***
Адриан доехал до коллежа как в тумане — ему до сих пор было неловко от утреннего разговора с отцом. Он никогда не думал, что его отец станет сам говорить с ним о сексе и читать лекции о контрацепции, а не поручит Натали, как обычно. Агрест-младший снова и снова прокручивал этот разговор в голове и не знал, злиться ему на отца, чувствовать себя неловко или просто успокоиться и забыть. — Адриан, я знаю, что должен был провести этот разговор с тобой давно, потому что ты уже не ребенок, — начал Габриэль, прокашлявшись. — Думаю, объяснять тебе, что такое сексуальные отношения, не имеет смысла. Однако считаю, что, несмотря на то, что пока никаких… конфузов не случалось, я должен напомнить тебе о важности контрацепции и опасности заболеваний, передающихся половым путем, — он изо всех сил старался «держать марку», хотя был почти уверен, что краснеет так же молниеносно, как и Адриан. — Также, не стоит забывать, что внезапное отцовство погубит не только репутацию всей нашей семьи и компании, но и, самое главное, твою молодость и нервы. Ты воспитанный молодой человек, и я думаю, ты сам все понимаешь, — Габриэль выразительно посмотрел на сына и ждал, когда тот что-нибудь скажет. Под взглядом отца Адриан сначала резко побледнел, потом покраснел и невнятно что-то пробормотал. — Я не совсем понимаю, в чем дело, сын, — Габриэль вопросительно поднял бровь и вдруг холодным и серьезным тоном продолжил: — Какая-то девушка уже беременна от тебя? Адриан закашлялся и, придя в себя, начал говорить: — Нет, господи, нет, конечно, — Габриэль облегченно вздохнул. — На самом деле я даже ни разу не целовался с девушкой, а ты говоришь о… — Адриан еще сильнее покраснел. — Не переживай из-за этого, отец. Я все понимаю. Но, если честно, мне не нужна ни одна девушка. Я не люблю никого, кроме… — Он прикусил язык и замолчал, отведя глаза. Идиот. Ну что и что сейчас можно было сказать? «Я не люблю никого, кроме Ледибаг»? Отец его не поймет. Адриан беззвучно открывал и закрывал рот, пытаясь придумать, как отговориться. Габриэль удивленно и как-то странно смотрел на него, но он никак не мог найти нужных слов. У Габриэля зазвонил телефон. Какое счастье! Воспользовавшись этим и сославшись на то, что опаздывает, Адриан схватил сумку и побежал к машине. В коллеже не произошло никаких сюрпризов — все текло гладко (даже обещанную контрольную сегодня отменили!), поэтому вскоре Адриан начал забывать о неловкости прошедшего утра. На скучном уроке истории он даже успел написать пару хвалебных стихов, посвященных Ледибаг, и был полностью захвачен попытками нарисовать свою возлюбленную, периодически ловя на себе взгляд Маринетт. «Наверное, видит все мои косяки, она же художница», — решил Адриан, смущаясь. И то, что Маринетт физически не смогла бы увидеть сквозь его спину этот «шедевр», его совершенно не заботило. По какой еще причине она могла смотреть на него? А Маринетт всё так же смотрела и негодовала: как ее вообще угораздило так влюбиться? Каждый взгляд на Адриана — воспоминание о каком-то из тех жутких моментов, когда от нервов она позорилась перед парнем мечты. С тринадцати лет почти каждый день она делала что-то такое, о чем с ужасом будет вспоминать всю оставшуюся жизнь. Спасибо Алье и ее «тренировкам» с украденной афишей Адриана за то, что хотя бы в этом учебном году она может разговаривать с ним не заикаясь и не путая слоги в словах. А когда она в первый раз сказала ему не «ривпет», а «привет», бедный Адриан подумал, что Маринетт обиделась. Из размышлений вырвал крик, донесшийся с улицы. Маринетт почувствовала, как в кармане дернулась Тикки, и резко вскочила; одновременно с ней резко встал и Адриан. За ними со своих мест поднялись остальные ребята. — Мадам Шарни, можно… — затараторила Маринетт, но преподаватель перебила ее. — Вернитесь на свои места. Вы же знаете, у нас приказ — во время нападения акум из класса никто не выходит, это для вашей же безопасности. Ледибаг и Кот Нуар разберутся. Продолжаем урок. Они нехотя сели. Маринетт судорожно пыталась придумать, как побыстрее выйти из класса. И вдруг — вскрик учительницы. — Что случилось, мадам Шарни? — спросила Роуз, но учительница ей не ответила, лишь отвела глаза от окна и густо покраснела. Маринетт и Алья, не спрашивая разрешения, вскочили и подбежали к окну. На улице — десятки страстно целующихся пар. Кто-то уже начал раздеваться. Некоторые — наполовину голые — ласкали друг друга. Было видно, что многие пытались бороться с желанием и бежали в укромные места. Еще немного, и весь Париж мог превратиться в пространство для одной огромной оргии! — Вот это да! — громкий звук разбитого в другом конце класса окна заглушил остальные восклицания Альи. За звоном стекла ничего не последовало. Спрятавшиеся под партами ученики уже начали переговариваться, когда все услышали томный женский голос и увидели прекрасную девушку, которая выглядела, как греческая богиня. — Я — Афродита, — произнесла акуманизированная, — и я помогу вам испытать прелесть любви! — Все стали завороженно подниматься; стоявшие Маринетт и Алья, в отличие остальных, спрятались за ближайшую парту — у обеих был большой опыт общения с акумами. Афродита махнула рукой в сторону стоявших ближе всего к ней Аликс и Кима, и тех окружила розовая дымка. — Прелесть плотской любви. Даже не посмотрев друг другу в глаза, Ким и Аликс слились в страстном поцелуе. Только тогда до всех очарованных наконец дошло — акума! Началась паника, злодейка заколдовывала всех на своем пути. Она запустила сгусток розового дыма в Адриана, но тот, как показалось Маринетт, успел увернуться. Афродита направилась прямо в его сторону, и Маринетт попыталась воспользоваться этим, чтобы выбежать из класса для перевоплощения, но дверь захлопнулась прямо перед ее носом. Она резко развернулась, и в последний момент успела отпрыгнуть — чуть не коснувшись ее руки, мимо пролетел сгусток розового дыма. Но, к счастью, Афродита решила, что попала, и вернулась к поискам Адриана. Маринетт увидела его под партой; он разговаривал с маленьким черным котенком, сидящим в ладонях. Зависнув на минуту, она силой отогнала от себя лишние мысли: «Подумаю об этом потом. Надо выбираться отсюда.» — А-а-адриан! — воскликнула Маринетт так громко, что даже Афродита обратила внимание на нее. — Ты нужен мне, — почти простонала она, вложив всю имеющуюся в ней страсть в эти слова, и заметила округлившиеся глаза Адриана. Она бросилась к нему, вытащила из-под парты и повалила на пол, усаживаясь сверху. Стеснительность отпала, а внутренняя Ледибаг поставила четкие цели: покинуть помещение, очистить акуму, не допустить массовых оргий, нежелательных беременностей и ЗППП, потому что кто знает, как именно в этот раз подействует Исцеление. Маринетт начала покрывать лицо обалдевшего Адриана беспорядочными поцелуями, ожидая, когда он, наконец, сообразит и подыграет ей. Но Адриан был настолько шокирован, что не мог пошевелиться. Маринетт… хочет его? Это всё слишком странно, нельзя допустить такое, когда она себя не контролирует. — Маринетт, прекрати, — прошептал он, потому что Афродита смотрела прямо на них. — Ты же пожалеешь об этом после! — Адриан Агрест, — почти злобным шепотом произнесла Маринетт, не прекращая целовать его и поглаживая плечи, — не будь таким дураком и подыграй мне. — Что? Я не понимаю… Ты не.? — Не болтай! — рыкнула она. — Давай же, одной рукой прижми меня к себе, а другую положи хотя бы немного ближе к моей попе, иначе я прекращу этот бред и лично сдам тебя акуме! — немного раздраженно, но в целом невозмутимо прошептала Маринетт. — Афродита с явным интересом искала именно тебя, — она зарылась руками в его волосы и потянула, чтобы привести в чувство. Как ни странно, подействовало. Адриан перестал тормозить и последовал «инструкциям», а потом даже пошел дальше, увлекшись. Когда Маринетт театрально выгнулась от его прикосновений, он спустился поцелуями от щек почти до шеи. Он видел, как акуманизированная усмехнулась, и ему показалось, что Афродита спросила: «Моя задача выполнена, Бражник?»***
В своем особняке Габриэль-Бражник-Агрест ликовал. Сын все-таки целуется с девушкой! Он не совсем ужасный отец! — Афродита, теперь ты должна отправиться на поиски Ледибаг и Кота Нуара. Заколдуй их и отними талисманы! — сказав это, Габриэль снял трансформацию и вернулся в свой кабинет, где его ждала Натали. — Как все прош…. — Натали, он поцеловал девушку на моих глазах! Да так страстно… Мой сын! Сначала мне показалось, что он идет в сторону, прости господи, Ляифа, но нет! Откуда ни возьмись появилась эта девчонка, бросилась на него, а он на нее, да так… В общем, весь в меня… — Он так улыбнулся, что любой, кроме Натали, решил бы, что он свихнулся. Габриэль никому не позволял видеть себя таким, но она была исключением. — Неужели для вас было бы таким ударом, если бы Адриан правда был геем? Это неправильно, месье Агрест, — упрекнула его Натали, сдерживая улыбку. Она прекрасно знала, что это не так. — Не говори глупостей, Натали. Габриэль вдруг хмуро замолчал, будто думал, как лучше выразить свои мысли. В момент его выражение лица снова изменилось на счастливое и, когда Натали решила прервать молчание, он глупо воскликнул: — У меня все-таки будут родные внуки!***
Наконец акуманизированная вышла из кабинета. Маринетт попыталась встать, но не смогла, потому что Адриан все еще прижимал ее к себе, а его рука подползала все ближе и ближе к ее попе. Она знать не знала, что так подействовало на нее. Увиденный мельком разговор Адриана с чем-то похожим на квами? То, что всегда сообразительный парень ее мечты впервые так сильно тупил? То, что их чуть не рассекретила акуманизированная? Да и не суть, главное, что стеснение перед ним пропало. Режим Ледибаг включился и без трансформации. Даже если она ошибается, и Адриан не Кот Нуар, скоординировать их работу Маринетт будет способна. Немного помолчав, она сказала: — Эй, Адриан, она ушла, можешь отпустить меня. Мы должны помочь одноклассникам. Слегка покраснев, Адриан разжал объятия, и Маринетт наконец смогла встать; она протянула ему руку, чтобы помочь подняться, и весело улыбнулась. Адриан от этого сразу пришел в себя. — Весело было, правда? — ухмыльнулся он, разминая заболевшую от жесткого пола спину. — Надо повторить как-нибудь. Маринетт от возмущения широко распахнула глаза и бесцеремонно дала ему подзатыльник. — Глупый Кот! — воскликнула она и тут же зажала себе рот руками. Адриан вытаращил на нее глаза. — Что ты сказа… — Ничего! — пискнула Маринетт. — Идем, мы должны оттащить Кима и Аликс друг от друга! — Как скажешь, Баггинетт, ой, то есть Маринетт. А потом дождемся, когда придут Ледибаг и Кот Нуар и спасут весь Париж, правда? — ухмыльнулся отвратительно веселый Адриан. — Да! — с вызовом ответила Маринетт. Для нее теперь не существовало идеального Адриана. Нет, перед ней стоит Кот Нуар, который издевательски смеется над раскрывшей себя героиней и прекрасно знает, что перед ним она заикалась и время от времени позорилась несколько лет. Какой же она была дурой! — Мы дождемся их, а когда все закончится, я надеру тебе зад. Они в полной тишине стали растаскивать Кима и Аликс, которые были уже близки к самому главному моменту в их «плотской любви», пока те не начали кричать и вырываться. — Адриан, может оставим их в покое? Они уже два месяца встречаются, может для них время уже пришло? — кое-как перебивала Маринетт крики вырывающейся полуголой Аликс. Она нервничала, потому что давно уже должна была перевоплотиться и очистить эту чертову акуму-извращенку. — Согласен, — произнес Адриан, отпуская Кима. — Я думаю, даже месяца для них было бы достаточно. — Пошляк! — фыркнула Маринетт. — Пошли отсюда. Они выбежали из класса и вдвоем, не сговариваясь, направились в сторону туалета. — Серьезно? — сложив руки на груди, Маринетт возмутилась, когда они уже добежали до нужного места. — Адриан, зачем тебе в туалет? — Я считаю, что таким неприлично интересоваться. Я иду туда по естественной нужде, — хитро ухмыльнулся тот и, сузив глаза, продолжил. — А тебе туда зачем, Маринетт? Да, она уже почти точно уверена, что Адриан — Кот Нуар, но не могла же просто сказать, что ей нужно перевоплотиться! Необходимо срочно придумать причину. Подождите, а где Алья? Точно, Алья! Маринетт в последний раз видела ее, когда она схватила за руку и вывела из класса заколдованного и лезущего целоваться Нино. — Я должна найти Алью и думаю, что она там. Нино был заколдован, поэтому я хочу спасти ее. — А, даже так… Ну ладно, до скорой встречи, Маринетт, — нахально улыбнувшись, произнес Адриан и открыл дверь в мужской туалет. Ух, какой противный кошак! «Случайно» треснет ему йо-йо по голове минимум десять раз, когда встретятся. А потом поцелует ему эту голову… Хотя нет, просто погладит, а то распояшется совсем. Маринетт зашла в туалет и увидела, что несколько кабинок закрыты, а из них доносятся охи-вздохи. Немного смутившись, она открыла дверь в свободную кабинку, но услышала знакомый голос подруги: — Нино, ну давай же… — Стой! — сама не своя крикнула Маринетт, исполненная переживаний за друзей. — Алья, я знаю, что ты не в себе, но прислушайся ко мне! Не делай этого! — Маринетт? — голова Альи высунулась из кабинки, и сама она выглядела вполне адекватной. — Тебе нужна моя помощь? — Алья, не надо вам с Нино сейчас… — О, ну раз все нормально, тогда кыш! — хихикнула Алья. — Я уже полгода пытаюсь перевести наши отношения на следующую стадию, — она как-то странно извивалась и периодически дергалась, будто толкала неугомонного Нино, пока говорила. — А Нино все стесняется. Не порти мне все сейчас. До свидания, — Алья словно поставила точку, захлопнув дверь. Маринетт, совсем красная, тихо зашла в пустую кабинку и перевоплотилась. Она выскочила из женского туалета одновременно с тем, как Кот Нуар вальяжно выплыл из мужского. — Серьезно? — почти истерично крикнула Ледибаг. — Ты даже выйти пораньше не мог?! — Это совпадение, моя Леди, — успокоил ее Нуар, театрально поклонившись. — Почему ты так злишься? Маринетт сделала вид, что не услышала вопрос. — Пойдем, Кот. Мы должны очистить акуму.***
Афродиту долго искать не пришлось. Она сама нашла героев на крыше школы, куда они забрались, чтобы осмотреть масштаб этой пошлой катастрофы, которая, к счастью, затронула только школу и прилегающие к ней несколько улиц. Леди и Кот стояли плечом к плечу и смотрели в сторону Эйфелевой башни, когда между их головами, едва коснувшись кончиков волос, пролетел сгусток розового дыма. Не обращая внимания на медленно подходившую к ним Афродиту, герои повернулись друг к другу лицом. Нуар, почти не открывая рта, быстро прошептал: — А мы всё же повторим. Маринетт бросилась ему на шею и стала беспорядочно целовать его лицо, и так же раздраженно, как утром, практически беззвучно шептала: — Быстрее найди предмет, где спрятана акума! — Мне нужен лучший обзор, Ледибаг, ты не против, если я… — Нуар обнял ее рукой за талию так, чтобы она прогнулась, и поцеловал в губы. Голова Леди больше не закрывала обзор, Кот поднял глаза и разглядел зараженный предмет на подошедшей почти вплотную Афродите. Она потянулась к ушам Маринетт, чтобы снять серьги, и в этот момент Нуар двумя руками схватил ожерелье, висевшее на шее девушки, и разорвал его. — Моя Леди, скорее, лови акуму! — воскликнул он, даже не глядя на Ледибаг, которая откатилась на грязную крышу ещё тогда, когда он кинулся за зараженным предметом. — Накладные пряди были хорошей идеей — дым хоть и задел нас, но не поразил! Мы действовали на чистом энтузиазме! — Знаешь, что мы сделаем, когда я поймаю эту пошлую акуму, глупый Кот? — рассмеялась Ледибаг, раскручивая йо-йо. — Что, моя Леди? Ледибаг подкинула вверх шиньоны, которые отцепила от своих хвостиков и от прядей Кота, призвала Чудесное Исцеление и тихо ответила, слегка прикрыв глаза: — Повторим сегодняшнее. Только в более приватной обстановке, — она подошла к Нуару, уверенным движением закрыла распахнутый от удивления рот. — Муха залетит, — усмехнулась Ледибаг и указала на жертву акумы. — Бывшая Афродита на тебе. Пока-пока! Она развернулась, закинула йо-йо в сторону ближайшего здания и скрылась.***
Адриан шёл домой намного позже, чем обычно. Он пропустил и фехтование, и китайский, объясняя акуманнизированной, что произошло. Пока провожал «богиню», которая жила на другом конце Парижа, до дома, она успела поведать свою историю, от которой парню было одновременно и очень смешно, и неловко. — И знаешь, что произошло в конце? У него на меня не встал! Поэтому-то я… — Кот Нуар перебил ее громким кашлем. — Пожалуйста, хватит! Вы рассказываете мне это уже в третий раз. Это ваш дом? Прощайте. Адриан переживал, что может случиться ссора с отцом из-за его позднего возвращения. Утренний разговор, потом эта акума атаковала как назло именно его школу, а после Адриан возвращается домой в шесть часов вечера. Один. А вдруг отец подумает, что он был с какой-то девушкой? Адриан отбросил эти мысли. Габриэль и новости-то обычно не смотрит. Скорее всего он даже не в курсе произошедшего. Адриан нажал на кнопку звонка. Почему-то ему ответила не Натали, а Горилла. Агрест-младший расслабился — хотя бы лекции мадам Санкер не надо выслушивать. Он вошел в дом, поздоровался с телохранителем и направился в сторону кабинета отца — решил объясниться раньше, чем тот вызовет его. Подходя к кабинету, он услышал какой-то шорох и голоса. — Кто-то идет, — произнес женский голос. — Там никого, Натали, вернись… — Габриэль, там кто-то есть. Адриан постучал в дверь и вошел. Натали, ровно стоявшая рядом с креслом Агреста-старшего слегка дернулась. Габриэль выглядел полностью невозмутимым и, как всегда, надменно сдержанным — этому не помешали даже полностью растрепанная прическа и помятый костюм. Натали выглядела не лучше. Шейный платок отца был снят, на нем поблескивала какая-то брошь, но Адриан не придал ей никакого значения. — Ты что-то хотел, сын? — Эм-м, я хотел объяснить, почему задержался, — смущенно ответил Адриан, стараясь не смотреть в глаза отцу. — Что-то серьезное? — с незаметной улыбкой спросил Габриэль. — Я слышал, на город напала акума. С тобой всё в порядке? — Вообще-то да, всё нормально, — пробормотал Адриан. — На самом деле, я даже рад, что она напала. Благодаря Бражнику у меня наладилась личная жизнь, — усмехнувшись, продолжил он. — Я думал, ты будешь сердиться из-за того, что я пришел поздно. А еще спасибо за утренний разговор. Я все понимаю. На минуту воцарилось неловкое молчание. Адриан переминался с ноги на ногу, а Габриэль усердно изучал собственный стол. Тогда стоявшая молча все это время Натали нарушила тишину и, глубоко вздохнув, мечтательно сказала: — А этот Бражник хорош, не так ли?