Яд Лилий

Лили уже восемь, и перед ней стоит затюканный мальчик в драной женской одежде, он выглядит болезненно, слабо, и матушка совершенно точно будет ругаться, но Лили цепляет его уверенность, горящая в серьезных, не по годам умных черных глазах, и Лили уже не так уж и важно, про какую «необычность» и «особенность» таких, как она, он говорит. Она почти не слушает, она смотрит в глаза этому жалкому мальчишке, и уверенно протягивает руку, зная, что совершенно точно поверит в любую из глупостей что он ей наплетет. Лили одиннадцать, и она, с дрожащими от волнения коленками, впервые заходит в большой зал Хогвартса. Над ее головой, словно открытое небо, вокруг все по-сказочному волшебно, отовсюду слышатся крики и смех, носятся дети, и ее рука крепко сжимает вспотевшую от волнения руку Северуса. Поттер и Блэк, дурацкие мальчишки, которых она встретила в поезде, уже распределились на Гриффиндор, и на лице Сириуса начинает проступать ужасный синяк, который оставила ему Лили. Она никому не позволит издеваться над ее другом. Никогда. Когда подходит ее очередь идти к шляпе, Лили нервно оборачивается к Северусу, несколько секунд смотрит в его невероятные глаза, и ее страх уходит. Через пару минут она сядет за стол Гриффиндора, высокомерно, совершенно в Снейповской манере фыркнет, взглянув на Поттера, и будет счастливо улыбаться Северусу, сидящему за Слизеринским столом. И Северус будет так же счастливо отвечать на ее взгляд. Лили тринадцать, и они с Северусом — последние идиоты. Она не особо любит темные искусства, но ради Сева раз за разом ищет информацию о них в библиотеке, она ввязывается в драку со всеми гриффами, которые смеют задирать Северуса, она оттачивает свое колдовство, она ненавидит Поттера, правила, и все время старается проводить с Севом. Однажды, когда они привычно делали домашку в своем любимом месте у озера, глаза Сева посмотрели в глаза юной Эванс на секунду дольше обычного, и у Лили сбилось сердце. Спустя секунду, они оба краснели, и, запинаясь, пытались шутить и вернуться к работе. На следующий день оба получили неуд от Макгонагалл. Лили четырнадцать и, Мерлин и Моргана, она определенно стала «плохой девочкой». Поттер начинает вилять хвостом при одном ее виде, а она с Севом раз за разом взрывает туалеты во время экспериментов, ворует ингредиенты для зелий, подливает зелья в еду всем учащимся Хога, и без зазрения совести валит все на «Мародеров». Северус смеётся, глядя на результат проделок, Северус хватает ее за руку и бегом втягивает ее с места преступления, Северус закатывает свои глаза, выслушивая очередную идею для авантюры и, заговорчески ухмыляясь, в полночь выуживает Лили из спальни и ведёт в заброшенные классы — тренировать очередное темное заклинание. Странно признаться, но Лили спокойно может наложить империо на крыс, и не испытывает страха от мысли, что империо можно наложить и на человека. Однажды она смотрит в глаза Северусу, пока тот не видит, и мечтает наложить на него Империо, чтобы заставить его навсегда быть с ней одной. На следующее утро, Лили выходит из спальни с короткой стрижкой и проколотой бровью. Лили почти пятнадцать, на улице лето, и она узнает, что Северус торгует самодельными магическими наркотиками. Лили кричит, истерит, порывается врезать хмуро стоящему Снейпу, но его фигура выглядит настолько больной, что у него, кажется, даже потускнели глаза. Лили требует его все ей рассказать, и тогда она впервые понимает что дом Северуса — это не лёгкие побои и нежеланный сын, а регулярное насилие и гнобление ребенка. Лили беззвучно плачет, обнимая Северуса, и обещает себе быть сильной. На следующий день Северус переезжает к ней в комнату под крики Петунии, а через месяц она наизусть знает адрес каждого наркопритона в Англии, разбирается в ценах подпольного рынка, и виртуозно перерезает глотки всем, кто пытается навредить им с Севом маленьким раскладным ножом. Северус, обычно, забирает нужные для экспериментов органы, а потом сжигает тела в мусорных баках, и Лили чувствует тревогу, но она уже сильная. И она никогда не позволит ничему случиться с Севом, даже если для этого нужно убивать старых наркоманов и извращенцев. В конце концов, они все равно отбросы общества, о которых никто не станет жалеть. Лили пятнадцать, она сдала СОВ, и она плачет, захлебывается своей болью в подушку в выручай комнате, и она не станет выходить из нее ещё неделю. Северус, ее Северус назвал Лили «грязнокровкой». Это было ножом в спину, а ведь не так давно он придумал способ сделать Лили полукровкой в глазах общества, и теперь, когда он назвал ее грязью на глазах у всей школы — это невозможно. Это убило и растоптало все ее мечты про «элитный клуб» для сильных магов, изучающих темную магию. А вид Северуса, стоящего на коленях, из глаз которого градом сыпались истеричные слезы, который молил о прощении, винил себя, и признавался в любви, будет сниться ей в кошмарах. В конце концов, наверняка он не любит ее. Любил бы — не назвал бы грязью. И все равно, когда через неделю она позволит Поттеру стать ее парнем, когда она будет убеждать себя, что так — лучше, гораздо лучше, она будет раз за разом искать убитый взгляд Северуса в толпе. И разумеется, будет находить. И разумеется, будет плакать ночами. Она же тоже любит, черт возьми. Лили семнадцать, и она ненавидит себя и Поттера. Она наобум аппарирует из грязного закутка, едва прикрывшись мантией на голое тело, и истерично смеётся, падая в лужу перед домом, куда ее вынесло. Перед домом Северуса. Она минут двадцать истерично смеётся, переходя на истеричный плач, окончательно пачкается в грязи, такой же грязной как и она сама, ее разум, ее душа, мантия с каплями крови почти слетает с нее, и Лили до ужаса хочется умереть на пороге того, кого она столь давно и столь болезненно любит. Когда Северус выходит на улицу, очевидно, за продуктами, и видит на пороге почти голую, изнеможденную Лили, он роняет кошелек, громко и витиевато матерится, и вытаскивает бывшую подругу из лужи, заталкивая ее домой. Он два дня будет отпаивать ее чаем, выхаживать, снабжать лучшим успокоительным, пока она не задаёт свой первый вопрос: " — твои родители мертвы? — Да. — Как и Поттер. Как и моя девственность.» Больше они об этом не говорят, позволяя себе повиснуть друг на друге и плакать в родное плечо. Разве что через месяц врач диагностирует Лили беременность, мальчиком. «Гарри», почему-то думает Лили, и делает Аборт. Она не хочет носить в себе ребенка Джеймса, который посмел ее изнасиловать. Но Джеймс мертв. Она сама перерезала ему горло. И, кажется, она хочет перерезать горло всем, кто был Джеймсу дорог. Лили двадцать два, она признана полукровкой, она беременна Мальчиком, Альбертом Снейпом, на ее руке темная метка, и мир пал пред величием темного лорда, который однажды станет крёстным старшей ее дочери. Она уже два года как миссис Снейп, у них с Северусом огромное поместье, подходящее на немного мрачный дом фей-переростков, она собирается стать профессором зельеварения в Хогвартсе, пока ее муж двигает науку вперед, и пусть кругом запреты и жесткий и кровавый тоталитаризм, ее ждут долгие годы жизни в любви с мужем, четырьмя детьми, кучей друзей с таким же темным прошлым как и у нее, и она абсолютно счастлива.