привет, я не умею любить, зато могу легко причинить тебе боль.
***
В который раз Кирилл шлялся возле его дома? В минус двадцать за окном, он всё ещё ходил в толстовке Андрея, хоть и страдал тяжелой пневмонией, вперемешку с тягостью ментоловых сигарет, которые сковывали его лёгкие по восемь раз на дню. Он опять пришел к нему домой, закуривая ещё одну и смотря на балкон, где они любили сидеть и пить пиво, придумывая текста к песням. Там они и придумали «мою девочку — софт грандж». Правда какая из него девочка? Следовало назвать песню «мой мальчик — бухающий романтик». Песня «Витаминки» была придумана там же. Кирилл постоянно удивлялся, насколько ироничной была эта песня. Андрей ведь не глотал витаминки. А вот Кирилл, да. Даже сейчас, у него в кармане были очень хорошие витаминки, пачка которых, и он труп. Он часто носил их с собой, на всякий случай. Похрустев снегом, Лермонтов думал уходить, но вдруг, заметил фигуру парня, сонную и недовольную. Рядом с ним стояла рыжая девушка, в одной рубашке. В его рубашке. В рубашке Андрюши. Его любимого Андрюши, который когда-то смотрел ему в глаза и говорил: «Я че, баба, чтобы бросать? Не ссы, если и прославимся пидорасами, то только вдвоём». А Кирилл ведь верил. Смотрел в его глаза и безнадежно верил, отправляя очередную пидорскую запись в твиттер. Их скопилось очень много, как у Андрея, так и у Кирилла. Первый их удалил, после того, как нашел своё «чудо», благодаря которой, прославился уже натуралом. А ведь прошел уже год. Год с того момента, как он нашел её и постепенно начал сближаться с ней. Кирилл даже помнил, как он пришел домой, но не нашел вещей Андрея. Ни его очков, ни его рюкзака. Он оставил только толстовку и небрежную записку на скорую руку: «Спасибо за всё, правда. Я решил оставить всё в прошлом. Так будет лучше, ты это знаешь. Не хорони себя, с любовью, Андрюша».«С любовью, Андрюша…»
» С л ю б о в ь ю».
А была ли это любовь?***
«Вернись, пожалуйста. Её нет у меня». Именно это и получил Лермонтов на мобильный, спустя 10 минут, как отошел от дома Андрюши. Он знал, что ответ не нужен, ведь его малейшее слово, и Кирилл уже идёт к нему, даже если надо будет кого-то убить.***
Войдя в до безумия знакомую квартиру, он нашел Андрея, который сидел на полу среди коробок, в которых были упакованы вещи. Всё казалось пустынным, а комнаты уже давно не пахли спиртным и ментоловыми сигаретами. — Привет, Кирилл, — Андрей склонил голову, не смотря ему в глаза, зная, что тот сейчас преданно смотрит на него. — Мы с ней женимся. У нас свадьба. А ещё мы переезжаем в Москву. Придёшь на новоселье? — он рассмеялся, а сам встал с пола и подошел к парню. Кирилл держался изо всех сил, чтобы не заплакать. Он просто смотрел на него и как-то грустно улыбался, качая головой. Этот вопрос являлся риторическим. Андрей подошел к нему и боязливо приобнял, горестно ухмыляясь. Руки Кирилла обхватили парня в ответ и… И он заплакал. Он рыдал. Он не боялся этого, ведь знал, что это в последний раз и они больше не встретятся. Не запишут фит, не опубликуют фотографию в инст с какой-то глупой надписью. Не посидят вместе на балконе с баночкой пива. Не покурят, ведь Андрей бросил, как у него появилась она. А потом юноша его отпустил. Андрей посмотрел на него в последний раз, и это было не с любовью, а с глубокой жалостью. — Тебе пора, — Андрей уставился в пол и ничего не говорил, повернувшись к парню спиной. Он простился с ним ещё год назад, на работе, за пыльным столом. А он посмотрел на его спину. Кирилл понял, что Андрюша вырос. А он остался. Один. Маленький. Лермонтов улыбнулся и подошел к двери худощавыми пальцами вынимая пачку сигарет и выходя из дома. Курить уже не хотелось. Он бросил пачку на землю и наступил на неё, втирая в белоснежный снег. Слёзы падали непроизвольно. Он вытащил из кармана таблетки и рассыпал их, кидая пачку куда-то в сугроб. Он решил, что пора что-то менять. Андрюша ведь смог. И он сможет. Андрюша ведь забыл. И он забудет. Андрюша***
я третий, справа, сверху, а вместо тебя теперь пустота.