***
Раунд второй — Джонни трахает Питера на диване. Раунд третий — ленивый минет в постели. Раунд четвертый — утренний секс. Раунд пятый — секс в душе. Раунд двадцать третий — секс «Слава богу, мы живы». Раунд сорок первый — секс «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя». А после Питер сбивается со счета. Он предполагает, что их секс «ура, мы обручены» где-то под номером двести.Часть 1
1 августа 2018 г., 19:07
Примечания:
ничего нового, простите, я просто случайно удалила часть :D
У Питера слишком большой дом.
Четыре спальни. Три ванные комнаты. Бассейн и джакузи, которые подсвечиваются разными цветами.
Он узнал об этом доме, когда ему было шестнадцать. Все, что оставили ему родители, — дом, в котором он провел первые несколько лет своей жизни. Все деньги с банковских счетов после их смерти в качестве пожертвований были переданы на благотворительность и в различные фонды, что немного раздражало Питера, хоть он никогда в этом не признается. Неужели они не могли оставить ему немного наличных на колледж? К счастью, у него хорошая стипендия.
Уже почти десять, а Пит сидит в бассейне. Не плавает, да в общем-то не делает ничего другого тоже. На его телефоне, который лежит на цементной дорожке, играет музыка: все, от прекрасной классики до Fall Out Boy. Отлично.
И черт знает почему, но у Пита разыгрывается паранойя. Ему слышится шорох в кустах, и он думает, что все,это конец, я умер. А та мусорка, которую ему видно сквозь зазоры в заборе, очевидно человек. А там самолет? Это НЛО, стопудово!
Поэтому Питер делает кое-что совершенно обычное. Он вытирает мокрые руки об асфальт (это не особо помогает, и он просто сметает пыль кончиками пальцев) и берет свой телефон.
Кому: огнеголовый
Приваливай
Через две секунды телефон звонит. Пит включает громкую связь, пряча руки обратно под воду, ныряя так, что над поверхностью виднеются только губы и все, что выше них.
— Это что, призыв перепихнуться? — спрашивает Джонни. — Потому что если да, то я в деле, но понятия не имею, где ты живешь или что ты там сейчас делаешь.
— Это не призыв перепихнуться, — обещает Питер, ну, и в общем-то это правда. — Я плаваю в бассейне, и постоянно думаю, что каждое движение в кустах, это Хоукай, прячущийся на дереве, чтобы убить меня. Ну или вроде того. Поплавай со мной.
— Куда подъехать? — вскрикивает Джонни, как перевозбужденный мальчишка из студенческого братства.
Питер диктует ему адрес.
— Дверь открыта. Меня найти легко, поэтому я надеюсь, что ты ничего не сломаешь и не потеряешься.
— Я ничего не обещаю, чувак, — говорит Джонни. — О, я надену свои плавки с Человеком-Пауком!
— Пожалуйста, не надо, — просит Питер, но Шторм уже повесил трубку.
Твою же мать.
Еще и собака лает на него через забор.
— Ты лаешь на мою музыку? — спрашивает Питер. — Это невежливо. Если тебе не нравится Мелани Мартинез, это твои проблемы.
Собака гавкает еще раз, а потом замолкает. Он странно гордится собой. Подпевая, он плавает по кругу, стараясь держать уши над водой, чтобы слышать музыку и услышать Джонни, когда тот придет.
«Training Wheels» как раз заканчивается, когда до него доносятся звуки подъехавшего мотоцикла.
— Он слишком громкий, — жалуется сам себе Питер. — Соседи снова будут ругаться.
Потому что, видите ли, дом, который оставили ему родители, расположен в очень элитном, богатом районе прямо на окраине Нью-Йорка. У него есть сигнализация. Это похоже на уменьшенную версию дома из «Судной ночи».
— Почему никогда не говорил мне, что ты богат? К тому же, вау, я не знал, что свет в бассейне может быть синим.
Набрав в рот воды из бассейна, Питер плюётся ей в Джонни. Струя не долетает до адресата и в конце концов возвращается в бассейн, падая в нескольких дюймах от Пита. Джонни, стоя по ту сторону ворот, закатывает глаза.
— Очень по-взрослому, Паркер.
— Я не такой, — говорит Питер. — В смысле, не богач. Мои родители оставили мне этот дом и ничего больше. Я все еще бедный студент колледжа, который счастлив, что ему не нужно платить за дом, ну знаешь, вообще никогда.
— Мило, — тянет Джонни и снимает рубашку.
Питер не смотрит. Совсем. Да и с чего бы? Хах. Когда Джонни снимает джинсы, Пит замечает, что он не надел плавки с Человеком-пауком. Вместо дружелюбного соседа на них красуется пламя. Удивительно.
— Отличный музыкальный вкус, чувак. Twenty One Pilots. Шикарно!
— Да, так и есть.
Блондин открывает ворота.
— Вау, у тебя джакузи?
— Да, но там что-то не так с подачей воды. Не сегодня, прости.
— В следующий раз, — говорит Джонни. Пит не успевает ответить, потому что он быстро падает в бассейн, как пушечное ядро.
Его слова отдаются эхом в ушах Питера. В следующий раз, в следующий раз, в следующий раз. Будет следующий раз. А потом он хочет ударить себя за это. Конечно, будет следующий раз. С Джонни. Они будут зависать, как братаны.Они просто дружат. Ничего… Без гейства! Совсем.
А потом Питер вспоминает слова Джонни о свете в бассейне. И говорит, как будто бы в ответ:
— Раньше они светились всеми цветами радуги, но сейчас работает только синий. Мне нравится.
— У тебя тут подсветка, как у поста с эстетикой на Tumblr, — в ответ Джонни брызгает водой ему в лицо.
— Спасибо, наверное? — вопросом отвечает Пит. — Эй, чувак, обязательно быть таким грубым?
Джонни мычит, и это мычание подозрительно напоминает следующую строчку из песни. Неожиданно, он замечает что-то странное на дне бассейна.
— Что это за белые штуки? Так и должно быть?
— Ммм, — отвечает Питер. — Добавляешь в воду натрий и хлор. Натрий превращается в хлопья, пока хлор делает свое дело.
— Хах, — говорит Джонни. — Они выглядят как кокосовые хлóпушки.
— Ты кокосовая хлóпушка, — смеется Питер.
— Ну все, я звоню Сью.
Питер фыркает, забывая, что его нос наполовину в воде, и делает вдох. Все заканчивается тем, что он едва не захлебывается. Он начинает смеяться над собственной нелепостью, и на поверхности воды появляются пузыри.
Деревья шумят. И Питер, прислушавшись, отпрыгивает почти на три фута в сторону.
— Демоны, — шепчет он Джонни. — Демоны на деревьях.
— Серьезно, это так неловко, — говорит Шторм. — Ты дерешься с преступниками двадцати четыре часа в сутки и семь дней в неделю. И боишься деревьев. А как же паучье чутье?
— Что, если оно сломалось?
— Думаю, твоя суперсила работает не так.
— Вечно все идет наперекосяк.
— Да что ты как двенадцатилетка.
— Это чистое лицемерие, — возмущается Пит в ответ. — Это ты носишь плавки с пламенем.
— И что?
— И ты Человек-факел, — говорит Питер. — Что, если бы Капитан Америка носил плавки со звездой?
— Железный человек, возможно, носит плавки с собственным лицом, — предполагает Джонни.
— Да, но он Железный Человек.
Не дожидаясь ответа, Питер ныряет под воду и отталкивается ногой от стены. Выныривая, он мотает головой, как собака, моргает.
— Ты обрызгал меня, — жалуется Джонни.
— Оу, ты в бассейне вообще-то. Смирись с этим, огнеголовый.
— Паутиноголовый, — передразнивает Шторм.
— Знаешь, что действительно сложно? — спрашивает Питер, подплывая к Джонни так близко, чтобы можно было его обрызгать. — Кувырок под водой. Да, я постоянно делаю сальто, но кувырки под водой, честно, сложный трюк.
— Что еще за кувырок под водой?
— Смотри, — говорит Питер. Он подплывает к краю бассейна, делает кувырок и ногой отталкивается от стены. Однако, ничего не выходит, и, вынырнув, он понимает, что плыл не в том направлении. — Это плохой пример. Обычно, люди используют этот трюк, чтобы плавать по кругу.
Джонни пробует и у него, конечно, все получается с первой попытки. Он зовет Питера по имени, по-детски показывая ему язык.
Это грубо. Питер пытается выстрелить в него паутиной, а потом вспоминает, что на нем нет веб-шутеров. Черт побери.
Питер плывет на спине, пытаясь убраться подальше от Джонни, насколько это возможно в бассейне, и в конце концов, ударяется головой о стену.
— Ты издеваешься надо мной, я пожалуюсь на тебя маме.
— У тебя нет мамы.
— Ну, я пожалуюсь на тебя тете.
— Тетя Мэй меня обожает. Она научила меня печь пирог с пеканом, помнишь?
— Что ж... дерьмо. Ладно, тогда я все расскажу Стиву.
— Пожалуйста, не надо. Он скривит лицо. К тому же, он мне все равно не нравится. Я чем-то его напоминаю?
— Вы, парни, совсем не похожи друг на друга, — Питер закатывает глаза, садясь на одну из ступеней, ведущих в бассейн. — У вас разные прически. Да и ты постоянно ухмыляешься, а я даже не знаю, умеет ли Стив ухмыляться. И он порядочный человек, а ты просто лузер.
Джонни быстро переплывает из одной части бассейна в другую и выныривает прямо перед Питом.
— Да? Если я такой придурок, то почему я здесь? Потому что у тебя нет других друзей?
— У меня бесчисленное множество... десятки... парочка... есть еще один друг, — ответил он. Почти все его друзья это супергерои, которые недолюбливают его. — Может, я просто хотел посмотреть, выживешь ли ты при контакте с водой. Потому что, знаешь, ты же огонь.
— Так и есть, — соглашается Джонни. Он встает на колени на ступеньку, что ниже той, на которой сидит Питер. Он может смотреть, как может и не смотреть, на то, как вода стекает по груди Джонни и испаряется, не достигая бассейна. Блондин стоит прямо перед Питером. Святое дерьмо, неужели никто не объяснил ему что такое личное пространство? — Так ты раскроешь мне истинную причину моего пребывания здесь?
— Чт…
— Скажи, что я все неправильно понял, — слишком тихо начинает Джонни. Питер внезапно осознает, что музыка давно не играет. Телефон разрядился? Или Джонни позаботился об этом раньше? — Скажи мне, что ты не заинтересован во мне ни капельки и тогда я уйду, а в следующую нашу встречу, мы оба сделаем вид, что этого никогда не было. Скажи, что не хочешь меня и я уйду.
Ну. Это было неожиданно.
Питер открывает рот, прежде чем понимает, что понятия не имеет, что сказать.
— Ты не ошибся, — говорит он Джонни. — Совсем.
Шторм наклоняется, их губы так близко, в паре сантиметров друг от друга. Питер инстинктивно раздвигает ноги, чтобы Джонни мог подойти еще ближе.
— Могу я поцеловать тебя? Я... Я не хочу все испортить, Пит, — Джонни закатывает глаза, когда он просто кивает. — Мне нужно «да».
— Да, — говорит Питер. — О боже, да, пожалуйста.
И этого достаточно, чтобы действовать дальше. Джонни приближается к нему, сводя миллиметры расстояния к нулю, и целует, мягко и без языка. Одну руку кладет на талию Питера, а другую — на его бедро, в то место, где задрались плавки.
Пит ничего не чувствует. Только губы, которые оказываются странными на вкус. Вероятно, из-за хлорированной воды.
Позже Джонни отстраняется, и Питер опускает взгляд вниз. Он с удивлением смотрит на руку, сжимающую его бедро. Контраст тонов кожи не такой явный — блондин немногим бледнее Пита, но это все равно заметно.
— Ты выглядишь потрясающе, — говорит Джонни, затаив дыхание. — Я всю чертову ночь хотел поцеловать тебя, Питер, но просто не мог.
— Понимаю, — отвечает Питер. — Я схожу по тебе с ума уже много лет, но так ни разу не решился на что-нибудь подобное.
— Много лет! — ошеломленной повторяет Джонни. — Я мог целовать тебя все это время?
Питер наклоняется, желая наверстать упущенное, но Шторм мягко отталкивает его.
— Нет, нет. Мы просто обязаны поговорить об этом, как два взрослых мужика. Обсудим сомнения, проблемы? Давай, детка, колись. У нас еще вся жизнь впереди, успеем заняться сексом.
Вся жизнь впереди. Питеру нравится, как это звучит.
— Вполне справедливо. Эм. Ну, еще тридцать секунд назад, я был уверен в том, что ты натурал. Натуральный натурал.
— Не, — выдыхает Джонни. Рукой он тянется к бедрам Питера, и большим пальцем касается кожи на внутренней стороне, в каком-то дюйме от его члена. У Питера не получается остановить тихий, скулящий звук, сорвавшийся с его губ. Шторм стонет в ответ. — Никогда им не был. Возможно, я еще больше гей, чем ты.
— Гей или би? — спрашивает Питер. Это неважно, он просто слишком любопытный. Он должен знать, если уж Джонни утверждает, что он больше гей, чем Пит, который встречался и любил мужчин, женщин, и людей, которые не относили себя ни к тем, ни к другим.
— Гей, — подтверждает Джонни, но Питеру требуется время, чтобы сосредоточиться на руке Шторма, которой тот гладит его ногу. Вниз и вверх. Вверх и вниз. — Все эти девушки... Сначала я пытался что-то доказать. Себе. Они были эскортом, и прекрасно знали об этом. Потом я... Ты когда-нибудь встречал Джонни Шторма из другой Вселенной? — Питер кивает и только после этого Джонни продолжает: — Мне кажется, все мы геи. Абсолютно все. Некоторые состоят в браке с женщинами, и при этом они несчастны. Некоторые из них горды и счастливы, и, Боже, да, я знаю, я сказал, что хочу поговорить об этом, и я правда хочу, но твои губы такие алые и такие соблазнительные, что если я снова тебя не поцелую, то буду рыдать весь вечер.
— Больше никаких вопросов, — усмехается Питер, обхватывая Джонни ногами, прижимая к себе, чтобы тот не смог сбежать.
В таком положении их члены соприкасаются, и Питер клянется, что в этот момент звезды сверкают перед глазами, несмотря на незначительный контакт. Это все потому что Пит влюблен в Джонни уже много лет, и это прикосновение в тысячу раз приятнее, чем ощущение собственной руки на члене.
— У меня есть один, — говорит Джонни, едва прижимаясь губами к губам Питера. — Хочу, чтобы тебе было хорошо. Позволишь мне сделать кое-что приятное для тебя?
Рукой, которой прежде сжимал бедро Пита, Джонни ведет вверх, забирается под плавки и не останавливается, пока не высовывает пальцы из-под резинки.
— Оу, да, — отвечает Питер. — Пожалуйста. Я не против... ох.
Он резко замолкает. Джонни целует его шею, оставляет засосы, которые моментально проходят. Рука на талии жжется, и вау, Джонни танцевал этот танец сотню раз с другими людьми, но никогда не чувствовал себя таким разгоряченным. Он ловит эту мысль, улыбается самому себе, потому что он и правда горячий. Он же Человек-Факел, черт подери.
Обеими руками схватившись за края плавок, Джонни тянет их вниз, обнажая член. Он прижимается к Питеру, так, что рукой, которой он до этого обнимал его за талию, сжимает его член, а той рукой, которой прежде ласкал бедро, гладит спину. Джонни ведет по стволу, притираясь своим членом к Питу, и тот стонет. Шторм заводится, и начинает дрочить сильнее. В бассейне есть что-то, что делает все движение более простыми и свободным, что-то, что дает сказочные ощущения.
Питер не контролирует издаваемые им звуки, срывающиеся с его губ короткие охи и протяжные стоны. Джонни, похоже, тоже не в силах сдерживать эмоции, но для их выражения он использует другой путь. В те моменты, когда он не целует Питера, он склоняется к его уху и тихо бормочет всякие грязные словечки.
— Боже, ты выглядишь потрясно прямо сейчас. Тебе нравится, когда я тебя трогаю, детка? Мне нравятся эти милые звуки, что ты издаешь. Давай, сделай это снова. Бьюсь об заклад, я мог бы заставить тебя стонать, даже не прикасаясь к тебе.
Слова Джонни не хуже дрочки, и это факт. Питер, не выдерживая, трогает его. Он касается руками живота и чувствует, как они быстро нагреваются.
— Джонни, — говорит он, предупреждая, но не находит в себе сил закончить предложение.
— Скажи это снова.
— Джонни...
— Блять. Еще раз.
— Джонни, Джонни, Джонни, я сейчас кончу, давай, пожалуйста, позволь мне, пожалуйста, о Боже, пожалуйста…
— Давай, — отвечает Джонни хрипло. — Кончи для меня, Питер, вот так. Давай, детка.
И Питер кончает. Со стоном на грани крика, который явно слышат все его богатые соседи. Выгибается, навстречу прикосновениям Джонни. Неуверенно Шторм продолжает движения рукой, пока Питер мягко не отталкивает его.
— Ну нихрена ж себе, — говорит Питер, немного отодвигаясь назад, и ложится на плитку, которой окружен бассейн. Джонни следует его примеру и кладет голову ему на плечо.
— Да. В твоем бассейне плавает сперма. Как некрасиво.
— Никто прежде не разрушал мою жизнь так быстро. Спасибо, Джей.
— Еще скажи, что ни разу не справлял нужду в этом бассейне.
— Эм. Эй, ты, ах... мне следует повторить все это на тебе?
— Что? — спрашивает Джонни, поднимая голову. Питер краснеет. — Нет. Я... Я в порядке.
Ну, что ж, этим Пит вполне может потешить свое эго.
— Аха. Я настолько милый, что ты кончил без моей помощи?
— Что я могу сказать? — ухмыльнулся Джонни. — Ты прелесть, детка. Не отрицай это.
Питер облизывает свои губы, собирая все свое мужество, чтобы сказать то, что он хочет сказать.
— Это ведь... Не разовое приключение, да? Потому что ты мне как бы нравишься. В романтическом плане.
Джонни смеется.
— Ну, ты мне тоже нравишься в романтическом плане. Бум. Мы пара.
— Пара, — соглашается Питер, думая о том, что утром обязательно пригласит Джонни на свидание. И еще об одной, довольно неплохой идее. — Слушай, а оставайся сегодня у меня. Моя кровать достаточно большая для двоих. Черт, в моем доме вообще могут жить человек восемь.
— Жаждешь второй раунд? — мурлычет блондин. — Потому что я могу это устроить.
Об этом Питер даже не думал. Он хотел лишь, чтобы Джонни был с ним рядом, когда он пойдет спать.
— Необязательно, — Питер пожимает плечами. — Можем просто посмотреть фильм, пообниматься и лечь спать.
— Ладно, но у меня тоже есть предложение, — отвечает Джонни. — Как насчет того, чтобы сделать все это и второй раунд. На горячее.
— Заметано, — соглашается Пит.