Розы красные

      Последнее задание его просто вымотало. Абадонна вошел в квартиру №50 жутко уставший, но довольный. Очередное убийство прошло удачно, и, честно говоря, демон смерти гордился собой. Пройдя по небольшому коридору, он оказался в общей гостиной. Фагот с Бегемотом опять играли в карты, Гелла листала большую кулинарную книгу, Воланд что-то увлеченно читал («Собачье сердце» — прочитал демон войны на обложке), а Азазелло… Странно, но рыжего убийцы в гостиной не было. «Может он в спальне? Мессир в последнее время его так загонял, что он наверняка сейчас отсыпается» — подумал Абадонна и направился в сторону жилых комнат.       Хотя в квартире Лиходеева и было целых пять комнат, свита Воланда, предварительно разбившись на пары, жила только в трёх из них. Коровьев и Бегемот заняли самые солнечные апартаменты с большим окном и прекрасным видом на Москву; Воланд и Гелла, которые совсем недавно признались друг другу во взаимной любви, поселились в самой роскошной, по московским меркам, спальне, а двое убийц заняли скромную и небольшую комнату в самой дальней части квартиры. Этим двоим для счастья было нужно немного, уединение и тишина. Кроме того мессир разрешил подчиненным обустроить спальни, как те сами пожелают. И в результате комнаты полностью преобразились, перенимая характер новых хозяев, — на стенах появились фотографии (преимущественно неразлучной парочки шутов), бархатные портьеры на окнах, более дорогая мебель, мягкие ковры на полу и еще много чего интересного.       Только спальня Абадонны и Азазелло мало изменилась. Демоны ночевали в ней нечасто. Иногда из-за бессонницы и бесцельного хождения по ночной Москве, а чаще всего из-за ночных заданий, которые давал им Воланд. Но все же кое-что изменилось и здесь. По всей комнате было разбросано холодное и огнестрельное оружие, два небольших столика были сдвинуты вместе, а над кроватью, на которой изредка спал Абадонна, висел плакат со спектакля «Фауст», на котором чуть жутковато улыбались Мефистофель и сам Фауст. В остальном же спальня была нетронута. Так и жили небезызвестные демоны в «нехорошей квартире». С соседями проблем не было, ибо все нормальные люди старались обходить квартиру №50 стороной и с новыми жильцами не конфликтовали.       Абадонна подошел к знакомой двери и деликатно постучал. Ему никто не ответил. Демон, толкнув дверь, вошел внутрь. В спальне было тихо и очень темно. Донна снял очки, подошел к выключателю и включил свет. Азазелло в комнате не наблюдалось. Грустно вздохнув, демон войны подошел к своей кровати, плюхнулся на неё и зарылся лицом в подушку. Скука и одиночество — две самые противные вещи в мире. Полежав так немного, Донна решил пойти на кухню, чтобы выпить чаю для успокоения, но вдруг заметил на своем столе небольшой листок бумаги. На нем слегка корявым почерком было написано: «Розы красные на лугу, Что чувствую к тебе, не пойму»       Абадонна взял листок в руки, перечитал стишок. Демону тут же стало интересно, кто это написал. Может просто Фагот с Бегемотом так прикололись? Нет, вроде непохоже. Почерк явно принадлежал Азазелло, но он не из тех, кто любил шутить. Донна надел темные очки и только собрался уходить, как вдруг заметил что-то в углу своей кровати. Щелкнув пальцем по выключателю, убийца зажег свет и недоверчиво замер. В изголовье кровати алела роза. Было непонятно, как он не заметил ее сразу.       Абадонна подошел к кровати и, аккуратно взяв в руки, принялся рассматривать «подарок». Роза была ярко-алой, словно кровь, с небольшими шипами. «Красный… Любимый цвет Азазелло… Ой, о чем это я?» — подумал человек в черном. Разумеется, он скучал по рыжему убийце, потому что только тот не боялся дружить с демоном войны. Но иногда Донне казалось, что между ними происходит нечто большее, чем дружба. Конечно, это просто навязчивая идея, однако Абадонна время от времени все же сомневался. Но он не сомневался в одном — демон пустыни был единственным, кто по-настоящему любил его.       Воланд в последнее время стал называть парочку киллеров «новым неразлучным дуэтом», в шутку, разумеется, ибо те всегда и всюду были вдвоем. А Гелла замечала, что они неплохо смотрятся вместе, но демоны все отрицали. Сами они считали друг друга исключительно друзьями, причём лучшими. Но найденный на столе стишок сбивал Абадонну с толку. «Если это не проделки Фагота и Бегемота, — думал демон войны, проходя на кухню, — тогда кто же это написал? А может в Азазелло просто вдруг проснулось чувство юмора? Да нет, с чего бы? Или…» Рассуждая таким образом, он вошел на кухню, заварил себе крепкий чай, выпил его, вымыл чашку и отправился обратно в спальню. Демон очень устал, поэтому он, раздевшись, упал на кровать. Мысленно пожелав своему другу спокойной ночи, Донна крепко уснул.       Роза алела на подушке, рядом с ним. ***       На следующий вечер все повторилось — стишок на столе и красная роза теперь рядом. И опять Азазелло не было в комнате, но эдакие «послания» были. В этот раз текст стихотворения был следующим: «Розы красные, белый снег, Сердца моего усталый бег»       Абадонна от природы был очень любопытным, и личность тайного поклонника интересовала его все сильнее. Понятно, что никакая земная девушка не могла положить глаз на демона войны. Тогда может кто-то пишет ему из Преисподней? Когда Донна был немного помоложе, у него было много поклонниц. Вот и шлют теперь ему стихи, в надежде получить ответное признание. Но тут возникала одна проблема: демон холодно относился к любыми знакам внимания со стороны девушек и не принимал от них никаких подарков. И эта чертова роза…       Абадонна никому не говорил о том, что он любит. Только рыжий убийца знал все о лучшем друге, но на то и существует крепкая мужская дружба. Сам же Азазелло мало что любил, но от «коллег» ничего не скрывал и фактически был прост, как раскрытая книга. Донну поражало, как в одном существе помещались две личности — жестокий убийца и первоклассный обольститель. Рыжий всегда носил маски, был неискренен даже с Воландом, но человек в черном мог разглядеть настоящие эмоции друга даже за масками. Демоны дружили довольно-таки долго, вместе сражались против сил света, делили горе и радости, делились друг с другом всеми тайнами. Даже Коровьев и Бегемот не могли похвастаться такой долгой и крепкой дружбой. Смерть и убийства, пустыня и война — идеальное сочетание, не правда ли?       Демон войны положил листок со стихом в ящик своего письменного стола. Розу он поставил в вазу рядом с первой. В России считали, что четные числа символизируют смерть, поэтому Донна сразу полюбил их. Да и розы ему нравились. Но загадочный поклонник никак не хотел выходить у человека в черном из головы. Он пытался не думать об этом, но ничего не получалось. Этот неизвестный как будто говорил: «Узнай меня, пожалуйста!», но то ли у Донны были проблемы с памятью, то ли он плохо запоминал встречающихся ему людей, но поклонника он так и не узнал. Нарываться на скандал с парочкой шутов демону не хотелось, а подозрения падали только на них. Очередная неудачная шутка с их стороны и ничего более.       Но всё-таки что-то не давало Абадонне покоя. Разумеется, он волновался за Азазелло, которого мессир в последнее время гонял на Ближнем Востоке, как вшивого по бане. Донна даже не мог написать другу короткую телеграмму, что очень огорчало. Демон войны надеялся, что рыжий скоро вернется, и они смогут провести хоть немного времени вместе. До бала ста королей еще оставалась уйма времени, и Абадонна планировал потратить хотя бы малую часть из нее на себя. Он хотел, наконец, погулять по Москве днем, посмотреть на людей, посетить все самые известные места. И, конечно, человек в черном хотел, чтобы Азазелло был рядом с ним. Демон войны не сомневался, когда он предложил бы прогуляться по столице России, рыжий убийца непременно начал бы говорить, что Рим в тысячу раз лучше, красивее и опрятнее какой-то там Москвы, а Донна бы стал возражать и доказывать обратное. В конце концов победила бы дружба. Сначала вечерняя Москва, потом ночной Рим, и все довольны.       Абадонна горько усмехнулся и выключил свет. Спать хотелось ужасно, ведь и сегодня он выполнял очередной приказ мессира. Справился демон на «ура», впрочем, как и всегда, но всю дорогу до дома 302-бис он клевал носом. И вот сейчас Донна лежал на теплой постели после кружки горячего чая, смотрел в потолок и думала об Азазелло. Хоть человек в черном и знал, что друг является профессионалом высшего уровня и со всем справится, но тревожное чувство не покидало его. В конце концов, демон войны решил просто насладиться немногими часами отдыха, которые у него. Так он и поступил, с головой накрывшись одеялом и провалившись в сон. ***       Третий вечер уже ничем не удивил. Роза и стих исправно лежали на столе. Абадонна механически поставил цветок в вазу и взял листок с двустишьем. «Розы красные, в сердце мрак, Знай, любимый мой, ты дурак»       Человек в черном обиделся. Сначала ему говорили про чувства и сердце, а потом дураком обзывают?! «Это точно шуточки Коровьева и Бегемота. Только они так могут», — решил Донна. На их счастье, парочки шутов не было в квартире, иначе им бы не поздоровилось. Этот день у демона войны выдался спокойным. Его никуда не посылали, не давали никаких заданий, а, наоборот, дали возможность отдохнуть. Он целый день проходил по Москве, поужинал в каком-то ресторанчике и счастливый вернулся домой. За неделю, проведенную в городе, Донна стал считать квартиру №50 своим домом, впрочем как и его «коллеги». Однако все же человеку в черном не давала покоя мысль о поклоннике. Кто он такой? Почему он заинтересовался именно демоном войны? Помучившись немного, Донна решил не зацикливаться на этом, а вдоволь насладиться не долгим покоем.       Демон подошел к своему столу и достал из ящика первые два листка со стихами. Перечитал их. Почерк и стиль письма явно принадлежали Азазелло. Да и розы рыжий любил. Потихоньку пазл стал складываться. Но человек в черном все равно не был уверен до конца. Спросить о том, что происходит с другом, Донна стеснялся, да и к тому же убийца все равно спрячет все свои эмоции за маской. Но даже несмотря на это, демон войны хотел узнать всю правду.       Поздние походы на кухню стали некой традицией. Вот и сегодня Донна решил не изменять себе и выпить чашку душистого чая. Этот напиток в последнее время успокаивал демона и приводил его мысли в порядок.Демон в последнее время пил исключительно черный чай с мятой. Он благоприятно влиял на нервную систему, что для Абадонны сейчас было особенно важно. Медленно попивая горячий напиток, Донна смотрел в окно на тёмное ночное небо. Ни единой звезды, только полная темнота. Демону это нравилось. Он любил черный цвет. Допив чай, Абадонна вымыл чашку и пошел наверх. Этот день был не самым плохим в его жизни. Он расслабился и отдохнул, но спать всё-таки хотелось.       Раздевшись и сняв очки, демон войны залез под одеяло. Мысли опять крутились вокруг Азазелло, всё-таки волнение за единственного друга — очень сильное чувство. О поклоннике Абадонна на некоторое время решил не думать. Как говорят французы: «Се ля ви», что означает: «Такова жизнь», а с жизнью-то не спорят. И в большинстве случаев не пытаются ее изменить. А Донна всегда плыл по течению и менять что-либо не любил. Поэтому человек в черном жаждал узнать личность своего тайного обожателя. Но даже если ему что-то в нем (или в ней) не понравится, он не бросит того, кто слал ему стихи. «Се ля Ви». Эти слова могли бы являться жизненным кредо для Абадонны.       Наконец, демону войны надоело думать о далёком будущем. Выключив свет, он повернулся на бок и закрыл глаза. Спустя пару минут Донна уснул. Ему снилась прогулка по ночной Москве вместе с рыжим убийцей. Со стороны казалось, что у них было свидание. Кто же мог знать, что этот сон окажется вещим? ***       На четвёртый вечер в комнате появился Азазелло. Вернее, как обычно вышел из зеркала. Уставший, с кучей синяков и царапин, но живой. Абадонна, не долго думая, бросился к другу. — Азазелло, как я рад тебя видеть! Я так за тебя волновался! — говорил человек в чёрном, крепко сжимая друга в объятиях.       Убийца хотел что-то ответить, но из-за сжимавших его грудную клетку рук сделать это ему не удавалось. Наконец, Донна отпустил рыжего. Тот с облегчением выдохнул. — Да, я тоже рад тебя видеть, Донна. — улыбнулся Азазелло.       Человек в чёрном принялся рассматривать друга. Лицо и руки были ссадинах и кровоподтеках, волосы всклокочены, полосатый костюм в нескольких местах был порван. Сейчас вид у демона пустыни совершенно не соответствовал его статусу.       Абадонна покачал головой и подошёл к шкафу, где находилась аптечка. Рыжий покосился на друга с неодобрением — он не любил лекарства, особенное земные. Но Абадонна был непреклонен и спорить с ним было бесполезно. Азазелло обречённо вздохнул и снял пиджак, после расстегнул рубашку, обнажая на левой руке глубокий порез. — Где это ты так умудрился? — спросил Донна, обильно поливая ватку йодом.       Рыжий пожал плечами. Он не запоминал все детали своих заданий. Демон войны поднёс ватку к одной из ран друга. — Ай, аккуратнее! — прошипел Азазелло.       Донна подул на пострадавшее место. Как ни странно, щипать перестало. Через некоторое время раны были обработаны. Друзья молчали. Они обычно не расспрашивали друг друга о прошедших миссиях, ибо и так все прекрасно знали. Демоны, как правило, действовали по одной отточенной до совершенства схеме, как бы отзеркаливая действия друг друга. Со временем это превратилось в привычку. К тому же, демон смерти знал, где проходило задание друга, а расспрашивать того о Ближнем Востоке у Донны не было никакого желания. Он и так прекрасно понимал, что это отвратительное место.       Где-то месяц назад Абадонна сделал себе точно такой же глобус, какой он изготовил для Воланда. Вроде бы нехитрое устройство, а сколько пользы приносит. Демон войны часто сидел перед ним, рассматривая многочисленные страны и города, изображенные практически досконально. А ещё на глобусе были точки-люди. Абадонна добавил на волшебный шар ещё одну точку, которая символизировала Азазелло. Рыжий же убийца всегда носил с собой небольшое зеркало, в котором он мог увидеть абсолютно все. Фактически, друзья могли присматривать друг за другом постоянно, но чувство волнения и беспокойства у них все равно не исчезало. Они видели, но не общались, и это огорчало. Поэтому демоны и выкраивали каждую свободную минутку, чтобы побыть вместе. Даже на редких собраниях Воланда они перешептывались. Мессир все видел, но не одергивал их, давая друзьям спокойно поболтать. Но и молчать друг с другом тоже было здорово. Демоны могли просидеть в тишине очень долго, но только они знали, что ведут молчаливую беседу. «Я рад, что ты вернулся», — молчал Абадонна, — «без тебя было скучновато». «Признайся, ты переживал за меня», — молчал Азазелло, ухмыляясь. «Переживал», — соглашался демон войны, — «но иначе я бы не смог». «Ты не похож на типичный образ смерти, Донна», — рыжий улыбнулся, продолжая молчать. «Возможно», — кивнул человек в чёрном, — «но разве это плохо?» «Нет, неплохо. Я бы даже сказал, наоборот…» — Азазелло положил руку другу на плечо. Они ещё немного помолчали. В комнате еле горела тусклая лампочка. Вдруг демон пустыни поднялся с кровати, на которой сидел, и направился к двери. — Ты куда? — удивился Абадонна. — В душ. — последовал лаконичный ответ. ***       После того, как рыжий вышел из ванной, одетый в домашние брюки и рубашку, Абадонна почувствовал запах лаванды. — Гелла тебя убьёт и не посмотрит, что ты бессмертный. — вздохнул он. — Это почему? — поинтересовался рыжий. — Ты взял её гель для душа. Это её любимый. — объяснил Донна. — Подумаешь… Подарю ей на день рождения ничуть не хуже, даже лучше… — оправдание звучало неубедительно.       Демон смерти улыбнулся. Азазелло хоть и был лучшим в мире киллером, но вот выкручиваться из простых жизненных ситуаций он не умел. Абадонна в который раз порадовался, что рыжий вернулся. С ним весело. — Ладно, пойдём в гостиную. Я тебе сюрприз приготовил, пока ты в душе был, — сказал демон войны.       Когда Азазелло переступил порог гостиной, он в который раз убедился, что демон смерти — лучший. В центре комнаты стоял невысокий стол, на котором были расставлены всевозможные блюда. Завершила композицию бутылка отменного виски. — Кушать подано. Идите жрать, пожалуйста.* — усмехнулся Абадонна, направляясь к столику.       Рыжий последовал за другом. Демоны сели прямо на пол, сложив ноги по-турецки. Азазелло разлил по рюмкам виски. — Я хочу выпить за самого лучшего друга в мире — за тебя, Донна! — громко сказал демон пустыни, поднимая рюмку.       Человек в чёрном смутился, но рюмку все же поднял. Друзья чокнулись. Выпили. Закусили. Они опять сидели молча, наслаждаясь едой и обществом друг друга. *** «Спасибо за ужин, мне понравилось», — молчал Азазелло. «Я рад. Тебе не так-то просто угодить», — улыбнулся Абадонна. «Брось. Дай мне хорошую бутылку виски, и я всем буду доволен», — рассмеялся рыжий. «Алкаш!» — нарочито презрительно бросил демон смерти. «Дистрофик!» — так же презрительно ответил убийца.       Друзья смеялись долго и громко. Они могли обзывать друг друга как угодно, но никогда не обижались. Они знали, что это просто слова, и ни один про другого ничего плохого не думал. — Ещё раз спасибо за ужин. Я не ел три дня, времени не было, — уже вслух сказал Азазелло, извлекая из кармана брюк пачку тонких заграничных сигарет. Он любил крепкое курево. — Пожалуйста. Я и сам толком ничего не ел, только чай пил по вечерам, — ответил Донна и вдруг напрягся.       Вечер, чай, красные розы, стихи… Надо было все выяснить, тем более, что Азазелло, вот он, рядом сидит, но как к нему подступиться? Донна снял очки и принялся крутить их в руке. — Донн, с тобой все в порядке? — забеспокоился демон пустыни.       Он прекрасно знал, что если Абадонна снимал очки в его присутствии и начинал «играться» с ними, значит его что-то беспокоило. Рыжий мог беспрепятственно смотреть другу в глаза, не боясь, что он лишится рассудка, как другие демоны. В присутствии рыжего убийцы Абадонна мог себя контролировать. — Да так, ничего… Просто я… — демон смерти мялся и не знал, с чего начать. — Говори! — потребовал Азазелло.       Пытаться врать было бесполезно, так как демон пустыни чувствовал, когда ему говорят неправду. Абадонна поглубже вздохнул. Отпираться не было ни сил, ни желания. — В общем, мне кто-то стал присылать стихи о любви и розы красные в придачу. Я уже всю голову сломал, пытаясь угадать своего тайного поклонника. Поначалу я думал, что это Коровьев и Бегемот неудачно пошутили, но потом убедился, что это не они. И я… — Донна снова замялся. — Я решил, что это ты, потому что почерк-то твой…       На этом демон смерти окончательно смутился и замолчал. Азазелло усмехнулся. Он думал, что друг уже давно обо всем догадался. Как показала практика — нет. — Неужели ты так ничего и не понял? — поинтересовался рыжий киллер.       Демон смерти непонимающе посмотрел на друга. — Чего я не понял? — спросил он, смущаясь ещё сильнее.       Вместо ответа Азазелло поднялся с пола и протянул руку демону войны. — Пойдём. Я тоже хочу сделать тебе сюрприз. И закрой глаза, будь так добр, — улыбнулся рыжий. Донна надел на всякий случай тёмные очки, крепко сжал протянутую ладонь и встал на ноги. Глаза он послушно закрыл, хотя из-за очков этого все равно не было видно. — А куда мы иде-е-е-е… — демон смерти не успел закончить.       Его закружило в вихре. Азазелло пользовался телепортацией крайне редко, так что такой вид перемещения очень удивил его. Секунда — и комната уже была абсолютно пуста. ***       Абадонна почувствовал лёгкий ветерок и прохладу. Похоже, демоны были возле какого-то водоёма. — Донна, открывай глаза! — скомандовал Азазелло.       Демон смерти исполнил команду. Друзья находились на берегу Москвы-реки. В воде отражались огни фонарей. Красиво. — Так ты хочешь узнать, кто слал тебе розы и стихи? — серьёзно спросил рыжий, вплотную подходя к другу и кладя обе руки ему на плечи. Их лица были в сантиметре друг от друга. — Д-да… — немного запинаясь проговорил Донна.       Азазелло улыбнулся. Это не было похоже на его обычный оскал, это была искренняя улыбка, та, которой киллер одаривал только своего лучшего друга. — Что ж, твой тайный поклонник сейчас смотрит на тебя, — сказал Азазелло.       Донна от неожиданности открыл рот. — Но… Но как, черт возьми?! Нет, я конечно предполагал, но не думал, что мои догадки окажутся правдой… Ведь мы с тобой дружим тысячу лет, буквально…!       Абадонна стоял словно громом пораженный. Мозг не хотел логически мыслить — чувство шока заглушило все остальное. Рыжий, в который раз за этот вечер, рассмеялся. — От дружбы до любви один шаг, как говорится. К тому же, ты думал на меня, так что твоё удивление абсолютно беспочвенно, — сказал демон пустыни, крепче сжимая плечи друга.       Абадонна так и продолжал стоять с выражением полного непонимания на лице. — Но… — попытался возразить демон смерти, но закончить ему не позволили.       Азазелло заткнул его поцелуем. Руки переместился с плеч на талию. Демону пустыни пришлось встать на носки, так как Донна был на пол головы выше. Холодное соприкоснулось с ещё более холодным, не осталось ничего, кроме страсти. Абадонна неожиданно вспомнил свое «Се Ля Ви» и не стал оказывать другу сопротивление. Приятно, что поклонником оказался именно рыжий убийца. Как бы то ни было, а с ним здорово.       Они потеряли счёт времени и вспомнили о нем только когда оторвались друг от друга. Даже демонам нужен воздух. Абадонна крепко обнял друга, пытаясь во второй раз за вечер его задушить. — Я рад, что это был ты. Если бы тайным обожателем стал кто-то другой, я бы, честно говоря, очень расстроился, — прошептал демон смерти.       Москва-река, фонари, тонкий запах лаванды и возлюбленный друг — вот, пожалуй, и все, что в данный момент нужно было Донне для счастья. — Может прогуляемся немного? — предложил Азазелло, мягко отстраняя своего возлюбленного.       Тот кивнул. Демоны взялись за руки и медленно пошли вдоль набережной. — Кстати, теперь у нас три официальные пары в свите. Дай время, и Фагот с Бегемотом тоже любовниками станут, уж поверь мне. И неважно, что Бегемот — кот. Это всего лишь временная оболочка, — рассмеялся рыжий киллер.       Донна кивнул. Друзья смеялись, болтали. Им и так было хорошо вместе, а теперь особенно. ***       Воланд отвернулся от своего глобуса и уставился в окно. События принимали интересный оборот. «Идиоты, — с улыбкой подумал Сатана, — влюбленные идиоты».