Henshin Collection

Длинные чёрные волосы струились сквозь зубцы гребешка, рассыпаясь на плечах волнами. Гладкие и блестящие, они резко контрастировали с красно-белым платьем, заставляя Сайдзо невольно любоваться этим сочетанием. Ниндзя Синий любил красоту и старался находить её во всём. А подобные моменты тишины и близости он любил ещё больше. Проводя рукой по шелковистым прядям сидящей перед ним девушки, он заботливо причёсывал их. Да, у Цурухиме были служанки, которые готовили ей гардероб и заплетали волосы, но всё это осталось в прошлом. Сейчас, вместо каменных стен родного особняка был салон Некомару, а вместо мягкой постели спальный мешок и небольшая палатка, в которой можно было спрятаться от насекомых и укрыться от дождя. Воспитанной в любви и заботе Цурухиме было трудно привыкнуть к подобным условиям, как и к путешествию с четырьмя подозрительными парнями, которые по иронии судьбы должны были стать её товарищами. Они отлынивали от работы, ребячились, периодически ссорились между собой и были совершенно не похожи на дисциплинированных ниндзя-воинов, вместе с которыми сражались её предки. Сейчас же, когда Сандаю убит, а отец находится на службе ёкаев, у Цурухиме, больше никого, кроме них и не осталось. Смотря на свой «браслет дружбы», которыми все обменялись перед испытаниями, она была рада тому, что их компания снова в сборе, но душа по-прежнему оставалась неспокойной. Девушка помнила, как впервые увидела лицо отца, которого всегда считала мёртвым и до сих пор не смогла принять того, что он никогда не вернётся домой и сейчас хочет их только убить. — Он окончательно предал человечество, — стояли в голове слова Сандаю, которым попросту не хотелось верить. Этого просто не могло быть. Цурухиме всегда помнила своего отца, как доброго человека и справедливого правителя. Помнила, как он приютил осиротевших Таро и Джиро, ставших для нее братьями, помнила, как он проводил с ней, ещё совсем маленькой время, помнила, как он любил её. Парни замечали изменившееся состояние своей напарницы, отчего старались помочь ей как могли, но чтобы не расстраивать их, Цурухиме давала волю своим эмоциям только поздно ночью, либо наедине с собой, потому что как лидер всей их группы, она должна быть сильной и подавать достойный пример остальным. Тем более, что для Какурейнджеров наступили нелёгкие времена: Дай Мао вернулся, а нападения ёкаев стали всё более изощрёнными. Иногда вместе с ними появлялся и сам Хакуменро, что было попросту невыносимо для Ниндзя Белой. Сидя в своей палатке и обдумывая сложившееся положение, девушка не выдержала накопившихся эмоций и заплакала, уткнувшись носом в подушку. Что она может сделать, будучи просто шестнадцатилетней девчонкой с огромным грузом ответственности на плечах? Она старалась делать это тихо, чтобы никто не услышал, но почувствовала, как кто-то открыл полог её палатки, отчего ударила незнакомца по голове. После случая, когда к ней залез какой-то странный дед, сопровождаемый съёмочной группой, Цурухиме очень не любила, когда к ней заглядывали без предупреждения. Посетитель сдавленно вздохнул, схватившись за ушибленную голову, после чего проворчал: — Это же я. — Сайдзо! — строго начала она, узнав одного из своих товарищей и уже хотела отчитать того за то, что заглянул внутрь без спросу, но сейчас она была в таком состоянии, что даже ругаться не хотелось. — Я просто решил узнать, всё ли с тобой в порядке, но теперь точно убедился в этом, — ответил Синий, продолжая держаться за ушибленную голову. Хоть Цурухиме и выглядела юной хрупкой девушкой, но её удары были достаточно болезненными. Парень часто тренировался с ней, отчего прекрасно знал это, и уже собрался уйти, но почувствовал, как его схватили за руку. — Сайдзо, извини, — опустив глаза, промолвила Цурухиме, после чего продолжила, — если хочешь, можешь остаться, но ненадолго. Ей не хотелось обижать своего друга, который всегда имел искренние намерения всем помочь, хоть они порой и оборачивались неприятными последствиями. Сайдзо не любил, когда кто-то грустил или страдал, отчего старался по мере своих сил поддержать этого человека. Отчасти поэтому к нему всегда тянулись дети, с которыми Синий с удовольствием занимался. И, возможно, поэтому, к нему сейчас прижалась Цурухиме, не выдержав очередного наплыва эмоций. Она устала держать всё в себе и быть сильной, отчего, снова заплакав, уткнулась в грудь растерявшегося товарища, который неловко её приобнял. Пусть все посчитают её слабой, но Белой сейчас хотелось чьей-то поддержки и, почувствовав приятные прикосновения, она отдалась своим эмоциям. Сайдзо молчал, просто гладя девушку по голове. Он видел и прекрасно понимал её эмоции, потому что после всего пережитого ему тоже было нелегко. Ниндзя Синий помнил, как связанным и побитым лежал на её груди, когда их схватили в плен, как в одиночку дрался с братьями Шутен-Доджи и почти победил их, выложившись на максимум. Сейчас он чувствовал подобное у Цурухиме, но это был не обычный бой с видимым соперником, а нечто более страшное, пожирающее изнутри, отчего решил остаться с ней. Столкнувшись со строгим вопросительным взглядом, Сайдзо ответил: — Не волнуйся, я никому не расскажу. Он знал своих товарищей, как и то, что они имели обыкновение, впрочем, как и он сам, смеяться над небольшими оплошностями друг друга, правда, в данной ситуации дело было более серьёзным. Возможно, так бы поступил любой из них, но сейчас в команде и так витало подавленное настроение, отчего расстраивать остальных не стоило, тем более, что парни и так понимали причину волнений их лидера и выкладывались изо всех сил. — Кстати, — промолвил Сайдзо, увидев на столике небольшой гребешок, — ты сейчас совсем разлохматилась, позволь, я тебя причешу. Девушка сильно удивилась предложению своего товарища, отчего хотела назвать того дураком, потому что сейчас ей было совсем не до красоты, но смогла только тяжело выдохнуть. Пусть делает что хочет. — Получается, ты не против? Цурухиме кивнула, после чего села впереди. Она ожидала, что это будет больно, так как при расчёсывании кем-то другим, волосы непроизвольно цеплялись, вызывая неприятные ощущения, но Сайдзо чесал на удивление мягко, отчего девушка смогла даже немного расслабиться, а неспокойные мысли на мгновение покинули её. Складывалось ощущение, как будто он давно этим занимался и знает, как причёсывать девушкам волосы. — Где ты так натренировался? — Младшие сёстры, — ответил Синий, заплетая на голове у Цурухиме аккуратную, но не очень сложную причёску, — периодически приходилось смотреть за ними, когда родителей не было дома. Вот, готово. Теперь можешь посмотреть. Девушка поглядела в зеркало, увидев своё заплаканное и уставшее лицо, которое оттеняли аккуратно причёсанные и собранные волосы. — Сайдзо, спасибо, — слабо улыбнулась принцесса, — мне, правда, стало немного лучше. Но ты сам знаешь, что это всего лишь временное облегчение. Завтра снова всё станет по-прежнему, а отец никогда не вернётся ко мне. — Я уверен, что Хакуменро на самом деле хороший человек и делает всё это не по своей воле. Он образумится, вот увидишь, — ответил Синий, сам слабо веря в эти слова. Он помнил, как бывший лорд клана Цурухиме с лёгкостью избил их всех и сломал превращение. Это был страшный и опасный противник, с которым в открытом бою лучше не сталкиваться, но Сайдзо не хотел расстраивать подругу своими пессимистичными настроениями и лишь попросту снова обнял её. — Нам надо просто сражаться дальше, — продолжил Синий, понимая, что это будет не так-то легко сделать. Куноичи едва не убили Саске — его неунывающего старого друга, который не раз находил выход даже в самых трудных ситуациях, и на его месте мог оказаться любой из них. «Справимся ли мы?» — думал про себя Сайдзо, понимая, что скоро сам будет готов заорать от безысходности, но понимал, что этого точно не надо делать, так как он мужчина и сам должен защищать, а не сеять панику в отряде. Попрощавшись с Цурухиме, он вернулся к остальным, где продолжил обдумывать нахлынувшие тяжёлые мысли. Сайдзо не хотел ни с кем обсуждать произошедшее, но позже снова с удовольствием перебирал длинные чёрные пряди принцессы, находя в этом успокоение. Это стало их небольшим секретом, который немного отвлекал от навалившихся проблем. Пусть другие смеются над ним из-за того, что Синий периодически занимается «не мужскими» делами, вроде шитья или возни с местными ребятишками, ему всё равно. Сайдзо по-настоящему нравилось сооружать различные причёски и наблюдать за тем, как их принцесса радуется, отвлекаясь на короткое время от своих переживаний и даже изредка улыбаясь. Большего ему пока и не было нужно. Тем более, что Цурухиме и так была красивой, по крайней мере, для него, и Ниндзя Синий хотел, чтобы она выглядела ещё прекраснее. Даже в такое нелёгкое время.