждой вновь скривила ухмылка. Похоже, реакция жертвы только раззодорила их. — Ты врешь! — наигранно воскликнула Тернер и кинулась на одноклассницу. То, что произошло дальше, не ожидал никто. Девочка споткнулась о случайно выставленную ногу Сары и рухнула на пол, при этом настолько сильно ударившись головой о стену, что раздался тихий хруст. Она зарыдала от боли. Из-под светлых волос по лицу потекла струйка крови. Гриз и Драбо в ярости бросились на Сару, а та ловко уворачивалась, пока не схватилась за волосы Гриз и силой не впечатала ту лицом в стену. Драбо заверещала от ужаса, узрев как по мраморной стене течет кровь. Сара развернула лицо Гриз: нос одноклассницы был сломан, а сама она потеряла сознание. От страха девочка ладонями откинула его от себя, но оно завалилось на нее и прокатилось по животу, пока Сара не отшатнулась. На крики прибежали учителя и охрана. Сара в то время дрожащими руками под холодной водой оттирала кровь с блузки.***
С того дня прошел месяц. Историю замяли, хотя родители пострадавших настаивали на наказании Сары. Им заткнули рты деньгами. Девочку перевели в другую школу, более простую, но Николоса оставили в прежней, хотя тот яро протестовал, пока, наконец, не понял, что Сара уже может давать сдачу. И не ошибся. Она даже обзавелась друзьями. Стала более раскованной, общительной, веселой и радостной. Мама и отчим тоже были рады переменам. Эмилия Бут и Джастин Цинк — были ее лучшими друзьми, с которыми девочка проводила много времени.***
Сара проснулась рано утром, позавтракала, попрощалась с родными и направилась в школу. Она была довольно близко к дому. На улице солнечо и немного ветрено. Девочка осторожно перешла широкую дорогу на зеленый свет, а затем остановилась у ворот школ, ожидая Эмилию и Джастина. Те должны были скоро прийти. И вот она увидела знакомые лица на другой стороне дороги, чьи обладатели приветливо улыбались и махали руками, завидев девочку. Та тоже улыбнулась, помахала рукой и слегка дернула себя за косички, что было нервной привычкой, в теперь незамысловатый. Зажегся зеленый сигнал светофора, и дети, спеша, побежали по дороге, не замечая несущегося на них грузовика. Сара застыла, периферийным зрением заметив его и взглянув на машину, что ехала на бешеной скорости. Лицо искривила гримаса ужаса, карий и голубой глаз в ужасе смотрели на друзей, а тело предательски не двигалось. Хотелось закричать, но крик застрял в горле, — получился лишь гортанный хрип. Три метра. Два. Один. Тела откинуло с такой мощью, что явственно послышался хруст, и, кажется, у кого-то снесло голову. Сара не могла разглядеть. В сознание лишь отчетливо впечатались брызги крови, крики прохожих, пьяный водитель, с ужасом вышедший из грузовика и схватившийся за голову. Девочка не сдержала подступивший к горлу рвотный позыв, а затем исторгла наружу содержимое желудка. Слезы обжигали щеки. Перед глазами все стало блекнуть и мутнеть. Мир вокруг погрузился во тьму.