~°~
— Вставай, рыжий урод. — будила старшего Валеска. Проснулись оба брата. Спали они на двухэтажной кровати. Младший снизу. Старший сверху. — Что мам? — спросил Джереми мать. — Спи, рано еще, солнце. — нежно пропела она, после снова обращаясь к старшему — Я кому сказала? Вставай быстро. Джерому пришлось встать, иначе опять наказание в виде ремня-плетки. Множество синяков находилось на его двух половинках. Иногда встречались и порезы. Мать заигрывалась избиением сына... — Я ухожу. Чтобы когда я пришла вечером домой, здесь был порядок. Как снаружи, так и изнутри. Усек? Джером кивнул, и мать ушла, хлопнув дверью. Старший рыжий и не собирался, впрочем, убираться. Он знал, что ему за это попадет, но даже это уже не мотивировало его пойти и начать уборку. Он также знал, за чем мать ушла. Она опять приведет какого-нибудь хахаля, они потрахаются и разойдутся. Странно, что из-за этой шлюхи весь цирк перегрызся. Она обычная шалава. Проходной двор для членов. Растраханная пещера. — Почему ты не убираешься? — спросил Джеремайя брата с кровати, оперевшись на локоть. — Не твое дело. — отрезал Джером, усевшись на своеобразное кресло, сделанное из собственной подушки. — Подними подушку, грязная ведь будет. — Не твое дело — снова плюнул Джером. — Ты начнешь уборку, не? — Иди в жопу. — Посылать ты горазд, а вот мамины указания... — Да съебись ты уже! Ненавижу тебя. — Взаимно. Хей, ты куда?! — спросил младший, увидев, как брат соскочил со своего места и направился к двери. — Воздухом подышать. Подальше от рыжих. — Ты сам рыжий. — Я тебя имел ввиду. — холодно подметил Джером и вышел, хлопнув дверью так, что та чуть с петель не сошла.~°~
Ночь. Мать с хахалем в ее кровати. На этот раз его, вроде, Джек зовут. Джеремайя у отца в фургончике. Джером остался здесь. Его никто брать к себе не хотел. И так постоянно. Он уже изучил все звуки, исходящие из глотки матери. Будь то оргазм или самый обычный стон. А его мать была несдерживаемой. Если ей нравилось - она это показывала, если ей не нравилось - она это показывала. Он изучил все звуки, но особенно ему нравилось звучание хлопания кожи о кожу. Он был любимым. Последний стон матери, и она, бросив равнодушное «Я спать», уснула. Джек, или же Джейк ли, тоже пристроился рядом и уснул, как показалось Джерому. Старший встал отлить, спокойно прошел к сортиру и уже собрался ссать. Но скрип двери его насторожил. Джером обернулся и заметил того чувака, который на сегодняшнюю ночь с его матерью. — Джек, или все Джейк, я не помню. Если ты не заметил, тут занято. — Как тебя зовут? Джером цокнул. — Не твоего ума дело. — огрызнулся рыжий. — А тебя не учили быть повежливее? Смерив мужчину незаинтересованным взглядом, рыжий направился к выходу. Дернул дверь на себя - не поддалась. Дернул дверь против себя - не поддалась. Он повторял эти действия еще секунд 10, а потом повернулся к Джеку. — Ты... Это ты запер дверь! Открой ее. Живо. — Бедный напуганный мальчонка... Эх... — говорил он с иронией. — Сейчас я научу тебя уважать старших — прошипел он и накинулся на рыжего. Последний успел увернуться и убежать в противоположный угол комнаты, а мужчина упал. Джером понимал, что эти кошки-мышки долго не продлятся. Его поймают. Загонят в угол. Как мышку. А дальше... Он не знал, что будет дальше. Его инстинкты подсказывади ему бежать, пока есть возможность. Мужчина встал и повернул голову в сторону подростка, прожигая его полным ненависти взглядом парой серых глаз, которые от злости и гнева стали еще более серыми. Сжатая челюсть с выдвинутым подбородком не говорили ни о чем хорошем. Джек напрыгнул на парня вновь. Но он снова увернулся, успев пнуть того в промежность, чувствуя там некий бугорок. Рыжему стало не по себе. «Черт, черт, черт!..» твердил его внутренний голос. Его. Не Джеремайи. Мужчина согнулся пополам, что дало Джерому еще немного времени. Он снова подошел к двери, выпнув ее с первого удара. Держалась-то она на одних соплях. Как, интересно, он до этого раньше не додумался. Адреналин поступил в кровь. Бежать и только бежать. Рыжий выбежал из "плена" и бегом направился к отцу и Джеремайе. Но надолго его не хватило. Чьи-то потные ладони коснулись его плеч и толкнули вниз. «Нет. Нет! Только не это...» кричал Джей внутри себя. Мужчина оседлал подростка и своей грязной и потной рукой дотронулся до лица рыжего. — Вот ты и попался, мой рыжик. — любовно произнес он, большим пальцев своей руки проходясь по его губам. От него несло перегаром. Пивной живот касался туловища парня. «Черт, черт, черт...» повторял Джером про себя, сдвинув челюсти и смотря на мужика со злобой. — Твоя мамаша уснула, потому ее дело закончишь ты. Умница. Помолчи чуток. Сейчас я... — Иди нахер! — закричал Джером, спихнув того с себя на землю. Не успел он толком встать, как его ноги уже протянули назад. — Я сказал - молчать! — крикнул он и с силой ударил парня по щеке, оставляя на ней красный след в виде ладони. — Ты еще не понял? Твоя мать шлюха, а яблочко от яблони не далеко падает. Слышал такое? — Иди нахер. — плюнул Джером. — В общем, суть в том, что если она шалава, то и ты тоже шлюха. — разъяснял Джек, не обращая внимания на высказывания рыжего. — Это не правда. — Мне-то, в общем-то, все равно. Мне сейчас нужно просто справить стресс. А для этого подходит любая дырка. Выбор пал на тебя. А теперь заткнись. — он снова ударил юношу по той же щеке. Горькая правда в том, что даже если Джером и закричит, то всем будет до лампочки, мягко говоря. Им будет просто наплевать, даже если его тут убивать начнут. И рыжий даже не знает, почему все так. Чем он заслужил такую репутацию? Мужчина тем временем стягивал с него пижамные штаны вместе с нижним бельем. Единственное, наверное, что осталось у Джерома - мольба. Единственный, наверное, выход из этой ситуации. — Не надо... Прошу... — О, проснулся. Поздно, малек, поздно. Ты уже меня разозлил. Расправившись со своей одеждой, он установил ноги рыжего себе на плечи и старался войти в него, но на сухую это сделать было сложнее. Резкая боль в зоне таза охватила Джерома. Он не слышал, как кричал, как плакал. Он чувствовал только боль. Бесконечную и невыносимо жгучую. Родной, твердый голос послышался где-то там. Вдали. «Ты что творишь, урод?!» звучал он. «Тоже получить захотелось, мальчишка?!» отдавался вблизи мерзкий голос. «Я сказал оставь его» Звук удара о челюсть. Приятная пустота в заднем проходе. Ощущения рук на себе. Они натягивают на него одежду и уносят куда-то. Истощенный мозг перестал соображать и отключился. Как и сам Валеска.~°~
В один из вечеров, когда мать выступала, ее сыновья сидели на постели Джеремайи и играли в карты. В дурака. — Джер... — позвал старший брата, кладя карты в биту. — Чего? — Почему ко мне все так относятся? — Относятся... как? — Ну... Я не знаю, как объяснить. По плохому. Что ты, что мать, что остальные из труппы. Я просто устал от такого обращения. — Потому что к людям относятся также, как ты к ним относишься. — Ты хочешь сказать, что я плохой?! — вспылил Джером. — Вот видишь. С тобой по нормальному поговорить даже нельзя. Ты сразу злишься. Твой ход. — Тогда почему ты нет? Не злишься, когда с тобой говорят. — Да потому что я нормальный! — вскрикнул младший. — Даже если мы и братья, то это меняет ровным счетом ничего. — продолжил он уже спокойнее. — Ты такой же как и я. — Нет. Я нормальный, здоровый и, самое главное, психически уравновешенный. — Да, это так, но мы одинаковые. Внешность. Голос. Мысли. Вот если ты увидишь птицу, что тебе захочется с ней сделать? А ты в ярости. Просто безумно зол. — Мне захочется свернуть ей голову. — Вот. — Но я этого не сделаю. В отличии от тебя. — Это не важно. Мы думаем одинакого. — Нет. — Да! Джером набросился на брата, повалив того на подушку и подмяв под себя. Его взгляд блуждал по лицу Джереми, останавливаясь на долю секунды на его губах. «Стой, Джером, это уже слишком» снова звучал голос брата в голове. Джером чувствовал на себе взгляд младшего. Но когда он посмотрел ему прямо в глаза, тот повернул голову к стене. Старший смотрел на его губы. Точно такие же с одной стороны, но у брата были более мягкими, нежными. Не как у него самого. У него они были обветренными и обкусанными настолько, что довольно часто они просто напросто рвались, когда он улыбался. У Джеремайи была более светлая и нежная кожа. На лице меньше веснушек. Волосы у него послушные. Он вообще выдался лучше. Красивее, что ли. Потому как посмотреть на Джерома, то это просто "без комментариев". Дофига веснушек, непослушные волосы, торчащие в разные стороны, обветренные кожа и губы. Тихий ужас. А если к этому еще прибавить и неуравновешенность... В общем, жесть. Джером заметил, что уже довольно долго неприкрыто рассматривает собственного брата. «Так, хватит пялиться» дал себе в этом отчет старший. — Чего ты от меня хочешь? — устало смотрел на стену Джеремайя. — Ничего. — А почему ты тогда меня держишь в постели? — Не знаю. — Отпусти. — Не могу. — Можешь. Просто сядь обратно, и я смогу встать. — Не могу. — младший тихо то ли простонал, то ли рыкнул. — Я ненавижу тебя. — прошептал Джереми — Просто ненавижу. — Люблю тебя. — тоже прошептал старший, крепко обняв брата. — Ты не можешь любить. Твое сердце не способно на это. Джером на это ничего не ответил, предоставляя возможность выговориться Джеремайе. Это редко удается им обоим. — Почему ты меня любишь? — тихо спросил младший у брата. — Просто люблю. — Это не ответ. Человек не может любить просто так. Есть поступки, есть какие-то особенности. Внешность в конце-то концов! Нельзя просто так любить. Ответь нормально. — А ты меня любишь? — Да. — без задумки ответил Джереми. — За что? Сам же назвал меня психом. Джеремайя встал в ступор. И правда. За что он любит брата?.. — Мы родственники. Тем более родные братья-близнецы. — неуверенно бормотал он. — А что если я скажу, что люблю тебя не как брата? — у Джеремайи перехватило дыхание. — Я... Я не знаю даже. Это, как минимум, странно. — рыжик избегал взгляда старшего брата, который сейчас смотрел, старался смотреть, ему прямо в глаза. — Любовь, дорогой мой брат, не во внешности. Это более глубокое. Душевное... Пока Джером говорил, Джеремайя скользил взглядом по его лицу. После того инцидента они сблизились. Очень даже. Они чаще стали гулять по городу. Чаще общались. И пусть, что каждые 15 минут они ссорились. Это не важно. — Можно?.. — "Можно" что? В ответ на вопрос старший дотянулся до лица Джереми и коснулся своими губами его. Младший резко выдохнул. Джером легкими поцелуями продолжил путь от губ брата, прошел по щеке к подбородку. Спустился к ключицам. — Ахххр... Джей... Это неправильно... Это капец, как неправильно... — Тебе не нравится? — А если мама?.. — Поверь, я успею. Старший залез ему под футболку, продолжая оставлять невесомые поцелуи на груди, покусывая бусинки сосков. — Джей... Пожалуйста... Джером дошел до впалого живота младшего, до полосы рыжих волосков, ведущих к паху. Аккуратно зацепив обе резинки штанов и нижнего белья, он стянул их до середины бедер. Джереми приподнялся, помогая стянуть с себя одежду. Джеремайя ухватился за ворот футболки старшего и потянул его на себя. — Ненавижу тебя. — выдохнул Джеремайя, приближаясь к губам брата. Джером вырвался из его хватки и снова опустился вниз. Потеревшись щекой о пах, он одним ухом услышал резкий выдох-стон. Вбирая в себя как можно больше, чуть ли не до основания опускаясь по стволу брата, он двигал головой вверх-вниз. Погруженный в процесс, а он никогда еще не сосал с таким энтузиазмом, если быть честным, он еще вообще никогда не сосал, Джером слышал звуки, издаваемые братом, будто они раздавались в конце длинного коридора. Он почувствовал руку у себя на голове, запутавшуюся в недлинных волосах. Она пыталась направлять его, опуская прямо до основания. Джерому было сложно бороть рвотный рефлекс, но ради брата, который сейчас стонал и извивался под ним, ему было насрать на все. Вскоре рука потянула его наверх, но он собирался проглотить все до капли. Гортанный рык младшего, и он изливается брату в рот. Последний же с радостью принимает все. — Ненавижу тебя — беззлобно улыбнулся Джеремайя. — А я люблю. — Я уезжаю. Сегодня ночью. Когда ты уснешь. — Нет, — разбито проборматал Джером. — Знаешь, говорят... От любви до ненависти один шаг. Всего один. Один поступок и ты уже готов разорвать человека в клочья. А теперь, давай убираться-ка тут. Он надел штаны и встал с кровати, потеребив волосы на голове старшего брата. Джером поднялся к себе в постель и свернулся калачиком. Он слышал, как брат помыл посуду, расставил ее по местам. Подошел к столу, взял бумажку и начиркал на ней что-то. Подошел к кровати и подкинул эту бумажку к Джерому. Последний чуствовал ее острый край. Он была сложена в несколько раз. Потом он убрал карты и выключил свет, укладываясь в кровать и посапывая уже через пару минут. «И правда» думал старший «От любви до ненависти всего один шаг. Всего шажочек и ты уже ненавидишь когда-то любимого человека.» Рыжий раскрыл бумажку сейчас. На ней было всего три слова: «Если любишь, отпусти». И Джером уснул. Он не хотел думать о последних минутах проведенных с братом. Тем более, тот спал. Если он не уснет, он услышит, как его уводят. А братишка и не будет сопротивляться. Он только и ждал того, чтобы свалить от него. Уходят все, даже если любят. Просто это жизнь. А это дерьмовая штука.