Победил

- Бей сильнее, - Кросс усмехнулся, заламывая тонкую руку до хруста, - иначе тебя сломают, как жалкую фарфоровую куколку. Аллен шикнул сквозь зубы, пытаясь выкрутиться из тесного захвата, но по собственной глупости делая себе же еще больнее. Он буквально ненавидел тренировки со своим учителем, особенно, когда это были тренировки физической силы. Лучше бы он просто сидел и слушал очередные наставления по экзорцизму, чем это. Он весь потный, уставший, его мышцы желают просто стать вязкой жижей, лишь бы не уклоняться, бить и снова уклоняться. Челка неприятно липла к взмокшему лбу, синяки на ребрах – Кросс имел какой-то пунктик? – начинали сливаться в одну большую гематому. Большая проблема, чем боль, неминуемая и беспощадная, если твой напарник и наставник в тренировке – Мариан Кросс, была только невыносимая смесь адреналина и возбуждения. И в этот раз без этого постыдного коктейля тоже не обошлось. А вот Мариану, казалось, их спарринг равнялся легкой прогулке. Он не вспотел, его дыхание оставалось ровным, даже гребанный хвост, который он собрал в самом начале, вообще не растрепался. А это было полтора часа назад! Уолкер довольно выдохнул, когда его руку опустили и позволили встать ровно. Эти спарринги начались с того дня, как Кросс снова показался в Черном Ордене. Сначала он просто дернул Аллена в зал для тренировок, заявляя, что давно не видел своего глупого ученика в деле. Разумеется, каждый из них знал, что Мариан безбожно врет, но отказывать учителю – себе дороже. В тот день Аллен впервые так тщательно провел уборку, собственной спиной протерев стены и пол. Пол с особым усердием. И именно в тот день Аллен впервые с ужасом ощутил, как у него встало на его же учителя, так еще во время тренировки. Позорно пропустив удар в корпус, он как-то машинально согласился на дальнейшие занятия, а теперь пожинал плоды и жалел. Господи, как он жалел. - Еще раз, давай, - Кросс ухмыльнулся, туже затягивая хвост и вставая в стойку. Уолкер практически застонал от безнадеги. Сколько можно?! – если сможешь хотя бы раз ударить меня в корпус или по лицу, то следующие два дня никаких тренировок. А вот это уже звучало соблазнительно. Аллен попытался собрать мысли в кучку, хоть немного оценить ситуацию. Брать измором – сумасшествие, пытаться перебороть чисто физически… Парень тяжелым взглядом окинул фигуру учителя, такого обманчиво расслабленного и недосягаемого. Вроде, склонности к мазохизму за Уолкером не наблюдалось. Значит, оставалась хитрость. Хитрость. Аллен нервно хохотнул. - Учитель, - он осторожно намотал на кулаки бинты, а заодно убрал особо надоедливые прядки волос, чуть потемневшие от пота, - а что будет, если я проиграю? - О, - Кроссу доставляло удовольствие видеть, как его ученик сглатывает, стоит только чуть приподнять уголки губ в улыбке, - это уже на мое усмотрение. Удар, блок, еще удар. Аллен только чудом и божьей силой ускользнул от жесткой ладони, с силой рассекающей воздух. Парень судорожно пытался найти способ победить, хотя бы на миг завладеть ситуацией, но Мариан просто не оставлял времени на поиск нужной мысли. Уолкер всего на миг выхватил серьезный взгляд красных глаз. В них уже читалась насмешка и победа. Аллен пытается найти взглядом слабое местечко, отыскать его на теле учителя. Ох, это тело. Казалось, в нем нет слабого места от слова вообще. Какого черта? Видимо, Кросс заметил эту заминку его ученика, и тот тут же понес свое наказание. Кулак впечатался в его правое плечо, выводя из равновесия, но, боже, кажется, все боги Олимпа внезапно встали на сторону страдающего мальца. В ту же секунду, когда гравитация потянула тело Аллена к полу, он сумел извернуться так, что своими ногами зацепил ноги Мариана, переместил центр тяжести и, глядя в полные удивления красные глаза, уронил своего учителя на пол, приложившись сверху и выбивая у Кросса весь воздух из легких. Аллен сам не понял, как умудрился так упасть, что распластался на теле Кросса, но, в любом случае… Физика сосет. Уолкер не успел толком понять ситуацию, только увидел перед своими глазами обтянутый черной тканью торс, как тут же поднял еле-еле двигающуюся руку, тыча кулаком точно в солнечное сплетение. Кроссу оставалось только изумленно вдохнуть. - Я, - Аллен чуть ли не светился от радости, он не был уверен, что не расплачется сейчас. Тяжело поднявшись, он сел, - я победил. Я. Вас. Победил! Мариан только закатил глаза, возвращая взгляд к счастливому лицу своего ученика. Какая искренняя радость, какая беззаботность. Горячие ладони легли на бедра, придавливая к полу и не позволяя подняться. Вся бравада Уолкера медленно стекала с него, как краска, оставляя настороженность и волнение. Улыбка его учителя, особенно та, которая расцветала на его лице сейчас, никогда и ни к чему хорошему самого Аллена не приводила. Длинные пальцы сжались так, что под мягкими спортивными штанами на ногах парня точно останутся синяки, но как-то заострять на этом внимание он даже не думал. Лицо Аллена медленно, но верно краснело. Непонимание сменялось неловкостью и смущением, осознание собственного положения заставило стыдливо отводить глаза. - Да ты возбужден, - Кросс говорил низким, бархатным голосом, от удивительно темных ресниц на выточенные скулы падала тень, - и взбудоражен из-за своей победы, правда? Мариан рассмеялся. Аллен чуть не задохнулся от злости и унижения. И жгучего стыда. Он встрепенулся, пытаясь подняться, но настойчивые руки не позволили, совсем не по-наставнически поглаживая его бедра. Грубо, с силой, так, что мурашки шли по позвоночнику и очередные отголоски приятного возбуждения закручивались в клубок где-то внизу живота. Его накрыло волной смущения так быстро, что он и отвернуться не успел. Уши щеки, шею, все обожгло краской, все запылало огнем. Отчаянно охнув, Аллен зажмурился, даже не заметив, как Кросс с удивительной легкостью перевернул их, нависая сверху. Его вовсе не один раз прижимали к полу во время спарринга, зачастую даже лицом в пол, унизительно и болезненно, но не так, бескомпромиссно и жарко. Бедро Кросса вжимается в пах так, что от приятной боли черные мушки мелькают перед глазами и пальцы на ногах непроизвольно поджимаются. - И сколько раз же ты представлял? – учитель смотрит в красное лицо Аллена, усмехается, одной рукой прижимая тонкие запястья к полу точно над головой, а после склоняется – Уолкер почему-то уверен, что его сейчас поцелуют – и шепчет прямо в аккуратное покрасневшее ухо, - Сколько раз думал о том, что могло бы произойти в этом зале? Сколько раз ты перед сном запускал руку в белье, воображая, как стонал и извивался бы подо мной? Глупый ученик, глупый. У Аллена пересохло в горле, собственное тело его подводило. Тугой узел сладкого возбуждения ворочался в его животе, перетекал в подрагивающие ноги и руки, болезненно отзывался в жаждущем прикосновений члене. От простых слов взгляд его подёрнулся масляной пленкой стыда и желания. Ему хотелось. -Скажи мне, - Кросс чуть поворачивает голову, утыкаясь носом в скулу и жарко дыша, - в твоих фантазиях ты подчинялся мне? Или же делал все сам? Его свободная рука смело задирает спортивную майку, дергает вниз штаны, с нажимом массирует мерно вздымающийся при дыхании живот. - Ты хочешь, чтобы я взял тебя, Аллен? Собственное имя, сказанное вот таким, тягучим и сладким, безобразно откровенным голосом, просто срывает все предохранители. Уолкер практически поскуливает. Он тонул в обжигающе-остром возбуждении, умирал от того, как приятно мурашки расползаются по телу, как правильно и нужно его трогают и вжимают в пол. Он дрожал всем телом и задыхался от переизбытка эмоций. И в этот момент Кросс остановился, прекратил делать что бы то ни было, только держал крепко-крепко, а так ничего. Ни-че-го. Очевидно, он ждал ответа. Господи. Как стыдно. Аллен ерзает, пытается потереться пахом о бедро, жмурится и отворачивается, но Мариан ждет терпеливо, не позволяя никаких выходок. В конце концов, влажно выдохнув, он хрипит что-то невнятное. Кросс смотрит внимательно, даже сквозь закрытые веки юноша видит этот явно развлекающийся взгляд. Он ждал. И Уолкер был уверен, этого терпения хватит на бесконечно долгое время. - Я… Я не… - его язык быстро скользит по сухим губам, но это не помогает, - я хочу. Поражение. Полная капитуляция и признание желания перед учителем, наставником, просто прошивает током каждый его нерв. С глухим стоном Аллен позорно вскидывает бедра, трется о чужую промежность горячо и быстро, лишь бы его снова не прижали к полу, не позволяя двинуться. Он слышит, как Мариан довольно выдыхает, спускаясь губами к шее. А дальше остается только чувствовать. Ей богу, он сам запрокинул голову и подставился жаркому рту, буквально умоляя о большем. Кросс сомкнул зубы на нежной бледной коже в тот же момент, как его пальцы обвили аккуратный член под тканью белья, пару раз проведя вверх-вниз. Аллен чуть не закричал от боли, не вскрикнул он лишь потому, что застонал, путаясь из-за столь разных ощущений. - Детка, будь умницей. Хватка на руках расслабилась, а после и вовсе исчезла. Так же, как и приятная тяжесть чужого тела. Мариан поднялся, теперь стоя на коленях меж раздвинутых ног, и самодовольно рассматривал развернувшуюся перед ним картину. Он впервые видел собственного ученика таким. Раскрасневшимся до ужаса, растрёпанным. Тяжело дышащим, слегка приоткрыв влажные припухшие от неосознанных укусов губы. Смотрящим голодно и вызывающе из-под светлых ресниц. Но залюбоваться Кросс себе не дал. Отодвинулся, стягивая с тонкого, но тренированного тела раздражающие штаны, затем и белье, а после дернул за бедра не успевшего опомниться Уолкера на себя, вынуждая и майку задраться еще сильнее. Красные глаза с голодом мазнули по такому трогательному сейчас лицу. О, как он смущался. Он склонился, тонкие губы касались красных щек, кончика носа, упорно избегая чужие, так отчаянно жаждущие внимания губы, тяжелые ладони оглаживали ребра, то поднимаясь выше и невесомо задевая напряженные соски, то соскальзывая к животу и упрямо игнорируя истекающий смазкой член. Господи, так сильно завестись от простых ласк еще уметь надо. Аллен же безуспешно хватался руками за постеленный палас, стараясь удержать себя на месте. Он заходился в частых вдохах-выдохах, хныкал, упорно не желая открывать глаза. Казалось, стоит ему только посмотреть, что сейчас с ним делают и кто, он тут же и сгорит. Кто бы вообще мог подумать, что чужой член даже сквозь ткань может быть таким горячим и твердым. Смелые губы сползли ниже, оставляя багровые метки на шее, укусами спускаясь к плечам и ниже, по ключицам. Уолкер неожиданно даже для себя вскрикнул, когда горячий влажный язык мазнул по его соску, когда зубы слабо сжались на нем, после снова продолжая свое путешествие по его телу. Смущение перетекало в какое-то странное состояние крайнего возбуждения и интереса. Может, ничего страшного и не случится, если он откроет глаза, если ответит и позволит? Стоило попробовать. Жаркий рот накрыл его член именно в тот момент, когда Уолкер открыл глаза и потянулся руками к своему учителю, желая ответить. Его тело выгнуло, практически поломало, голос сорвался в громкий стон, вызывая у Кросса жгучее чувство наслаждения происходящим. Боже, как его мальчик стонал. Громко, со вкусом, то стекая на тихие выдохи, то награждая почти что криком. А ведь они в тренировочном зале, кто угодно мог бы зайти к ним… Мариан широким мазком провел по подрагивающему члену, с ухмылкой отстраняясь. Щелкнула пряжка ремня, зашуршала ткань. Кросс последовательно стягивал с себя одежду, никуда, впрочем, не торопясь. - Скажешь потом спасибо малышке-Линали. Аллен бросил взгляд вниз, заинтересованно наблюдая, о чем вообще речь. Кросс залез в застегивающийся кармашек собственных штанов, выуживая оттуда небольшой флакончик масла. О господи. В голове пронесся случайно подсмотренный момент. Линали с милой улыбкой вручала довольному учителю несколько таких флаконов, взволнованно щебеча о том, что не ожидала такой заинтересованности в ароматических маслах от такого серьезного человека, как генерал Кросс. О господи. Уолкер прыснул от смеха и стыда, но его веселье быстро перетекло в долгое мычание, когда прохладное масло медленно потекло по его члену и промежности. Запах чего-то нежного и цветочного упрямо щекотал нос. Горячие ладони сжали крепкие ягодицы, Кросс поймал взгляд пьяных глаз, улыбнулся и отвесил несильный шлепок по заднице, чем вызвал удивленный вздох ученика. - Расслабься, - он перешел на интимный шепот, - тебе понравится. И Аллен правда постарался расслабиться, а после ощутил, как чужие пальцы мягко массируют проход. И он тут же напрягся. Мариан же выглядел, как будто именно такой реакции и ожидал, а потому только склонился, вновь резко вбирая в рот истекающий предэякулятом член. Аллен вскрикнул, действительно вскрикнул, цепляясь тонкими пальцами за длинные красные волосы и путая их. Ох, учитель ненавидел, когда трогают его волосы. Горячий язык очертил головку члена и пока Уолкер старался не расплыться здесь же по полу, он и не заметил, как в него скользнул первый палец. Неприятно, но терпимо, тем более, когда ртом Кросс делает что-то просто невообразимое. Позже добавился и второй, а затем третий палец. Аллен уже не держал себя, натягивал длинные пряди, наматывал их на руку, подмахивая пальцам внутри него и постанывая каждый раз, когда чужие губы смыкались у основания. Мариан нашел простату, надавливая пальцами точно на нее и сгибая пальцы прямо внутри. Уолкер думал, что из него просто выкачали душу, а вырвавшийся стон точно услышал весь Черный Орден. И ему было так плевать. Та-а-ак плевать. Но кончить прямо так ему не дали. Кросс буквально снялся с его члена, удивительно мягко позволяя убрать руки от его разлохмаченных волос, сжал напряженный член у основания, и медленно, словно это было пыткой удовольствия, вытащил испачканные в масле пальцы из него, напоследок оглаживая еще не сжавшееся кольцо мышц. Как только пальцы выскользнули, он ощутил странную пустоту внутри. Желание заполнить ее просто пожирало его, да и не позволяющие кончить пальцы на основании члена выбора не оставляли. Кросс внезапно оказался над Алленом снова, мягко целуя его в губы и даже не позволяя углубить поцелуй. - Ты чего-то хочешь? Говорящий взгляд в ответ. - Так попроси. Он не продолжит, пока не услышит, верно? - Во… - тяжелый вдох, стон, чужие пальцы в масле огладили ореол соска, дотронулись до ключиц, - Возьмите меня, пожалуйста. - Умница. Он обеими руками впивается в бедра Уолкера – так, что точно останутся синяки – и дергает на себя, придерживая его и сильным толчком загоняя крупный член до основания. Аллен не знает, больно ему и хорошо, больно ли от того, что так хорошо, или же хорошо от боли. Ему, в общем-то, все равно. Он вцепляется руками в так удобно подставленные крепкие плечи, царапает их, стонет, извивается и так хочет. Так сильно хочет. Мариан же просто наслаждается. Аллен под ним прекрасен, светлые волосы прилипли к вновь взмокшему лбу, кожа раскраснелась, а взгляд стал таким блядским, он такого ни в одном элитном борделе не видел. Весь Уолкер источал удовольствие. Он не закрывал более глаз, подавался каждому толчку и позволял все, все что угодно, лишь бы и дальше было так хорошо. - Может, - Мариан усмехнулся, придерживая Аллена и останавливаясь, так и не выходя из него, - помедленнее, ты ведь и сломаться можешь. - А? – Аллен не совсем понял, почему его вновь остановили, и практически требовательно захныкал, но услышал то, что ему пытались донести. И, о, к слову, иногда он так сильно жалел, что не всегда мог удержать язык за зубами. Его влажные губы сложились в ехидной ухмылке, - брось, ты не настолько стар. Папочка. Ох, как вспыхнули красные глаза. Как сильно сжались руки на его бедрах. Он же потом будет считать синяки. Мариан издевательски медленно вошел в Аллена до основания, а после просто. Сорвался. Он входил в податливое тело быстро, жадно, вдалбливаясь так, что член каждый раз так удачно мазал по простате. Он буквально выдалбливал из настырного мальчишки стоны, вынуждая того с каждым толчком насаживаться на член и выгибаться до боли в пояснице. Когда Кросс уже просто трахал Уолкера, тому казалось, что он весь стал одной огромной эрогенной зоной. Еще всего одно прикосновение – и он взорвется к чертовой матери. Он чувствовал, как лопатки стираются о пол, как пальцы крепче впиваются в плечи, как упавшие красные пряди щекотно касаются ребер. Он чувствовал весь мир и вспышку в тот момент, когда мозолистая ладонь уверенно легла на его член, в пару касаний доведя до разрядки. И его сломало. Еще пару раз толкнувшись в зашедшееся дрожью податливое тело, Кросс рвано выдохнул, до крови прокусывая удачно пойманные чужие губы. На время Аллен просто отключился от реальности, осоловевшим взглядом следя за учителем, который склонился над ним прямо так, не выходя, и начал непривычно нежно и заботливо покрывать поцелуями его лицо. - Прости, детка, - Мариан все же выскользнул из него, медленно поднимаясь, - твой папочка слишком стар, чтобы отнести тебя в душ. Сам… Доползешь. И его учитель прошел к душевым, слава богам, что они были приделаны к тренировочному залу, прямо так, ничуть не стесняясь своей наготы. Аллен же фыркнул. Кросс явно переоценил себя, раз решил, что тот не сможет двигаться после… Впрочем, попытка встать ничем хорошим не завершилась. - О боже.