На Земле — Большой иль Малой...

      Незнайка не знал, как благодарить друзей, которые дали ему возможность вновь наслаждаться солнечным светом на любимой Земле. После пережитого ему так и хотелось творить, помогать другим и делать всё, чтобы жизнь на родной планете процветала. Отдать что-то в благодарность за своё существование, за тепло, за воздух, за зелёную, достающую до небес траву, за большие и вкусные овощи и фрукты, которые теперь выращивали и далёкие лунные коротышки… А среди них и Козлик. Немного непривычно было без него первое время — но Незнайка понимал, что у друга началась новая лучшая жизнь, и это успокаивало.       Тем не менее, забывать Козлика он не намеревался. И ко дню записи на новый полёт к Луне завёл себе несколько будильников, решительно собравшись проснуться раньше всех и первым внести своё имя в список. Вместе с ним, однако, пробудились и другие коротышки из дома на улице Колокольчиков, причём рады были далеко не все — хотя Торопыжка взбодрился от мысли, что новый день начался так скоро, а сперва рассерженный Пончик уже перешёл к подсчётам, сколько можно употребить завтраков с таким расписанием, всё-таки Ворчун неизменно выражал своё недовольство с угрюмой миной, а Знайке, кажется, пришлось скрывать, в первую очередь от Пилюлькина, некоторый недосып после затянувшихся до поздней ночи научных опытов. Тем не менее, оспаривать право Незнайки на полёт после его душещипательных рассказов никто и не собирался, разве что обещали бдительно смотреть за его поведением.       Впервые он ступал на борт ракеты как полноправный пассажир, без всяких болезненных ностальгий и хитроумных планов. Можно было даже немного растрогаться, но Незнайка вовсе не хотел раскиселиваться. Его ждало новое путешествие на, должно быть, куда более прекрасную, чем раньше, Малую Землю, встреча с друзьями… ну, конечно, с самым главным и верным лунным товарищем… И правда, как не заплакать!       Незнайка вглядывался в толпу встречающих и спустя несколько волнительных мгновений заметил коротышку, которому давали дорогу остальные. Сперва он хотел удивиться, что это там за особа такая, но в глаза бросилось что-то до жути знакомое, а вслед за сердцем и разум узнал: Козлик. И Незнайка побежал, чтобы скорее его обнять… и чуть не сбить с ног, конечно.       А Козлик, как оказалось, просто умел попросить пропустить.              Когда он показывал Незнайке собранный в деревне Еловке урожай или модели аппаратов, работающих на газированной воде, тот думал: какой же Малая Земля становится похожей на его родную Землю. И всё равно что-то в ней есть особое. Именно здесь его просто преследует какое-то волшебное ощущение, даже более чудесное, чем восхищение магией, которой он когда-то владел.       А ещё Незнайка понял, что любит смущать Козлика, который не привык быть в центре внимания — разве что в последнее время, в связи со знакомством с космическими путешественниками.       Но увы, было у Большой Земли явное отличие — Незнайка не мог долго находиться за её пределами. Как бы ни притягивали его к Луне интерес к новому и всё более крепкая дружба с Козликом. Так Незнайка и вернулся домой, повеселившись на прощальном вечере с лунатиками. И он знал, что прилетит ещё. К тому же, некоторые коротышки решили остаться здесь на дольшее время.       Действительно, Незнайка посетил Малую Землю ещё не раз. И Козлику тоже иногда удавалось навестить его. Но слишком часто настолько отвлекаться от работы он не мог. Незнайка поражался тому, какой Козлик трудяга по сравнению со своим земным другом… И ему становилось немного стыдно за себя.       Нет, Незнайка действительно начал воплощать желание помочь родной планете и друзьям из Цветочного города, да и других коротышечьих поселений тоже. И подходил к делам ответственно, задумывался о том, как его поступки влияют на других. Так что больше никаких попыток рисовать обидные карикатуры или издавать на музыкальных инструментах непонятный шум вместо гармоничных мелодий (хотя порой Незнайка всё же возвращался к мысли: «Может, на самом деле это ваша «гусликовская» музыка — неприятные звуки?»).       Но почему-то ни одно дело не вызвало у него чувства: «Это именно то, чем я хочу заниматься всю жизнь». Каким бы интересным оно ни было, всегда его завлекали и другие, хотелось браться за новое и новое. В итоге он перепробовал столько всего, что добрых дел хватило бы, наверно, на сто пятьдесят миллионов двести волшебных палочек. Незнайка сам придумал это число во время очередных философских размышлений о поиске себя и теперь радостно повторял иногда в мыслях или во время утренней зарядки, чтобы взбодриться. Печаль от собственного непостоянства оно, однако, не утешало.       Казалось, его истинное призвание — то и дело привносить в жизнь что-то новое, а неизменным тут оставалось желание видеться с Козликом — разве что, кажется, оно росло и росло с каждым новым расставанием…       Значит, так и быть Незнайке космонавтом?       Иногда в выходной он связывался с Малой Землёй и рассказывал Козлику, чему новому научился за последнее время. Тот внимательно выслушивал, а порой удивлялся. Незнайка во время иного рассказа входил в раж, стучал кулаком по столу и в попытке убедить восклицал: «Вот не сойти с места!» А потом начинал смеяться над самим собой, и улыбку только усиливал добрый голос Козлика: «Да я просто раньше представить себе не мог, честное слово!»       Незнайка очень жалел, что не мог даже дотронуться до него, пока они находились на разных небесных телах. И утыкался в книжку о новой для себя науке психологии, пытаясь в её страницах отыскать какой-то смысл именно для себя. Очень скоро буквы перед глазами перемешивались, и он уже ничего не видел, кроме своих мечтаний… О том, что становится автором книги «Как совладать со своей совестью» и дарит первые экземпляры со своей подписью Гуньке, Кнопочке, Пёстренькому… Козлику… Потихоньку все мысли замыкались именно на нём.              Сегодня был новый полёт. Незнайка уже привычно проходил проверку перед посадкой в ракету, но тут его внимание привлекли возмущённые возгласы. Их издавал коротышка с гладко зачёсанными назад волосами и нахмуренными сросшимися бровями. В конце концов, стоящие на страже у входа коротышки отпустили его и попросили Незнайку показать крикливому пассажиру, как дойти до салона, где проходили общие сборы.       Незнакомец плюхнулся на сидение рядом с Незнайкой и принялся утирать пот со лба платочком. Незнайка выжидающе смотрел на него, чтобы предложить помощь. Пассажир представился как писатель Смекайло. Незнайка постарался приветливо улыбнуться, пожимая его пухлую и мягкую руку.       — А! Это же знаменитый космический путешественник Незнайка!       — Конечно, это я!       — Давно мечтал о встрече с вами! Хотите, напишу о вас книгу?       Незнайка состроил задумчивую физиономию. По правде говоря, он уже успел стать героем кино и телепередач, как дома, так и на Малой Земле. Это даже начинало наскучивать.       — Скажите, пожалуйста, а что у вас случилось во время прохода в ракету? — спросил он вместо ответа.       — О, эта история… Хотели, видите ли, убедиться ещё раз, что я не собираюсь «протащить» с собой свой бормотограф… Нарушаю частную жизнь коротышек, говорят. Прошу прощения, но так уж я пишу свои произведения!       — А что это такое — бормотограф?..       Незнайка увлёкся разговором со Смекайло, и тот признался, что немного боится своего первого полёта.       — Но вы же решились лететь! И это не страшно. Я вон сколько раз на Луну путешествовал! Вам на сто пятьдесят миллионов двести книг хватит!       — Да, решился… Задумал написать повесть о жизни простого лунного коротышки. Повесть, а может, и роман.       — Это хорошо. Я знаю одного такого. Только он совсем не простой на самом-то деле…       При мысли о Козлике Незнайка понял, что и сам волнуется. Перед встречей.              Часто Незнайка во время пребывания на Земле мечтал, как будет проводить время с Козликом. И многое пересказывал ему. Теперь же, когда они снова шли к дому Козлика, всё казалось каким-то не таким. Как будто всё, что они там себе напридумывали, было уже пережито в голове и выброшено, не дождавшись воплощения в реальность. Что-то сковывало. Нет, Незнайка не потерял интерес к Козлику, он действительно всё это время лишь сильнее хотел оказаться рядом… но что же пошло не так?       И тут Незнайка был в самое сердце поражён осознанием. Случилось необратимое, и он не был уверен, что делать с этим. И как он теперь предложит Козлику то, что давно хотел?..       Козлик, как хорошо, понимающе не задавал вопросов. Просто молча открыл дверь, проводил на кухню, завозился с посудой. Поставил на стол плошку с сушками и пошёл за чаем. Такой уютный. Незнайка дрожаще вздохнул, думая, что ему не отвертеться от того, что он сейчас понял.       — Хорошо всё-таки, что больше не надо постоянно переживать… за то, как проживёшь очередной день… что будешь есть… и не заночуешь ли под мостом без шляпы и ботинок. — Козлик задумчиво посмотрел в сторону, вздохнул и улыбнулся.       — Даже под мостом можно прожить, лишь бы с другом, — произнёс Незнайка, не думая, о чём говорит — сил не было думать. — Но сейчас, конечно, лучше! — всё же опомнился он.       — Да. И можно угощать друга бубликами, баранками и сушками! — Козлик развёл руками над накрытым столом. — Это вот я купил, когда ездил недавно в Брехенвиль. Славится своими мучными изделиями. Кстати, знаешь, кого там встретил? Скупера! Вот не сойти с места! Оно, конечно, немудрено встретить его именно там, но… Он, говорит, булку покупал, чтобы уток кормить. Весь такой добренький. А вообще, про его улучшения для макаронной фабрики даже в нашей газете писали.       — Угу… — слабо откликнулся Незнайка. Он не смотрел на собеседника, только уловил, что Козлик замолк. И как-то печально прозвучал его короткий вздох, потерянно зазвенела тишина.       — Знаешь, Незнайка… Я дурачок.       — Ты? — Тот вздрогнул, услышав неожиданные слова Козлика.       — Да. После того, что я сейчас сделаю, точно буду.       Незнайка с испугом, но без всякого сопротивления следил, как Козлик брал его руку и надевал сушку на безымянный палец.       Незнайка уставился на то, что получилось. Почему-то только сейчас обратил внимание, что сушка была с маком. Сейчас бы только о маке и думать…       — Это что, как кольцо?       — Ну да. — Козлик отвернулся и пробормотал: — А в общем-то, у меня будут деньги и на настоящие. Это чтобы… чтобы нас что-то связывало, даже когда мы не рядом.       Незнайку что-то уже не столь сильно пугало сегодняшнее осознание. Он так же надел сушку на палец Козлику и решительно — пока не запнулся — произнёс:       — Давай жить со мн… н… с нами на Большой Земле?       Тот глядел, наверно, примерно так же удивлённо, как Незнайка только что. Но тут лицо Козлика приняло задумчивое выражение, причём мысли явно были для него приятны…