Бой

Из легкой дремоты, какая приходит, когда решаешь еще немного полежать утром, Митчелла выдернул мощный чих. Он вздохнул. Потом перевернулся на бок и посмотрел в виноватые, подслеповато прищуренные глаза. — Извини, — шмыгнул покрасневшим носом Джордж. Митчелл широко и с чувством зевнул. — Тебе не лучше? — сочувственно спросил он, глядя, как Джордж потирает потревоженную чихом грудь. — Нет, а ведь вчера вечером стало, — хрипло вздохнул тот. — Хорошо еще нос пока не заложило. Не представляю, как буду сегодня превращаться. Никогда не делал этого больным. — Готов поспорить, ты и сексом никогда больным не занимался, — хмыкнул Митчелл, — однако… — Заткнись, — буркнул Джордж и с непривычки стукнулся локтем о тумбочку, переворачиваясь на бок. — Это ты меня уговорил, так что если теперь заразишься, хотя уж не знаю, берет ли вас, вампиров, простуда… Какие из этих трусов мои? Митчелл, ты свинья! — пожаловался он, водружая на нос очки и пытаясь найти свое белье среди таких же черных митчелловских трусов. — Значит, в следующий раз пойдем в твою стерильную спальню? Я не против, — Митчелл сел на кровати и пододвинулся к Джорджу, целуя его в шею; биение жилки ощущалось губами до боли отчетливо, слабый запах крови ударил по ноздрям, но жажды не вызвал. Любого бы напряг такой жест со стороны вампира, но его любовник только клюнул Митчелла в щеку и подхватил с пола свои трусы. — Можем и сюда, только приберись тут, — надев их, Джордж обогнул красную майку, упавшую с кровати, и поднял носки, выдав при этом затяжную руладу из кашля. — Черт, если бы не эта проклятая простуда, оргазм был бы еще сильнее: перед полнолунием чувства оборотней обостряются так же, как и после… — Хочешь сказать, ты разочарован? — с наигранной обидой протянул Митчелл. — Ты же знаешь, что нет, — смущенно отозвался Джордж, вспомнив, как он восторженно-громко выстанывал имя вампира; Энни наверняка его услышала, вот стыд-то! — А ты чего лежишь? Вставай давай, у тебя смена через пятнадцать минут, — покраснев, он бросил желтую футболку в бесстыдно ухмыляющееся лицо ее хозяина. Митчелл, однако, так и остался лениво лежать в постели, наблюдая, как одевается Джордж. — Успею. Ты сегодня останешься дома? — Да. Подлечусь немного, — Джордж присел на кровать, надевая ботинки. — Вот здесь чай Энни придется кстати. «Как же невовремя чертово полнолуние, — раздраженно подумал он. — Впрочем, когда это оно было вовремя?» — Я могу сбегать за лекарствами, — предложил Митчелл, заработав удивленный взгляд: обычно он всеми силами отбивался от походов по магазинам. Джордж благодарно улыбнулся. — Спасибо, но я сам схожу, не помираю же, в конце концов. Аптека близко. Снова душераздирающе чихнув, Джордж вышел из спальни. Митчелл еще несколько минут полежал, потом нехотя встал со смятых простыней и тоже начал собираться. Спустившись вниз, он машинально осмотрелся в поисках Энни, но ее на первом этаже не было. Подумав, что она, наверное, еще пытается «спать», он наскоро сделал себе пару тостов и пошел на работу, отметив про себя, что Джордж уже ушел. Наверное, ему совсем нехорошо, раз он первым делом побежал за лекарствами. Надо было все же Митчеллу сходить. Во время рабочего дня он не раз собирался позвонить Джорджу, но ему постоянно что-то мешало: то пациента тошнит, и в палату срочно требуют уборщика, то больные и посетители жалуются на грязь в туалете (а кто его так загадил, спрашивается), то приходится вычищать один и тот же коридор третий раз за два часа. Вернулся домой Митчелл только около одиннадцати, да еще и вымотанный. Все, чего ему хотелось — упасть на диван и выпить крепкого чаю, хотя можно еще чего покрепче, если найдется. Все его планы на вечерний отдых разрушились в одно мгновение. «Джордж уже должен быть в лесу», — только Митчелл подумал об этом, как столкнулся с встревоженной Энни. — Джордж не с тобой? — она нервно сминала рукава серой кофты и смотрела на дверь. Митчелл сразу насторожился. — Нет. Это же его время. — Да, знаю, но он не возвращался с самого утра! — Энни всплеснула руками и выпалила: — Он тогда сказал мне, что сбегает за лекарствами, я спросила, нужна ли ему помощь, он согласился на чай, сказал, что я не обязана сидеть с ним дома и это легкая простуда, и я заварила ему чай, вышла где-то на час, вернулась, его не было, но я решила, что он все же пошел на работу… — Энни, стоп! — Митчелл затряс головой в попытке разобраться в этом потоке информации. — Значит, он, простуженный, ушел утром за лекарствами и так и не вернулся домой? — тревога взметнулась внутри. Вдруг ему стало плохо где-то на улице? Вдруг его увезли в больницу, и он обратится прямо там? Вдруг он… — Митчелл, забыла сказать, что я видела! — неожиданно Энни стала еще более встревоженной. — Когда я вышла, я прошла рядом с каким-то заброшенным складом, и мне показалось, я увидела рядом с ним того вампира, Хэррика, не знаю, важно ли это… Из Митчелла словно вышибли дух. Как он мог забыть, как он мог позволить Джорджу выйти сегодня на улицу! Господи, это все его вина, его… — Сиди здесь, или они расправятся с твоим домом и тобой, — бросил он Энни и, не слушая ее возражений, выскочил за дверь. Налетел на прохожего. Не извиняясь перед беднягой, которого он спихнул на дорогу, Митчелл помчался по улице. У него осталось где-то полчаса, может, меньше! Какой же он идиот! После той стычки с Хэрриком он не появлялся в бюро, но ведь и до нее он что-то слышал об этом, но не обратил должного внимания, кретин! А теперь Джорджа забрали на собачьи бои. Митчелл выскочил на проезжую часть, не дождавшись светофора, и еле увернулся от машины. Перепуганный водитель что-то заорал, запоздало тормозя, но он не слышал. Заозиравшись, Митчелл увидел спустя пару жилых домов серое здание склада и рванул туда. Ближайшая дверь оказалась заперта, а искать вход не было времени. Яростно зарычав, вампир со всей силы врезался в нее плечом. Спустя пару бесплодных толчков Митчелл ударил по ней ногой и наконец-то сломал замок. Дверь с треском врезалась в стену, позволяя увидеть небольшое помещение. Митчелл добежал до следующей двери и выскочил в коридор. «Возможно, Энни ошиблась, — лихорадочно размышлял он, с гулким топотом пробегая по нему, — возможно, я ошибся и зря паникую…» Но тут у одной из дверей он увидел облаченного в костюм, похожего на охранника человека. Нет, не человека, это не может быть человек. — Туда нельзя, — бесстрастно бросил мужчина приближающемуся Митчеллу, а, когда тот не остановился, вскинулся, опасно подобравшись. Гомон за дверью почему-то усилился. Взбешенный, Митчелл зарычал; его глаза налились чернотой, выдвинулись клыки. В ответ вампир обнажил свои и рванул вперед, но Митчелл схватил его за пиджак и отшвырнул с дороги, приложив о стену. Распахнул дверь. И застыл. Комната была большой, слишком большой для собравшихся. Всего вампиров было около пятидесяти, и все они толпились вокруг гигантской клетки; черт знает, где такую могли достать, в цирке?.. Мысли от паники казались разбухшими, разросшимися. Шум и гомон как будто стали чуть тише. Взгляд Митчелла безумно метался, пытаясь выхватить только одно лицо, которое он с удовольствием превратил бы в кровавую массу. Он ощутил сзади движение, резко развернулся и схватил вампира за горло. Шея противника была свернута одним мощным рывком. Вот теперь собравшиеся обратили на него самое пристальное внимание. Теперь среди них стал отчетливо виден Хэррик. Клетка, толпа вампиров — конечно же, это собачьи бои! От безудержного гнева глаза Митчелла почернели, он рванул к Хэррику, готовый без всяких объяснений и раздумий вспороть ему глотку. Впрочем, Хэррик тоже не лучился радушием. С клокочущим в горле рыком Митчелл набросился на него, но пальцы схватили лишь воздух: два стоящих рядом вампира заломили ему руки за спину и бросили на колени. Хэррик сделал шаг вперед, и толпа вокруг него проредилась. Вампирам было интересно, но они все же отошли подальше от своего короля, перешептываясь. — Митчелл, — улыбнулся Хэррик так, как сделала бы это акула, приветствующая свою жертву. — К чему это представление? Тот неистово задергался, пытаясь вырваться из рук противников, но ему недоставало сил сражаться с питающимися кровью сородичами. — Где Джордж? — вот все, что сейчас волновало Митчелла. Он практически прокричал вопрос, не заботясь о том, что подумают остальные. Хэррик вздохнул и покачал головой. — Откуда же я знаю. Это твой пес, Митчелл, — он наклонился и театральным жестом погладил вампира по черным кудрям, — давай ты успокоишься, и мы просто мило побеседуем и насладимся зрелищем. Зрелище! Хэррик лжет, сюда должны были доставить оборотней, а единственный оборотень в Бристоле — Джордж! Ярость вспыхнула внутри с новой силой. Митчелл рванул вверх и почти сбросил с себя вампиров, но они вновь оказались сильнее и грубо прижали его лицом к полу. Хэррик наблюдал за борьбой со снисходительной усмешкой. — Ладно, отпустите, — вдруг приказал он, и Митчелл ощутил, как исчезла болезненная хватка на запястьях. — Прежде чем бросаться на меня, подумай, — спокойно сказал Хэррик, когда Митчелл навис над ним с перекошенным от ненависти лицом, — подумай, хочешь ты снова увидеть своего оборотня или нет. Его противник еще совсем молодой, а ты знаешь, чем моложе оборотни, тем они сильнее и безжалостнее… Эти слова отрезвили Митчелла. Он застыл, из последних сил сдерживая себя. — Джордж тут ни при чем, — выдавил почти с отчаянием, повышая голос, чтобы перекричать шум вновь взбудораженной толпы. — Это наше с тобой дело, не вмешивай его! Митчелл не знал, сколько осталось Джорджу до превращения. Паника раздирала на куски. Хотелось съездить по убийственно спокойной роже Хэррика. — Хочу напомнить, что недавно твой дружок учинил переполох в моем бюро. Я жажду мести, — глаза кровожадно сверкнули. — Скажи, что мне сделать. Я все выполню. Я вернусь и не буду убегать, — Митчелл был, в самом деле, готов на все, хоть упасть на колени и умолять пощадить Джорджа. Мимо него бесцеремонно проталкивались вампиры, спешащие к букмекеру, чтобы сделать ставки. Для них это было лучшее развлечение чуть ли не за несколько последних лет. Собачьи бои всегда пользовались среди вампиров популярностью. И по взгляду Хэррика Митчелл понял: он не отменит бой, только не этот бой. Для него это было прибыльно, а еще выгодно: проще управлять удовлетворенной толпой, чем разочарованной. Вдруг крики усилились, раздался свист. Не надо было видеть, чтобы понять: привели оборотня. Митчелл рванул к клетке, со злобой распихивая вампиров. Он вырвет замок, согнет прутья, раздерет глотки тем, кто вмешается. Джордж не пострадает, нет… Митчелла с силой рванули назад за плечи. Хэррик!.. Он не сможет его убить, тогда их с Джорджем раздерут на части. — Что угодно! — практически взвыл молодой вампир. Шум нарастал. Митчелл не смотрел на клетку, только на Хэррика. Все зависит от его решения. Все всегда зависит от него. Хэррик все молчал, и Митчелла озарило. — Я сражусь с Джорджем! — выпалил он; со стороны казалось, что этот мужчина не в себе и сам не понимает, что говорит, так безумно бегали его глаза. — Битва будет, но моя с ним. — Ты умрешь, какой мне с того толк? — Хэррик продолжал отвратительно много рассуждать и отвратительно ухмыляться. Скрипнула дверь открывающейся клетки. — Если выживу, я вернусь к тебе и никогда больше не уйду, — выпалил Митчелл. Хэррик против ожидания не среагировал на это предложение как голодный пес на кость, но все же заинтересованно наклонил голову. Он явно играл, а у Митчелла не было времени на эти игры. Обернувшись, он едва не застонал от отчаяния: Джордж. Вот он, жмется у входа в клетку, испуганный, готовый удариться в истерику. Вампиры заулюлюкали и начали бросаться на прутья как дикари, заставляя Джорджа бешено озираться и трястись. Но последней каплей для Митчелла стало даже не это: его парень вдруг зашелся в затяжном приступе кашля, который, впрочем, тут же оборвал до боли знакомый визгливый вопль. Джордж рухнул на колени под одобрительный свист. «Да он не сможет драться, его разорвут!» — Митчелл вновь заметался было, но Хэррик схватил его за предплечье и вытолкал из толпы. Проорав что-то букмекеру и еще одному вампиру, он дал отмашку тому, который привел Джорджа. Митчелл с какой-то заторможенностью смотрел, как отпирают клетку, и в следующую секунду ощутил толчок в спину. Дверь с лязгом захлопнулась. Гомон толпы резко стих, как будто его приглушили пультом. Сидящий на четвереньках Джордж резко обернулся. Его пока еще человеческое лицо побелело. Не надо было слышать, чтобы понять, что его губы шепчут отчаянное «Нет, нет, нет». — Дамы и господа, сегодня мы решили немного изменить правила, — едва по помещению разнесся голос Хэррика, как стало еще тише. — В связи с накладкой, произошедшей со вторым оборотнем, — Митчелл был уверен, что его просто убили, пока он не превратился, — мы решили, чтобы вечер не пропал даром, посмотреть, сможет ли вампир выстоять против оборотня в полнолуние. Уверяю, зрелище обещает быть не менее увлекательным. Не расходитесь, господа, делайте ваши ставки! Первые несколько секунд Митчелл был уверен, что затея провалилась. Толпа начала недовольно шуметь: никогда еще вампиры не спасались от оборотней в их животной ипостаси. А потом кто-то что-то выкрикнул, и все вновь пришли в оживленное предвкушение. Митчеллу показалось, он услышал «Они трахаются», но он не мог быть уверен, потому что в этот момент Джордж снова закричал и попытался вскочить на ноги. Но кости уже начали деформироваться, и он просто полз по полу подальше от Митчелла, что-то завывая. Схватившись за прутья клетки, Джордж начал неистово трясти их, вызывая новый взрыв издевательского хохота. Вампир бросился к нему. — Уходи, — невнятно из-за выдвинувшихся клыков просипел Джордж. Он боялся смотреть в сторону Митчелла и вжимался лицом в прутья. Вампиры продолжали орать и пинать клетку. Митчелл осторожно тронул Джорджа за плечо и тут же отпрянул, когда мужчина с ревом прыгнул на него. Очки слетели. Синие глаза уже почти утратили человеческое выражение и стали янтарными. Лицо начало приобретать животные черты. Рубашка на Джордже лопнула, а вместе с ней и цепочка со звездой Давида. Слюна капнула Митчеллу на щеку. Джордж будто окаменел. — Джордж, — с сожалением позвал его Митчелл, понимая, что, если он хочет выжить, ему придется ударить оборотня, но тот вдруг сам спрыгнул с него и отскочил подальше, снова заходясь воплем. Вампиры издали что-то похожее на возгласы удивления. Митчелл смотрел, как позвоночник Джорджа деформируется и пригибает его к полу. Он больше не кричал, но все равно Митчелл морщился, зная, что ему все еще невыносимо больно. Он вскочил, вытирая со щеки слюну, и нащупал ладонью на полу что-то очень тонкое. Не зная зачем, Митчелл поднял это, не отрывая взгляда от волка. Пальцы узнали изгибы звезды Давида. «Надеюсь, не потеряю», — совсем не к месту подумал Митчелл и сунул цепочку в карман. Последние остатки одежды упали. Оборотень тяжело встал на задние лапы, вскинул морду и протяжно завыл. Джорджа больше не было. Митчелл остался один на один с волком. Только теперь он осознал всю тяжесть своего положения. Он не думал, что будет с ним, когда предлагал себя как второго бойца, а хотел только защитить Джорджа. А его самого теперь кто защитит? Стоило волку подняться во весь свой внушительный рост, как вампиры притихли. Как бы они ни презирали оборотней, их животная форма заставляла испытывать уважение и страх. Тягаться с ними после превращения решился бы разве что самоубийца. И Митчелл в глазах сородичей выглядел именно таковым. Хэррик знал, что он не выживет, сейчас это стало предельно ясно. Он желал ему смерти. И теперь его смерть смотрела на него желтыми звериными глазами. Митчелл знал, что сейчас нельзя звать Джорджа по имени: это не успокоит его, а только разозлит. Могла бы быть надежда, что зверь его не видит, но он смотрел прямо на Митчелла. А потом начал приближаться, угрожающе рыча. Невольно Митчелл ожидал возобновления шума и, следовательно, возрастания агрессии волка, но все примолкли. Оборотень подошел к нему на задних лапах и остановился совсем близко. Его нос, не похожий ни на нос человека, ни на нос волка, задрожал. Митчелл едва удержался, чтобы не поморщиться от несвежего дыхания животного. Он не мог избавиться от мысли, что через пару минут ему отгрызет голову тот, кто ночью стонал под ним, а потом горячо наваливался сверху и выкрикивал его имя. В полнолуние волк так силен, как вампиру никогда не стать. Митчелл обречен. Вдруг захотелось просто смириться, сесть на пол и посмотреть, как быстро его разорвут в клочья. Хэррик, этот ублюдок, порадуется. Может, есть призрачный шанс, что потом он отпустит Джорджа… Боже, даже страшно подумать, что будет с Джорджем после такого. Митчелл невольно зажмурился. «Прости меня». Через пару секунд он осознал, что уже не ощущает горячего сопения волка на своем лице, и распахнул глаза. Он увидел то, что заставило остальных вампиров разочарованно кричать. Устрашающий зверь присел перед Митчеллом на задние лапы и просто смотрел на него. Невероятно, это казалось безумием, и все же было правдой: Джордж узнал его после трансформации и не тронул. Позволив себе на мгновение забыть, где они находятся, Митчелл осторожно протянул руку и коснулся вытянутой морды. Ладонь встретилась с кожей, покрытой мелкими волосками. Зверь как будто вздрогнул всем телом, напрягся, но тут же расслабился и улегся у ног Митчелла. Идиллия длилась всего несколько секунд. Потом поднялся недовольный шум; лишенные зрелища вампиры стали кидаться на клетку и требовать боя. Кто-то начал швырять в Джорджа банки из-под напитков, и это мгновенно взбесило его. Он вскочил и взревел, так чудовищно, как Митчелл от него еще не слышал. Он снова замер: возможно, волк уже забыл, кто Митчелл такой, — но тому было не до него. Зверь начал яростно кидаться на решетку, но даже его мощи не хватало, чтобы ее сломать. Вампиры это знали и потому не прекращали дразнить его, выводить из себя. Они добились своего: ослепленный яростью, оборотень накинулся на единственного, кто был в зоне его досягаемости. На Митчелла. Он рванул в сторону, и зубы волка царапнули лишь решетку. Толпа довольно загудела. Митчелл быстро обернулся, боясь замешкаться, но у него оказалось еще несколько лишних секунд. Видимо, простуда ослабила не только человеческое, но и волчье тело. Митчелл нацелился на выход, но тут же пришлось броситься в угол: волк чуть не наскочил на него. Зубы клацнули где-то вблизи уха, когти ощутимо царапнули по ребрам, разрывая футболку. Зверь обернулся стремительно и вновь напал. Тело вампира машинально рвануло в сторону, но ударилось об угол. Ребра заныли. За его спиной одобрительно взревели. «Дерьмо!» — пронеслось в голове Митчелла перед тем, как смертоносная пасть обрушилась на него сверху. Почти не осознавая, что делает, Митчелл со всей силы врезал кулаком по горлу зверя. Возможно, митенки немного смягчили удар, и все же оборотень взревел от боли и отшатнулся. Митчелл рванул на середину клетки, чуть не запнувшись об остатки одежды. «Я не смогу бегать так всю ночь, — понял он, — если Джордж снова не вспомнит кто я, мне конец». Но для этого он должен был успокоиться, принюхаться к нему, а на это сейчас не было времени. У Митчелла осталась только одна идея, и, если она не сработает, ему выпадет честь быть закуской Джорджа. Сомнительная честь, надо сказать. Вампир прижался спиной к двери клетки, дождался, пока волк прыгнет на него, и отскочил в сторону. Массивное тело со всей силы врезалось в прутья. — Прости, Джордж, — тяжело дыша, пробормотал Митчелл, и снова повторил этот трюк. Клетка сотрясалась. Волк раз за разом бился о дверь, то всем телом, то мордой. Кажется, вампиры разгадали план Митчелла и недовольно закричали, но никто не решался зайти в клетку и вытащить его. От решеток начали отступать. Митчелл понял, что очень устал. Ноги гудели, по телу еще разливалась боль. Пот заливал глаза. Раздраженно отбросив со лба мокрые кудри, Митчелл приготовился в очередной раз совершить прыжок, как вдруг нечто маленькое и стремительное врезалось волку в шею. Еще и еще раз. Оборотень застыл, а потом с жалобным воем свалился, успокоенный тремя транквилизаторами. Через пару минут напряженного ожидания и тишины он уже погрузился в сон. План сработал немного не так, но сработал. Искореженную дверь открыли, и кто-то вытолкал Митчелла из клетки. У него не осталось сил на сопротивление, он только хотел убедиться, что Джордж дышит. Спина волка мерно вздымалась, дротики вынули из его шеи, и Митчелл успокоился. Вампиры расходились, довольные и разочарованные, либо спешили за выигрышем, а к нему подошел хмурый Хэррик. — А ведь ты почти испортил все веселье, — недовольно проворчал он. Митчелл исподлобья взглянул на него и прошел мимо, с трудом переставляя подкашивающиеся ноги. — Ты же помнишь свое обещание? — остановил его вкрадчивый голос. — Учти, если вздумаешь опять нас покинуть из-за своих нелепых принципов, я больше щадить твою собачонку не буду. Митчелл устало обернулся. — Я вернусь к тебе, — негромко сказал он. — Забудь о Джордже и Энни. Я вернусь. Морщась от боли в ребрах, вызванной царапинами, и от многочисленных синяков, Митчелл снова добрел до клетки и сел на пол, поближе к месту, где лежал Джордж. Когда собравшиеся разойдутся, он сходит домой; сейчас сил осталось мало, да и кто знает, что захотят сотворить вампиры с беззащитным оборотнем. Надо взять Джорджу одежду и… что он там еще берет в полнолуние, влажные салфетки? Ладно, потом определится. Но он должен быть рядом с Джорджем, когда тот придет в себя. Возможно, он просто позвонит Энни и попросит её принести вещи; в конце концов, она же призрак и умеет телепортировать, ей будет проще. Митчелл прикрыл глаза, сунул руки в карманы и нащупал в одном из них звезду Давида. Ему повезло, что карманы в джинсах плотно прилегали к ткани и религиозный символ не выпал. Впрочем, разве это везение? Так, пшик, мелочь, к тому же, цепочка порвалась. И все же это было единственное приятное событие за весь день. Гомон взбудораженной толпы стал быстро отходить на второй план. Так Митчелл и заснул: грязный и потный, на холодном полу, прислонившись к клетке, в которой лежал его оборотень. Никому уже не было до них дела, и они спокойно проспали до самого утра.