Это был особенный день

Сайко любит печенье. И Урие тоже. У командира такое милое имя, а он его совсем не любит, и с просит называть его по фамилии. А на Печеньку-куна едва заметно морщиться. В мыслях, Сайко называет его Куки. Это её маленькая мечта, обращаться к Печеньке по имени. Не в мыслях, наяву.

***

На часах три тридцать утра, Сайко не спится. Девушка спускается в гостиную. На часах три тридцать утра. Урие читает очередную серьёзную книгу, которую Йонебаяши никогда не понять, и пьёт кофе. Куки отдыхает от работы. Командир замечает своего заместителя, кивает ей и продолжает читать. Обладательница голубых волос тихо вздыхает, садится рядом с ним и начинает рассматривать Урие. Сайко думает: «У Куки замечательные глаза, такие умные, серьёзные, можно сказать, они видят тебя насквозь!» Урие щедро одаривает людей (гулей) своим фирменным ледяным взглядом. Но когда командир смотрит на своих подчинённых, его взгляд теплеет. Сайко хочет растопить и взгляд, и сердце Урие Куки. Сайко очень-очень этого хочет. Набравшись храбрости, Йонебаяши положила свою голову на колени юноши. Куки убрал книгу, и приподняв бровь, посмотрел на неё. Девушка, не зная, что делать дальше, зажмурилась. Урие усмехнулся, и откинул чёлку с её лба. Начал перебирать пряди, гладил Йонебаяши по голове, легонько надавливая на кожу, делая массаж. И смотрел на свою заместительницу. Сайко, сдерживая тихие вздохи и стоны, наслаждалась редким, и поэтому драгоценным проявлением нежности от своего командира. Девушка была уже не уверена, что это не очередная отоме-игра, и ей это кажется. Почти убаюканная и ушедшая в мир своих грёз, Йонебаяши едва слышно прошептала: «Куки». В следующее мгновение она «ожила» и хлопнула себя по губам. Обладатель двух очаровательных родинок нахмурился, и явно приготовился её отчитать. Сайко повторила, на этот раз увереннее: «Куки!» «Чего тебе, Йонебаяши?» — усталым тоном сказал фиолетоволосый. Девушка села к нему на колени, и приблизила своё лицо к его лицу. Поддавшись секундному порыву, она выпалила: «Ты самый лучший командир, самый заботливый, самый умный, самый добрый, самый хороший, самый красивый, самый-самый!» Поняв, что она только что сказала, девушка резко покраснела. Куки, с каким-то непонятным ей удовольствием, разглядывал её залившееся краской лицо. — Спасибо, Йонебаяши. Сайко немного нахмурилась и сказала: «И ещё, Куки. Называй меня по имени. Пожалуйста!» На одно короткое мгновение, на лице командира куинксов появилась еле заметная улыбка, но быстро исчезла. Йонебаяши думала, что у неё какие-то странные и невероятные галлюцинации, раз в них Урие улыбается. — Хорошо, Сайко. Кавайность Куки в этот момент достигала ста двадцати четырех процентов, а шиппер внутри Сайко готов был танцевать ламбаду на крокодилах. Но голубоволосая лишь широко улыбнулась. И решив, что Урие её не убьет, она выживет, и вообще, кто не рискует, тот не сидит на коленях у молодого секс-символа всего CCG. Наскоро подумав об этом, Сайко решила исполнить ещё одну свою мечту. И решила поцеловать своего командира. Не зря же она перецеловала всё помидоры в доме? Не зря! Куки смотрел на неё, но как-то добрее и дружелюбнее, чем обычно. И вот Сайко совсем рядом с его губами. Девушка резко целует Куки. В уголок губ. А хотела-то по-другому! Зря она помидоры целовала, зря! Урие, сбросив свою маску а-ля «безумно красивый Снежный принц который может запросто проткнуть тебя куинке» откровенно потешался над её неудачной попыткой. Вдруг, командир улыбнулся Йонебаяши, крепко прижал её к себе, и начал что-то шептать на ухо. Внутренний шиппер Сайко упал в обморок от такого счастья прямо на крокодилов и задавил их. Сайко обнимет Урие, им хорошо и тепло вместе. «Хотелось бы, чтобы это длилось вечно!»  — думает Сайко. На часах семь двадцать четыре утра. Дверь открывается, и показывается сонный Хигемару. Больше не сонный. От такого счастья, как канонизирование его любимого пейринга нельзя быть сонным! Сегодня седьмое июля, особенный день. Особенно для тех крокодилов, на которых танцевали ламбаду.