СТИГМА

      Приметив внутри круглосуточного магазина мужчину, поправляющего свои потертые очки по привычке, Намджун помедлил у входа и глубоко затянулся сигаретой в последний раз. Доктор Ким, сосредоточенно читая газету, не обратил внимание на звон колокольчика над дверью. Высокая тень заслонила его, и табачный запах ударил в нос. Намджун махнул перед его лицом рукой и прошел к полкам с полуфабрикатами. — Что читаете, док? — спросил он снова, вернувшись с лапшой. Сокджин сложил газету, вспомнив о своей остывшей еде.       В последнее время эти двое стали чаще видеться в этом магазинчике во время обеденного перерыва. В тот день, когда Джина отправили в «отпуск», он предложил офицеру свою помощь в поисках Мин Юнги и нашел немало материала о психиатрической лечебнице из старых газет.       Психиатрическая лечебница была основана в послевоенное время, где действительно лечили душевнобольных, но вокруг ходили слухи и о пропаже медперсонала, и об исследовании опасных препаратов, даже об экспериментах над детьми. Во время экономического кризиса лечебница потеряла финансирование, были закрыты несколько зданий, кроме главного корпуса. Шумиха поутихла, но главный психиатр, заведующий лечебницей, всё еще был важной шишкой в высших корейских кругах и имел поддержку правительства. Поэтому не удивительно, что дело о смерти пациента в заброшенном корпусе замяли на уровне слухов, а про Пак Чимина, появившегося вблизи лечебницы, и Мин Юнги даже не упоминали. Доктор Ким был единственным, кто не остался равнодушным в этой истории, поэтому офицер доверился ему и согласился приходить на эти встречи. — Сегодня вы пришли раньше, офицер. — Сегодня был не загруженный день. И кстати, — Ким просунул руку в карман. — Вы просили найти фотографии Чимина. Это единственная, которую нашли в школе, где училилсь Чимин и Юнги.       Намджун протянул фотографию. Доктор внимательно рассмотрел на ней мальчиков в одинаковой школьной форме и сразу узнал того, что стоял с краю с темным цветом волос. Чимин оказался самым низеньким среди остальных. — Нужно показать это Чимину. А эти мальчики? Что-нибудь известно о них? Они могли бы рассказать о школьных годах Чимина. — Насчёт этого. Я как раз собирался поехать снова в эту школу по делу Юнги, но могу спросить и про этих ребят. — Почему бы не взять Чимина с собой, — предложил доктор. Намджун тоже думал об этом, но был не уверен. — Нужно спросить сначала Юндже. Вряд ли он отпустит Чимина одного. — Если он будет занят, тогда я могу поехать вместе с Чимином. Всё равно мне нечем заняться, — подметил Сокджин и пожал плечами. — Сколько вам осталось отдыхать? Вроде вы говорили, что скоро возвращаетесь, — Намджун взял себе кофе и сел напротив доктора. — Послезавтра уже собираюсь съездить в лечебницу. Не знаю, что еще скажет директор, — ответил задумчиво Ким. — Интересно как там пациенты. — Вас не беспокоит, что директор продолжит давить после возвращения. — Конечно, не хотелось бы становиться белой лошадкой, но я хочу вернуться туда ради пациентов. И я буду продолжать помогать вам, офицер Ким. — Может нам уже перейти на ты, — неожиданно предложил Намджун, смутив доктора, который не сразу ответил, потупив взгляд.       Сокджин только недавно заметил, что всё чаще задерживал взгляд на своем отражении, собираясь встретиться с офицером. Его никогда не волновал его вид для встречи с мужчиной, но в последнее время всё изменилось. Внутри приятно трепетало и покалывало в кончиках пальцев, даже уши предательски покраснели, когда офицер делал ему комплимент. Сокджин думал отращивать волосы. Каждую встречу он вёл себя сдержанно, делая вид, что ему интересно читать эти длинные статьи, но краем глаза наблюдая за неуклюжим офицером. Доктор Ким уже начал сомневаться в своих благих целях. — Ну тогда могу я поехать завтра с тобой, Намджун? — поправив аккуратно очки и посмотрев сквозь них выразительным взглядом, спросил доктор.       Намджун отвел взгляд и растянулся в улыбке, почувствовав себя неловко. — Хорошо, док, — ответил он с довольной ухмылкой. — Только нужно поговорить сначала с Чимином, — добавил он, заметив, как сильнее покраснели уши доктора.       Джин прижался к спинке стула, кивая, и, больше не произнеся ни слова, закрылся от офицера газетой.       Намджун с полным животом вышел из на улицу, глубоко вдыхая прохладный воздух. Доктор топал за ним следом, пока не остановился. Офицер развернулся и посмотрел на него. Они вежливо поклонились друг другу всё также безмолвно, немного неловко и разошлись по разным сторонам.       На следующий день Чимин был самым взволнованным в машине, всю дорогу разглядывая фотографию с ним и еще двумя школьниками. Чимин не успел опомниться, как уже оказался на том самом месте, где была сделана фотография. Растерявшись, он попытался сконцентрироваться, сощурив глаза, и представить себя, но ничего не выходило. Расстроено он остановился возле кабинета, где проходили уроки, и странное волнение пробежалось по всему телу.       В голове внезапно возникла размытая картинка отголосками прошлого в мерцающем ярком свете, как он сидел за партой. Вокруг шум и визг девочек. Одноклассники строили планы на выходные. Перед глазами пролетел самолетик, сделанный из бумаги, и чей-то голос окликнул его.       Чимин остановился возле той самой парты, уселся на стул и посмотрел в широкое окно. Воспоминание становилось яснее, но лица людей были также размыленными. Он поднялся, собираясь подойти к однокласснику, который его звал. Он был так взволнован, что голова закружилась на пару секунд. Чимин помнил, как кто-то схватил его за руку и потянул за собой, заходясь громким смехом.       Офицер и доктор наблюдали со стороны и переглянулись довольные маленькому прогрессу.       Импульсивно двигаясь, Чимин сам шел к ответу. Он вернулся в пустой коридор и зашагал всё быстрее за ускользающим миражом, приближаясь к кабинету со старой деревянной дверью, откуда, как ему казалось, когда-то давно играла мелодия. — Это кабинет музыки, — прошептал директор школы офицеру.       Мужчина согласился сопроводить их в выходной, когда в школе больше никого не было. — Ты что-нибудь вспомнил, Чимин? — спросил Сокджин, когда парень так и стоял перед дверью, ничего не предпринимая.       Его рука зависла перед ручкой двери. Что-то внутри останавливало его повернуть её. Чимин не мог объяснить свои чувства, но он был абсолютно уверен, что это не просто его разыгравшееся воображение. Он уже когда-то стоял на этом самом месте и слышал в голове мелодию за дверью. Сердце громко застучало в груди, по спине пробежал табун мурашек. Звук пианино еле слышно вытекал из замочной скважины прямо из прошлого. Чимин попытался открыть дверь, но она оказалась заперта. Не так как в прошлом, когда его кто-то толкнул, и он ввалился в кабинет, остановив музыку. «Что это?» — удивился Чимин, испытав неожиданно смущение и боль в груди.       Он попытался снова открыть дверь. Теперь он очень хотел узнать, что же там за ней. — Погодите, — поспешил директор, звеня ключами. — Раньше здесь проводили уроки музыки, но со временем его захламили старыми вещами. Иногда его еще использует театральный кружок. Похоже, это место было также важным для многих школьников. Можешь войти, — обратился директор уже к Чимину.       Дверь распахнулась перед рыжеволосым парнем. Он помедлил, но всё же вошёл внутрь и уставился в центр комнаты, где стояло черное пианино. Чимин медленно приблизился к нему, провел пальцами по пыльной крышке, оставляя следы, и поднял. Он вспомнил, как когда-то касался вот также неуверенно. Пальцы сами легли на нужные клавиши и слегка надавили, издав ту самую высокую ноту из воспоминаний, но немного искаженную. Ностальгическое чувство захватило его, он хотел прикоснуться вновь. — Вас тоже интересует это пианино? — удивился директор. — Тоже? — непонимающе переспросил офицер. — Неделю назад к нам приходил один юноша — бывший ученик нашей школы. Он тоже интересовался этим пианино. Сказал, что учился играть именно на нём. Оно было очень важно для него. Конечно, мы не могли просто отдать пианино, так что он просто посмотрел и ушел. — Кто этот юноша? Можете сказать его имя? — Намджун, бросив подозрительный взгляд на черное пианино, достал свой блокнот из кармана. — Кажется его зовут Чон… Чонгук. Он говорил, что недавно вернулся из-за границы. Прошло несколько лет, как он уехал, так не окончив здесь школу, после того прискорбного случая, — договорил директор с печалью в голосе. — О каком случае вы говорите? — Эм… Стоит ли мне говорить это здесь? — неуверенно прошептал директор офицеру, взглянув на рыжеволосого.       Чимин, поглощенный всем вниманием в пианино, продолжил нажимать на клавиши. — Тогда давайте выйдем, — предложил Намджун и кратко переглянулся с доктором.       Сокджин понимающе кивнул и остался присматривать за Чимином, закружившимся вокруг пианино. — Так что вы имели в виду?       Директор неуверенно замялся, прежде чем ответить. — Это произошло четыре года назад. Начало ходить много всяких грязных слухов об одном ученике, только вернувшемся в школу после лечения, но спустя несколько дней он покончил с собой. Тогда ученики о чём только не говорили, обвиняя в случившемся Чон Чонгука. Из-за этого мальчишка даже уехал за границу. — Вот оно что. Но почему вы не стали говорить об этом при Чимине? — Чимин и тот парень, покончивший с собой, были одноклассниками. На той самой фотографии, что вы показывали, как раз они втроем и стоят. Тот, что покончил с собой, стоит посередине — Ким Тэхён, а третий — Чон Чонгук, которого обвиняли в его смерти и который приходил посмотреть пианино. — Не знаете, как можно связаться с этим третьим парнем? — У нас нет такой информации, но родители Чон Чонгука довольно известные врачи. Они заведуют одной лечебницей…       Намджун даже не стал дослушивать директора. Он знал. С самого начала знал, что все случившееся связано с лечебницей. Это не могло быть просто совпадением. Он резко открыл дверь и подошел к доктору, который разговаривал с Паком. — Что случилось, Намджун? — спросил беспокойно Сокджин, заметив, каким рассерженным появился офицера. — Ты ведь что-то знаешь о нём, — Намджун резко отобрал фотографию из рук Чимина и указал на крайнего справа. — Что? Я не понимаю, — отмахнулся Сокджин.       Чимин беспокойно спрятался за его широкой спиной. Офицер пугал. — Хорошо приглядитесь, доктор, — прямо в лицо пихнул фотографию Намджун, снова заговорив формально. — И честно скажите, что не видели его раньше. — Я не…       Сокджин, возмутившись такому давлению, всё-таки взглянул на мальчика справа, чье лицо выделялось среди других безразличием. Будто он не хотел быть в этом месте. Что-то беспокоило его. Доктор был не уверен, но ему действительно показалось, что он видел похожего человека. Эти глаза напомнили ему кое-кого. — Ну и? — Я не уверен, но возможно, я видел его один раз в лечебнице в кабинете директора, — на одном дыхании выговорил Сокджин. — Директор, повторите, как зовут этого мальчика, — отвернулся Намджун.       Доктор схватился за голову. — Его зовут Чон Чонгук. — И вы сказали, что он сын директора психиатрической лечебницы? — еще раз хотел услышать это офицер, записывая все в блокнот и выделяя особенно имя. — Да. — Он случайно не был знаком с Мин Юнги?       Директор собирался ответить, но осознал, что происходит, замолк. Сокджин посмотрел на Чимина, который совсем ничего не понимая, схватил его за руку и выглянул из-за спины, услышав имя Юнги. — Я не уверен, но если мне не изменяет память был один юноша, что часто проводил время в этой комнате, играя на этом пианино. Кажется, это был тот самый Мин Юнги. Вы думаете, что это место как-то связано с недавним исчезновением? — вытаращился директор. — Я не могу утверждать, только подозревать. Сейчас это единственная существенная зацепка. У этого парня мог быть и мотив это сделать, и средства. Ненависть или отмщение. Может что-то другое. Я не уверен, но есть большая вероятность, что он напрямую связан с этим делом.       Намджун даже не стал возвращаться в участок и направился на адрес, который смог пробить коллега, где проживал в последнее время Чон Чонгук. Настойчиво нажимая на звонок, он всё еще рассуждал, что на самом деле могло случиться в день годовщины. — Вы немного не во время, — встретил его на пороге полуголый юноша. — Я только собирался принять ванную, но заходите. Чувствуйте себя как дома, офицер.