Те, кого мы любим

Те, кого мы действительно любим, никогда не уходят. Они остаются в наших сердцах навечно.

      Смотреть на него было трудно, отвести взгляд — еще трудней. Кэролайн старалась запомнить его таким, каким он был в этот момент. Мужественным отцом, готовым пожертвовать собой ради любимой дочери, танцующей в этот миг свой первый танец с местным парнем. Улыбка у нее искренняя, жизнерадостная, она даже не подозревает, что он уже давно все решил. Клаус смотрит на свою дочь с любовью, гордостью, теплотой, сожалением, отчаянием, бессилием и… страхом. Он ни разу не допускал мысли о том, что когда-нибудь решит покинуть этот мир добровольно, пожертвовав собой ради кого-то… А теперь его сердце ноет тупой болью, словно кто-то в грудь ему вонзил кол из белого дуба и теперь мучительно медленно поворачивает тот по часовой стрелке, внутри все горит.       Кэролайн закусывает нижнюю губу. Она не верит, не хочет верить, да и не может. Ей хочется остаться, подойти к нему и крепко-крепко обнять со спины, уткнувшись носом куда-то между лопаток, вдохнуть его запах, успевший стать таким родным, и никогда, никогда больше не отпускать. Но она лишь отворачивается, возможно, слишком резко, наверное, потому, что слишком больно; у нее в сердце — дыра, а на щеках — невидимые слезы. Кэролайн уходит слишком быстро и, кажется, вовсе не дышит, чтобы не выдать себя, лишь оставшись совсем одной в темно переулке, она тихо-тихо шмыгает носом и дает волю горьким слезам.       Было бы проще, если бы он оставался всего лишь большим и злым волком, но кого она обманывает? Он никогда не был злодеем в ее истории. Кэролайн знала это всегда, просто истина слишком долго таилась где-то глубоко внутри нее, а теперь, когда его жизнь висит на волоске, ей, наконец, хватило смелости, чтобы найти силы и признаться себе…       В кармане завибрировал телефон, девушка шмыгнула носом и дрожащими руками достала его из кармана.       " Мы начинаем " — гласило короткое сообщение от Рика.       " Без меня " — также коротко ответила Кэролайн и убрала телефон обратно в карман.       Она шла вперед, не разбирая дороги, стеклянным взглядом уставившись куда-то в пустоту; внутри все сжималось, а в голову лезли непрошеные воспоминания. Кэтрин. Свадьба. Смерть. Стефан решил пожертвовать собой ради всех, кроме нее, тупо поставив ее перед фактом. Он покинул ее даже не попрощавшись, а она… ничего не могла сделать, совсем, как сейчас. Еще один, как оказалось, близкий человек решил уйти из ее жизни теперь уж точно навсегда.       Кэролайн заходится в новом приступе, слезы обжигают щеки, она до крови впивается ногтями в кожу на ладонях. Не попрощалась. Она убежала не в силах сказать ему «прощай», не в силах закончить тот диалог на старой мельнице, когда заветные слова едва не сорвались с ее губ. Девушка взглянула на полный лунный диск, в панике соображая, успеет ли?       На вампирской скорости Кэролайн отправилась в сторону леса, боясь снова опоздать, она знала, что не простит себя на этот раз. Девушка замерла, прислушиваясь; печальный волчий вой донесся до нее, холодный порыв ветра ударил в спину, тем самым, словно подгоняя ее вперед. Сглотнув ком в горле, она сорвалась с места. В ушах звенело, а сердце вовсе не билось. Впереди уже мелькали знакомые очертания старого здания, в воздухе пахло полынью, кровью и пеплом. Не может быть. Кэролайн резко остановилась. К ней спиной стоял Элайджа, понуро опустив голову, она не видела его лица, лишь содрогающиеся плечи и беззвучный крик в пустоту, неизвестность. Девушка медленно обошла его и упала на колени возле белого круга, в котором догорало тело Клауса.       Не успела.       Снова.       Она прижала ладонь к губам, не веря своим глазам, беспомощный крик разнесся по округе. Нет! Нет! Нет! В тот миг она готова была сгореть вместе с ним, лишь бы последний раз прикоснуться к нему… Но сильные руки Элайджи в последний момент оттащили ее в сторону, прочь от почти сгоревшего тела, и прижали к себе. Девушка вырывалась, умоляла отпустить ее, а после обмякла, уткнувшись заплаканным лицом в плечо первородного. Элайджа шептал что-то неразборчивое, пытаясь утешить то ли ее, то ли себя самого, но…       Кэролайн знала.       Те, кого мы любим, уходят безвозвратно…       Навсегда.