Ghost in the Wind

Таблетка на ладошке. Таблетка под языком. Фэй смотрела в окно автомобиля, за которым мелькали бесконечные деревья. Смазанные, сплетенные ветвями, равнодушные зеленые великаны. О чем они молчат, покачиваясь на ветру? Какие тайны хранят? Впрочем, какая, к черту, разница? Тайны должны оставаться тайнами — иначе неизменно начинаются проблемы. Уж она-то об этом знала. Раскачиваясь в такт монотонному движению, словно сквозь толщу воды вслушиваясь в играющую в наушниках музыку — она знала тайны, которые разрушали ее, и которые не хотела бы знать. Таблетка на ладошке. Таблетка под языком. Это было решением, наверное. По крайней мере, это было спасением — временным, Фэй знала это, чувствовала, но в ее новой жизни она приняла решение не упускать шансов. Даже самых призрачных. Но думать о призраках теперь не стоило — и она отбросила мысль прочь, сосредоточилась на картинке за окном и вскоре задремала. Ее сны стали такими тревожными и хрупкими: как если бы кто-то невидимой рукой выстроил домик из карт таро, и каждая упавшая под порывом внезапно налетевшего ветра обозначала бы смерть. Чертова смерть была повсюду, да. «Ты не можешь остановить это, милый. Ведь именно ты это начал. Не делай вид, что это все моя вина.» Мама всегда находила виноватых — так виртуозно переворачивала любую ситуацию, так мастерски выстраивала свои обвинения, что перечить ей не представлялось возможным. Фэй никогда и не перечила. Быть может, зря?.. «Ты даже когда сдохнешь, то не оставишь меня в покое, дорогая. Ведь в этом и есть весь смысл, да? Свести меня с ума своими подозрениями!» Отец всегда был таким выдержанным, таким терпеливым, таким застегнутым на все пуговицы, что у Фэй от него горчило на языке. Однажды он сорвался. Теперь горечь прошла — прошла навсегда. Навсегда, ведь таблетка на ладошке. Таблетка под языком. И только легкая тошнота напоминает о прошлом, да сны — эти сны, словно туман, заволакивающие ее, увлекающие ее туда, где ей быть совсем не хочется. — Мы приехали, Фэй, — Аларик осторожно коснулся ее плеча, такой деликатный, со вкрадчивым тихим голосом, на маму похожий лишь цветом волос и глаз. Фэй от его прикосновения вздрогнула, но она теперь от любого шороха вздрагивала: доктор Гилберт сказала, что в этом нет ничего страшного, со временем эта обостренная тревожность пройдет. «Ну, или ты привыкнешь к ней.» — не очень-то профессионально, наверное? Фэй не знала ничего о профессионализме этого уровня, да и не стремилась к этому. Все ведь осталось позади, верно? Ченс-Харбор, мама и папа, доктор Гилберт, сочувствующая мина ее временного опекуна, школа… О школе вспоминать хотелось меньше всего. В Ривердэйле все будет иначе — она поклялась себе, роняя в ладошку очередную таблетку. И, укладывая ее под язык, верила в это: потому что не верить нельзя. Ей было семнадцать, и все должно было сложиться в совсем другую картинку — из уродливого паззла в нечто если не идеальное, то хотя бы во что-то симпатичное. Во что-то, где она не будет той, кем была прежде — впрочем, шрамы на запястье все равно не дадут забыть. Но эти же шрамы не позволят ей повторить того, что уже случилось с ней однажды. «Давай, ударь его, Адам. Так и будешь стоять и смотреть? О, ты слишком нежный для этого, я понимаю.» Фэй сонно встряхнула головой, и без того спутанные темные волосы упали ей на лицо, она распахнула дверцу автомобиля со своей стороны и наконец свободно вытянула ноги. — Привет, Ривердэйл, — пробормотала она, уперевшись взглядом в идеальный маленький домик с белой изгородью. — Привет, новый дом. Привет, новая жизнь. — Ты ведь не забыла принять свои таблетки? — тень ее дядюшки легла на нее не то, чтобы зловеще, но как-то неприятно. Его участливое лицо всего на одно мгновение показалось Фэй чертовски наигранным. Но это не могло быть правдой, нет — Аларик в самом деле желал ей добра. Он вне подозрений. — Не забыла, — заверила дядюшку Фэй и выбралась на улицу, озираясь по сторонам. — Я дисциплинированная, разве доктор Гилберт не сказала? Аларик промолчал, несколько сконфуженный, как показалось Фэй, и принялся выгружать ее чемоданы из багажника. Фэй не считала себя обязанной помогать, а потому сбросила стоптанные кеды и босиком прошлась по лужайке перед домом. Трава приятно щекотала ступни, и она забылась на некоторое время, просто отдавшись ощущениям, бродила туда-сюда и рассеянно улыбалась. Она не сразу осознала, что кто-то наблюдает за нею из дома напротив, а когда наконец ощутила этот взгляд и попыталась проследить, то шторка на окне поспешно задернулась. Что ж, любопытство — не порок. — Я могу посмотреть свою комнату? — Фэй и свое любопытство обуздывать не стала и, снова сунув ноги в кеды, оставила лужайку в покое и устремилась вслед за Алариком, который уже сгрузил чемоданы на крыльцо и ковырял ключом в замочной скважине. У нее слегка кружилась голова, но бывало и хуже. Бывало намного хуже — а сейчас она просто немного волновалась от того, что приготовило ей будущее. Комната была безликой, самой обычной: просто спальня с отдельной ванной комнатой, которая ждет, чтобы ее обжили. Первым делом Фэй прилепила на дверь постер с Миком Джаггером. Отвратительно губастый, откровенно пошлый, кривляющийся Мик — вот и все, что пришло с ней из прошлой жизни. — Я люблю тебя, старина, — одними губами шепнула постеру Фэй, а затем погасила в комнате свет и шагнула к окну, чтобы распахнуть его настежь. Свежий воздух ворвался в спертое помещение, Фэй подставила лицо этому дуновению и закрыла глаза не несколько коротких секунд, растянувшихся в маленькую вечность. — Привет, Ривердэйл, — еще раз произнесла она, на этот раз шепотом. Завтра Аларик отнесет последние документы в школу, завтра она станет чужой среди своих, завтра она потеряет свой статус и сможет выбрать любой другой, завтра она в самом деле сможет взять свою жизнь и переписать начисто… Стать кем угодно… — Кем ты хочешь стать?.. — ее лицо криво отражалось в распахнутой оконной раме, и Фэй не была уверена, что задавала этот вопрос. Но она все же ответила на него: — Я хочу стать лучше. Я хочу стать… Другой. Призраки бы ответили ей, что невозможно убежать от самой себя, но она ведь больше не видела призраков. Призраки остались в Ченс-Харборе, а она… Она не должна забывать принимать свои таблетки. Таблетка на ладошке. Таблетка за окном. Новая жизнь — Аларик не поймет, но она справится. Таблетки тоже должны были остаться в Ченс-Харборе.