Шалость

Никки всё ещё спал. Солнце уже вовсю скользило лучами по комнатам, но марионетку это никоим образом не волновало. Казалось, что ничто не способно разбудить этого соню - ни солнце, ни звуки гремящей посуды с кухни, ни включённый на среднюю громкость телевизор. Род встал уже давно, успев за это время позавтракать, переодеться и продумать план на день. К счастью, сегодня был не рабочий день и потому свободного времени было навалом. Не зная, чем ещё заняться в данный момент, Род вернулся в комнату со спящим Никки. Заходя туда, он намеревался разбудить его, однако стоило лишь увидеть это сопящее, спящее с милой, детской улыбкой существо, так желание растормошить его сразу же куда-то исчезло. "Ах, Никки..." - пронеслось в голове у Рода. Он сел рядом с ним на кровать и загляделся на него. И как такой прелестный соня может быть таким невыносимым раздолбаем и лентяем? Сейчас марионетке это казалось чем-то вовсе несочетаемым. Хотелось просто быть рядом с этим спящим чудом, смотреть, как он сопит, как ровно дышит во сне, как порой его губы пытаются что-то пробормотать, а затем вновь успокаиваются, не сказав, что хотели, как улыбка хорошего, доброго, спокойного сна не сходит с его лица. В такое время и такой обстановке - тёплой, по-своему интимной и очень запоминающейся - очень часто возникают спонтанные, но порой странные и волнующие желания. Род об этом знал, но не мог не поразиться тому, что ему буквально только что вдруг захотелось провести рукой по его щёчке. После недолгих раздумий, он сделал это и ощутил её тепло. От этого он ещё больше умилился виду Никки. Руки будто сами перешли на его волосы и сильнее взлохматили их, а потом просто погладили марионетку по голове. Не хотелось никуда уходить. Хотелось просто любоваться своим сонным другом. Род и сам не понимал, что чувствует: он радовался происходящему, но одновременно думал, насколько же странно себя ведёт. А если Никки неожиданно проснётся и застанет его в таком положении? Что он скажет и как отреагирует? От этой мысли ему стало даже страшно. Казалось бы, что сложного - можно просто взять и уйти в другую комнату и ничего того, что выдумал он, поддавшись страху себе в голове, не случится. Но он не мог это сделать. Да и не хотел. Он уже привык к тому, что он часто боится несуществующего. Вот и сейчас по-настоящему надеялся на то, что Никки не станет никак удивляться его нахождению в комнате и не заподозрит его в том, что он так долго скрывает от него. Мысль об этом ещё более смутила Рода. Надо было отвлечься. Он взглянул на часы. Он уже целых полчаса был здесь. Может, всё-таки стоит поднять его с постели? Уже час дня настал... Род не знал, что делать. Он лишь легко поглаживал его по голове, по завернутому в одеяло телу и ему совсем не хотелось прекращать. В конце концов, это был один из немногих способов, когда он мог выразить свои истинные чувства и при этом никак не смутить своего друга. Тайный, может, не совсем правильный, но... Род думал, что у него нет иного выбора. Остановившись и перестав гладить его, марионетка вновь взглянула на соседа по комнате. Никки продолжал спать и было неясно, как скоро он собирается просыпаться. Каждый раз это происходило в разное время и всё зависело от того, как поздно он ложился. "Наверняка опять лёг в два или три часа ночи" - подумал он слегка раздражённо. Род ведь не раз говорил ему засыпать не поздно. Настроение его начало склоняться совсем не в ту сторону, как вдруг он вновь услышал бормотание своего друга. Невнятное, бессмысленное, но удивительное милое - как и у всех спящих, когда за ними кто-то наблюдает. Сказав что-то, Никки слегка повернулся на бок и невозмутимо продолжил спать. Род вновь улыбнулся. "Ну и как на него злиться?.." - подумал он счастливо и сделал уж совсем неожиданное: встал, подошёл поближе, наклонился и... Поцеловал его в лоб. Щёки марионетки тут же покрылись румянцем от запоздало пришедшего смущения. Но он ни о чём не жалел. Кажется, поцелуй почувствовал и сам Никки: он вновь начал ворочаться, губы пробормотали что-то неясное, а глаза, кажется, почувствовали лучи солнца. Род тихо и быстро ретировался из комнаты. Добравшись до кухни, облегчённо вздохнул. Шалость удалась.