Белоснежка.

      Маленькие снежные хлопья плавно падают на землю. Иногда снегопад такой красивый. Моя белоснежка томно и с улыбкой смотрит на снежинки. Я обнимаю его за талию, а он ложит свои крылья мне на плечи. Целую его щеку, потом провожу по ней крылом. Шень смотрит на меня влюбленно. Мы смотрим друг на друга томно спокойно и нежно.       Вдруг его лицо приближается к моему. Одно из самых приятных моментов нашей близости — поцелуи. Мы дышим друг другу в клюв. Как же это приятно! М-м-м… Такие сладкие клюв и язык надо еще поискать.       Он стонет и прижимает к себе еще крепче, явно хочет чего-то большего. Уложил альбиноса на диван. Взглядом он умоляет меня поскорее начать. Я выполняю. Шень хочет, чтобы только со мной был он пассивом.       Я люблю его стоны. Да вообще голос. Его голос — моя любимая музыка, ласкающая мой слух. Только этот ангел красоты может так сексуально говорить.       Через двадцать минут удовольствий я лег. Шень положил голову на плечо. Чмокаю в макушку, а он чмокает шею в ответ. Как же я люблю эту белоснежку. Обожаю после секса гладить его щеку. Раньше я хотел просто повеселиться с ним в кровати. Но кто же знал, что мне потом захочется быть с ним всегда, гладя его щеку, пока смерть не разлучит нас.

Четыре месяца назад…

      Это была пятница. Последний день перед выходными я решил отпраздновать в клубе. Потанцевать немного, выпить, встретить какого-нибудь мускулистого сладкого красавчика и провести ночь. Например, тот филин-полицейский или как его называют “Подозрительная Сова”. По мне, он такой хорошенький, когда выпучивает свои глазки или наоборот щурится. Но в тот день я увидел настоящий эталон идеальной красоты.       Он сидел за барной стойкой, попивая красное вино. Это был павлин-альбинос азиатской принадлежности. У него был пышный большой хвост с красными и черными пятнами, таким же был хохолок. Выглядел богато и элегантно. Белоснежная рубашка, шелковый бледно-серый жилет, на котором были видны серые китайские драконы, штаны черные и такие черные мужские туфли. Носил очки с темными бордовыми линзами. Я подсел к нему. Белый павлин сперва не обратил внимания. Лишь только случайно перевел взгляд на меня. — Тоже веселишься перед выходными, красавчик? — начал знакомство альбинос. — Ну, да. А Вас, наверное, злая мачеха выгнала, а то я думаю, что здесь делает такая красивая белоснежка в таком тухлом помещении? — продолжал я знакомство.       Он немного хихикнул. Затем протянул мне свое белоснежное крыло. — Шень, — представилась белоснежка.       Я поцеловал крыло. У него такие мягкие перышки. — Павлин, — уже я представился. — Любишь красное вино? — спросил Шень. — Конечно, особенно из вишни, — ответил я. — Как по мне, у тебя хороший вкус, — улыбчиво произнес альбинос. Затем повернулся к бармену и попросил, чтобы нам обоим налили.       Три часа я с ним беседовал на разные темы. Оказалось, Шень достаточно умный и интересная личность. С ним я готов разговаривать всю ночь не только из-за интересных тем или большого словарного запаса, но и потому что у него приятный голос. Нигде такой чарующий голос я не слыхал.       Несмотря на то, что он выглядел на двадцать пять-двадцать восемь, ему на самом деле сорок пять.       Даже в такси мы хорошо беседовали.       Наконец мы вошли в его дом. Все казалось таким старинным. Буквально каждая вещь — антиквариат.       Я помог ему снять длинный бордовый плащ. Далее Шень прикоснулся к моим плечам. — Спасибо, что помог весело провести вечер. Давай, мы продолжим праздник, — прошептал альбинос.       Он снял с себя очки. Я увидел удивительные кровавые глаза. Господи! У него даже глаза прекрасны...       И тут азиат впился мне в клюв.       Да что он такое?! Красивое лицо, сексуальный голос, хороший стиль речи, божественные глаза… Даже приятно целуется! С какой он планеты? Нет, это точно ангел. Ангел красоты.       Не помню уже, как мы добрались до его спальни, хотя это не так важно. Раздевал я Шеня медленно. Когда белоснежка была раздета до гола, то я немного испугался. Похоже, я нашел его недостаток — он был чересчур худым, на грани анорексии. Азиат был похож на фарфоровую куклу. Поэтому я делал это медленно, аккуратно и нежно, чтобы, не дай Бог, случайно не нанести вред. Но все равно я чувствовал лишь удовольствие, а Шень не подыграно стонал и просил еще. А знаете что? Это худоба, как ни странно, иногда делает его лапочкой.       Вы даже не представляете, насколько хорошо мне было, когда после той ночи мы спали. Шень нежился в моих же объятиях, мне было так тепло на душе.       Утром мне было горько собираться уходить. Как мне казалось, ему тоже. Азиат уж хотел мне протянуть блокнотный лист с адресом его дома и телефона, но вместо этого Шень разорвал в клочья несчастный и помятый листок. Альбинос меня прижал к стенке. — Прошу, не уходи. Никто со мной так нежно не обращался в жизни. Мне с тобой так хорошо, — шептал он. По голосу было видно, что он вот-вот заплачет.       Я улыбнулся ему и крепко обнял, поглаживая голову. — Мне тоже было с тобой хорошо. Я не хочу от тебя уходить, — нежно успокаивал его.       И тут я понял, что безнадежно полюбил это очаровательное создание.       Прошло уже четыре месяца. Живу у него. С каждым днем все больше и больше люблю его. Теперь, это моя белоснежка, и я никому не отдам это белоснежное чудо.