Враг (Сломанные)

      Снегурочка из Синицыной вышла то, что надо. Конечно, я успел только на финальную часть данного представления, но увиденное мне понравилось и вызвало улыбку. Рослая Снегурочка с довольно объёмными бёдрами и внушительной грудью, которая едва помещалась в декольте новогоднего костюма, довольно колоритно смотрелась. Особенно на фоне тощего, как школьная швабра, Деда Мороза, костюм на котором висел как на вешалке, к тому же был великоват на несколько размеров, от чего всё время путался в ногах.       Ритка нашлась в толпе оживлённых зрителей, рядом с Олегом. Ну кто бы сомневался. А я-то понадеялся, что провожу её домой для галочки и спокойно свалю по своим делам. А вот от Олега так просто не отделаешься. — Привет! — Ритка машет мне рукой и громко чмокает в щёку, когда я наконец-то подхожу к ним, протиснувшись сквозь толпу школьников. — Привет, — Олег тоже мне рад, спокойно здоровается за руку и улыбается тепло. — Ага, — бурчу неопределённо и отворачиваюсь на Деда мороза с «внучкой», которые уже начали раздавать подарки довольным малышам-первоклашкам. — Долго ещё? — Спешишь? — тут же спрашивает Олег и хмурится. — Немного. Вера просила помочь кое-что по дому, — вру, даже не моргнув. — Ясно, — Олег кивает и делает вид, что поверил, хотя мы оба прекрасно знаем, что это неправда. — Где праздновать будешь? — Ещё не знаю, — опять вру. Похоже, это уже входит в привычку. — Лекс приехал. Слышал? — Видел. — И как? — Что «как»? —  начинаю злиться и бросаю на него предупреждающий взгляд. — Всё нормально? — А должно быть по-другому? — смотрю с вызовом. — Да нет… — Олег опускает глаза, видимо, понимая, что делает своими вопросами только хуже, и возвращается к прежней теме. — Я думал, ты с нами праздновать будешь. — Я же сказал, что не знаю ещё, с кем и где! — намеренно повышаю голос, чтобы его обидеть, и дёргаю Ритку за рукав свитера. — Ты идёшь? — Дим, ну подожди ты немного! Посмотри лучше, какие мордашки довольные у первоклашек! Успеешь ещё к своим фрикам!       Скептически поднимаю бровь и взглядом спрашиваю «да ну?», чётко намекая на свои накрашенные глаза и цветную прядь в длинноватых волосах. — Ты не такой! — как ни в чём не бывало выдаёт Рита. — Ты лучше! Просто запутался.       Вот теперь я действительно злюсь. Какого чёрта она опять лезет в мою жизнь? Договорились же: просто друзья. И никто никому ничего не должен. — Рит, ты идёшь?! Или пусть Олег тебя проводит. — Дим… — делает обиженное лицо, а я безразлично отворачиваюсь и жмусь сквозь толпу обратно к двери. — Дима?! — это уже Олег мне в спину, но и на него я внимания не обращаю. — Золотарёв?! — Ритка делает последнюю попытку, но я уже выскакиваю на школьный коридор.       Здесь почти пусто и не так шумно, как в актовом зале. Спешно покидаю здание школы, натянув капюшон на самый нос. Снега за два дня навалило как никогда, но школьный двор расчистили к самим воротам. Интересно, надолго ли? С неба опять начинала сыпаться мелкая ледяная крошка, грозившая превратиться в полноценные снежные хлопья. Передёргиваю плечами. Холодно до чёртиков, и в воздухе пахнет дымом и почему-то мандаринами. Или мне просто кажется? Какой дурак будет жрать мандарины на холоде у самой школы?       Вот и зачем, спрашивается, я сюда тащился? Не пришёл бы — обиделась. Пришёл — всё равно обиделась. — Как представление? «Бля, вот только тебя мне сейчас и не хватало!»       В тусклом свете уличного фонаря виднелась высокая широкоплечая фигура в чёрном коротком пальто. Без шапки, в тёмных волосах блестит снег, зато в широком вязаном шарфе серого цвета, намотанном вокруг шеи. — Сам пойди посмотри, если так интересно, — намеренно огибаю его по дуге и, не замедляя шаг, прохожу мимо.       Мандаринами пахнет сильнее. Запах Лекса. Кажется, пару вечеров назад, когда меня тащили на плече, я чувствовал этот же запах.       По скрипу тяжёлых ботинок, давящих пушистые, только что упавшие снежинки за моей спиной, понимаю, что идёт следом. И какого? Скучно ему, что ли? Так я не клоун, развлекать его не собираюсь. — Ну что ты хочешь? — останавливаюсь и оборачиваюсь так резко, что Лекс чуть не влетает в меня, притормаживая в последнюю секунду. — Дим, что с тобой? — наклоняет голову и смотрит мне в лицо, только вот я не вижу выражение его глаз, долбанный фонарь прямо за его спиной. — Это с тобой что?! Что ты ходишь за мной?! Сторожишь? Так я не маленький, мне нянька не нужна! Вали, куда шёл! — Я к тебе шёл… — улыбается. — Нахрена? — на минуту теряюсь от такого прямого ответа. — Поговорить. — О чём? — чертыхнувшись про себя, выуживаю из кармана пуховика пачку сигарет. — Вроде как решили уже всё. — Когда это? — спрашивает слишком спокойно и даже чиркает зажигалкой, когда я понимаю, что свою где-то посеял. — Ну вот тогда и решили. У речки. — Что-то я помню плохо. Напомни пожалуйста, о чём именно мы с тобой говорили и что решили. — Стареешь, Лекс? Склероз? — Угу, — тоже закуривает и выдыхает дым в сторону. — О том, что всё закончилось. А потом… — Что потом? — Ты уехал… — продолжаю неуверенно, прокручивая в памяти тот солнечный сентябрьский день, и понимаю, что мы реально болтали только о ерунде, так и не коснувшись главного: кто мы теперь друг другу? — Уехал, — Лекс кивает и упирается спиной в школьную ограду. — Пропал… — странно, но слова не идут. Хочется наорать на него, выплюнуть свои обиды ему в лицо, обвинить… Только вот в чём? — Пропал. — Мы с тобой даже друзьями не были, — стараюсь говорить спокойно. — Какие могут быть разговоры? Что мы можем решать? Мы чужие друг другу. — Разве? — медленно выпускает дым из губ, а я отворачиваюсь, стараясь не смотреть. — Что? — Разве мы не были друзьями? Никогда? — Ты же знаешь, что я не о том, — бурчу себе под нос, чувствуя себя виноватым. — Ты меня боишься? Да? — С чего бы это? — Я взял тебя. Ты не хотел, — рубит с плеча, нисколько не заботясь о том, как это подействует на меня.       А на меня действует! Ещё как! Только вместо ярости и ненависти в груди теплеет, и я буквально чувствую на загривке побледневший шрам. Странно… Я же точно знаю, что тогда мне было больно, обидно, хотелось сдохнуть. Но сейчас почему-то помню только, что почти терял сознание в оргазме. Как сильные руки прижимали меня, держали, жалели. Помню его шёпот и мягкие губы на своих губах, на… Нет, кажется, это было уже в другой раз, просто у меня в голове всё смешалось и переплелось так тесно, что одно от другого не отличить. Почему я не думал об этом раньше? Когда успел забыть боль, оставив только приятную теплоту? Разве это правильно? А разве нет? Я был виноват перед ним, он просто отплатил мне той же монетой. В первый раз, когда изнасиловал. И во второй раз, когда сам считал себя виноватым в моём похищении. Мы в расчёте. — У меня к тебе предложение, — втаптываю уже начавший тлеть фильтр в снег. — Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя. Что было, то было. Теперь мы сами по себе. Идёт? — Нет. — Что значит «нет»? — нервно оглядываюсь. Хоть бы прошёл кто. Олег с Риткой например. Тогда можно было бы свалить без вреда для гордости, а так будет выглядеть как побег. — Я не дам тебе превратить свою жизнь в дерьмо. — О чём ты?! — закипаю моментально. — О том, что ты живёшь как бездушная машина, ходишь по заданной траектории, на автомате. Бестолково. Бессмысленно. — Ты прям провидец. Когда только успел так много обо мне узнать? Тебя четыре месяца не было! — Тебя это бесит? Что меня не было? — Мне, знаешь ли, похуй! Можешь вообще свалить навсегда в далёкие дали. — Только тогда, когда ты станешь таким, как раньше. — Ах, вот в чём дело?! — повышаю голос и театрально поднимаю глаза к небу. — Тебе больше нравилось, когда Димочка молча сносил все твои издевки и был тише воды, ниже травы? Ну конечно, такого Димочку можно было и пнуть, и плюнуть на него, и трахнуть! И корешам своим отдать вместо подстилки! А что, теперь я тебе не нравлюсь? Таким… — Нравишься… — пытается вклиниться, но меня уже не остановить. — Думаю, я полностью искупил свою вину перед тобой. Или нет?! Ах да, меня же по кругу не пустили — не успели! Прости меня за это! Только вот ты же в этом сам виноват! Рано меня нашёл! Рано приехал! Надо было подождать… Жаль, месть немного не удалась. Обидно, что не своими руками? Хотя куда там, и своими успел! А потом свалил! — Перестань… — Заявился бы тогда на часик позже, было бы на что полюбоваться! — Дима, перестань! — Разложили бы твою принцессу по всем правилам! Выебали во все дыры! — Тихо! — рывком подлетает ко мне и, обхватив за шею, прижимает мою голову к своей груди. Давит с такой силой, что дышать нечем, а мне и не надо. Становится как-то похер. Чувствую лицом неприятно-мокрую ткань его кашемирового пальто и понимаю, что это мои слёзы, размазанные по щекам и стекающие за ворот моей куртки. — Пусти… — затихаю, не вырываюсь больше. Неожиданно становится спокойно и уютно. И опять немного обидно. — Успокоился? — тихо мне в макушку. — Да. — Теперь поговорим. — Нет. — Это был не вопрос. — Это был ответ, — упираюсь руками ему в грудь, хотя так не хочется отходить. — Я тебе не мстил… Если ты об этом. Возможно, только в самом начале, — держит, не отпускает. — Нам не о чем разговаривать, — упираюсь сильнее. — И я не бросал тебя. — Пусти. — Я просто дал тебе время. — Оставь меня в покое! — выворачиваюсь змеем и наконец-то отскакиваю на несколько шагов в сторону. Тут же становится зябко, и возникает желание вернуться обратно к нему. — И тогда, возле школы, я сказал правду, — прячет руки в карманы и выдыхает устало.       Смаргиваю остатки слёз с ресниц и только теперь начинаю понимать, почему при виде Лекса во мне поднимается обида. Точно! Тогда он признался мне в любви. Дал мне крошечную надежду на то, чего я сам ещё не понимал и не признавал. Позволил мне доверять, а сам… Очередная месть? Заставить глупого мальчика поверить в большие чувства, а потом опустить его с небес на землю? Разве такого уже не было? Было. Я верил ему столько раз и столько же раз обжигался. Я шёл за ним, надеясь, что в этом парне осталось что-то от того, прежнего Лекса, а в итоге видел только чудовище в такой знакомой и родной оболочке. Да, он помог мне, вытащил меня из того подвала. Да, он пришёл в больницу ко мне, такой виноватый и всем своим видом молящий о прощении, что я забылся. А под конец Лекс признался мне в любви, но была ли любовь на самом деле? Может это очередной план? Позволить мне отрастить крылья, а потом макнуть рожей в грязь, да поглубже. — Дим, ты меня слышал? — Лекс делает шаг ко мне, и я тут же отступаю. — Слышал, — хриплю едва слышно и сам не узнаю свой голос. — У меня к тебе предложение. — Какое? — улыбается одними уголками губ. — Ты оставляешь меня в покое, а я промолчу о том, кто поставляет травку в наш славный посёлок. Не сомневаюсь, твой крёстный обрадовался бы такой информации. Лекс бледнеет и сжимает губы в тонкую линию. Улыбки как не бывало. — Угрожаешь? — Предлагаю взаимовыгодную сделку. — Не слишком ли много на себя берёшь? — достаёт из кармана кожаные перчатки и не спеша прячет в них руки. — Не больше твоего. — Типа мстишь так? — Я? Тебе? Ошибаешься. Просто хочу, чтобы ты отвалил. — Я же действительно по-хорошему хотел, — смотрит с сожалением. — Только с тобой, видимо, так нельзя. Нужно всё вбивать. Мордой в очевидное тыкать. — Попробуй, — достаю из кармана смятую пачку и, вспомнив, что у меня нет зажигалки, прячу её обратно. — Если получится. — Сомневаешься? — Почему же. Жду с нетерпением, — хмыкаю. — Решил поиграть со мной? — опять откидывается лопатками на ограду и почему-то выглядит довольным. — Ну, давай поиграем. — Лекс, ты не понял. Я реально тебя сдам. — Я сам сдамся, хоть сейчас. Пошли? — Куда? — смотрю на него, как на придурка: он что, вообще того? — К крёстному. Могу такси вызвать, чтобы быстрее было. — Да иди ты! — отряхиваю от снега упавший на плечи капюшон и, развернувшись, шагаю в сторону дома. — Я так и думал… — слышится негромкое мне в спину.       Шагов за спиной нет. Только хрустящий звук моих зимних кроссовок по снегу и стук моего пульса в ушах. Ускоряюсь, стараясь позорно не сорваться на бег. Не потому, что боюсь расправы, боюсь не удержаться и вернуться. Желание вжаться в мягкую ткань тёплого, пахнущего цитрусовым парфюмом пальто всё больше. Сердце рвётся наружу к другому сердцу, которое так же бешено стучало под моей щекой, когда он прижимал меня к себе.       Цепляясь носками кросс за замёрзшие кочки под белым снежным покрывалом, заставляю себя не оборачиваться. Желание оказаться дома растёт с каждым шагом.       Размазывая по лицу слёзы, осознаю, что скучал. Ждал его приезда, как сопливая девчонка. Хотел увидеть. Хотел услышать. Прикоснуться. Вдохнуть его запах. И да… Тогда я ему поверил. Всего на один вечер, но я был по-настоящему счастлив, потому что верил: он любит. А потом Лекс уехал…       И лучше бы он не приезжал. Потому что я больше не поведусь. Не позволю себе обмануться. И если ему хочется поиграть, пусть ищет себе другую игрушку. Старая сломалась.