Фатум

♫ Two Steps from Hell — Unleashed (feat. Merethe Soltvedt)       Не успевает Наён и шагу сделать, коснуться дверной ручки, её крепко хватают за руку. Мужские пальцы что есть силы смыкаются на запястье. Останавливают, разворачивают рывком к себе. Наён, покачнувшись от резкого движения, еле удерживает равновесие. Застывает удивленно и изумлённо. Сердце испуганно колошматит о грудную клетку, норовя рухнуть в пятки.       Обескураженный Чонгук не отрывает округлившихся глаз от выскользнувшего из-за ворота кулона. Сверлит его недоуменным пристальным взглядом. Лоб морщит растерянно, старательно копаясь в воспоминаниях. Он поражён и может быть даже немного напуган. Пальцы чувствительно сдавливают кисть, отчего Пак морщится.       — Как тебя зовут? — наконец хрипло произносит на одном выдохе.       Чонгук и сам не понял, почему удержал девушку. Это вышло инстинктивно, само собой. Он не задумывался над своими действиями, не отдавал себе отчета. Этот образ вдруг всколыхнул что-то потаённое, неясное из глубин души. Длинные волосы, закрывающие лицо, болтающийся кулон на шее.       — Пак Наён, — девушка с тревогой вглядывается в бледное лицо напротив, боясь лишний раз дышать.       Наён… Наён. Почему это имя вызывает такие яркие вспышки в памяти? За их светом ничего не разглядеть и не уловить. Но парень знает его. Точно знает! И этот медальон… Он моментально бросился в глаза, и Чона словно пулей прострелило насквозь. В голове возникла картинка всего на долю секунды — мутная толща воды, отблеск позолоты на подвеске, — и тут же бесследно растворилась.       — Мы встречались раньше? Я… я могу не помнить, но чувствую, что… Кто ты на самом деле?       Чонгук еле ворочает языком. Во рту почему-то пересохло. Голова раскалывается и гудит. Кажется, там сейчас жёстко и беспощадно всё перемалывается в кашу. Хочется схватить девушку, встряхнуть хорошенько, лишь бы не молчала. Лишь бы не смотрела такими печальными глазами. Этот взгляд причиняет непонятную боль. Самую настоящую, физически осязаемую. Он стискивает челюсть, еле сдерживая стон.       Пак видит эту разительную перемену в глазах молодого человека. От холодности и следа не осталось. Лишь боль, полное смятение и зов о помощи. Она замечает лёгкую испарину на лбу, слышит тяжёлое рваное дыхание и обеспокоенно делает шаг вперед. Ответ тут же приходит сам собой в голову. Словно кто-то на ухо его шепнул, подсказывая выход из ситуации. И Наён, набрав воздуха в грудь, решается на отчаянный поступок.       — Я думаю, что могу помочь вспомнить…       — Что?       Девушка подходит ещё ближе к мужчине и, поднявшись на носочках, прижимается губами к его тёплым губам. От этого первого прикосновения в животе моментально зарождается волнительный трепет. Наён закрывает глаза, чувствуя, как уплывает от того упоительного страдания, что заполняет каждую её клеточку. От его близости кружится голова. Даже сквозь слой одежды она чувствует жар, исходящий от его тела, чувствует терпкий аромат крепкого чая, аж застонать хочется. Нет ни пронизывающего могильного холода, ни сковывающей льдом загробной энергии. Джейкей снова рядом с ней, как в том самом сне.       Застигнутый врасплох Чонгук ошарашено застывает на мгновение. И почти сразу стискивает худые локти в желании отодвинуть от себя эту ненормальную. Но сознание вдруг стремительно выдёргивает из тела и возносит высоко в Космос. Странное томительное чувство пробирается под рёбра, щекоча изнутри. Этот вкус, этот аромат, эта невероятная мягкость и сладость — они околдовывают и пленяют. В голове что-то щёлкает, и в следующее мгновение Чонгук ловит себя на необъяснимом желании обнимать это хрупкое податливое тело, ощущать на своей коже приятную прохладу этих ладоней. Он хочет чувствовать больше, глубже, ярче.       Молодой человек не может сдержать этот спонтанный порыв и с каким-то безрассудством отвечает на поцелуй. Сминает чувствительную кожу, ловя устами чужое мягкое дыхание. Медовый вкус опьяняет, сводит с ума. Он напористо завладевает этими чувственными, манящими губами, за руки притягивает к себе чуть ближе. Даже не подозревает, что этот встречный шаг и взаимное желание сейчас возносят девушку на небеса. Чон одним лишь ответным поцелуем, от которого чуть не остановилось сердце, забирает частичку её души. Он и сам тонет в этом океане эмоций и чувств, что сейчас заполняют его. Внезапно возникший неестественный вихрь закружил его и ослепил яркими звездами. Душу больно пронзает раскалённым огненным копьём, и Чонгук отрывается от девушки, зажмурившись и низко склонившись.       — М-м-м… — он выпускает брюнетку из рук, хватается со стоном за раскалывающуюся голову. По ней будто колотят сейчас наковальней. — Кто ты такая, чёрт возьми?!       — Прости, прости…       Голосок тихий, жалобный. Чон поднимает мутный взгляд и видит, как слёзы бегут прозрачными дорожками по её щекам. Он не может в эти глаза смотреть, они выворачивают его душу наизнанку.       Ослабевшие ноги подкашиваются. Гулко выдохнув, парень опадает на колено, дышит тяжело и часто. Трясёт головой, оперевшись руками о пол. Кажется, еще чуть-чуть и его вывернет. Бесконечный поток картинок проносится перед глазами с космической скоростью. Раскуроченный, весь в дыму мост. Маленькая спальня с амулетами и потусторонний визг. Эта девчонка глядит на него огромными распахнутыми глазами. Пруд и холодная, сомкнувшаяся над головой вода. Связанные руки и бледное бескровное лицо Наён. «Джейкей!» «Я Жнец, который любит тебя!» Королевские окровавленные одежды. Меч в груди. «Всё закончится тогда, когда ты в четвёртый раз её спасёшь, уже будучи человеком». «Дождись меня».       — Чонгук! Чонгук!       Тоненькие пальчики касаются белого лица, дрожат на его скулах. Чон поднимает голову, завороженно смотрит в карие озера напротив. Там плещется страх, тревога и… любовь. Сердце, кажется, сейчас взорвётся и разлетится на части от всех тех эмоций, что захлестывают его. В уголках глаз скапливаются слёзы. Молодому человеку кажется, что священный меч снова грудную клетку распарывает, обрушивая пронзительную боль. Отчего он стонет громко, запрокинув назад голову.       — Ёна… — задыхаясь, он снова устремляет свой взор на девушку. Обхватывает ладонями лицо, оглаживает её скулы, а потом порывисто обнимает. Вот он, смысл его жизни. Прямо здесь. Перед ним. В его руках. — Я вспомнил…       Наён не выдерживает. Что-то лопается внутри с оглушающим хлопком и разливается огненной жижей по всему телу, выплёскиваясь громкими всхлипами наружу. Горько разрыдавшись, она цепляется пальцами за покатую спину, сжимает в кулачках рубашку. Чувствует тяжёлое горячее дыхание на шее и рваные вздохи. Широкие мужские ладони сжимают пылко плечи, ложатся на затылок, собирают импульсивно волосы в кулак, проходят жадно по позвоночнику. Они подтягивают Наён ближе, впечатывая в крепкий торс. Нетерпеливые губы целуют в висок, в ухо, в скулу. Чонгук прижимается щекой к макушке, стискивая девушку в объятиях ещё сильнее:       — Я заставил тебя ждать… Так долго…       Пак лишь мычит жалобно в ответ на это, не в силах вымолвить и слова из-за слёз. Необъятных размеров камень падает с души и разлетается на мелкие щепки. Девушка зажмуривается, сдерживая мощный взрыв облегчения, что заполняет её всю от головы до кончиков пальцев светом. Неужели пришёл конец всех их мучениям? Неужели Жнец теперь и правда снова с ней? В это так сложно поверить! И брюнетка продолжает цепляться за твёрдую спину, боясь, что Чонгук может просто исчезнуть. Чувствует под руками напряжённые мышцы. Ощущает грудью, как стучит и колотится мощными толчками сердце любимого. Так, что пульсация его отзывается аж в животе.       Чон утыкается носом в густые волосы, сдавленно выдыхает в них, обжигая жарким дыханием. Хрупкое тело под его руками трепещет, дрожит и вздрагивает. Парню не хочется расцеплять тесные объятия, не хочется отпускать от себя своё сокровище. Больше никогда, ни за что. Тоненькие девичьи пальчики скользят по рельефным плечам, дрожа, поднимаются по мускулистой широкой шее. Наён слегка отстраняется, чтобы взглянуть в эти бездонные чёрные глаза, что так часто снились по ночам. А Чонгук наглядеться на неё не может. Неужели это правда? Неужели именно руки любимой его так крепко сейчас обнимают? Губы возлюбленной целуют мокрые от слёз щеки?       Пара ещё долго сидит на полу, словно приклеенная друг к другу. Боится поверить в то, что всё это не сон. Им обоим наконец вернули смысл всего существования, наделили той ценностью в жизни, которая казалась навсегда потерянной. Они воссоединились, встретились, нашли друг друга, вспомнили. Словно два одиноких речных потока слились в одно русло, став единым целым. Он нежно и трепетно прижимает её к себе, согревая в горячих объятиях, касается губами виска. Она льнёт к нему, утыкается лицом в ключицы, оставляя на коже ласковые робкие поцелуи.       — Прости… — шепчет Чонгук на ушко.       — За что? — Наён прикрывает глаза от того, как щекотно пробегаются мурашки по коже.       — Я дал обещание, но не сдержал его, — брюнетка мотает головой, касается ладонью упругой груди, ловя пальцами сердцебиение. — Ты ждала целых пять лет…       — Это неважно… Главное то, что ты сейчас наконец со мной. Это высшая награда за все годы ожидания.       — Как же нелегко тебе пришлось… — широкая ладонь накрывает щёку, поглаживает бархатную кожу.       — Тебе тоже. Я знаю, как ты страдал. Знаю, в какую тяжелую ситуацию тебя поставили, — Наён поднимает голову, с печалью всматриваясь в родное лицо. — За что они так жестоко?       Чон опускает взгляд. В карих глазах напротив светятся янтарные искры. Они живые, яркие, такие бездонные. Смотрят на него, любят его. И он готов любоваться ими вечно. Готов сделать всё что угодно, лишь бы они никогда больше не гасли, не закрывались и не умирали. Парень грустно улыбается и качает головой:       — Есть за что. Я заслужил… — он не будет рассказывать своей любимой историю их общей прошлой жизни. Ей незачем это знать. Незачем терзать себя.       — Как ты оказался на Земле?       — Я год провёл в Поднебесье, — Чонгук вздыхает, снова обвивая девушку руками. — Высшие долго решали, что со мной делать. Ведь обещание Творца дать нам воссоединиться нельзя было нарушить. Переродись я заново, наша встреча была бы невозможна.       — Как же тогда тебе удалось…       — Знаешь, как Ангелам, у которых нет души, как у смертного, дают жизнь? Их просто спускают на Землю, как посланников, в образе человеческом. У Ангела есть свои цели и глобальные задачи, при этом они могут помногу лет жить среди людей и не вызывать подозрений. А потом бесследно исчезают, когда завершат миссию. Их называют Ангелами Света.       — Ты тоже исчезнешь? — Наён вздрагивает и крепко стискивает в кулачке ткань рубашки.       — Нет. Нет… Я же не ангел. Мне просто дали шанс. Дали шанс сделать тебя счастливой. И я его ни за что не упущу… — последнюю фразу он бормочет, зарывшись лицом в густые волосы и перебирая пальцами прядки.       — Если ты останешься рядом, я обязательно буду счастливой, — Пак ловит губами трепещущую синюю жилку на мускулистой шее, вдыхая приятный мускусный аромат кожи.       Чонгук подцепляет пальцами тяжёлый медальон, висящий на шее Пак. Зажимает его в кулаке. Он выполнит обещание. Сдержит слово. Ему самому нужна его Наён, как воздух. Без неё и жизни нет, лишь бессмысленное существование. Всё и правда будет хорошо.       Они оставались вместе всю ночь, будто пытались наверстать упущенное и смягчить долгую разлуку. Узнавали друг друга заново, восполняли тот пятилетний пробел, чтобы разделил их и погрузил в одиночество. Уставшие, морально и эмоционально выжатые, они заснули лишь под утро в обнимку, умостившись на диванчике. Крепко сжав объятия и боясь выпускать друг друга из рук.