Кое-что о пользе пьяных споров и банальных подкатах.

Всё началось с Черышева. Вообще, Игорь непозволительно часто ловил себя на мысли о том, что весь самый нездоровый пиздец, предзнаменованием которого была фраза: «Не ссы, это будет весело», начинался именно, блять, с Черышева, чёрт бы его побрал. Акинфеев определённо считал себя отличным парнем. Он старался хорошо учиться, чтобы стопроцентно гарантировать себе билет «в светлое будущее» и не выглядеть сплошным разочарованием в глазах чрезмерно ранимых родителей; не ввязывался в различного рода «сомнительные мероприятия», участие в которых сулило не что иное, как неприятности; питался исключительно здоровой и полезной пищей, напрочь исключающей «фастфуд»; не курил, не пил, не матерился — словом, относился к тому небольшому проценту славных малых, которых ставят в пример беспринципным хулиганам и сватают хорошеньким девушкам. А ещё гордятся ими так слепо, что порой не замечают «шероховатостей» и расхождений с общепринятым каноном. Черышев определённо считал Акинфеева отменным пиздоболом. И Игорь был просто не в состоянии оспорить мнение лучшего друга. В прямом смысле этого выражения, — «не в состоянии», потому что невыносимо сложно пытаться доказать обратное заплетающимся языком, не соображая ровным счётом нихуя из-за затуманенного алкогольной дымкой здравого рассудка. — Игорь, хорош строить из себя Рэмбо, поехали домой! — небывалое упорство Дениса было достойно лучшего применения, потому что остановить загоревшегося идеей Акинфеева — занятие крайне бесполезное и весьма энергозатратное. А остановить загоревшегося идеей пьяного Акинфеева — ещё и гиблое. И если бы почти не окосевший за вечер «свободных от женского рабства парней» Черышев хотя бы подозревал, что Игорь налакается так быстро и безбожно, то вряд ли вообще бы выступил с предложением «нахуяриться за расставание с Катей» в ночном клубе. Впрочем, агитировать морально разъёбанного Акинфеева долго не пришлось: Денис как раз занимался тем, что в красках описывал предстоящий вечер с «кучей горяченьких тёлочек и бескрайним морем выпивки», когда тот уже застёгивал кожанку, шаря по карманам в поисках ключей. Естественно, всё началось с Черышева, который нисколько не сомневался в том, что на следующее утро его телефон разорвёт от изощрённых обвинений голосом умирающего ламантина. И не то что бы Денис знал, какие звуки издавало это животное в приступе предсмертной агонии, но ассоциация с болеющим с похмелья Акинфеевым была железная. Возможно, именно по этой причине он так отчаянно пытался отправить незадачливого собутыльника в его квартиру, надеясь избежать ноющих и жалеющих о содеянном последствий. Потому что пока Денис следовал намеченному плану, мастерски клея симпатичных девушек по всему периметру клуба, Игорь с тем же успехом охотился за алкогольными напитками в баре и нарвался не на «секс без обязательств», как его расчётливый друг, а на мальчишеский спор в стиле «слабо». Черышев не знал причины, но пьяно улыбающийся Акинфеев вполне ясно уведомил его о следствии, лишая надежды и на хороший перепих, и на сохранение остатков мозгов в своей голове. — А вот нихуя подобного! — Игорь гордо вскинул острый подбородок, едва не спотыкаясь о собственные ноги. — У тебя есть телефон? Если нет, возьми мой, — настойчиво пропыхтел он, впихивая приятелю гаджет, и опасно накренился в правую сторону, мгновенно подхваченный Денисом. — Снимай... «Рэмбо: первое тату»... Если бы не занятые руки, Черышев бы точно хлопнул себя ладонью по лбу. Игорь смешно морщился, бессвязно бормотал себе под нос какие-то нелепости, а Денис мысленно роптал на судьбу, подарившую ему ебанутого на всю голову лучшего друга, и пытался найти способ заставить его отказаться от своей идиотской затеи, поехать домой и забыться беспробудным сном на несколько часов. — Я не могу набить тату? Ха! — внезапно вернувшийся в реальность Акинфеев вырвал приунывшего Черышева из пучины размышлений. — Да будет ему известно, что я не только тату могу набить, но и его самодовольное ебало! Благо в небольшом помещении, насквозь пропитанном запахом свежих чернил и мятных сигарет, не было никого, кто мог бы выставить их за дверь за ненадлежащее поведение. Они сидели в своеобразном «зале ожидания» практически десять минут, в течение которых Денис порывался всячески достучаться до Игоря, прибегая к самым разнообразным аргументам: начиная от слабенького «они закрываются через полчаса» и заканчивая неоспоримым «это неебически болезненно, ты, чёртов придурок с низким болевым порогом!». Стоило ли говорить о том, что его старания не возымели положительного эффекта? — Игорь, серьёзно, оно тебе не надо, — предпринял ещё одну попытку Денис, ссутулившись на жёстком стуле и стараясь придать своему голосу убедительности. Он жутко заебался, хотел спать и есть, а ещё мечтал о том, чтобы минутная стрелка настенных часов двигалась быстрее. Какие вообще тату-салоны работают в ночное время суток? — Ты не понимаешь, Черешня, — глубокомысленно изрёк Акинфеев подозрительно трезвым голосом. — Это уже дело не только принципа, но и чести! — он воинственно погрозил в воздухе указательным пальцем. — Ты пьян, идиот, — невпопад констатировал уже отчаявшийся Денис. — И какой, нахуй, «чести»? Той самой, которую ты неоднократно проёбывал, м? — не удержался от колкости парень, расплываясь в издевательской ухмылке. Опущенный комментарий остался без привычного внимания, потому что, во-первых, Игорь был достаточно «в дымину», чтобы реагировать, а во-вторых, их активные переругивания бесцеремонно прервали, не позволив закончить диалог. — Молодые люди, мы закрываемся, — прохладным голосом сообщил вошедший в комнату мужчина, смерив расположившуюся на стульях парочку недовольным взглядом. Черышев не знал имени этого парня, но готов был забыть о том, что являлся самым натуральным натуралом и спеть ему ни один десяток серенад о вечной любви, благослови его Господь. Он просиял лицом и подскочил с насиженного места, готовый снести дверь с петель и добраться до квартиры на своих двоих в ритме танца. Его улыбку нельзя было назвать никак иначе, кроме как счастливой такому окончанию их вечера. — Игорь, мне очень жаль, — пропел он, попутно застёгивая куртку и чуть ли не вырывая проклятую молнию с корнем. — Извините за беспокойство, нам уже... И замер, не способный договорить задуманное до конца. Потому что Акинфеев, ещё несколько мгновений назад сваливающийся со стула и неспособный сфокусировать взгляд на собственных пальцах, вытаращился прямо перед собой, никак не реагируя на сообщение о закрытии салона. Его глаза, подёрнутые алкогольной поволокой, восхищённо мерцали в полумраке помещения, и благодаря тому, что Денис знал своего друга слишком — к сожалению — хорошо, этот взгляд относился к категории тех самых «влюблённых», от которых ничего приятного ждать не приходилось. Черышев подавил в себе иррациональное желание громко выругаться и украдкой покосился на терпеливо наблюдающего за ними мастера. Тот был одет в однотонные синие джинсы, разорванные в области коленей — классика, и такого же цвета рубашку с длинными рукавами, закатанными до локтей, что позволяло разглядеть витиеватые чёрные узоры искусных татуировок, пестрящих на подкаченных руках. Все представления Дениса о татуировщиках с их «бычьими кольцами в носу и шипах на всех элементах гардероба» мгновенно рассыпались в прах, потому что этот мастер определённо выбивался из их числа. Только вот глаза его опасно поблёскивали, прожигая в застывшем неподвижной статуей Игоре огромную дыру, вынуждая ни на шутку беспокоиться за сохранность приятеля. — Мы закрываемся, — с нажимом повторил незнакомец, скрестив руки на груди. Точно, блять, капитан Очевидность. Денис был невъебенно счастлив убраться отсюда подальше как можно скорее. — Но я хочу набить татуировку! — капризно возмутился Игорь на удивление твёрдым голосом для человека, который весь вечер хлестал водку как «Боржоми». Не вздумай даже, Акинфеев. — Он пошутил, нам уже пора, — поспешил ввернуть реплику Черышев, вцепляясь в плечо приятеля мёртвой хваткой. — А вот и нет! — отмахнулся тот, дёргая взятой в плен конечностью в попытке освободиться. Вот же непомерно упрямый засранец, чтоб его. Черышев уже собрался опуститься до применения силы, — несмотря на небольшую разницу в росте и комплекции, Акинфеев несколько уступал ему по физическим параметрам, а если брать в расчёт его нынешнее состояние, так вообще проёбывался по всем пунктам, — когда в их разговор вмешались. Не первый раз за несколько минут. — Я всё равно не стану тебя обслуживать, — решительно заявил парень с нескрываемой насмешкой в голосе. Денис с интересом уставился на незнакомца, а переставший возиться Игорь возмущённо приоткрыл рот. — Это почему ещё? — непонимающе нахмурился он. — Потому что ты пьян, — спокойно информировал его мастер, так, словно это объясняло всё. — Не аргумент! — громко возразил Акинфеев, вырывая руку из пальцев Дениса и делая шаг вперёд. Пол под ногами опасно покачнулся, заставив его оступиться. Конечно не пьян. Эстетически приятные черты лица незнакомца заострились, искажённые выползшим на него самодовольным выражением. — Железный, парень. Такие вещи, — он склонил голову набок, заглядывая в широко распахнутые карие глаза, — на пьяную голову не делают. Если ты понимаешь, о чём я. В его игривом тоне промелькнуло что-то, что заставило Черышева засомневаться в том, что они действительно обсуждали набивание татуировки. Желание оказаться в тёплой постели всколыхнулось в нём с новой силой. — А на трезвую? — не унимался Игорь. — Если не передумаешь, моя игла будет в твоём распоряжении, — уверенно заключил парень. Нет, Денису был катастрофически необходим свежий воздух. А ещё мыло, чтобы тщательно промыть уши, которые только что безжалостно изнасиловали. Чёрт его побрал связаться с Акинфеевым в далёком прошлом. — Не передумаю, — в тон ему ответил Игорь, активно кивая головой. Черышев ни при каких обстоятельствах не планировал узнавать, где и как его лучший друг будет повторять это поступательное движение. Совершенно точно не планировал. Поэтому просто воспользовался подвернувшимся моментом и, ухватив того за локоть, потащил в сторону выхода, не встречая никакого сопротивления. — Что ты там говорил о проёбаной чести? — промямлил Игорь, когда Денис вытолкнул его на ночную улицу. — Я, кажется, того... готов проебать её ещё разок. С вытянувшегося в ахуе лица Черышева можно было писать картины, не меньше. Не обративший на его реакцию никакого внимания Игорь выудил из кармана пачку сигарет и зажигалку. Кажется, он ещё никогда не трезвел так быстро, как сегодня.