нимфоманочка

      Одарив угрюмую и помятую женщину ласковой улыбкой, Чон Чонгук — психотерапевт одной из частных клиник города — закрывает очередную историю болезни и провожает пациентку взглядом до двери. Когда звучит тихий щелчок замка, а в коридоре слышится приветливый голос помощницы и грубый — пациентки, Гук откидывается на спинку своего рабочего кресла цвета слоновой кости и прикрывает глаза.       Очки, неприятно давящие на переносицу, тут же опускаются на стол, прямо поверх недописанных документов, и Гук уже не в первый раз за день думает о своём мягком диване, негромко работающем на заднем плане телевизоре и кружечке холодного пива. Нельзя сказать, что работа доконала, но спустя столько лет вымотала, да. Иногда бывает крайне непросто, особенно в эмоциональном плане, и Чонгуку требуются систематические перезагрузки, когда можно просто отключить телефон и забыть о пациентах. К сожалению, любовь к добрым поступкам и желание помочь всем на свете намного сильнее усталости и злости, поэтому Чон нередко зарабатывается допоздна и забывает про такую важную вещь, как полноценный отдых. Из-за этого бывает много проблем, особенно, когда к нему обращаются такие личности, болезнь которых очень сложно диагностировать, не говоря уже о лечении.       Но, несмотря на все эти трудности, Чонгук любит свою работу. Он посвятил ей почти всю свою жизнь: ещё в школе, будучи вредным мальчишкой, он увлёкся биологией и психологией, изучая дисциплины самостоятельно, после этого потратил около шести лет на учёбу в престижном университете и ещё три года на практику. И вот уже как пять лет он работает в известном центре, оказывая свою помощь и добиваясь хороших результатов. В планах у него открыть собственную клинику, стать очень знаменитым специалистом и помочь тем, кто в этом нуждается. Ну, а пока он делает свою работу так, как умеет.       Бросив взгляд на настенные часы, Чонгук тихо выдыхает и опускает руку на беспроводную мышку, нажимая на ячейку с данными следующего пациента. Видеть молодые лица, встречаться с совсем ещё детьми Гуку не в новинку, через его руки прошло уже много людей: от мала до велика. Поэтому, когда он видит перед собой фотографию симпатичного юноши, ни один мускул на его лице не дёргается. Однако в груди что-то неприятно укалывает, чего не было довольно-таки давно. Как настоящий мастер своего дела, Гук отказался от эмоций ещё в самом начале обучения: жалость, сочувствие или даже просто симпатия могут помешать, замутнить рассудок и лишить объективности. Стоит отметить, что за всё время своей работы Чон по-настоящему расстроился только раз, пожалев совсем ещё крошечного ребёнка. И сейчас, ощущая к незнакомому парню смесь сострадания и печали, Чонгук немного теряется. Подобных пациентов было много, однако милая улыбка и глаза-щёлочки западают в самую душу, пробуждая в мужчине то, что давно спит под толстыми корками льда.       Пак Чимин, двадцать лет, студент — гласит содержание личного дела, и Чонгуку даже становится интересно, с какой причиной может прийти к нему этот парень. Может, с какой-нибудь глупой фобией типа боязни темноты? Или с депрессией, затянувшейся на несколько лет? А может с апатией, безразличием к происходящим вокруг событиям? Однако ничего из пришедшего в голову к Гуку не подходит, если верить тому снимку, который Пак предоставил их клинике вместе с пакетом документов. Солнечная и тёплая улыбка парнишки не даёт ни единого намека на то, что у него могут быть какие-то проблемы, и Гук сдаётся уже через минуту раздумий. Раньше ему хватало всего одного взгляда на человека, чтобы определить его проблему, а сейчас ничего, просто тупик.       Растущие в душе чувства не дают покоя, зудя и привлекая внимание, и Чонгуку это не нравится. Столько лет отгораживаться от собственных эмоций, чтобы в один прекрасный момент сойти с ума из-за одного фото? Да ещё и ребёнка! Ну, ладно, с этим Гук немного перегнул, в свои двадцать он уже был целенаправленным и уверенным в себе студентом. Однако их разница в возрасте переваливает за десяток, а это не есть хорошо. Если быть точнее — плохо. У этого парнишки, с такой-то внешностью, наверное, давно есть миленькая девушка, на которую Чимин тратит всё своё свободное время.       Как бы не хотелось полюбоваться темноволосым пареньком подольше, мужчина всё же берёт контроль над своими чувствами и закрывает вкладку. До приёма есть ещё время, и решение отвлечься на документы не кажется глупым. Лучше заполнить титульный лист этого самого Пак Чимина, чем любоваться его ещё совсем юным личиком.       Дверь кабинета распахивается уверенным движением, и мужчине приходится оторваться от работы, чтобы взглянуть на молодую помощницу и невысокого парня за её широкими плечами. Лицо девушки непривычно озлобленное и недовольное, отчего Гук даже вздрагивает. Не приходилось ему ещё видеть столько гнева на таком прелестном личике. Зато вот стушевавшийся парнишка безумно милый и цепляющий взгляд, и мужчине сложно вернуть себе самообладание. Его ожидания от фотографии полностью оправдались — Чимин и впрямь безумно привлекательный и до зуда в ладошках хорошенький. — К Вам пациент, — сообщает девушка, пропуская темноволосого парня в кабинет. — У нас опять сломался телефон.       Что ж, теперь хотя бы ясна причина такого гнева. Теперь девушке придётся полдня бегать к нему в кабинет лично, чтобы сообщить о новом клиенте, и Чонгук прекрасно знает, как это утомляет. Он слабо улыбается ей, обещая, что позвонит специалистам по технике сразу же после клиента, и просит помощницу закрыть дверь на ключ. Ничуть не удивившись такой просьбе, девушка закрывает дверь и вставляет ключ с обратной стороны, проворачивая его пару раз. — Здравствуйте, — произносит тихий голос, и Гук переключает внимание на парня.       Чимин отодвигает стул немного подальше от стола врача и присаживается на него, тут же потупив взгляд в пол. По его нервному ёрзанью и смущённому перебиранию пальцев Чонгук отмечает для себя скромность и неуверенность. Либо парнишке неловко из-за своих проблем, либо он не совсем знает, что делает здесь. — Здравствуй, — мягко приветствует мужчина, крепче сжимая ручку в руках и открывая первую страницу. — Начнём издалека. Вы пришли сюда по собственной воле или по просьбе родственников? — Сам, — кивает Пак, поднимая светло-карие глаза на врача. — И оплатить сеансы я способен, если Вы волнуетесь об этом. — Я рад, — посмеивается Чонгук, явно не ожидая от парня таких слов. — Ваша семья знает о той проблеме, с которой Вы пришли ко мне? — Ч-что? — теряется тот, приоткрыв рот. — Нет! Господи, нет. — Почему? — наигранно удивляется Гук, незаметно делая для себя пометки. — Вы им не доверяете? Или думаете, что они не примут Вас? — Просто я не хочу взваливать на них свои проблемы. Мама и так волнуется, что я уехал далеко и живу в общежитии, — выдыхает Чимин, немного расслабляясь из-за темы, отдалённой от своей проблемы. — Они меня очень любят, поэтому опекают. Я уверен, что получу от них поддержку, даже если убью человека, поэтому ничего не скрываю. — Что ж, может, Вам стоило рассказать им? — задумчиво произносит Гук, внимательнее присматриваясь к парнишке.       Что-то в его действиях или словах не даёт покоя, и Чонгук никак не может понять, что именно его настораживает. Скорее всего то, что родители парня настолько уверены в своём сыне, что простят ему любые грехи. Любимец семьи? Долгожданный и единственный сын? Избалованный вниманием ребёнок? Как много вопросов, но ни одного ответа. Однако то, что рядом с этим парнем лучше не расслабляться, Гук понимает сразу же. — Нет, — слабо качает головой Пак. — У них столько надежд на меня, всегда ставят в пример младшему брату, и я боюсь не оправдать их ожиданий. Если они узнают о моей болезни, то немедленно вернут обратно в Пусан и запретят покидать комнату, хоть и будут поддерживать и любить. — Я тоже родом из Пусана, — продолжает отвлекать его Чонгук, почёсывая пальцем подбородок и мягко улыбаясь.       Сидящее напротив него существо настолько наивное и невинное, что хочется накрыть его пакетом и поставить в шкаф пылиться. Как он дожил до своих лет и сохранил то детское нутро, которого многие лишаются в подростковом возрасте? Кажется, родители слишком пекутся о своих сыновьях, и Чимин — жертва гиперопеки. — О, правда? — оживляется Чим, подаваясь грудью вперед с явным интересом к врачу. — Как давно Вы переехали? Было трудно? — В первое время всегда трудно, — отзывается Чонгук, отвлекаясь на свои записи. — Ты уже обзавёлся друзьями здесь? — Я приехал сюда со своим школьным другом, — лучезарно улыбается Пак, сжимая пальцами низ своей футболки. — Ему не нравятся те, с кем я знакомлюсь, поэтому здешних друзей у меня нет. — Он тебя оберегает или ревнует? — чуть сведя брови, Гук смотрит на парня поверх очков, которые успел натянуть во время беседы.       Интерес к мужскому полу в глазах парнишки Чонгук заметил почти сразу же, поэтому задаёт вполне логичный вопрос. Так он хотя бы сможет разобраться в этом сложном пациенте. — Ревнует? — теряется Чимин в очередной раз от прямых и странных вопросов психотерапевта. — Нет, что Вы, у него есть парень. Думаю, что наши отношения больше похожи на братскую любовь. — Ты ему доверяешь, — утверждает Чон, делая новые пометки. — Это хорошо — иметь того, кто всегда подставит плечо.       Не зная, что ответить, Чимин лишь кивает и ненадолго задумывается. Наблюдая за выражением его лица, Гук тоже не спешит начать разговор, замечая, что парень явно набирается смелости. С секунды на секунду он что-нибудь ляпнет. Что-нибудь безумно смущающее и неуместное. — Я нимфоман, — выпаливает парнишка через несколько минут тишины и смотрит на врача своим наивным взглядом.       Если сказать честно, то Гук ожидал чего угодно, но только не этого. Господи, и как этот ребёнок выживает в таком ужасном мире? Откуда в его светлой голове вообще такие слова? — И как давно ты поставил себе этот диагноз? — незаметно сменив официальный тон на дружеский, Чонгук облокачивается на локоть и подпирает голову рукой. — Я начал замечать это совсем недавно, — бубнит Пак себе под нос, ощущая неловкость. — Когда посмотрел симптомы в интернете, то всё встало на свои места.       Едва удержавшись от того, чтобы не закатить глаза, Чонгук лишь тихо выдыхает и на секунду опускает веки. Будь проклят тот день, когда люди решили выложить абсолютно всю информацию в сеть! Мало того, что существуют такие индивиды, которые пишут всякую чушь, так полно и тех, кто верит в неё. — Какие же у тебя симптомы? — аккуратно интересуется Чон, уже дописывая строчку с диагнозом и закрывая историю болезни Чимина. — Агрессия, раздражительность, нередко бывают вспышки гнева, а ещё отсутствие длительных отношений, — всё это парень перечисляет, загибая свои короткие пальцы и покусывая нижнюю губу в задумчивости. — В общем, это основное. Там ещё много чего подходило. — Как давно у тебя была связь с девушками? — интересуется Гук, покручивая в руках ручку. — Никогда, — испуганно выдыхает Пак, вновь очень открыто и не наигранно удивившись. — Я про секс, — уточняет Чонгук, чтобы убедиться, что парень понял его правильно. — Я гей, — на одном дыхании сообщает Чимин, вновь потупив взгляд. — И секса не было вообще. — Хорошо, — кивает Гук, ничуть не удивившись словам пациента. — Что насчёт мастурбации? Как часто и в какое время суток? — Обычно по утрам и когда думаю о сексе, — тихо бормочет парень, визуально уменьшаясь в размерах. — Вчера ночью я делал это в последний раз, но никакого облегчения нет. — Как много у тебя было отношений? — решает сменить тему мужчина, замечая состояние парнишки. — Серьёзных? Всего одни, — признаётся Чим с таким вздохом, словно ему даётся это с трудом. — Ещё с тремя я пытался просто переспать, но… — Что тебя останавливало? — чуть изогнув бровь, Чонгук вновь скользит взглядом по парню. — Мне казалось, что они меня не удовлетворяют, — робко пожимает плечами парень, осмелившись взглянуть на мужчину. — Это, кстати, ещё один симптом. — С чего всё это началось? — Когда я понял, что меня не привлекают девушки, я испытал сильный стресс. Несмотря на то, что мой друг тоже гей, а родители приняли меня таким, какой я есть, именно я не смог с этим смириться. Думаю, что из-за этого у меня и началась эта нимфомания. — Раз ты так изучил свою болезнь, то почему не прочитал и про то, что нимфомания** — женское заболевание?       От его слов Чимин весь вздрагивает и широко распахивает глаза, жадно вдохнув. Не потеряв ни грамма сосредоточенности, Чонгук продолжает смотреть внимательно и слегка серьёзно. Однако лишь один он знает, как тяжело сдержать свой смех из-за этого наивного парнишки. — Разве у мужчин такого не бывает? — сипло спрашивает Чим, поджимая губы. — Гиперсексуальностью страдают как мужчины, так и женщины, — кивает Чонгук, поднимаясь из-за своего стола. — Но протекает она у всех по-разному. — То, что я постоянно возбуждаюсь и хочу секса ничего не значит? — чуть повысив голос, спрашивает Чимин. — Когда начнёшь заводить случайные связи и трахать всё, что движется — обращайся, — Гук обходит стол и присаживается на его край прямо напротив Чимина.       Он смотрит на парня сверху вниз, не позволяя ему возмутиться одним своим видом, и мягко улыбается. В последнюю очередь ему хочется обидеть этого ребенка, который верит всему, что пишут в интернете. Хорошо, что хоть додумался прийти на консультацию и разобраться в своей проблеме. — Я хочу Вас, — вдруг произносит своими пухлыми губами Чим, упрямо сверкнув глазами. — Это тоже ничего не значит? — Если внешность человека приятна, то ничего страшного в этом нет, — пожимает плечами Чонгук, складывая руки на груди. — Даже если ты едва знаешь этого человека.       Возможно, в любой другой ситуации он бы смутился таких откровенных слов, но Чимин смотрит волком и чуть ли не скалится от злости. Немного помолчав, Пак подскакивает со своего места и тычет указательным пальцем в грудь мужчины. — Я пришел сюда с серьёзной проблемой, а Вы смеётесь надо мной? — шипит он, резко отдергивая руку от врача так, словно коснулся огня. — Нет, я не смеюсь над тобой, — успокаивает его Гук, глядя прямо в глаза. — Просто хочу сказать, что ты забыл про свой возраст, когда искал подходящее заболевание в интернете. — А что с ним не так? — хмурится Чимин, заметно расслабляясь и опуская напряженные плечи. — Ты слишком молод, организм требует своего. Просто займись полноценным сексом и перестань читать ерунду в сети. — Но у меня не встает ни на кого! — вновь вскрикивает Чим, эмоционально взмахнув руками. — И раз встает только на Вас, то Вам меня и лечить!       Оказавшись застигнутым врасплох, Чонгук удивленно хлопает ресницами и непонимающе смотрит на заведённого парня, который уже тяжело дышит от гнева и смотрит своими потемневшими то ли от похоти, то ли от злости глазами. — Месяц назад я увидел Вас в одном клубе, и понял, что только Вы способны помочь мне с моей проблемой. Я хочу секса, черт, до ужаса хочу. Но только с Вами, — обречённо выдыхает Пак, упав обратно в кресло и прикрыв глаза от усталости. — Уже ладонь в кровь стёр, представляя, как Вы… — Ох, чёрт, — тихо шепчет Гук, понимая весь ужас ситуации.       Угораздило же его оказаться объектом влюбленности парня, который страдает от отсутствия половой жизни. Голова идёт кругом от того, что Пак нашёл его, пришёл сюда, придумал какую-то глупую историю про свою несуществующую болезнь и в итоге рассказал всё, как есть на самом деле. — Как ты узнал моё имя? — Чонгук смотрит на парня, желая, чтобы тот поднял голову и взглянул на него.       Но Паку слишком стыдно, он выставил себя полным дураком, пытаясь подступиться к такому серьёзному мужчине через ложь. Кто бы знал, как ему хочется провалиться под пол, прямо на первый этаж, или обзавестись крутой чёрной ручкой, стирающей память людей одним нажатием. — Мой друг знаком с владельцем клуба, он-то Вас и нашел, — вздыхает парнишка, вновь поднимаясь со своего места. — Простите меня, пожалуйста, я просто не мог прийти к Вам и прямо сказать о своих чувствах. Мне правда очень жаль, пообещайте, что забудете всё, что здесь произошло.       Так и не подняв головы, Чим замирает в нерешительности, не зная, уйти ему сразу или ещё что-то сказать. Он заметно вздрагивает, когда Гук возвращается на своё место и открывает какую-то тетрадь. — Подойди ко мне, — удивительно ровным и мягким голосом просит Чон, подавая парню ручку. — Необходимо расписаться в некоторых местах.       Внутренний голос сейчас только и вопит о том, что нельзя вести себя так опрометчиво, и вообще, эй, Чонгук, очнись, ты квалифицированный профессионал. Но сделать мужчина ничего с собой не может, слишком заманчиво звучит скрытая просьба в словах парня, который приглянулся ему с первой же секунды. Да, боже, это безумно непрофессионально, но кто узнает?       Пока он разбирается в своих тревогах и мыслях, Чимин послушно подходит ближе и склоняется над его столом, чтобы подписать документы врача. — Придя сюда с таким заболеванием, как сатириазис***, ты рассчитывал на то, что я назначу тебе сеансы, и мы будем видеться чаще? — чтобы прервать неловкую тишину, Гук задаёт вполне банальный вопрос, на который можно даже не отвечать, что пациент и делает. — Обещаю, что больше не буду тревожить Вас, — крайне расстроенным голосом бормочет Чим, кладя на стол ручку. — Простите ещё раз. — Если ты рассчитываешь сейчас уйти отсюда и больше никогда не приходить, то забудь, — усмехается Чон, подавая парню его историю болезни. — Я поставил тебе диагноз «недотрах» и выписал лечение. Через несколько дней я должен убедиться, что твоё физическое и эмоциональное состояние в норме, так что назначил тебе приём. — З-зачем? — растерянно выдыхает Пак, поднимая взгляд с исписанного листа на врача. — Разве… Разве Вы не злитесь на меня? — О, ещё как, — усмехается он, выхватив историю болезни Чимина и откинув её подальше на стол. — Но я врач, и мой долг — спасать людям жизни. Так что я теперь в ответе за тебя. — И какое лечение Вы мне назначили? — слегка нахмурившись, Пак прикусывает нижнюю губу и сводит этим Гука с ума окончательно. — Регулярный секс в течение трёх, — подняв три пальца, Гук скользит взглядом по парню и добавляет ещё два, раскрыв ладонь, — нет, в течение пяти дней. — Ох, я же Вам сказал, что… — Со мной, малыш, со мной, — не скрывая своего лукавства, Чон одним движением притягивает парня к себе, отчего тот заваливается на него, усевшись на бёдра от неожиданности. — Вы хотите меня? — всё с той же ребяческой наивностью выдыхает Пак, оседлав бёдра врача.       Такие открытые эмоции лишь радуют мужчину, ведь хоть в чём-то Чимин ему не соврал. — Ни один здоровый гомосексуальный мужчина не сдержится, увидев перед собой такую невинную, но возбуждённую овечку, как ты, — Чонгук откидывается на спинку стула, не сводя с парня взгляда. — Скажи мне, что именно тебя во мне возбуждает. — Начну с того, что моё сердце сейчас сломает мне ребра. Я даже дышать не могу, что уж говорить о том, чтобы говорить, — явно на эмоциях выдыхает Чимин, нервно поерзав на чужих бедрах. — Видели бы Вы себя со стороны… Ваш тяжелый, пронзающий взгляд словно раздевает догола. Ваша улыбка выбивает весь воздух из лёгких, а прекрасно сложенное тело сводит с ума. Весь сеанс я только и думал о том, как мужественно держатся эти пуговицы, и как крепка ткань Вашей рубашки. А когда Вы подошли ко мне, то я чуть не умер на месте. Вблизи Ваши руки такие мощные, сильные, а бёдра… — Сколько раз за этот месяц ты фантазировал секс именно со мной? — тёплая ладонь мужчины ложится прямо на топорщащуюся ширинку парня, заставляя его с шумом выдохнуть. — Я сбился со счёта уже после пятой дрочки, — облизнув пересохшие от волнения губы, Чим упирается руками в спинку стула по обе стороны от головы Чонгука. — Что ты знаешь обо мне? — продолжает он, пытаясь узнать, насколько серьёзны чувства парня. — Мне удалось узнать почти всё, — бесстыдно сообщает тот, но всё же смущённо отводит взгляд. — Я около четырех дней следил за Вами с утра до вечера. Думал, всё это мимолётно и несерьёзно, но… — Что делать с тем, что у меня нет к тебе никаких чувств, кроме лёгкого интереса? — поглаживая напряженный член парня сквозь джинсы, мужчина не сводит с него взгляда. — Но ведь это просто лечение? — Чим смотрит на него, словно проникая в самую душу жалобным и просящим взглядом. — Без обязательств и обещаний. — Какой же ты глупый и упрямый, — вздыхает Гук, на секунду прикрывая глаза. — А ещё до ужаса сексуальный. — Я знаю, что у Вас никого нет уже длительное время. Не врите, что не нуждаетесь в этом, — Чимин жуёт свою губу и наклоняется ближе к лицу врача. — Я обеспечу Вас сексом два или три раза в день, а Вы… — Ты соврал, — вдруг произносит невпопад Гук, резко распахивая глаза и пугая этим Чимина. — Соврал, что не трахался. — У меня был секс с девушкой, — нехотя и крайне смущенно из-за стыда признается Пак, не понимая, как мужчина смог его раскусить. — И с парнем в активной роли. Но мне не понравилось, и я решил, что… — Ты хочешь быть снизу, — заканчивает за него Гук, сжимая бёдра своего пациента ладонями. Вряд ли это от злости, но Пак, скорее всего, воспринимает это именно в таком ключе. — Но вдруг тебе и это не понравится? — Я слышал, что с человеком, который нравится… — Чимин, постой, — перебивает его Чон, глядя прямо в глаза. — Ты меня совсем не знаешь как человека, откуда в тебе такая уверенность? Может, я грубый извращенец, который насилует молоденьких девушек в подворотне? — Вы не создаете впечатление маньяка, — неуверенно бормочет Пак. — И я знаю, что Вам нравятся не только девушки. Что же мешает попробовать хотя бы раз? Если не понравится, то Вы в своих бумагах напишите, что лечение прошло удачно, а я просто исчезну. — А если понравится? — подначивает Гук, с наслаждением наблюдая за возбужденным, но безумно трогательным сейчас Паком. — Я уже говорил, что будет в таком случае. Но не хочу Вас принуждать, — выдыхает Чим, вдруг ощутив себя крайне неловко без приятных прикосновений мужчины.       В этот же момент Гук как раз думает о том, что некрасиво будет отправлять парня с такой откровенной и заметной проблемой. Он ведь всё же врач, обязан оказать посильную помощь и сделать всё, что в его силах, чтобы люди были счастливы. — Те данные, что ты оставил, настоящие? — Чонгук ловко расстёгивает джинсы парня, привлекая его внимание к собственному паху. — Да, — возможно, ответ получился слишком пошлым, не таким тихим, как рассчитывал Чимин, но трудно сдерживать себя, когда касаются такие крепкие руки. — Тогда я позвоню тебе на выходных, — забравшись ладонью под резинку чужих трусов, Гук с задумчивым интересом изучает собственные ощущения после прикосновения к горячей плоти парня. — На выходных? — возмущение тонет в тихом стоне, и Чим едва не валится с бёдер мужчины, вовремя схватившись за его плечи. — Именно, нимфоманочка моя, — откровенно смеётся с него психотерапевт, плотнее обхватывая член парня в ладони.       Пожалуй, ощутимые касания действуют на парня лучше всяких убеждений, и Гук пользуется его чувствительностью, принимаясь водить рукой по всей длине. Чимин опускает голову на его плечо, тяжело дыша и тихо постанывая, и сжимает трясущимися пальцами ткань светлой рубашки.       Никто не знает, что выйдет из этой глупости, но Гук уверен в своей симпатии к парнишке ровно так же, как и в его влюбленности в себя.