stay with me.

Чанёль гордый. Сидит и запивает свою никчёмную гордость дешёвым алкоголем, докуривая давно забытые богом сигареты. хочется покрепче, в самую душу, чтобы лёгкие почернели, да наизнанку, чтобы после харкать никотином на сырой асфальт. Чанёль гордый. Душу слова режут, каждое как выстрел из полностью заряженной обоймы давно припасённого огнестрела. Он стоял и слушал, слушал всё, что говорил Чунмён: "почему ты ведёшь себя как мудак?" и толчок в грудь; "Неужели ты ничего не чувствуешь?" тупая злость на чужом лице смеялась блеском слёз в глазах; "Ответь же мне, чёрт подери!" надорванный крик и ноющая боль, простреливающая челюсть. — Прости, хён. И больше ничего. Чунмён смотрел на него ошарашено, взрываясь снова, посылая Пака далеко и надолго — навсегда. Подальше от него, чтобы своё "прости" себе в глотку запихал и подавился. У Чанёля слова в горле стрянут. Так просто протянуть руку, схватить за запястье и притянуть к себе — громе любых слов. но перед глазами лишь удаляющийся силуэт парня, а в его собственных глазах стеклянная пустота, о которую он позволил разбиться Чунмёну. Внутри буря: хочется кричать и бежать в след, но... Чанёль гордый. ㅤ ㅤ ㅤ ㅤ — И чего стоила тебе твоя гордость? — спрашивает на следующее утро Минсок, убирая бутылки со стола. — Кажется, всего.