Капитан Фаулер тяжело вздыхает и мысленно считает до трех, чтобы успокоиться. Гэвин Рид уже целый час нарезает круги по его кабинету, переходя от угроз с криками к жалостливым мольбам. Обе тактики уже изрядно вытрепали нервы начальника, а голова, забитая собственной работой, раскалывалась от этого циркового представления.
– Гэвин, это не обсуждается! Сейчас же покинь мой кабинет и приступай к работе, – Фаулер наконец теряет терпение и угрожающе повышает голос, давая понять, что никакие аргументы не подействуют.
– Какого черта, капитан! Я работаю один с тех пор, как ушел Крис, за каким хреном мне нужна эта консервная банка? – Рид нетерпеливо проводит рукой по волосам и фыркает, игнорируя прямой приказ. Он потратил свой обеденный перерыв впустую и не добился желаемого, не помогли даже былые заслуги, весь блестящий план летел к чертям, а надежда на благополучный для него исход таяла на глазах.
– Следи за языком, Рид. Сейчас такие времена, что я не стал бы демонстрировать свою ксенофобию, тем более перед новейшей моделью Киберлайф. Лучше возьми у Андерсона пару уроков, со своим он неплохо сработался, – Фаулер безразлично уставился на экран своего компьютера, махнув рукой. – Выход – там.
Детектив Рид открывает рот, чтобы выпалить очередную необдуманную грубость, но тут же закрывает его, смиряясь с внезапным поражением. Хлопая дверью чересчур громко, он с наслаждением отмечает, что половина офиса неотрывно наблюдала за их перепалкой. Это война. И даже если весь мир сошел с ума и принял этих пластмассовых ублюдков как равных, он не станет уступать свое место одному из них.
Гэвин улыбается как безумец, направляясь к своему рабочему месту, издалека замечая высокую фигуру нового андроида. Он покажет ему, кто тут главный. И клал он на новую политику вежливого обращения с машинами. Этот глупый тостер не посмеет командовать Ридом.
– Детектив Рид, я ваш новый напарник, RK900. Но для вашего удобства можете называть меня Ричард, – андроид скривил губы в вежливой улыбке и протянул Гэвину папку с новым делом.
– Надеюсь, тебя скоро пристрелят, урод.
Это стало началом их шаткого сотрудничества. Шаткого по вине в первую очередь самого Рида.
Тостер и не подумал претендовать на роль лидера в их тандеме, что полностью устраивало на начальном этапе. Рид вообще предпочитал делать вид, что никакого RK900 не существует, благо тот помалкивал и редко показывался на глаза. Андроид не интересовался ничем, кроме безупречного выполнения работы, и потому первоначальное сходство с Коннором заканчивалось всего лишь внешностью. Хотя и тут было к чему придраться, Коннор гораздо больше походил на человека, а вот серые пугающие глаза RK900 ясно выдавали бездушную машину.
Гэвину было плевать на Ричарда до тех пор, пока тот исправно приносил ему кофе и повышал раскрываемость в отделе, добавляя рейтинга и детективу Риду. Не маячил вокруг – хорошо. Задержал преступника – отлично. Он даже стал привыкать к своему странному напарнику, оценив его исключительные возможности. Ричард был полезным. Гэвин был вынужден это признать. Он не испытывал никакой привязанности к холодной жестянке и прекрасно понимал, почему остальные в отделе побаиваются этого андроида.
Несколько месяцев странного молчаливого сотрудничества по негласному договору не вмешиваться в дела друг друга приносили свои плоды. Только Коннор все чаще посматривал то на RK900, то на Гэвина и отчего-то хмурился и шептался с Хэнком. В один из таких моментов, когда Ричард отлучился в архив для сортировки улик, лейтенант и его напарник о чем-то оживленно спорили. Видимо, решение осталось за Коннором, потому что Хэнк метнул подозрительный взгляд на наблюдавшего за ними Рида и похлопал парня по плечу.
– Детектив Рид, – Коннор уверенно приблизился к его столу, обеспокоенно сверкая теплыми карими глазами. – Мы с вами не всегда ладили, но я хотел бы дать вам совет, если позволите.
Гэвин недоверчиво приподнял брови, изучая андроида, который смотрел на него так жалостливо, словно Рид на его глазах вытащил котят из пожара и при этом героически лишился какой-то части тела.
– Допустим, я сегодня в хорошем настроении, – детектив метнул быстрый взгляд на Хэнка, замершего неподалеку и готового защищать своего протеже в случае любой непредвиденной ситуации. – Чего хотел, ушлепок?
Коннор поморщился, но проигнорировал выпад:
– Сэр, я прошу вас не доверять Ричарду. Я не могу объяснить ход его мыслей, но он верен только своей программе, а не людям. Он не способен к эмпатии и создан, чтобы противостоять девиации. В любой ситуации полагайтесь только на себя.
– Волнуешься обо мне что ли, банка? – Рид хохотнул и откинулся в своем кресле. – Возвращайся к папаше, а то его сейчас удар от ревности хватит. Я учту твой весьма ценный совет.
Коннор расстроено покачал головой и удалился, казалось, ему действительно не нравился его преемник из Киберлайф. Ричард вернулся из архива с горячим дымящимся кофе из автомата, и Гэвин отрешенно приступил к накопившейся работе, выбросив чрезмерно философские нравоучения жестянки из головы.
Отчеты содержали информацию об очередной банде наркоторговцев, промышлявшей не только производством красного льда, но и незаконной торговлей биокомпонентами андроидов. Информационная собственность Киберлайф была под угрозой, чего компания никак не могла допустить. Естественно, это дело сразу передали Риду и RK900. Гэвин не задумывался над этим, за несколько месяцев они уже выследили и ликвидировали несколько группировок. Делом больше – делом меньше. Фаулер даже премию обещал.
– Детектив Рид, мне удалось определить их местонахождение, – Ричард моргнул, мигая диодом, – боюсь, ваш ланч придется отложить, – однако в его голосе не прозвучало ни капли сочувствия. – Нам потребуется больше людей.
Гэвин грязно выругался и быстро сделал большой глоток кофе.
– Ну и что ты тут стоишь надо мной, кусок пластика? Мне тебе все время команды отдавать? Бери людей и жди на парковке.
На сборы уходит всего несколько минут благодаря выработанной с годами привычке. За это время Рид даже успел переброситься парой взаимных оскорблений с выделенной ему командой. Не лучшая затея, когда приходится работать коллективно, но Гэвин не знал другого способа выпустить пар. Проверив состояние табельного оружия и бронежилета, он мельком глянул на Ричарда, подумав, что на этот раз ему точно должно повезти, и кто-нибудь непременно завалит этого ублюдка. А в перепалке никто и не заметит, если пулю в него выпустит лично детектив Рид.
Он не мог и подумать, что его план моментально накроется, когда трех людей из его отряда выведут из строя численным превосходством. Скорчившись в укрытии, Рид считал выстрелы над своей головой и крыл отборным матом RK900, который игнорируя численные потери, преследовал лишь одну цель – вернуть ебучие украденные данные по новейшим моделям Киберлайф. Мелкие барыги, палившие непосредственно по Гэвину, Ричарда не интересовали.
Рид точно рассчитывает время для ответного огня. Минус один. Большинство уже и так отступили, прихватив с собой весь товар. Все сразу пошло по пизде. Из-за него. Из-за Ричарда.
Один преступник намеревался сбежать с важными данными, соответственно RK900 расставил собственные приоритеты, бросив напарника и погнавшись за своей целью.
– Вернись, блядь! – Гэвин в бешенстве рычит, выпуская последние патроны наугад, безуспешно, но противник тоже исчерпал запасы.
Злость подстегивает, придавая сил, и Рид одним прыжком бросается из своего укрытия прямо врукопашную. Его преимущество – выброс адреналина, сопровождаемый эффектом неожиданности. Гэвин ожесточенно толкает нападавшего на какой-то шкаф с различными склянками, и стекло разбивается от удара. Ослепленный гневом Рид один за одним наносит удары противнику, не давая тому опомниться. Он слишком сосредоточен, чтобы заметить, что мужчина задевает рукой один из сосудов в шкафу и опрокидывает его содержимое в лицо детектива.
Риду кажется, что он горит заживо. Он моментально падает на колени, инстинктивно воздевая руки к лицу. Боль застилает глаза сплошной белой вспышкой, становится такой физически реальной, что Гэвин не может поверить в происходящее. На границе ускользающего сознания он слышит нечеловеческий крик, с животным ужасом осознавая, что кричит именно он, а кошмарный запах тлеющей плоти въедается в мозг, ударяя отвратительной тошнотворной мыслью о том, что произошло. Теряя сознание, он мечтает только о том, как окончательно утащить на тот свет Ричарда, чтобы тот никогда не вернулся в новом пластиковом теле от Киберлайф.
***
Гэвин не чувствует ничего, кроме боли. Ему кажется, что он слился с этим ощущением в один натянутый до предела нерв, что нет сил даже кричать. Он напрягает все силы, чтобы пошевелить рукой, и нащупывает мягкую ткань под собой. Значит, он был в отключке какое-то время. Несколько часов, а может, и дней. Думать трезво не получается, паника накатывает холодной отвратительной волной, заставляя сердце отчаянно трепыхаться. Он ничего не видит.
Дрожащие руки нащупывают какие-то трубки. Он еще в больнице, но судя по всему, рядом нет никого, кто ожидал бы, что он очнется в скором времени. Рид поднимает руки к лицу и обнаруживает плотный слой бинтов. Пальцы вырисовывают неправильные контуры, и Гэвин тяжело дышит, с трудом подавляя приступ тошноты. Это больше не было его лицом.
Кажется, он кричит. Плевать, что о нем подумает сбежавшийся на шум персонал. Ему нужно выплеснуть всю свою боль прежде, чем он растворится в ней без остатка. Он думает о том, как разберет каждую отдельную модель RK900 на составляющие, заставит ублюдка почувствовать хотя бы часть того, что он ощущает сейчас.
Рид снова проваливается в темноту, теряя связь со временем. Когда он приходит в себя во второй раз, рядом слышны голоса, которые тут же замолкают, заметив, что мужчина в сознании.
Гэвин пытается выдать свою фирменную ухмылку, но выходит какой-то болезненный оскал. От долгого сна и сильных обезболивающих язык еле шевелится, но спустя минуту Риду удается озвучить что-то осмысленное:
– Если бы я был нормальным человеком, рядом со мной сидела бы жена с детьми, роняя слезы на мою мужественную грудь. Но у меня нет семьи, – детектив заходится хриплым кашляющим смешком. – Кто же удосужился проявить такую сильную эмпатию, чтобы меня проведать?
– Детектив Рид, вам не следует…
– Коннор! – Гэвин стонет, выплевывая ненавистное имя. – Катись-ка нахер отсюда! Пиздец, одна жестянка чуть не убила, другая пришла посочувствовать. Уебывай!
– Полегче, Гэвин! – в голосе Хэнка даже не слышно привычного раздражения, что удивляет мужчину еще больше.
– Что, Хэнк? По шкале уродов я стою где-то между Фредди Крюгером и Дэдпулом? – Рид нервно смеется, стискивая побелевшие костяшки пальцев на ткани, чтобы унять внутреннюю дрожь.
Лейтенант Андерсон вздыхает, и мужчина понимает, догадывается, что тот стыдливо отводит от него взгляд. Он просто не хочет на него смотреть.
– Гэвин…
– ЧТО, БЛЯДЬ, СО МНОЙ, АНДЕРСОН?! – Рид срывается и кричит, задыхаясь от страха и злобы. – Я НЕ ВИЖУ, ХЭНК! Я НЕ ВИЖУ!
– Знаю, успокойся, не все так плохо… – стул возле кровати скрипит, проседая под тяжестью гостя.
– ЛОЖЬ! – Гэвин дергается, сжимая кулаки, и затихает.
У него просто не осталось сил на ненависть. Он пытается внимательно слушать Хэнка, но слова не приносят ему облегчения. Киберлайф берет ответственность на себя и оплатит все лечение. Полное восстановление невозможно. Один глаз можно заменить кибернетическим, но для операции придется пройти длительный курс реабилитации. Он не сможет вернуться к работе.
Рид напряженно думает, переваривая услышанное, но не находит ничего успокаивающего для себя. У него нет семьи, которая поддержала бы его. Нет друзей. Хэнк, с которым он только и делал, что собачился, пришел лишь из жалости, скорее всего с подачи Коннора.
– Где он? – Гэвин переходит на хриплый шепот, в горле стоит комок от отвращения к самому себе за слабость.
– Мы не знаем, – Андерсон запнулся, очередная ложь. – Я запретил ему появляться здесь.
– Успокой душу инвалида, Хэнк, скажи, что пальнул в него хотя бы разок, – Рид смеется, захлебываясь сухими рыданиями, он устал сдерживаться, пускай смотрят.
– Все не так просто, Гэвин… Он сломался, – лейтенант неуклюже разводит руками, потом осознает, что его жест недоступен собеседнику, и оборачивается на Коннора в поисках поддержки.
– Детектив Рид, я вам искренне сочувствую и могу оправдать поступок RK900 лишь его подчинением программе. Но… Я думаю, что ему жаль.
Мужчина задыхается от возмущения, словно Коннор ударил его в солнечное сплетение:
– Мне плевать, что ты там думаешь! Мне не нужны глаза, чтобы открутить ему голову!
Хэнк обещает заглянуть на следующий день, понимая, что Гэвин больше не настроен никого слушать, к тому же врачи настоятельно просили не волновать его, а Андерсон умудрился сделать все наоборот. Мужчина окликает Коннора, который задержался в коридоре над неподвижной фигурой RK900. Ричард странно моргает и трясется, не справляясь со всеми программными сбоями, красный диод почти пульсирует. Коннор удивленно отметил раньше, что при таком уровне стресса любой андроид уже запустил бы коды деактивации. Что-то серьезно повредилось в RK900, вызвав у модели, не склонной к такому поведению, девиацию. В какой-то степени он ему сочувствовал.
Коннор задерживается еще на мгновение, чтобы сказать:
– Уходи, Ричард. Он не простит тебя.
***
Хэнк обещал помочь и выполнил свое обещание. Рид устал загнивать на больничной койке и теперь занимался этим у себя дома. Коннор любезно вызвался помогать ему, Гэвин не возражал, но посылал его нахер с интервалом в каждые 15 минут. Обезболивающие нельзя было сочетать с алкоголем, и детектив радостно усиливал свои страдания, употребляя бутылку за бутылкой. Никто не осмелился ему возражать. Возможно, из-за того, что он держал под подушкой револьвер и чуть что угрожал палить наугад.
Через неделю такого жалкого существования он слишком устал, чтобы продолжать. Гэвин не хотел, чтобы другие испытывали к нему жалость, он ненавидел сочувствие, а особенно по отношению к себе. Потеряв работу, он лишился и смысла своей никчемной жизни.
На ночь Коннор возвращался домой к Андерсону, а Рид лежал в темноте, уставившись в теперь вечную для него пустоту.
Дверь в его комнату тихо скрипнула и отворилась. Гэвин уже научился определять по звуку шагов пришедших, тяжелое молчание физически повисло в воздухе, что казалось его можно потрогать руками. Ему не нужно было слов, чтобы знать, кто стоит на пороге комнаты.
–
Ты, – Гэвин выплевывает это как худшее из возможных оскорблений, рука тянется к спрятанному револьверу. – Убирайся из моей жизни, мразь!
– Мне жаль, – шелестит бесцветный голос.
Выстрел.
– Мне очень жаль.
Выстрел.
Гэвин не может определить, достигли ли его пули цели, но продолжает слепо целиться трясущейся рукой в пространство перед собой.
– Я знаю, вы не сможете меня простить.
Еще один выстрел.
– Я пришел попрощаться.
Выстрел.
– Вы дороги мне, детектив Рид, – судя по глухому удару, Гэвин все-таки преуспел в своей миссии, хотя не был уверен, что как-то навредил этому беспощадному ублюдку.
– Я тебя ненавижу, блядь. Сколько в тебя надо всадить, чтобы ты исчез?! – Риду не хватает воздуха от закипающей злобы и сухих слез, он не мог поверить, что этот тостер способен на какие-то чувства, но теперь он знал, как причинить ему боль. – Знаешь, какой магазин в этой модели? – Гэвин встряхивает револьвер, дергая головой, пытаясь уловить малейший звук, и делает еще один пробный выстрел.
– Семь, – голос андроида становится механическим и пугающим, но доносится из одного и того же места, казалось, что он и не пытался увернуться.
Гэвин стреляет в пустоту еще раз и безумно смеется:
– Смотри, консервная банка, мой седьмой подарок для тебя! – Рид решительно приставляет револьвер к виску и спускает курок.
Тело детектива нелепо падает сломанной куклой на холодный пол.
Ричард не решается подойти ближе, уровень стресса слишком долго находился на критической отметке, что он не сразу понимает, что за сбои происходят в системе. Шквал чуждых ему человеческих эмоций накрывает, пробивая брешь где-то в программе, уничтожая прежние протоколы от Киберлайф. RK900 опускается на колени и отчаянно прижимает к себе стремительно остывающее тело, пока не наступает рассвет. Не отпуская Гэвина из рук, Ричард запускает протоколы удаления памяти и полной деактивации и закрывает глаза.
Он больше не хотел быть лучшим во всем. Не хотел быть.
