СТИГМА

      Даже после просьбы доктора Кима, Чон Хосок не перестал наведываться к новенькому, притаскивая ему собственные вещи каждый день. Так блеклые стены скромной комнаты через несколько дней превратились в нечто большее и жизнерадостное. Пробуждаясь, Чимин больше не пытался найти в них ответы, а сразу смотрел на яркий рисунок, подаренный Хосоком. Он не совсем понимал, что там нарисовано, но это было что-то важное для Чона.       Прошла неделя, как неизвестный никому Чимин с ярко-оранжевой копной волос оказался в психиатрической лечебнице вдали от цивилизации. Чимина это не так волновало. Он чувствовал себя комфортно в этом месте. Хотя за это спасибо Чон Хосоку. Чимин больше стать думать о других людях. Ведь за всё это время, никто так и не пришёл за ним. Словно он не нужен никому во внешнем мире. По ночам Чимин чувствовал себя одиноко. «Кто же я такой?» — Вот посмотри. Это сделал ТэТэ.       Бесцеремонно завалился к нему Хоби, снова притащив кипу рисунков с разными изображениями. Он взял один из мрачных листков и показал Чимину. — Разве не красиво?       Оранжевоголовый внимательно вгляделся в рисунок. На белом альбомном листе было нарисовано черными красками грубые черты лица — выведен овал, формы глаз с пустыми зрачками, неровный нос и большие губы. Рисунок скорее пугал и отталкивал, совсем отличаясь от того, что обычно приносил Хосок.       Рисунки Хоби по-детски были нарисованы в ярких тонах. Он даже изобразил себя с длинной улыбкой до ушей, Чимина с рыжей головой и ещё одного человека с квадратной улыбкой, которого он всегда называл ТэТэ.       Хоть Чимин слушал истории о его лучшем друге каждый день, но еще ни разу не встречался лично. Он думал, что этот ТэТэ очень стеснительный, раз не приходил вместе с Хоби. Чимин внимательно разглядел рисунок этого ТэТэ, чтобы лучше понять его. — Ты весь день находишься у меня. Разве ТэТэ не будет грустно, что ты оставил его одного? — спросил Чимин, когда Хоби снова задержался у него допоздна, когда уже начался комендантский час и все должны были находиться в своих палатах.       Это правило видимо не распространялось только на Хоби. Ведь он всегда оставался подолгу у Чимина. Мог заглянуть даже поздней ночью или рано утром, и его почти не ругали за это. Точнее Чимин не знал ничего об этом. Медсестра, что с первого дня присматривала за ним, бурчала на больного, выводя из палаты прямо за ухо. Хоби своими криками только будил пациентов в соседних палатах. Позже медсестра угрожала ему отобрать его вещи. Хоби еще больше выл и чуть ли не плакал сквозь смех, не желая отдавать свои драгоценные вещи, которыми он так охотно делился с Чимином. — ТэТэ всё понимает. Он сам просит навещать тебя. Ведь он многое знает. — Неужели он знает меня? — удивился Чимин.       Хоби сложил все рисунки в альбом и, собираясь уходить, выключил свет. — Стой, Хоби. Если это правда, ты должен познакомить меня с ним. — Если ты этого хочешь.       Чимин не увидел лица Хоби, когда тот ответил, но ему показалось, что голос больного изменился, прозвучав не так радостно. На следующей день Хоби не пришёл к Чимину рано утром как обычно и даже после обеда. Юноша, волнуясь за него, отважился выглянуть в коридор, но даже там никого не было. Он тихонько вышел, закрыл за собой дверь и маленькими шажками направился в конец коридора, где сидели медсестры за стойкой. Одна из них вышла к нему, когда заметила юношу через камеру видеонаблюдения. — Пациент Чимин, почему вы вышли из палаты? Что-то случилось? «Я не пациент» — хотел было возразить Чимин, но не смог выговорить эти слова.       Теперь он сам не знал, кем являлся. С амнезией он ничем не отличался от пациентов лечебницы. Возможно, он тоже был болен, поэтому и не помнил ничего, но Чимин боялся признаваться в этом, а в коридор он вышел по другой причине. Подумав об этом, он подошел к медсестре ближе и спросил тихим голосом о пропавшем Хоби. — Хоби? — женщина задумчиво оглянулась к другим медсестрам, те покачали головой. — Наверно ему стало опять хуже. Сегодня ему лучше оставаться в своей палате. Доктор должно быть дал сильное успокоительное. — А что с ним? — Ничего страшного. Иногда у Хосока проявляются головные боли. Такое здесь со многими бывает, — пыталась объяснить кратко медсестра, чтобы не раскрывать лишней информации. — Вот как. А ТэТэ? С ним всё в порядке? У него тоже головные боли и поэтому он не выходит из палаты? — предположил Чимин. — ТэТэ? Кто такой ТэТэ? — непонимающе спросила медсестра. — Лучший друг Хоби — ТэТэ. Я не знаю, какое у него настоящее имя. — Погоди. Хосок сказал тебе о нём? — настороженно медсестра взглянула снова на коллег, те снова пожали плечами. — Да. Хосок показывал мне его рисунки.       Чимин хоть и говорил со спокойным том, но сердце быстрее забилось в груди, и тело начинало покалывать, будто зная уже ответ. — Не знаю, стоит ли мне говорить тебе об этом, но ТэТэ — это наверно воображаемый друг Хосока. Такого человека не существует, Чимин. «Не существует? Воображаемый? Но как же его рисунки?» — хотел возразить Чимин, но голова резко закружилась, а ноги, ослабев, задрожали. Он снова услышал голос из темноты, хриплый, низкий, раздирающий до глубины души. Отчаянно кричащий ему вслед. Беги, Чимин. Беги!       Чимин, схватившись за голову, закричал, пытаясь выдрать локоны, желая, чтобы прекратилась пульсирующая боль. Что-то кольнуло в руке. Он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, и сквозь настилающую глаза пелену, разглядел тень в белом халате. Доктор Ким воткнул в его руку шприц и ввел раствор, отчего Чимин без сознания упал в объятия доктора. «Чимин…»       Издалека послышался знакомый голос, но не такой отчаянный, не такой печальный. Что-то теплое исходило от него. «Чимин, я люблю тебя.»       Чимин открыл глаза, чувствуя горячие слезы, и стер их, но они не прекращались катиться обжигающе по щекам. — Почему Чимин плачет?       Чимин резко поднялся, узнав голос, и кинулся на Хосока, повалив того на пол. Прижимаясь к нему, он не мог перестать плакать, не понимая причин. Хоби, ничего не спрашивая, обнял его и погладил по спине. — Ш-ш. Всё в порядке, Чимин-а. Тебе приснился кошмар? Это был лишь сон. Только сон. Не нужно плакать. — Хоби, что если… я забыл кое-что важное. Кого-то важного, — шептал дрожащими распухшими губами Чимин. — Мы никогда не забудем важных нам людей, — голос Хосока, будто не принадлежал ему, звучал очень нежно и умиротворяюще. Чимин расслабился в его объятиях. — Кто такой ТэТэ, Хоби? Медсестра сказала, что он не настоящий, — спросил он еле слышно, немного взволнованный, что этот вопрос не понравится Хоби. — ТэТэ — настоящий, — ничуть не смутившись, ответил больной. — ТэТэ всегда был и есть. Он всегда будет рядом со мной, не смотря ни на что.       Чимин верил ему. Верил, что ТэТэ настоящий, и он сам настоящий. Все они настоящие, и голос во сне тоже был настоящим и принадлежал дорогому для Чимина человеку, но он забыл кому. Он оказался в лесу и попал в психиатрическую лечебницу по настоящему, но никто так и не нашел его. Может на самом деле его всё еще ищут. Тот самый голос. Может прямо сейчас он ищет Чимина. Его ярко-оранжевую голову, его высокий голос, его мягкое лицо. Чимин мог поверить и в это.       Успокоившись, они поднялись. Хоби отряхнулся и накинулся сам на неловкого Чимина, повалив их уже на кровать. — Чимин, пойдем со мной. — Куда?       Хоби посмотрел загадочно в глаза паренька и потянул за руку. Чимин, оставшись без ответа, да себя вывести комнаты. Они пронеслись мимо ругающихся медсестер. Хоби радовался этой суматохе. Он привел Чимина в полуосвещенную комнату, где оказались другие пациенты в такой же белой форме. Они двигались под музыку из магнитофона и замерли, как статуи в разных позах, когда к ним ворвались. Музыка продолжала литься из динамиков. «Статуи» снова ожили. Кто-то вернулся к танцу, кто-то всё также таращился на двух запыхавшихся парней. — Хоби, ты снова почти не опоздал.       Пациент, стоявший рядом с магнитофоном, махнул им рукой. — А, это же Хоби! — заголосили окружающие. — Смотрите. Хоби привёл к нам новичка. — Да-да. Я привёл не просто новичка, а настоящего профессионала. Прошу любить и жаловать нашего нового пациента — Чимина, потерявшего свою память.       Все еще с большим интересом уставились на Чимина, когда Хоби насильно протолкал его в центр комнаты и оставил одного. Хосок подошел к магнитофону, поменял кассету и включил её.       Чимин не понимающе стоял на месте, пытаясь не паниковать, но все пялились на него, отчего вспотели ладони. — Ну же, двигайся, профессионал. «Но я не профессионал» — хотел возразить Чимин, но музыка привлекла его внимание, зацепив уникальным звучанием танцевального попа.       Чимин плененный ритмом не заметил, доктора Кима, прячущегося в тени. Он решил не останавливать пациентов, организовавших этот секретный мини-кружок. Хотя это всё проделки только одного не унимающегося Чон Хосока, которого всё не мог усмирить Сокджин. Кроме Хоби его так и никто не заметил. Он, как и все, устремил взор на единственного человека в центре комнаты с ярко-оранжевой головой. — Хм. Неужели…       Сокджин перевёл взгляд на Хоби, который всем видом светился, смотря на танцора. — Нет. Это невозможно, — отогнал он подозрительные мысли и застыл с распахнутым ртом. Он уловил движение плавное словно лепесток, танцующий на ветру.       Чимин, взмыв руки вверх, закружился под мелодию незнакомую ему. Тело двигалось само по себе. Музыка так сильно влияла на него. Ноги плавно скользили по полу, словно по воде. Незнакомый ритм вливался в тело юноши с приторным чувством, раскрывая каждое движение, которые он позабыл. «Что это?» — подумал Чимин, и в груди взорвалась гамма эмоций, эйфорией захватывая дух.       Он не мог остановиться, кружась в танце, пока мелодия не остановилась. Чимин застыл в растянутой позе, взмывая руки к небу, чувствуя ясно, как широко вздымалась его грудь, как пот стекал по виску, и как слезы наполняли глаза. Он улыбался, не скрывая себя. Все в изумлении с широко распахнутыми ртами уставились на него. Хосок, взорвавшись с громким смехом, аплодируя, накинулся на оранжевоголового и потрепал его волосы. Остальные также с оглушающими овациями и потянулись к танцору, желая коснуться его. — Точно профессионал. — Молодец!       Доктор Ким выскользнул из комнаты, пока его никто не заметил, зажав рот рукой. По телу прошелся табун мурашек от увиденного. Это было невероятно красивое выступление, которое мог исполнить действительно только профессионал. — Я должен, во чтобы то ни стало, раскрыть всю правду, — заявил уверенно доктор Ким.       Сокджин прошел к стойке и дал поручение медперсоналу разогнать всех пациентов из танцевального кружка, пока начальство не прознало об этом. Доктор Ким работал здесь только полтора года, но успел помочь многим пациентам, иногда разрешая им такие своевольности, но всё это было под строжайшим запретом. Конечно, не всё проходило гладко. Иногда Ким сам разгонял пациентов, чтобы тем меньше досталось, а сегодня, заметив, как Чон Хосок ведет Чимина в эту тайную комнату, он остановил медсестер и попросил не говорить никому об этом.       Он уже подумывал, что Чимину стоило сменить обстановку, чтобы попытаться вспомнить хоть что-нибудь. Что-то во всей этой ситуации с этим парнем было для него неоднозначным и подозрительным. Он несколько раз обращался к директору и полицейским, чтобы дело уже сдвинулось с мертвой точки, но прошло уже больше недели, и никому не было дела до этого несчастного случая.       Увидев собственными глазами частичку прошлого Чимина, Сокджин решил действовать сам по себе. В этот раз он не станет ничего скрывать и попытается разгадать эту загадку.       После смены доктор заехал в ближайшую танцевальную студию, но, к сожалению, никто не узнавал паренька с ярко-оранжевыми волосами. Сокджин не отчаивался и спросил у танцоров о всех существующих танцевальных залов в городе. Их оказалось не так уж и много. Доктор объездил их всех, так ничего и не выяснив. Уже был поздний вечер, когда он оказался рядом с полицейским участком, находившемся на другом конце города, и застыл перед стеной, где висели фотографии пропавших без вести людей. Скрывшись от дождя под зонтом, он заметил знакомое имя под фотографией и сорвал объявление. — Мин… Юнги, — прочитал он имя, хмуря лицо. — Точно!       Сокджин вспомнил, как Чимин называл это имя в самый первый день, находясь в припадке, и прежде на дороге. Доктор не стал рассказывать об этом имени Чимину, но полицейским передал всю информацию. Те видимо даже не соизволили поискать в базе данных о нём. Ким направился внутрь участка, надеясь, что вот-вот ему раскроются все ответы, но поторопившись из-за дождя, он не заметил за листком имя другого пропавшего.       На стене висела еще одна фотография темноволосого юноши, под которой было подписано — «Пак Чимин».