Взаимовыгодное сотрудничество

      Малыши, малышки, погремушки… Боже!       Кларк Гриффин сжала пальцами переносицу. Голова раскалывалась. И надо же было в такое впутаться! Организация праздника в честь рождения малыша! В воспаленном мозгу мелькали розово-голубые пригласительные открытки, списки игровых заданий на тему «прицепи подгузник», миллионы всевозможных рецептов.       Во всем виновата Рэйвен Рейес. Разве не она приняла Кларк так добродушно, когда та только переехала в Риверсайд из Нью-Йорка? Разве не она потом объявила, что ждет ребенка, чем обязала Кларк устраивать праздник в ее честь? Разве не она, наконец, собралась бросить работу после появления ребенка на свет? И вот результат – Кларк, которая, разумеется должна занять ее место, едет к незнакомому мужчине брать уроки кулинарного искусства!       Есть от чего сойти с ума!       Вы спросите, как Кларк докатилась до такой жизни? А все очень просто. После развода с Финном Коллинзом полтора года назад, девушка решила пожить для себя. Найти хорошую работу и наконец, сделать блистательную карьеру, о которой она так мечтала. В Нью-Йорке она была обычной домохозяйкой с дипломом журналиста. Финн еще в начале их брака сказал, что его жена не будет работать, а будет ухаживать за их домом и детьми. Кларк настолько боялась его потерять, что сразу же согласилась на такие условия. Первые несколько месяцев ей даже нравилось сидеть дома и выходить от туда только в магазин или на прогулку с Финном. Но через год после свадьбы Кларк взвыла от скуки и ничегонеделания. В семье начались скандалы, и еще через пару месяцев ее муж сдался и разрешил ей выйти на работу, но только на дому. С того момента Кларк стала работать редактором статей в местной непопулярной газете. Не работа мечты, но все же лучше, чем ничего. Проработав в этой газете еще около года, Кларк поняла, что попросту растрачивает свой потенциал, работая без удовольствия. Однажды ей на почту пришло письмо с предложением работы в одной очень престижной газете округа Лос-Анджелес. Кларк тут же поделилась этой новостью с Финном, но тот отнюдь не разделил с ней эту радость, а наоборот разозлился и сказал, что не отпустит ее. Вот тогда и последовала ссора, после которой они не разговаривали около недели. И когда, Кларк уже готова была уступить, Финн признался ей, что у него появилась другая женщина. На следующий день тогда еще миссис Коллинз подала на развод и уехала в Риверсайд.       На собеседовании Кларк узнала, что газета «R-news» не такая уж и престижная и область ее читателей едва ли выходит за Риверсайд. Но Кларк твердо решила, что начнет новую жизнь здесь…       И вот спустя год с небольшим, Кларк сидела на диване в своей квартирке на окраине Риверсайда и думала над своей проблемой, а именно приготовления к празднику. Девушка вспомнила, как ее начальница сказала: «Обожаю пахлаву. Подумай, нельзя ли ее приготовить к празднику Рэйвен».       Кларк скрупулезно отмеряла унции, ложки, стаканы в соответствии с рецептом, который откопала в библиотеке, и только добавила лишнюю щепотку корицы, надеясь угодить чревоугодию начальницы. Может быть, ее назначат на занимаемую сейчас Рэйвен должность главного редактора.       Особые пожелания поступали не только от начальницы. Рэйвен, мать на сносях, вставила слово в пользу шоколадного суфле. Помощница главного редактора захотела крем-брюле. Что это такое, Кларк понятия не имела! Рецепт оказался сложным, но помощница главного редактора, клялась, что результат стоит любых жертв. Что ж, пусть это стоит, по крайней мере, моего повышения, подумала блондинка.       Чувство уверенности в себе опало как неудавшееся суфле, как только она вытащила из духовки свою первую пахлаву. Вопреки ожиданиям Кларк получилось что-то твердое, как камень, а на вкус хуже золы.       Оба выходных ушли на бесконечные и бесплодные пробы. Тесто то подгорало, то получалось сырым. Наконец девушка швырнула в угол, выпачканный мукой, передник и схватилась за мобильный телефон. Весь сыр-бор из-за Рэйвен, так пусть будущая мамаша и выручает!       От сильного ветра короткие волосы Кларк растрепались еще пуще прежнего, то и дело спадая на глаза. Захлопнув дверцу своей новенькой машины, девушка с трудом взвалила на плечо сумку, полную книг, и направилась к угловому дому из красного кирпича. Во всем квартале не было ни звука. Интересно, кто живет в таком необычном уголке? О Беллами Блейке она знала только то, что ей сказала Рейес: лауреат нескольких кулинарных конкурсов и владелец ресторана в Риверсайде. Только полное отчаяние могло заставить Кларк согласиться на встречу с ним. Она еще помнила, как у нее мурашки бегали от его низкого, хрипловатого голоса, когда они договаривались о свида… об уроке кулинарии.       Не успела она нажать на блестящую кнопку звонка, как дверь резко распахнулась. Кларк вздрогнула от неожиданности и отступила.       - Не звоните. – В низком голосе мужчины звучало нетерпение, граничащее с раздражением, в карих глаза ей померещилось безумие. Сердце Кларк подпрыгнуло и остановилось.       Не может быть, чтобы Рэйвен отправила ее на встречу с этим типом.       Такой человек способен скорее придушить, чем создать какой-нибудь кулинарный шедевр. У него слишком крупные, огрубевшие руки, такими руками хватают топор, а не кондитерскую лопаточку. Одним движением кисти он мог бы сломать ей хребет. И глазом не моргнуть.       Когда сердце, не без труда, вернулось в рабочее состояние, Кларк спросила:       - Мистер Блейк?       - Беллами. – Его голос был низким и суровым. Дрожь пробежала вдоль ее позвоночника.       Она не ошиблась адресом. Это он. Беллами Блейк. Нельзя сказать, что Кларк это успокоило.       Облик стоящего напротив мужчины не совпадал с образом, нарисованным ее воображением, - добродушного толстяка, этакого плюшевого мишки. Этот был скорее злющий медведь. Его черные кудрявые волосы были всклочены, как после схватки с пантерой. Мощный торс, «играющие» мускулы – нет, для повара он чересчур… сексуальный? Что, между прочим, для женщины не менее опасно.       - Мисс Гриффин?       Ее взгляд заметался. Кларк поняла, что стояла и беззастенчиво пялилась на него и что он это заметил.       - Кларк, - сказала девушка, прокашливаясь. – Я не во время? Кажется, мы договаривались на два часа?       Он потер рукой лицо.       - Уже два?       - Да.       - Я услышал, как хлопнула дверца машины, и проснулся. Обычно я не сплю после обеда. Но вчера пришлось бодрствовать допоздна. Заходите.       Сердце ее опять замерло. Кларк чувствовала себя героиней второсортной пьески, которую просят зайти в замок Дракулы, тогда как зрители кричат: «Не ходи!».       Этот мужчина был другом Рэйвен. Подруга не послала бы ее к опасному человеку       - Припозднились в своем ресторане? – замявшись, спросила она.       - Нет. Чарли не давала заснуть, - хмурясь, ответил Беллами. Чарли? Рэйвен ничего не говорила о том, что у него есть жена или девушка. Хотя она и не обязана была этого делать. Не хватало еще вторгаться в его личную жизнь!       - Наверное, мне лучше зайти попозже…       - Нет! – он резко схватил ее за руку. Кларк машинально отпрянула, но освободиться не смогла. Да ей, честно признаться, и не очень-то хотелось.       - Отпустите! – Кларк старалась твердо держаться на ногах. Она возмущенно посмотрела на Беллами.       - Вы нужны мне. – Трещинка в его голосе разрушила ее оборонительные сооружения. Кларк уставилась в темные, почти черные глаза, и ей показалось, что эта тьма поглощает ее.       Беллами заморгал и отступил на шаг назад, будто опомнившись.       - Прошу прощения. – Его взгляд упал на след вокруг ее запястья, оставленным «крепким пожатием». – Рэйвен сказала, что вы могли бы помочь.       - Только не в личных делах. Я, мистер Блейк, журналист, а не консультант по семейным отношениям.       Взгляд мужчины неторопливо заскользил по ней.       - Никогда не видел такого журналиста.       Кларк скрестила руки на груди.       - Внешность ни о чем не говорит. Вы тоже не похожи на кондитера.       - А вы кого ожидали увидеть? Румяного мальчика, обсыпанного мукой?       Нет, подумала она. Но с мальчиком, пожалуй, было бы безопаснее.       Если вначале она сравнивала его с плейбоем, то теперь поняла, что ошибалась. Когда этот мужчина улыбнулся, то словно солнечный зайчик озарил его лицо и наполнил его теплом, заставляя Кларк улыбнуться в ответ.       Беллами, уловивший в ней эту метаморфозу, залился смехом. Вдруг его плечи поникли, словно внезапная неприятная мысль вернула его на землю.       - Так, считаю. Раз, - он указал на Кларк пальцем, - два, - выставил еще палец, - три, - и крепко зажмурил глаза.       Где-то за его спиной раздался прерывистый крик, тут же перешедший в протяжный детский плач.       - Заходите, - бросил он уже на бегу. – Сейчас вернусь. – Он скрылся в недрах затемненного дома, шлепая босыми ногами по паркету.       Ошеломленная, Кларк осталась стоять на крыльце. В ее сознание проникал только крик плачущего младенца, вызывая приступ забытой боли. А она-то думала, что все уже позади, за высокой стеной.       На собственном горьком опыте она убедилась, что только в книгах по экономике все сходилось. В реальной же жизни графа «дебит» значительно превосходила «кредит». Решив во что бы то ни стало сравнять результаты, Кларк начала жизнь заново и взялась за то, с чем замужней женщине с детьми в большинстве случаев не справиться: за настоящую карьеру, намериваясь подниматься по служебной лестнице насколько возможно высоко и не считаясь ни с какими препятствиями.       Девушка уже успела взять себя в руки, когда из-за угла появился Беллами, подбрасывая на руки пухлого младенца. Это была девочка в цветастом голубом сарафанчике. Глубокие карие глаза и волнистые темные волосики не оставляли сомнения в том, кто ее отец.       Плач прекратился, и слышалось радостное гуканье. Кларк любовалась, как этот великан справляется с малышкой, перепрыгивающей с одной его руки на другую. Что-то перевернулось в груди у девушки, и ее сердце мучительно заныло.       Добравшись до открытой двери, Беллами уже улыбался, в его глазах искрилась такая радость, что у Кларк чуть не подкосились ноги.       Повернув ребенка лицом к блондинке, Блейк произнес:       - Это Чарли. Рэйвен говорила, что вы сможете дать мне кое-какие советы по воспитанию детей в обмен на помощь в кулинарных вопросах.       Гриффин проглотила образовавшийся у нее в горле комок.       - Она так сказала?!       - Я думал, вы в курсе…       Оказывается, нет. Почему Рэйвен скрыла от нее это? Догадывалась, что Кларк не пошла бы? Почему Беллами не может помочь его жена, девушка, невеста? Стоп, этого ей знать не надо! Если быть откровенной, ей ничего больше не следует знать о сексуальном шеф-поваре и его прелестно дочурке.       Она подобрала свою сумку с поваренными книгами и вежливо и четко ответила:       - Извините, мистер Блейк, произошла ошибка. Я не смогу помочь вам.       Мужчина нахмурился, улыбка исчезла, а у нее внутри все похолодело.       - Вы не участвовали в воспитании своего брата? Рэйвен сказала…       Кларк почувствовала слабость в коленях, но самообладания не утратила. Она не нянька какая-нибудь! Она журналист.       - Видите ли, мистер Блейк…       - Беллами. – брюнет уложил дочь на руках и стал ее укачивать. Девочка кряхтела и гукала.       Кларк отвела взгляд от милого детского личика и решительно встретила помрачневший взгляд мужчины.       - Беллами. – Голос Кларк дрогнул, и она нахмурилась. – Я не знаю, что вам наговорила Рэйвен, но…       Он сделал шаг вперед, и его тень упала на нее. Девушка тут же забыла, что хотела сказать.       - Она говорила, что вы умеете обращаться с детьми.       - Умела. Но это было давно. – Ее решимость пошатнулась, когда она вспомнила про своего младшего брата Джереми. – Моему брату уже одиннадцать.       - Вы не сможете мне помочь? – На лице мужчины появилось выражение безысходности. – Что же мне делать? Понимаете, у меня тоже есть младшая сестра. Но ей всегда занималась мама…       - Так почему же вы не попросите ее? – Кларк прикусила язык.       - Она умерла четыре года назад…       - Извините…       - Все в порядке, - Беллами слегка улыбнулся. – Сестра вышла замуж и уехала в Лос-Анджелес. Так что мы с Чарли остались вдвоем…       Кларк пыталась не поддаваться, но отчаяние в его голосе и боль в его взгляде подорвали ее усилия. А в голове вертелся коварный вопрос: если она не поможет ему, поможет ли он ей?       Отчаяние охватило девушку. К кому еще обратиться за помощью? Для официального курса не было времени. Что теперь делать? Сдаваться?       Ну уж нет. Она никогда не сдавалась. Или, поправилась Кларк, почти никогда. На кон ставилась ее дальнейшая карьера. Допустим, она слегка преувеличивает, но скачущий пульс подсказывал, что пред ней выбор между карьерой и безработицей. Надо просто отринуть сомнения и сделать все необходимое. Главное, не дать волю чувствам и не впустить в душу Беллами и Чарли.       Кларк сделала решительный шаг вперед. Она влетит как Мэри Поппинс, наведет здесь порядок и улетит обратно в свою жизнь… одна.       - Посмотрим, чем я смогу помочь.       Беллами Блейка пронзило ощущение облегчения и… легкое угрызение совести. Выходит, Кларк не знала, во что ей обойдется урок кулинарии. Зачем Рэйвен понадобилось скрывать от нее этот факт? Впрочем, понятно. Рэйвен слишком углубилась в мысли о будущем материнстве, чтобы помнить о мелочах. Да теперь это и не имеет значения. Кларк Гриффин здесь. И он нуждается в ее помощи.       Посадив себе на плечи гукающую Чарли, он повел Кларк через зону бедствия, именуемую его домом. Гостиная выглядела так, будто по ней пронесся смерч. Всю прошлую неделю Беллами даже не пытался прибрать игрушки. И остальное тоже. Все время уходило на то, чтобы поменять малышке подгузники.       - Рэйвен что-нибудь рассказывала вам о Чарли? – спросил он, глядя в лицо девушке. Он пытался не обращать внимания на то, как обольстительно скривились ее губы. В глазах, голубых как калифорнийское летнее небо, он прочел решимость и одновременно нежность, манящую, словно тепло солнечного света.       Встреть он Кларк две недели назад, непременно пригласил бы ее куда-нибудь на ужин. Не ради стабильных отношений. Он никогда не стремился к этому. Но сам процесс ухаживания за девушками был ему приятен. Теперь ему не хватало на это ни времени, ни сил. И все из-за Чарли. Как ни стыдно было признаться, Беллами тяготило вторжение в его жизнь маленькой, милой девочки.       - Нет. – Голос Кларк смягчился. – А что должна была сообщить мне Рэйвен?       - Да, собственно, ничего. Я, думал, может быть, она рассказала о моей… беде…       - Я не нянька, - напомнила блондинка, закатив глаза.       - Вы не так поняли. – Беллами остановился. – Дело в том, что мама Чарли… Эхо… моя бывшая девушка…мы никогда не были женаты… родила Чарли. Десять месяцев тому назад.       Глаза Кларк сузились.       - В наши дни такое положение вещей не является бедой, мистер…       - Беллами. Беда… в том смысле, что я не знал о ребенке. – Он тряхнул головой, словно не до конца осознал то, что произошло в последние несколько дней. – Я узнал только на прошлой неделе. МЫ уже расстались, когда Эхо узнала, что беременна. И она решила самостоятельно растить ребенка.       - Почему? – спросила Кларк, глядя на него в упор.       Беллами пожал плечами, сам толком не понимая причины. Он рос в неполной семье. Ему была знакома тоска по отцу, обида на мать, слишком сосредоточенную на работе и младшей дочери и не способную уделить сыну достаточно внимания. Он никогда не представлял себе Эхо в роли матери. Она явно не было заинтересована в создании семьи.       Он познакомился с ней во время ее командировки в Риверсайд. Беллами импонировала ее независимость, решительность. Но больше всего привлекало ее умение держаться на расстоянии.       Кларк Гриффин тоже выглядела как сугубо деловая женщина.       Прищурив глаза, он разглядывал льняной костюм цвета лаванды и строгую белую блузку девушки.       С чего это Рэйвен взяла, что мисс Гриффин может ладить с младенцами? Прежде чем соглашаться на этот… обмен услугами, надо было все хорошенько проверить.       - Маму Чарли, как и вас, заботит только карьера. Я был крайне удивлен, что она решила родить ребенка.       - Я хотела сказать, - медленно и холодно произнесла Кларк, - почему она не связалась с вами… с отцом?       - Вы имеете в виду, откуда я знаю, что это Чарли мой ребенок, - кивнул он с понимающей улыбкой. – Я бы сомневался, если бы Эхо не была одной из наиболее порядочных и прямых женщин, каких я только встречал. Кроме того, трудно не заметить столь очевидного сходства малышки со мной. – Он спустил Чарли с плеч и, обхватив ее руками, прижался щекой к щечке дочери. Оба широко улыбались. Гордость и любовь переполняли Беллами. – Как по-вашему, мы похожи?       - Несомненное сходство, - широко улыбнулась Кларк.       Мужчина присел на подлокотник дивана и усадил дочь к себе на ногу. Она болтала ножками и радостно пищала. – Эхо не оставила мне выбора. Она просто подкинула Чарли и вылетела ближайшим рейсом. Наступил мой черед. Мать сказала, что свое дело сделала. И оставила мне дочь с сопутствующими документами об опеке, подписанными и скрепленными печатью.       Чарли агукнула и улыбнулась ему так, что у него растаяло сердце. Его дочь. Он и не подозревал, что способен на столь сильные чувства, на столь нежную заботу и глубокую привязанность. Конечно, он любил и заботился об Октавии, но стоило ему только взглянуть на малышку, он испытывал восторг. Он мог часами наблюдать, как ее крохотные пальчики обвивались вокруг его пальцев, как е ротик приникал к бутылочке, как в ее глазах сияли искорки.       - Она выглядит счастливой и здоровой, чего еще вам желать? – Кларк так прижала сумку к животу, что костяшки ее пальцев побелели. Она сделала шаг назад, словно пятилась к двери.       У Беллами участился пульс. Кларк нельзя было отпускать. Ему нужна ее помощь. Слишком много оставалось вопросов, слишком много неизвестных тропок в этой Стране Чудес. Кажется, Кларк знает ответы, которые он отчаянно искал.       Беллами посадил Чарли в манежик. Взъерошив волосы, он стал прохаживаться около этого сетчатого загончика, отрезая Кларк пути к отступлению.       - Кларк, мне нужна помощь, - откровенно, с отчаянием в голосе, признался он. – Я не представляю себе, что делать. Я единственный опекун ребенка… моего собственного ребенка. Мне тридцать лет, у меня сложились определенные привычки. Я слишком безответственный. – Он искоса взглянул на нее. – Мне это говорили все бывшие подруги.       - Но мать Чарли не говорила, верно? – спросила Кларк.       Беллами прикрыл ладонями свои воспаленные глаза, и ему вдруг ужасно захотелось забраться в постель на сутки. Он смутно помнил, что такое сон. Он ни разу не выспался с тех пор…       С тех пор как появилась Чарли.       Как по подсказке, его десятимесячная дочь взмахнула кулачками и издала вопль. Ее личико искривилось, глазки крепко зажмурились. Она была хорошенькой малышкой… пока не начинала реветь.       Головная боль, как дорожный каток, снова наехала на Беллами и уничтожила его терпение.       - Ну как, черт возьми, я должен справляться с этим? Я не знаю, что она хочет, не знаю, что ей нужно. Если бы она хоть умела говорить!       - Единорог. – Кларк улыбнулась. По-настоящему улыбнулась. Сияние ее улыбки окончательно вывело Беллами из равновесия. Ну что ее так забавляло? Визг Чарли как нож пронзил затылок. – Она требует своего единорога, - в ее голосе слышалась смешинка.       Беллами оцепенел и только пялился на нее.       Кларк опустилась на колени и, подняв с пола единорога, сунула его в руки девочки.       - Видите? Теперь она довольна.       - Я так и знал, Рэйвен не ошиблась. Вы умеете обращаться с детьми.       Она прищурила глаза.       - Тут особого дара не нужно.       - Но вы же помогали своей матери с воспитанием младшего брата.       - Мне было тринадцать, когда отец умер. Мама замкнулась в себе и на некоторое время все заботы о брате свалились на меня. Джереми было семь месяцев. Так что мне рано пришлось заниматься сосками и бутылочками. – И Кларк улыбнулась.       Итак, с ее квалификацией все ясно. Беллами снова стал шагать взад-вперед, жалея, что он недостаточно участвовал в воспитании Октавии. Науку о младенцах он постигал авралом в течение прошедшей недели, но так и не постиг.       - Я во многом не разбираюсь. Например, достаточно ли она спит? – Он снова взъерошил свои волосы. Вопросы возникали и подскакивали в голове, как шарики пинг-понга. – Стоит ли держать пиво в холодильнике? Вдруг она до него доберется? Не выкинуть ли спортивный журнал с девушкой в купальнике на обложке? Вдруг он дурно повлияет на нее? А что…       - Стоп, - сказала Кларк, и ее улыбка расползлась шире. – Вам не скоро придется беспокоиться о кавалерах и свадебных расходах.       Он почувствовал, как кровь отхлынула от лица.       Она засмеялась, и ее смех звенел как колокольчик. Ее обаятельная улыбка дополнилась ямочками на щеках. Это окончательно добило Беллами. Он с неприязнью констатировал ответную реакцию собственного тела. А Кларк меж тем избавилась от скованности. Она расслабила плечи, и ее сумка сползла на пол.       Чувствуя себя как растяпа, прозевавший решающий мяч в финале Суперкубка,       Беллами опустился на подлокотник дивана.       - Я успел слишком глубоко погрязнуть в заботах, так?       Она доброжелательно подмигнула ему.       - Пожалуй, чуть-чуть. Родительская роль не сводится к списку того, что «надо» и «нельзя».       - А нет ли какого-нибудь справочника, который от меня утаивают?       - Нет. Ни одному справочнику не вместить того, что вам надо знать об искусстве быть отцом.       Беллами взглянул на Кларк и вдруг почувствовал себя помятым и неухоженным. Когда он в последний раз брился? Такой девушке, как Кларк, наверняка нравятся элегантные стройные красавцы.       Беллами мысленно одернул себя: какое ему дело до того, побрился он утром или нет? Ему просто нужна консультация в одном вопросе взамен консультации в другом. Чихать он хотел на ее одобрение! Не на свидание же с ней ходить.       Возвращаясь к более насущным проблемам, Беллами задал вопрос;       - Вы считаете, что мне этого не постичь?       Она сделала шаг к мужчине и опустила руку ему на плечо.       - Отнюдь нет.       Ее прикосновение не успокоило. Наоборот, оно усилило кипение в крови. Беллами перевел взгляд на Чарли и сосредоточился на ней. Его дочь сидела, вытянув пухлые ножки, и жевала ухо своего единорога. Вот кто теперь играл в его жизни главную женскую роль.       - То, что вы испытываете, - нормальные родительские чувства, естественные страхи и беспокойства. Смиритесь с тем, что будете совершать ошибки. Их совершали и ваши родители, и мои, и тем не менее мы выжили.       В самом деле? Неужели он вышел невредимым из так называемой «семейной лодки»? Ему не хотелось об этом думать, и он мысленно обещал себе, что Чарли минует подобный кошмар.       - Вас послушать, так и не подумаешь, что вы журналист. – Он окинул ее опасливым взглядом: эта женщина словно читала его мысли, знала о его страхах и сомнениях.       - Думаю, у вас достаточно времени на размышления о том, что лучше для вашей дочери, - продолжала Кларк. – Поговорите с другими родителями. Наверняка есть уйма клубов, в которые вы могли вы вступить. Существуют даже группы поддержки. А я вряд ли вам помогу. Я тоже всех ответов не знаю.       - Но вы же говорили, что воспитали своего младшего брата, - ухватился он за последнюю соломинку. – Можно мне с вами связать в экстренных случаях? Вдруг она подавиться? Или у нее начнется жар? Или…       - Наберите девять-один-один. Запишитесь на курсы первой помощи. Ну, и вызовите доктора. И вообще, действуйте по ситуации.       Беллами не мог смириться с отказом. После целой недели изоляции и одиночества он нуждается в обществе, особенно в обществе Кларк.       - Конечно же, нам придется выделить время, чтобы заняться вашей проблемой. – Он дал ей время вникнуть в смысл сказанного. Она покосилась на него, развернулась и снова оказалась с ним лицом к лицу. – Иногда это можно было бы совместить во времени.       Скрестив руки на груди, она приняла позу инквизитора.       - Рэйвен говорила, что вы отменный кулинар.       Это было констатацией факта, но Беллами уловил сомнение в ее голосе. Он подавил свою обычную скромность. Надо так ошеломить девушку, чтобы она решила, что он единственный кулинар, способный помочь ей.       - Я удостоился нескольких призов. Какую кухню вы хотели бы освоить?       - Всякую, но в основном французскую. Например, научиться делать шоколадное суфле или крем-брюле.       - Французскую? Гм… - Он сглотнул, пытаясь скрыть свое замешательство, и поскреб подбородок. – Ага. – Ему были знакомы французский картофель фри, французский луковый суп, французский батон и несколько чувственных французских вин. Возможно, ему удалось бы разработать новое блюдо французской кухни… какой-нибудь чили с круассаном. Но будет ли это съедобно?       - Вы обладаете достаточной квалификацией?       Свою репутацию он заработал на самом жгучем чили, какой только можно было попробовать в округе Риверасайд. Свой бар он назвал «Сила», потому что только сильный желудок мог переварить острый чили с крепким пивом. Правда, он создал еще яблочный пирог и десерт, от которого у женщин слюнки текли… Чем не французская кухня?       - Само собой, - заявил он и с ужаснейшим акцентом добавил, пряча за широкой улыбкой свое замешательство: - Oui, mademoiselle*

***

*Да, мисс.