Позволь утонуть в тебе

      - Как часто у вас случаются срывы? – монотонное тиканье часов испокойный голос пожилого мужчины будто что-то липкое обволакивает все вокруг, от чего хочется открыть окно. Неприятно, неприятно, неприятно. Помолчи. Я закрыл глаза и глубоко выдохнул. Запах пыли, книжные полки, старый дубовый стол и мягкие кресла. Все противно. Я почувствовал легкую боль в боку и повернул голову к матери. Снова отвлекся. - Раз в месяц. – я отвернул голову к окну, не желая больше говорить. Небо такое красивое, синее, как волны на море в хорошую погоду. Оно такое свободное. Изредка пролетают птички; на крыльях ветра пронесся желтый листок. Как бы мне хотелось быть таким свободным как небо или море. Я – Слава Сталинский, 14 лет, раб музыки. Конец POV Слава. Был теплый летний вечер, птички пели свои песни, зазывая расслабиться, а холодное пиво в руке и шумная компания не давали забыться в воспоминаниях. Слава Сталинский, 18 лет, самый натуральный, что ни на есть гопник. Из колонки играла какая-то молодежная попса, неприятно режа слух. Русоволосому парню больше по душе послушать рок или уж классику, если на то пошло. Синий спортивный костюм, такого же цвета безкозырка – главная черта узнаваемости Славы. Жители двора его любили и уважали, чужие – ненавидели. Днем он был веселым и шумным, ночью – тихим и грустным. Два разных человека в одном. Две разных жизни. Подъехавшая к дому грузовая машина сразу заинтересовала всех присутствующих. За ней не спеша, у дома припарковалась и легковая машина, из которой вышел строгий мужчина средних лет и примерно такого же возраста женщина с блондинистыми волосами. - Влад, хватит уж тебе сидеть, выходи. – довольно громко сказал мужчина, и Слава невольно зажмурился от столь резкого тона. Задняя дверца машины не спеша открылась, и из нее с довольно измученным видом вылез темноволосый парень. Черные волосы были сбриты с одной стороны, образуя длинную челку, мешковатая коричневая толстовка была примерно на два размера больше, узкие черные джинсы облепляли длинные худые ноги, иногда показывая мертвенно бледную кожу сквозь дырки на них. Выбравшись таки из машины, он достал оттуда футляр и захлопнул дверцу, медленно двигаясь к подъезду. Что это? Скрипка? Слава удивленно распахнул глаза, во всю смотря, по сей видимости на нового жильца. Их взгляды встретились: темноволосый парень удивленно взглянул на Славу, но сразу же спешно отвел взгляд, смотря под ноги. Лишь когда темная фигура скрылась в подъезде, Слава понял, что слишком уж долго смотрел. Справа послышался смех: - Педик какой-то приехал! – заюморил Андрюха, и смех подхватили остальные. Слава усмехнулся: он ненавидел, когда на людей вешают ярлыки по первому впечатлению, но быстро отогнал мысли о новом жильце, отвлекаясь на веселый гомон. Два часа ночи, балкон, звездное небо и сигарета в длинных тонких пальцах. Который раз он не может спать. Его семья была довольно обеспеченной, да и район, в котором жил парень был элитным, правда это не мешало завестись здесь местной гопоте. Тихий звук скрипки оторвал его от ночного неба, и заставил взглянуть вниз: там, на детской площадке, расположенной недалеко от дома, стоял парень. Смычок плавно скользил по инструменту, мирно играя мелодию. Что это за композиция он не знал, да и в игре на скрипке не очень разбирался, что не удивительно, ведь он – пианист. Темная мужская фигура, волосы, развивающиеся при слабых дуновениях ветра и чистая мелодия с ноткой грусти. “Темный скрипач” мысленно окрестил его Слава и прикрыл глаза, выкидывая фильтр от сигареты и выпуская наружу дым.