ThreadTale

В летнее время гора Эботт и её окрестности особенно красивы. Каждое утро солнечный свет согревает флору и фауну этих мест, небольшие реки продолжают нести свои воды в неизвестном направлении, не взирая на препятствия. Тишина здесь заменяется естественными природными звуками, они расслабляют и окунают в какую-то лёгкость, напоминают о свободе, а свежий воздух помогает набраться сил, терпения и любви к этому миру. Посреди маленькой поляны, наполненной низкими кустами и различными цветами, стоял скелет в синей толстовке и молча заворожённо наблюдал за солнцем, лесом, ручьями. Он вслушивался в порывы лёгкого ветра и ужасался от мысли, что они с Папирусом могли никогда не увидеть подобной красоты. Прошло уже несколько месяцев с разрушения барьера, а монстр всё ещё не мог не наблюдать за рассветом и закатом, бабочками и птицами, животными и растениями. Природа Поверхности давно считалась утерянной для жителей Подземелья, однако судьба улыбнулась запертому народу. — Санс! — где-то неподалёку раздался знакомый голос, который заставлял скелета улыбаться чуть шире, чем обычно. На поляну вышла Фриск и мягко улыбнулась скелету. Любимый свитер заменила светло-синяя футболка, но шорты и кеды остались неизменными. — Прячешься? — хитро усмехнулась девушка, глядя на монстра. В ответ, он лишь пожал плечами и, улыбаясь, отвёл взгляд. — От тебя не спрячешься. — Как на счёт прогуляться? Растрясти кости? — за время, проведённое в компании комика, Фриск порой сама отпускала шутки о скелетах и людях. Порой между двумя даже начиналась своеобразная битва шуток и каламбуров, исход которых чаще всего был очевиден. — Ты меня потом не соберёшь, малая, — ответил Санс, направляясь следом за шатенкой. Несколько месяцев пролетели для монстров незаметно. Возвращение на Поверхность захватило мысли каждого, но за восхищением и ликованием тянулись заботы при переезде. Деревня у подножия горы Эботт росла с каждым днём и уже представляла собой почти небольшой городок. Большинство тех, кто серьёзно пострадал от действия нитей получили личный приказ Королевы восстановить силы и заниматься лишь желаемой несложной работой. Альфис остановилась на заботе об Андайн, глаз которой уже почти оправился, Азгоре и тех, кто нуждался в реабилитации. В основном, это оказались монстры Жаркоземья. Папирус возглавлял отряд защиты благополучия монстров, но глушь вокруг Эботт не пользовалась популярностью, а потому никакой угрозы на горизонте не было. В свободное время Папирус совершенствовался в приготовлении различных блюд, в чём с ним активно сотрудничала Ториэль. Кроме того, Королева ухаживала за Азгором с момента освобождения. Король получил множество повреждений, его душа едва ли держалась в этом мире. Спустя несколько месяцев состояние правителя постепенно улучшалось, угроза для жизни сошла на нет, однако в сознание он приходил очень редко и поговорить не удавалось. Ториэль говорила, что понадобится больше времени и продолжала кропотливо работать над здоровьем Короля. Меттатон возобновил свою карьеру звезды монстров и развлекал освободившихся своими шоу. Иногда робот мог воспылать желанием показаться людям и увеличить аудиторию, но его останавливали. Со временем, Меттатон и сам принял то, что человечеству рано знать об их существовании. Жизнь текла своим чередом и приносила в души монстров новые впечатления и открытия. — Как думаешь, мы уже далеко от деревни? — спросила Фриск спустя час прогулки. — Не уверен, но думаю уже довольно далеко, — Санс оглянулся и, увидев верхушку горы Эббот, пожал плечами. — Ориентир у нас есть. По пути двое беседовали на самые разные темы, вплоть до лёгкого упрёка со стороны девушки из-за того, что они не взяли Флауи по просьбе скелета. Цветок или «сорняк», как любил выражаться Санс, особо не изменился ни внешне, ни внутренне. Он до сих пор часто ворчал и проклинал всё живое и неживое, однако никем это всерьёз не воспринималось. Любовь монстров, такая чистая и бескорыстная, не прошла мимо него. Секрет растения остался не раскрытым и многие думали, что Флауи часто проводит время с Королевой из-за её доброты и открытости. Безусловно, в этом есть доля правды, но истина всё же слегка другая. Вскоре на пути монстра и человека появились густые заросли и, ощутив решимость, шатенка повела Санса за собой. — Малая, ты уверена, что мы не можем обойти? — говорил скелет, с опаской уворачиваясь от очередной ветки, которая целилась прямо в глазницу. Вместо ответа монстр услышал лёгкий смех девушки, который неожиданно оборвался. Санс поспешил выбраться из кустов и замер рядом с красноглазой. — Что… Здесь случилось…? — пролепетала Фриск, оглядываясь. — Деревня? — скелет с опаской нахмурился. Белые зрачки слегка потемнели. Взору путешественников предстали остатки небольшой деревни. Зелень леса, свежесть воздуха — здесь, среди пустых и обожжённых обломков, в нос ударял, давно выветрившийся, запах гари, спроектированный разумом. Санс присел около одного домика и прикоснулся к чёрной древесине. Белая кисть окрасилась в цвет сажи. — Пожар? — вопрос монстра повис в воздухе. — Нужно осмотреться, — Фриск взволнованно пошла в глубь деревни, но скелет успел схватить её за плечо. — Уверена? — кратким ответом послужил кивок. Двое двинулись дальше и вскоре, почувствовав себя единственными посетителями, разделились. Направившись в разные стороны, монстр и человек договорились встретиться на том же месте немного позже. Странная деревня с непонятной судьбой вызывала интерес и опасение. Спустя десять минут Санс набрёл на очередные обломки. Внутри он не увидел ничего нового для сгоревшего дома: провисшая, упавшая крыша, остатки пепла и сажи, которые не унесло ветром, редкие обожжённые вещи, чудом не сгоревшие полностью. Скелет осмотрел бывшие комнаты и не нашёл ничего примечательного. Душу наполняли странные чувства. Неожиданно в одном из углов взгляд скелета зацепил светлый клочок бумаги, выглядывающий из-под упавшего комода. Ведомый странным интересом и желанием пролить свет на странные загадки этого места, Санс подошёл ближе и, присев, неспеша вытянул фотографию. Её края утопали в чёрных оттенках, а где-то в сознании появилось удивление от того, что огонь сюда не добрался. Монстр отряхнул находку и взглянул на изображение. Спустя пару секунд зрачки полностью пропали, оставив кромешную темноту глазниц, сравнимую с окружающей обстановкой. Разум взорвался многочисленными доводами, теориями, доказательствами и опровержениями. Он не мог поверить, что видит на случайной фотографии маленькую девочку с каштановыми волосами и красными глазами. Скелет пригляделся ещё раз, решив, что зрение обманывает, но сколько бы не хотелось отказываться, на фото была Фриск. *** Время неумолимо шло вперёд и девушке в сиреневом свитере уже нужно было возвращаться. Сумерки медленно опустились у подножия горы Эббот, словно ковром застилая покров деревьев, побуждая всё живое замолчать в долгожданной дремоте и отдыхе, а шатенка всё никак не хотела поворачивать назад. Прогулки порой уводили её далеко от дома и лишь мысль о волнении родителей заставляла разворачиваться до наступления темноты. Шестнадцатилетняя Фриск обожала лес, его обитателей и долгое любование красотами этих мест, но на сегодня нужно было заканчивать. По пути домой девушка думала о том, что же будет на ужин, чем заняться после, спросить ли папу о его недавней поездке и многих отвлечённых вещах. Мама наверняка опять слегка пожурит её за долгое отсутствие, а Фриск отшутится и всё вернётся на свои места. Отец девушки представлял из себя рослого мужчину с тёмными волосами и зелёными глазами, имел тёплый, добродушный характер и иногда уезжал из деревни по работе, а мать являлась гостям и знакомым, как очень понимающий и чуткий человек. Она имела длинные каштановые волосы, обычно заплетённые в слабую косу, чей цвет передался их дочери. Семья жила не богато, но свободно и радостно, благодаря осознанию всей ценности подобного тихого образа жизни. Людские проблемы, грязь и шум городов — всё это было далеко от них. Семья жила в небольшой деревушке, вдали от города, отец часто уезжал по делам, а мать хлопотала по хозяйству. Девушка почти подошла к окраинам деревни, когда почувствовала запах гари и странные звуки. Фриск прислушалась и рефлекторно ускорила шаг. Странное чувство сжало душу тисками, ускорило сердцебиение и не отпускало. Девушка пробежала всего чуть больше трёхсот метров, однако уже ощущала дрожь в ногах и боль в груди. Наконец, она увидела верхушки домиков, резко остановилась и в страхе попятилась назад. Внезапно мысль о том, чтобы побежать по знакомой дорожке среди хижин, перестала быть хорошей. Шатенка спряталась за широким стволом дерева и в шоке оглядела знакомые местечки. Всё в дыму, в огне. Страх заставил сердце затрепетать, его стук гулко бил по ушам. Мысли Фриск перепутались, но главная не менялась: «Как мог случится пожар?» Неожиданно где-то недалеко послышались мольбы о помощи, крики и плач детей. Красноглазая выглянула, чтобы оценить обстановку и понять причину паники, но быстро вернулась в исходное положение и, прижавшись спиной к стволу, в ужасе затаила дыхание. Люди, облачённые в тёмные маски, имеющие оружие на поясах и за плечами, заставили девушку прикрыть рот ладонью, дабы исключить возможность обнаружения. В её памяти замелькали воспоминания о рассказах отца, в которых было ясно изложено нынешнее положение вещей. Несколько лет назад закончилась война, унесшая множество жизней, но законченная более-менее мирным путём. Однако многие из осуждённых и буквально изгнанных людей собирались в группы и продолжали бесчинства в отдалённых уголках. Отец говорил, что нужно соблюдать осторожность, но за всё время гнев обречённых, как их иногда называли, не обрушивался на деревню ни разу даже в самых малых преступлениях. Хотя, оценивая масштабы сейчас, казалось будто они готовились. Изгнанные прошли мимо на достаточном расстоянии и не заметили Фриск, которая, после их ухода, рванулась в сторону дома, избегая хорошо видимые области. В висках стучала кровь, дыхание сбилось, но шатенка продолжала движение и мысленно шептала имена своих родителей. Вскоре она приблизилась к своему дому. Огонь отразился в её глазах, преисполненных страхом за свою семью, а с губ сорвалось: — Уничтожен… По коже пробежали мурашки ужаса. Дом, в котором она росла, был объят пламенем, крыша почти рухнула, вход завалило обломками. По щекам девушки невольно покатились первые капли скорби. Фриск пошатнулась, но устояла, вдруг услышав совсем рядом чьи-то мольбы. Красноглазая смахнула слёзы и сжала руки в кулаки в попытках держать себя в руках. Неожиданно с другой стороны улицы появились изгнанные. Шатенка увидела их сквозь пелену слёз, но они заметили её быстрее. Люди в тёмных одеждах угрожающе бросились к ней. Фриск ощутила вспышку гнева, побуждающую сражаться, однако здравый смысл вовремя нагнал новую волну страха перед сверкающим железом в руках врагов. Она устремилась прочь от деревни, вглубь леса по знакомым тропинкам. Не замедляясь ни на секунду, девушка слышала отдалённые голоса недоброжелателей, спотыкалась и продолжала бежать. Фриск перестала различать дорогу, виной тому спешка и слёзы. Хрустальные капли вновь закрыли обзор размытой пеленой, стоило только шатенке подумать о родителях. В дом она попасть не успела, да и не смогла бы даже при желании. Никаких признаков присутствия родных, постройка просто горела, с громким треском постепенно роняя фасады крыши. Фриск зажмурилась и попыталась отогнать мрачные мысли. «Нет, они сбежали. Они смогли спастись, также как и я!» Призрачная надежда на встречу с родными после побега придала сил и решимости, но голоса позади не утихали и Фриск свернула в сторону горы Эботт, куда почти не ходила из-за запретов и старых легенд. Шатенка осознавала, что скрываться от погони на горе неразумно, однако ноги несли её вперёд, а шум позади подгонял. Очень скоро девушка оказалась почти на самой вершине и сразу заметила большую поросшую мхом и кустарниками пещеру. Стоило ей забежать в пугающую тьму, земля ушла из-под ног и в голове успела промелькнуть лишь одна мысль: «Это конец.» Но это было только начало. *** Санс не отрывал взгляда от фотографии и всё думал, случайно ли набрёл на возможный дом Фриск. Его пробирала дрожь от одной мысли о том, что девушка могла и не попасть в Подземелье. И хотя скелет не имел ни малейшего понятия о случившемся, он ясно ощущал сомнения. Что будет, если Фриск всё вспомнит? Белые зрачки так и не появились во тьме глазниц. Санс боялся последствий. Девушка может уйти на поиски своих родителей, не имея при этом никаких, даже примерных, сведений об их местонахождении, может оставить монстров, оставить его, Королеву, Папируса, Флауи и остальных. Этот клочок бумаги может её попросту сломать наплывом воспоминаний. Монстр стоял посреди сгоревших обломков и продолжал думать, пока вдруг не услышал слегка задумчивый голос Фриск, который одновременно вызвал прилив тёплых эмоций и страха. — Знаешь, эти места почему-то вызывают у меня странное ощущение дежавю, — говорила шатенка, стоя на пороге бывшего здания. Санс быстро спрятал фотографию в карман толстовки и обернулся к красноглазой. — С чего бы это? — он спрашивал нерешительно, словно боялся спровоцировать озарение. — Сама не понимаю. Это ощущается слишком расплывчато. Хотя может это просто моё воображение, — она пожала плечами, но легкомысленности в этом жесте не было. Скелет подошёл ближе и взял Фриск за плечи, внимательно вглядываясь в ярко-алые глаза. — Может нам стоит вернуться? Скелет вспоминал, что доктор Альфис говорила о потере памяти девушки. Амнезия несомненно вызвана сильным ударом, но теоретически воспоминания могут быть восстановлены, посредством усердной работы над собой и взаимодействии с вещами или людьми из забытого прошлого. Вся загвоздка заключалась в отсутствии таковых, однако в данный момент Санс имел на руках то, что могло помочь Фриск вернуть и обрести многое. Хотя в мыслях монстра данный путь требовал немалых лишений и возможно ещё бо́льших страданий. — Санс, всё хорошо? — девушка обеспокоенно вырвала его из водоворота собственного разума. Скелет опустил руки и мельком глянул в пол, избегая возможности разоблачения, но стыдясь собственного поступка, а после поднял глаза и тепло усмехнулся. — Всё в порядке. Полагаю это обычное волнение, всё-таки это первое посещение деревни, а тут… — скелет прервал сам себя, осознав всю нелепость своих слов. — Уверяю тебя, нам просто не повезло в этот раз, — похоже, обладательница решительной души не заметила в поведении монстра ничего из ряда вон выходящего. — Когда-нибудь мы точно найдём деревню, населённую людьми. — Интересно, как они отнесутся к тому, что рядом с незнакомой девушкой будет ходить её мужская безкожная проекция с глазками? Санс чуть издевательски улыбнулся, на что девушка не сильно ударила его кулаком в плечо и засмеялась. — Мы постараемся объяснить им, что эта «проекция» является абсолютно сознательным живым существом. Ещё и с плохими шутками. Скелет подхватил её смех. — Неужто это было настолько плохо? — От твоих шуток их будет пробирать до костей, — Фриск хитро улыбнулась и, продолжая негромко хихикать, поманила его за собой. Шатенка направилась к выходу. — Эй! Да ты же сама ничем не лучше! — Санс направился следом, но уже у выхода обернулся. Он достал фотографию из кармана и ещё раз взглянул на неё серьёзно и немного грустно. Воспоминания Фриск всё равно вернутся: рано или поздно. Судьба её семьи неизвестна, возможно их уже нет в живых, но девушка верит в то, что вспомнит, найдёт родных. И дело не в том, что скелет-комик не уверен в решительности души этой девушки, как раз наоборот, он верит, что она сможет вспомнить сама, когда придёт время перемен. Фото окутало голубое свечение. Оно немного поднялось в костлявой руке Санса и вспыхнуло синим пламенем. — Санс, ты что решил там жить остаться? — крикнула Фриск с улицы. — Иду, малая. Иду. Монстр тепло улыбнулся её голосу, пока в его руке догорал обрывок фотографии.