***
- Ну и каким бы образом ты заставил камень взорваться? - мой вопрос заставил собеседника задуматься. - Ну, я пока не уверен, но точно что-нибудь придумал бы, - ответ Вуула не заставил себя долго ждать. Я закатил глаза от его любимой фразы - он постоянно говорит, что помог бы героям сбежать или помог бы одному из персонажев выжить или убить злодея, но КАК он это сделает, он не говорит, он просто повторяет свою любимую фразу. Я посмотрел на экран ПипБака, на часах было 7 утра, и большая часть Стойла спала, но работники садов и фермы, а также ремонтники были на ногах и вовсю работали, но до загона с овцами они еще не подходили. Мы с Вуулом сидели в дальнем конце загона для овец и обсуждали одну из новых книг, которую я смог достать из библиотеки. "Камень Раздора: Треск и Пламя" гласила её обложка, это книга была не первой в серии, и мы с Вуулом были безгранично рады, когда отец сообщил о своей находке. На обложке, не считая названия, красовался сам Камень Раздора, а также главный герой, Шифтинг Рифт - знаменитый боевой чародей - со своими товарищами пытающийся пробиться к камню, и Тёмный Лорд Блинкинг Рафт - главный злодей книги, вместе со своими прислужниками. Пусть борьба с Тёмными Лордами и немного заезженная тема, но она всяко интересней постоянных поисков сокровищ Дэринг Ду, во всяком случае я так думаю, Вуул же мне по этому поводу ничего не говорил. После слов друга я просто осматривал обложку и вспоминал описываемые там события: автору постоянно удается держать грань между интересными расследованиями, интригами, поиском знаний и старым добрым действием, также у него красочно описаны магические дуэли, возникающие по ходу повествования. Вуул вздохнул и встал, его шерсть немного прилежалась от... лежания, как бы парадоксально это ни звучало. - Эх, тебе пора, скоро придут работники и, если они заметят нас, будет не очень хорошо, - сказал Вуул, поправляя свои кудри. Посмотрев на своего друга, я вздохнул и начал медленно двигаться к выходу из загона. Закончивший приводить свою шерсть в порядок Вуул нагнал меня возле калитки. Я ещё раз посмотрел на него, и у меня почему-то сложилось ощущение, что в следующий раз мы увидимся очень нескоро. Вуул был одной из немногих овец, которые не боялись открыто проявлять свою разумность и даже общаться с пони из Стойла, правда, зачастую работники попросту игнорируют их, ведь для большинства жителей овцы - это просто животные, источник молока и мяса для отменных стейков и прочих блюд. И лишь для немногих, в том числе и для меня, овцы являются разумной расой, способной и они должны жить наравне с пони, а не быть скотиной на ферме, содержащейся в качестве источника пищи. Мы стукнулись копытами и попрощались, затем я вышел из загона и запер калитку. Вуул посмотрел на меня, помахал копытом и пошел к своему стаду. С неопределенным предчувствием чего-то странного я направился на встречу клуба. Я постучал в дверь, ведущую в помещение, где обычно заседает наш клуб, в ней открылось окошко, и на меня уставились два глаза рубинового цвета. - Пароль, - произнес наигранно грубый голос. - Корни предков не должны связывать ветви потомков, - ответил я с напускной серьезностью. Окошко закрылось, а дверь распахнулась, пропуская меня в штаб-квартиру клуба "Равнители", или же клуба, который борется за равенство между пони и овцами. На пороге стоял наш неизменный сторож и любитель посоревноваться в мастерстве красноречия Кэрлесс Ток. Сейчас он был одет в обычный комбинезон Стойла, хотя он частенько гуляет в форме охранника. Да, любитель потрещать несёт службу в охране и является там не последним работником, так что его должность нам очень помогает, как и моя, как и рабочие места других членов клуба. - Привет, Визаж, заходи, заседание скоро начнется, - проговорил жеребец, закрывая за мной дверь. Я взглянул на него. Редко выдается видеть его без шлема и тяжелой брони охранников. Земной пони с шерсткой цвета темного какао, гривой блеклой стали и рубиновыми глазами захватывает сердца кобылок, лишь проведя с ними пару часов, но очень быстро эти сердца разбиваются, что не добавляет ему чести. Однако что поделать, если его сердце - это такой лабиринт, что даже Селестия и Старсвирл заблудятся на первой же развилке. Это одна из причин, по которой он постоянно носит форму: мало кому захочется получать от большого количества бывших, и хорошо ещё, что он знакомится с кобылками из жилой зоны, а не из нашей, иначе бы его и форма не спасла. Я улыбнулся своему другу и скинул свои седельные сумки на стол, стоящий рядом, на котором уже лежали знакомые сумки других членов клуба. - Опять книги туда таскаешь? - задал очевидный вопрос Кэр. Я пропустил его мимо ушей и задал свой: - Сегодня все на месте, ты с нами будешь? - К сожалению, нет, Бранч говорит, чтобы я сторожил сегодня особенно бдительно, что-то у неё какое-то странное предчувствие насчет следующей пары дней, а сегодня пришли все, что удивительно. Слова друга немного удивили меня - видимо, это отобразилось на моей мордочке и Ток это заметил. - Ты тоже чувствуешь что-то похожее? - жеребец прочитал меня как открытую книгу. Как он это делал и раньше, не даром его меткой является планшет психолога с нарисованными там грустными и веселыми рожицами. Пусть Ток и работал охранником, психологом он был отменным, хотя работать вместе со мной и доктором Хэрб он отказался, ссылаясь на боязнь испортить нашу репутацию. Мы с доктором решили, что той причины хватит, поэтому не доставали его больше с просьбами присоединиться к нам. - Да, странное такое ощущение, что грядет что-то ужасное или по крайней мере очень опасное, - ответил я на вопрос жеребца. - Тогда надо быть реально начеку, если уже двое пони имеют схожее чувство, - сказав это, Кэр сел на свое место и продолжил нести свою вахту. - Иди уже, заседание скоро начнется... Я хмыкнул и направился в комнату для собраний. Когда я вошел, весь клуб, кроме Кэра, сидел за столом и по-видимому ждал меня. Комната заседаний раньше была комнатой для игры в покер, а весь наш клуб был раньше неиспользованной комнатой отдыха. Поэтому места у нас было не особо много. - О, Визаж, вот и ты... - сказала Орчард Бранч, председатель нашего клуба, кремовая единорожка с небесно-голубыми глазами и коричнево-зеленой гривой, указывая мне на мое место. - Теперь мы можем начать заседание. Как только я сел, кобылка стукнула деревянным молоточком по столу, ознаменовывая начало собрания. - Объявляю заседание клуба "Равнители" открытым, - произнесла наш председатель. - Угх, как же меня достало это название, может, мы его наконец поменяем, а то оно звучит отстойно. - прервал Бранч наш вездесущий "шпион", как он себя называет, Блэйд Шэдоу - земной пони не самых больших размеров с черной шерсткой, серой гривой и золотыми глазами. Пусть для него это больше похоже всего лишь на игру, чем на что-то серьезное, от него действительно есть польза: по сути, он и правда является нашим шпионом, ведь благодаря ему мы получаем информацию, которую не добыть остальным. - Блэйд, мы это уже обсуждали, название клуба останется таким, пока кто-то не предложит действительно хорошую замену, - единорожка говорила это чуть ли не каждое собрание, так что для нас это уже сродни традиции. - Но я ведь придумываю классные название - не моя вина, что вам они не нравятся, - всё не унимался Шэд, но Бранч быстро оборвала все его потуги: - Блэйд, у нас есть темы, более важные для обсуждения, чем название нашего клуба. - Ладно-ладно, говори, что у нас сегодня за новости, - быстро отступил жеребец, традиция была исполнена. - Итак, кобылки и джентльпони, - начала единорожка, - сегодня на повестке дня у нас несколько тем на обсуждение. Первая и одна из главных - Смотрительница приняла заявку о проведении нашей акции, - все члены обрадовались этой новости, были слышны вздохи облегчения, радостные вопли и прочее, я же просто улыбнулся. Эта новость очень обрадовала меня, но показывать это перед клубом я не собирался. - НО! - прервала веселье Бранч, - Первым делом она хочет обсудить суть сей акции, что мы собираемся делать и так далее по списку, - теперь были слышны раздраженные и раздосадованные возгласы. - Так, мне и всем, кто занимается проведением акции, придется сходить к Смотрительнице и объяснить ей всё, и вы знаете, кто пойдет, - она обвела взглядом комнату, останавливаясь на тех, кто должен присоединиться к ней. Пони вставали и становились возле неё, вскоре её взгляд остановился на мне - и ты, Визаж... - Что?! - её слова сбили меня с толку. - Почему? Я же не занимаюсь проведением акции, я в ней лишь участник, - попытался я защитить себя - стандартная моя тактика. - Ты лучше других знаешь овец, в частности Вулла, и поэтому ты сможешь объяснить ей их чувства и прочее, иначе в наших словах не будет толка. Я вздохнул и уронил голову на стол. Заметив это, единорожка сказала: - И никаких вздохов, ты же хочешь, чтобы твой друг сидел рядом с тобой, а не в загоне, как раб? - Да, мэм, - я поднял свою голову, встал с места и примостился рядом с Орчард. Большая часть участников смотрела на меня с презрением или просто не замечала. Впрочем, всё как всегда. - Что касается остальных, вам следует хорошо подготовится и привлекать новых членов в наш клуб, - Орчард Бранч повернулась к нам. - Садитесь, нам ещё есть, что обсудить, - как только она закончила, все вернулись на места, я уселся на свое, а Шэдоу плюхнулся рядом. - Второе - все помнят, в чем смысл нашей акции? - задала кобылка вопрос, который достал всех еще давным-давно. - Да! - хором ответили все участники. - Хорошо, значит, не вижу смысла напоминать вам о нем, - сказав это и мило улыбнувшись, Орчард удивила нас всех, - разве что нам надо обсудить варианты, как поступить, если нас или не воспримут серьезно, или начнут забрасывать мусором, или… - вместо Бранч её предложение закончил другой пони: - ...нас начнут прогонять, - все обернулись на беззаботно сидящего единорога, который крутил в телекинезе какую-то странную колбу. Хартлесс Спэлл, один из многих пони, что донимают меня. До сих пор не понимаю, как Орчард приняла его в клуб, хотя подозрения у меня имеются. Этот единорог настолько же самоуверенный, насколько самовлюбленный, но одного у этого гада не отнять - очаровывать пони он умеет, и, в отличии от Тока, он делает это ради себя самого или своих целей, или же по просьбе своего папаши, тоже не самого приятного пони.И ведь у него та же сила что и у Кэра, миля внешность и сладкие слова. Каким-то образом белая шерстка, ониксовая грива и бордовые глаза привлекают больше чем рубиновые глаза Тока. Как только он заговорил, я сразу же напрягся, ведь добрых или мирных идей от него не дождешься, ровно как милых или хотя бы негрубых слов. - Я так понимаю, у тебя есть несколько идей на этот случай, так поведай нам их, - яд так и сочился от Орч, да и её мордочка была не самая радостная. Я смотрел на него со смесью скепсиса и ненависти. Что-то мне подсказывало что скоро он вылетит из клуба, в последнее время он начал сильно много, так сказать, выпендриватся. - Конечно же есть, будто у меня их может не быть, - сказав это, он улыбнулся со своего места, как всегда подмаслил сам себе, - и эта идея будет намного лучше всех ваших акций и прочего. Мне вообще кажется, что лучше исполнить её вместо всех этих разговоров со Смотрительницей, мирных акций, уговоров жителей... - Не тяни кота за усы, Спэлл, - мои слова прервали его речь, в конце которой он бы восхвалил себя и своего гения - знаем уже, плавали. - Кхм, конечно, как вы все слышали, я предлагаю сделать это на случай неудачи нашей акции. Странная колба мягко опустилась на стол, и единорог начал заговорщически рассказывать свой план: как вы все помните, недавно была годовщина Инцидента, что, конечно, было очень прискорбным событием, НО будет хорошо напомнить другим, ЧТО может случиться, если овцы продолжат быть обычными животными на ферме. В этой колбе находится одна маленькая деталь, что заставит наших дорогих овечек показать зубки работникам фермы и сказать всему Стойлу: "Мы не животные!", если они будут живы к тому момен..., - все время, пока он говорил, на его морде висела его фирменная ухмылка, но на этот раз в ней было больше сарказма, чем когда-либо. Когда он упомянул Инцидент, большая часть пони в комнате посмотрела на меня с презрением и ненавистью, некоторые не обратили на эти слова внимания, и лишь малая часть, в том числе Шэдоу и Блоссом, посмотрела на меня с жалостью. Как же надоело постоянное упоминание этого чертового Инцидента! Не успел он закончить, как я громыхнул копытом по столу так, что все в комнате подпрыгнули от резкого звука, и, глядя с ненавистью на спокойного жеребца, произнес сквозь зубы: - Этому никогда не бывать! Слышишь меня, Спэлл?! НИКОГДА! Все пони в комнате, кроме Спэлла и Шэдоу - его я попросту не видел - смотрели на меня со смесью удивления и страха, что неудивительно: суженные зрачки, частое дыхание и прочее, зеркало стоящее поодаль мне ярко это показывало- ясно, почему они меня боятся - пусть лучше боятся, чем ненавидят, так только лучше. Орчард быстрее остальных пришла в себя: - Визаж прав, Спэлл. Мы не можем этого сделать - никто не хочет повторения Инцидента, да и если это случится, то овец будут воспринимать как животных ещё сильнее, чем сейчас, а это усугубит их и так не самое завидное положение. Её подержал гул голосов очухавшихся пони, а остальные ещё долго отходили от моего небольшого выступления. Видимо, это было очень громко: даже Ток заглянул в комнату, но, увидев, что все живы и не дерутся, вернулся на свой пост. Послушав кобылку, Спэлл взял колбу с веществом в телекинез и спрятал в карман. Вот черт, я надеялся её стащить до того, как случится что-то непоправимое. - Что же, если председатель говорит "нет", это значит "нет", - на его морде было видно разочарование и скука. - Я так понимаю, на этом наше заседание закончено? Кобылка о чем-то задумалась, но голос Спэлла вернул её с небес на землю: - А?... Да-да, можете расходиться, поняши, на сегодня все. Только не забывайте, что завтра мы идем разговаривать со Смотрительницей, так что те, кто идут со мной - встречаемся здесь завтра в это же время. Как только она сказала об окончании собрания, все начали потихоньку собираться и выходить, я решил тоже последовать их примеру. Подождав, пока большая часть уйдёт, я начал собираться и уже думал уходить, как меня остановил голос Блоссом: - Эм... Визаж, не мог бы ты подойти на минутку? - она стояла возле дальней стены, подальше от оставшихся членов клуба - мне так только лучше, никто не услышит нас тут. - Если ты по поводу этой ситуации, то должна понимать, почему я так среагировал, и я не буду оправдывать себя, - я решил сразу взять быка за рога, чтобы у нас не было неловкого диалога, а такое частенько случается, и мне перед кобылкой, что мне нравится, не хотелось опять быть каким-то мямлей или по типу того. Мои слова удивили её: было видно, что она хотела по-другому начать этот разговор и подвести потом к этой теме, но я оказался быстрее и наглее, чем та ожидала. Пару секунд она думала, а затем начала: - Визаж, я понимаю, что для тебя это больно и все такое, но... ты... мог бы… - Нет, не мог бы, и ты знаешь это. Я сказал то, что я думал и хотел сказать, а то, что все напугались - это просто неприятный побочный эффект, - прервал я единорожку до того, как она начнёт свои нравоучения - не хочу их слышать, и так на душе противно. - Что ж, если так, то ладно. Я бы хотела, чтобы ты перед завтрашним днем побольше пообщался с Вуулом и его собратьями, чтоб полнее описать картину Смотрительнице, - она посмотрела на меня своими милыми глазками. "Черт, это мое слабое место! Так нечестно! - из-за сестрёнки милые глазки стали моей слабостью, и, видимо, Орчард каким-то образом узнала это, либо от самой сестры, либо от Кани - больше не от кого." - Эх, хорошо, поговорю. Это всё? - мне осталось лишь обессиленно вздохнуть и принять её просьбу. - Да, это всё, увидимся позже, - сказав это, она чмокнула меня в щечку и быстренько удалилась из комнаты под смешки подружки. Я же стоял возле дальней стены, весь красный от смущений, и в некой прострации. очнутся меня заставил тычок от Тока. - Эй, Визаж, ты спишь что ли? Все давно по уходили, скоро рабочий день начнется, а ты тут в облаках витаешь, - хотя он пытался говорить серьезно, улыбку на его морде было сложно скрыть, поэтому все его слова становились не такими серьёзными, какими он пытался их сделать. - Ты зубы сначала спрячь, а потом серъёзничать начинай, - беззлобно ответил я. Мое копыто коснулось того места, где меня поцеловала Блоссом, и щеки снова зарделись - Ток это заметил. - Я смотрю, у вас случились кое-какие подвижки в отношениях, скоро будете искать места, чтобы, ну ты понял, - Кэр показывал, будто целует кого-то, при этом было видно, что он скоро со смеху взорвется. Буквально через секунду его действительно прорвало и он упал на пол, гогоча. Клоунада Тока заставила меня рассмеяться в ответ. Когда нас отпустило, рабочий день почти начался, и мы, взяв свои сумки и закрыв штаб, помчались на работу, при этом разговаривая. - Так ты не понял, почему она тебя чмокнула? - спросил жеребец, когда мы неслись на свои посты. Хоть я работал в клинике, а он в охране, но шли мы в одну сторону, а точнее, бежали. - Вообще нет идей, хотя, возможно, это из-за того, что я первым отказал тому придурку с его замыслом, но мне кажется, что это только одна из причин, - всё же я не охранник и постоянными тренировками не занимаюсь, поэтому начал потихоньку задыхаться. - А какие другие? - а вот Ток, хоть и меньше меня, а я для единорога довольно большой - сказались мамины гены - вообще не запыхался и выглядел так, будто мы только начали бежать. - Без… фух… по..кх..понятия, давай… ос-оста-остановимся, - я уже реально задыхался и был готов упасть, но впереди показался перекресток, где мы затормозили. - Вижу, ты уже языком пол подметаешь, надо будет тебя погонять в нашем зале, а то вроде и здоровый, а дыхалки почти нет, - начал свою тренерскую тираду жеребец. - Я - врач и… и фокусник… мне… мо-можно, - я почти восстановил дыхание, хотя сердце всё ещё сильно колотилось, что странно. Видимо, сыграл поцелуй Орчард, иначе бы так сильно оно не стучало, или же последствия того агрессивного ответа. - Это да, но к тому же ты - молодой жеребец, и тебе еще пару искать. Хотя, тебе зачем, вокруг тебя и так есть парочка прелестных кандидаток, но всё же им же потом от твоей хорошей дыхалки будет хорошо, - Великий Мастер Отношений и Дамский Угодник всего рабочего сектора подмигнул мне и ткнул локтем в бок. - Ток, я тебе уже говорил, Кани любит меня не как жеребца, а как лучшего друга, а Орчард не сильно обращала на меня внимание… - ....до сегодняшнего дня, - подметил мой не самый глупый друг, - так что, может, и Блэсс к тебе неравнодушна, а вот имеешь ли ты ответные чувства - это вопрос, - жеребец хотел было продолжить, но, посмотрев на часы ПипБака, быстро сорвался с места и помчался на пост. На повороте он остановился и, прокричав "Мы еще с тобой поговорим на эту тему”, умчался. Помотав головой, я направился в клинику, а мою морду украшала широкая улыбка. Я медленно шёл по коридору, напевая старую жеребячью песенку, а навстречу мне двигались жеребята разных возрастов: большая часть из них была поглощена разговорами с друзьями или чтением книжек, но те, кто меня замечали, либо злобно зыркали и быстро проходили, либо строили дурацкие рожицы и убегали, боясь расправы. Их поведение меня веселило, а уставший вид напоминал мне о моих учебных днях, но не успев вспомнить даже первой школьной драки, я пришел к месту назначения. Со времен окончания школы ничего в этом помещении не изменилось: те же парты, тот же стол учителя, те же шкафы с книжками, те же вешалки для седельных сумок. Все тут оставалось одинаковым на протяжении долгого времени, менялись только ученики и время от времени учителя. В классе оставалась пара учеников, которые собирали школьные принадлежности и складывали их в свои седельные сумки, но интересовали меня не они, а кобылка, сидящая за учительском столом. Я тихонько подошел к ней и, положив копыта на глаза, сказал грубым голосом: - Угадай, кто? - единорожка недолго думая ответила: - Визаж! Я, раздосадовано чмокнув, убрал копыта и подошел к подруге сбоку. - Вот как у тебя получается угадывать, я ведь голос меняю? - начал я канючить, как маленький жеребёнок. - Голос своего лучшего друга я узнаю из тысячи, даже если он его будет менять, - кобылка одарила меня лучезарной улыбкой и начала собирать свои учительские принадлежности. Кайнд Блэсс - мягкий и теплый шарик энергии, тепла и доброты в нашем стальном и холодном Стойле, её светло-желтая шерстка, напоминающая солнце, которое мы никогда не видели, всегда давала знать, что если её носительница здесь, то сейчас начнётся веселье и игры, и именно благодаря ей моя сестрёнка стала такой же жизнерадостной, такой же веселой заводилой, что никогда не сдается и даже на неудачи реагирует так же позитивно. В этом плане я с ними схож, но продолжаю оставаться реалистом и скептиком. Грива мятного цвета заставляла вспомнить вкус тех самых леденцов из далекого детства, что тебе давали, когда ты простыл, и чтобы просто освежиться, а взгляд искренне чистых голубых глаз завораживал и увлекал за собой. Имея такую внешность, готовься иметь кучу тел, что попробуют такую красоту охмурить и забрать в свои тиски, но Кани, как мы с Ди любим её называть, всегда удавалось стряхнуть надоедливых ухажеров со своего милого хвостика, нисколько при этом не разбив им сердца, её мастерство красноречия меня удивляет до сих пор. Мы с Ди и сестрой всё ещё задаемся вопросом, кого же себе выбрала Блэсс, потому что некоторым особо настырным ухажерам она говорила, что у неё есть особенный пони, но кто он или она - загадка. - А чего ты так рано? - голос подруги вывел меня из лабиринта мыслей обратно в реальность, она уже собралась и готовилась уходить. - Да сегодня "клиентов" было мало, и Хэрб сказала, что я могу уйти пораньше, - я осмотрелся и понял, что все жеребята, что были тут, когда я зашел, давно ушли, и в классе мы стояли вдвоем. - О, значит, мама придёт сегодня пораньше и приготовит что-то из своих особенных блюд, - радости Кани не было предела: закрыть класс ей удалось только с шестой попытки. Да, мой непосредственный начальник и лучший врач нашей зоны, доктор Хилинг Хэрб, является матерью Кани, причем, увидев их вместе, и не скажешь, что они семья - скорее, две подруги. Чего не скажешь про мою семью: мы с сестрой получили много родительских черт, как психологических, так и физических, хотя по мне это заметнее, чем по Локи. - Ну и как сегодня прошел твой день? - задал я рядовой вопрос, который всегда звучит от меня, когда мы идем за Ди. - Сегодня все было отлично, с младшим классом мы начали таблицу умножения, а со старшими провели дебаты по поводу сравнения книг о Дэринг Ду и Сам-Знаешь-о-Ком, - единорожка улыбнулась и подмигнула. - Дай угадаю, ни одна сторона не убедила друг друга, в чем же приключения Дэринг Ду лучше, чем попытки спасти мир Шифтинг Рифта, - по крайней мере, когда у нас были такие дебаты, мне с командой не удалось доказать той кучке имбицилов, что разветвленный сюжет, множество персонажей и разные социальные и боевые ситуации лучше, чем решения загадок, убегания от монстров и поиски сокровищ. - А вот и нет, каждая из сторон заинтересовала другую, и они решили почитать книги оппонентов, - её улыбка выражала полную радость от того, что на дебатах под её руководством всё прошло в разы лучше, чем в наше время, когда учителем была мисс Дасти Борд. - До сих пор не понимаю, как ты решилась работать учителем, ведь ты могла пойти и в административное крыло, и к своей маме в клинику, но пошла работать именно учителем, - кобылка даже глазом не моргнула, пока я заливался соловьем о её выборе. Как только я замолчал и мы попали на технический этаж, она ответила то же, что и всегда, когда я завожу этот разговор: - Потому что мисс Дасти уже немолодая кобылка и ей трудно уследить за всеми этими жеребчиками и кобылками. И если со старшими как-то легче, то с малышами ей было очень трудно справляться, да и к тому же я люблю жеребят: с ними всегда весело и интересно. Кани договорила как раз в тот момент, когда мы вошли в мастерскую ремонтников ПипБаков, где наш друг Дивайс Чардж, или коротко Ди, как раз возился с одним. Мы с Блэсс любили наблюдать за ним в такие моменты: он всегда такой сосредоточенный, серьёзный, внимательный, что даже диву даёшься, как такой профессионал в ремонте ПипБаков в обычной жизни может быть самым обычным разгильдяем и лентяем. Многие жители нашей зоны удивляются, в том числе и наши родители, как мы: я, Кани, Ди, Ток и ещё пара пони можем общаться и более того - дружить, особенно я со своим флегматичным характером, хотя в последнее время я уже не был таким флегматичным как раньше, и Ди со своей ленью и разгильдяйством, но мы дружим, причем дружим очень крепко.В мастерской как всегда стоял рабочий порядок:каждый мастер сидел за своим столом и копошился с каким-то сломанным ПипБаком,Чардж в том числе, их в нашем Стойле было выше крыши. Мы дождались, пока Ди закончит со сломанным ПипБаком, и, подкравшись сзади, атаковали обнимашками и щекоткой. Но Чардж - земной пони не из робкого десятка и уже знал что мы собираемся сделать, поэтому за секунду до нашего нападения кувырком ушел в сторону, а затем и за наши спины. Как только мы сообразили, что произошло, нас начали нестерпимо щекотать. Не в силах держаться, мы повалились на пол и начали громко смеяться. Даже когда Ди остановился, мы еще пару минут не переставали смеяться. Как только мы смогли подняться и почти не смеялись, Ди начал по-быстрому нас выводить под злые и раздраженные взгляды коллег. Земной пони с тёмно-синей шерсткой, зеленой гривой и янтарными глазами гордо шел впереди нас, а мы, как поверженные противники, шли за победителем молча, с опущенным головами, направляясь вслед за Ди в кафетерий. Как только мы ушли с технического этажа, мы с Кани, обменявшись кивками, безжалостно напали на Дивайса и победоносно защекотали его, повалив на пол. - Хм, неплохой ход, вижу, вы быстро учитесь. На этот раз снимаю шляпу перед вами, - сказал Ди, уже когда встал и отошёл от смеха, затем он сделал вид, что снимает несуществующую шляпу... - Хватит паясничать, и пошли уже быстрее в столовую, пока нас там ребята не заждались, - Блээс говорила это уже на бегу, вырвавшись вперед. - Кто последний - тот берет всем попить. Мы с Ди переглянулись и, ухмыльнувшись, побежали за кобылкой.***
Уже давно наступил вечер, а я все еще сидел в Саду Памяти - отдельном месте, специально отведённом для захоронения пони, кто в той или иной степени очень помог Стойлу. Тут вечному сну предавались почти все Смотрители и Смотрительницы, что были на посту главы Стойла, также тут были преданы земле передовые ученые, мастера, фермеры и охранники, что совершили много достойных поступков за свою жизнь, среди них была и моя мама. Само помещение было большим, широким и высоким, по сути, это была пещера, проход в которую открылся во время одной из ремонтных работ давным-давно, ещё в первые десятилетия жизни Стойла. Места тут было действительно много, пони тех времен поняли, что эта пещера была особенная: редко когда встретишь место, в котором протекает маленькая речка и в то же время растет особый вид пещерной растительности. Долгое время ему не помогли найти применения, но потом поняли, для чего оно идеально сгодится, и через некоторое время новая пещера стала Пещерой Памяти, а со временем - Садом Памяти. У ученых совместно с фермерами получилось скрестить растения с пещеры с обычными растениями, что позволило получить невиданные ранее гибриды, прекрасно уживающиеся и в рыхлой земле наших ферм, и в скупой земле пещер. Сейчас Сад памяти - это не только последнее пристанище пони, но и очень медитативное место, здесь даже соорудили специальную беседку для желающих побыть в тишине и поразмышлять. Я же сидел возле могилы своей матери, надпись на её надгробии гласила: "Рэвэдж Даст. Любящая жена, заботливая мама, отличная подруга и храбрая охранница. Земная пони, которая своими действиями доказывала, что вне зависимости от пола или расы можно быть храбрым героем, не боящимся пожертвовать собой. Вечная память одной из храбрейших охранниц Стойла 13", - а снизу был высечен мамин портрет. Каждый раз, как я на него смотрю, я вспоминаю эту ярко-красную гриву, что жила своей жизнью и доставляла маме немало хлопот. Она терпеть не могла заплетать её, каждый раз повторяла: "Если я родилась со свободной гривой, то она должна оставаться свободной всегда", - но при этом она же приучила нас с сестрой завязывать гриву в хвост, ну, меня только этому, а Локи ещё и другим прическам. Её нежно-кремовая шёрстка навсегда заставила запомнить запах свежеиспеченных булочек и сахарной пудры, и она всегда пахла именно так. Даже когда она приходила после тяжелой смены на работе или изнурительной тренировки, её запах оставался неизменным - свежие булочки и сахарная пудра. А малиновые глаза, такие родные, такие милые, навсегда вплавили в мозг одну поговорку: "Глаза - зеркало души", и для мамы это было ой какой правдой. Всегда, когда я смотрю на этот портрет, моё сердце начинает стискивать боль, а на глаза наворачиваются слёзы, и я начинаю плакать. Этот раз не был исключением. Вытирая слёзы, я осматривал вещи, расставленные возле её надгробия: свежие цветы - отец не забывает их менять - фотография мамы с лучшими подружками, на ней написано "Самые безбашенные кобылки Стойла 13", бутылка виноградного эля, её любимого, сборник стихов её любимых поэтов, а рядом лежат стихи, написанные Кани, Током и другими небезразличными ей пони, а также семейный портрет. Я вытер оставшиеся слёзы, надел очки и взял копытом портрет: на ней была запечатлена наша семья. Мы с сестренкой были такими маленькими: она только пошла в младшую школу, а я - в среднюю. На меня смотрел невысокий по сравнению со мной единорог с синей шерсткой, абсолютно белой гривой, такими же белыми глазами, и небольшим пушком на подбородке - у отца тогда только начала расти борода - рядом с ним стояла мама, которая с веселым выражением мордочки потирала голову моей сестренке Локпик, маленькой кобылке-единорожке с ржаной шерсткой, синей гривой и бирюзовыми глазами, точь-в-точь как у отца, которая пыталась убрать мамино копыто со своей головы. А рядом с ней я - мне всегда непривычно смотреть на себя со стороны, это кажется мне чем-то странным. На фото стоял молодой единорог с белой шерсткой, тёмно-синей гривой, одна из прядей гривы становится светло-синей. За маленькими очками прятались светло-синие глаза, выражающие скуку и раздражение, только я один был одет в комбинезон Стойла, потому что я тогда только вернулся со школы и хотел отдохнуть, но меня тут же выдернули на фотосъемку. Я горестно улыбнулся воспоминаниям тех дней, положил фотографию на место, и, сглотнув вязкую слюну, заговорил: - Привет, мам... Прости, что не так часто к тебе прихожу, просто у нас в клинике в последнее время много работы и сил сходить сюда потом почти не остается. Сегодня произошло кое-что интересное: Орчард Бранч, та кобылка, что мне с яслей нравилась, поцеловала меня в щеку, что для меня было неожиданностью, но неожиданностью приятной, - я слабо улыбнулся, вспоминая сегодняшнее, местами приятное, местами неприятное утро. - И также, - моя улыбка пропала, - Ток, тот жеребец из охраны, с которым у меня были конфронтации, сказал, что Кани, быть может, любит меня, а затем сказал имею ли я к ней ответные чувства. И имел он в виду, любит так, как кобылка любит жеребца, а не как любят друзья. И его слова заставили меня думать об этом, но... я не уверен, прав ли он вообще, - я взглянул на часы в ПипБаке и встал. - Мне пора, постараюсь прийти к тебе поскорее, - я поглядел на молчавший все это время портрет и развернулся. Поначалу я медленно пошел к выходу из Сада, но затем быстро вернулся к могиле и обнял надгробие. Мои губы тихо произнесли: "Я скучаю". Отойдя от могилы, я помотал головой, прогоняя дурные мысли или хотя бы пытаясь их прогнать, и направился на выход из Сада, домой. Я шел к нашей квартире с опущенной головой и думал о своем, как вдруг мне кто-то преградил дорогу. Я поднял голову и понял, что этим кем-то оказался Хартлесс Спэлл, а с ним стояло еще пару жеребцов. Сейчас начнется очередной ритуал насмешек,но я был не в том настроении, чтобы позволять над собой издеваться. Он как всегда смотрел на меня как на низшую форму жизни, со своей любимой усмешкой. - Уйди с дороги, Спэлл, - коротко бросил я, его присутствие начинало меня злить. - Иначе что? Ты побежишь плакаться своей мамочке-охраннице? Ой, простите, я забыл... Она же мертва, - его ехидная рожа расплылась в гаденькой улыбке, сопровождаемой противным смехом, который тут же подхватили его приспешники. Во мне моментально вспыхнул гнев и ненависть, и я, сбрасывая седельные сумки, произнес: - Ну всё, урод, готовься. Сейчас тебе будет очень больно. В этот момент в глазах у меня потемнело, и последнее, что я слышал перед тем, как упасть во тьму - это звук удара.***
Очнулся я уже у нас в квартире, в прихожей, в копыте я сжимал ту самую колбу, что Спэлл показывал утром. Я попытался улыбнуться, но понял, что зря, ибо лицо сильно болело, а челюсть ужасно ныла. Н-да, видимо, драка была неплохой, но, похоже, я вышел из неё победителем или мы по крайней мере мы вышли в ничью, а я взял себе небольшой сувенир. Пройдя в главный зал, а затем на кухню, я увидел, что папа с Локи оставили мне ужин и записку. В ней говорилось, что Локи ночует у подруги, а отец пошел с друзьями играть в покер, как всегда он вернется под утро. Что ж, мне от этого лучше - не придется объяснять, откуда у меня эти синяки, завтра с утра просто скрою их с помощью магии. Поев и убрав за собой, я направился в свою комнату. Скинув сумки, я уселся за стол и начал рассматривать колбу. Внутри небольшой стеклянной бутылочки находилась какая-то оранжевая жидкость, которая, если попадет в пищу или воду, может причинить много бед. Эта маленькая штучка заставила меня вспомнить Инцидент, но я быстро прогнал его из своей головы. Нет, я не готов вернутся в тот ужасный день, по крайней мере не сейчас. Я начал думать, что делать с этой треклятой колбой, но ничего, кроме как отнести её в лабораторию, в голову не приходило. А там уж с меня спросят, откуда эта неизвестная колбочка со странным содержимым, что мне особо не нравилось. Но что-то делать с ней надо. От всех этих мыслей и от и так от не особо приятного утра и вечера у меня начала болеть голова, причем довольно сильно. Спрятав колбу в ящик стола, я направился в кровать, вспоминая слова этого урода, которые он произнёс утром и вечером. Засыпал я с мыслями, что однажды задушу этого придурка.***
Волна холодной воды в морду мигом разбудила меня. Не понимая, что происходит и где нахожусь, я попытался встать, но у меня не получилось: что-то резко опустило меня назад. Пока я откашливался, ко мне потихоньку начали возвращаться зрение и слух. Зрение вернулось быстрее, и, прежде чем меня еще раз окатили холодной водой, я успел увидеть, что нахожусь в кабинете Смотрительницы. - О, очухался. Позови Смотрительницу, скажи, что буйный очнулся, - прозвучал передо мной бас незнакомого жеребца из службы безопасности. "Буйный?! Это он обо мне? Что здесь вообще происходит?!" Пока я думал и приходил в себя, в кабинет вошла Смотрительница - Хард Стил, единорожка с светло-фиолетовой шерсткой, персиковой гривой, а также серыми, точно стальными глазами, обычно безэмоциональными или теплыми, но сейчас непривычно холодными. - С-с-с...смотрительница? - смог я выдавить из себя. Тело еще плохо меня слушалось, и холодная вода этому не способствовала. - Закрой пасть, шавка, говорить будешь, когда тебе скажут, - я сразу же почувствовал удар по затылку и услышал бас того же охранника, что отправлял за Смотрительницей. От удара у меня посыпались звезды из глаз. - Прошу, не бейте его, он сейчас спокоен и не представляет угрозы, - успокаивающий голос Смотрительницы подействовал как бальзам моему поломанному телу, а чувствовал я себя именно так. - Визаж, ты меня слышишь, ты в порядке? - она подняла мою морду, что была до этого опущена, и посмотрела в глаза. - Д-д-да, я вас слышу, со мной все в порядке. Может, объясните, что здесь твориться, почему я тут и почему здесь столько охраны? - я дернул мордой и отвернулся, видимо, тот бугай опять хотел меня ударить, но Смотрительница жестом его остановила . Хард Стил посмотрела на меня своими стальными глазами и удивила своей фразой: - А это я хотела бы узнать от тебя, Визаж. Сказать, что я удивился, это ничего не сказать. Я не успел ничего ответить, как Смотрительница произнесла: - Введите Хартлэсс Спелла и Дастов... Пока один из охранников вышел из комнаты, видимо, за этим уродом и моими родными, ко мне окончательно вернулся контроль над моим телом, и я понял, насколько же у меня все ломило и болело, и явно это было не из-за воды. Я чувствовал треснутые ребра, синяки на лице и разбитую губу, а ведь вчера всё болело не так сильно, хотя я тогда, наверное, был ещё под адреналином и потому не сильно чувствовал боль. До того как вернулся охранник, я успел осмотреться и понял, что во всем кабинете не меньше 6 охранников, я закован в кандалы: все мои копыта были скованы, а вот рог им не удалось как-то заковать или сделать так, чтобы им нельзя было что-либо сделать, хоть в этом плане с единорогами сложнее, чем с другими пони. Продолжая молчать, я увидел входящего Спэлла с подбитым глазом, и, когда он повернулся ко мне и ухмыльнулся, оказалось, что я вчера выбил ему два зуба, причем один резец и один клык, и сейчас он был похож на жертву боксерского матча. Следом за жеребцом в кабинет вошла моя семья: отец и сестра. - Сынок, что случилось, почему нас вызывают к Смотрительнице и говорят, что это из-за тебя, - первым голос подал отец, по нему и Локпик было видно, что они напуганы и волнуются. - Визаж, надеюсь, что это окажется чьей-то плохой шуткой, - сказала взволнованная сестра. - Прошу, садитесь. Сейчас мы будем во всем разбираться, - голос главы нашего Стойла звучал необычайно холодно, в нём прямо чувствовалась сталь. - Что Дискордом подери здесь происходит?! Почему тут целая куча охранников, почему я закован в кандалы, почему моя семья здесь и почему вы смотрите на меня, как на врага?! - огорошил я вопросами Смотрительницу, на этот раз удара от охранника не последовало, вместо этого Смотрительница сама подошла ко мне и отвесила легкую пощечину. К прочей боли добавилась еще и горящая щека, прекрасно. - Мы хотим узнать это от тебя, Визаж. Ведь именно ты проник на склад с едой для овец и пытался отравить вирусом из этой колбы, - она указала на изображение колбы с вирусом, что проецировалось на стену, только сейчас я его заметил. Её слова были безжизненны и лишены каких-либо эмоций, это не рассказ, это не передача слов другого пони, это констатация факта, факта, который ошарашил меня похлеще ведра холодной воды. - Ч-ч-что вы такое несете?! Визаж не мог такого сделать, он бы никогда не захотел навредить живым существам, а тем более своим друзьям! - Локи очухалась раньше отца и меня, и, резко встав с дивана для посетителей, первой стала защищать мою невиновность, а Спэлл в это время молча сидел и злорадно улыбался, наслаждаясь начинающимся спектаклем. - Мисс Даст... - голос Смотрительницы заставил только что храбрую Локпик поникнуть и усесться на место, - я хочу выслушать версию событий мистера Визажа, а не ваши слова о его невиновности. Взглянув на неё своими холодными глазами, Смотрительница повернулась ко мне и стала ждать. - Я вообще не понимаю, о чём вы говорите, всё это звучит как какая-то плохая шутка или неудачная постановка, - пусть я и был сильно напуган, но скептицизм из меня так просто не изгнать. - Что ж, давайте я расскажу об этой неудачной постановке. После драки с мистером Спэллом, - она показал копытом в сторону жеребца, он коротко кивнул с серьёзным лицом, - во время которой вы нанесли неслабые ранения ему и его друзьям, а также смогли украсть колбу с опасным вирусом, которую мистер Спэлл как раз нёс в лабораторию, чтобы обезопасить её, - морда ублюдка Спэлла расплылась в злобной ухмылке, из-за которой я начал медленно закипать. - Когда вы закончили потасовку, вы, по словам мистера Хартлесса и его друзей, очень быстро ушли с места драки, выкрикивая что-то о том... - она повернула голову к единорогу, он успел снова напустить серьёзность на морду. - Как вы говорили, мистер Спэлл? - ТЫ ещё пожалеешь о своих словах, гадёныш", "Тебе недолго осталось" и так далее по списку, - ублюдок, излишне серьёзный, говорил со слегка напуганным голосом, пытаясь уверить всех в правдивости своих слов, я начинал злится еще больше. - Верно, а через несколько часов вы пробрались на склад, расположенный в жилой зоне, к еде, предназначенной овцам на ферме, и попытались отравить её с помощью вируса, отнятого у мистера Спэлла. Но вас вовремя заметила камера наблюдения на складе, которая оповестила ближайших охранников, и они смогли помешать вам. Правда, какое-то время вам удавалось давать отпор, пока к ним не прибыло подкрепление, и тогда вас уже закованным повели ко мне, но задолго до прихода вы попросту потеряли сознание и только сейчас вернулись к нам, - каждое слово Смотрительницы как молоток забивало гвозди в гроб моей и так не самой лучшей репутации в Стойле. В тоже время слайд с колбой сменился записью с видеокамеры, на которой я тихо пробираюсь к какой-то двери, видимо, двери склада, вскрываю её и захожу внутрь. Следующая запись показывает, что я сражаюсь, а точнее пытаюсь сражаться с несколькими охранниками, затем к ним пришло подкрепление и меня очень быстро арестовали. Мордочки моих родных становились всё более шокированными, пока они наблюдали за записью, а вот морда Спэлла становилась всё более счастливой, что ещё больше злило меня, и у меня, кажется, уже есть мысль о том, что произошло. - Это версия охранников и мистера Хартлесса, опрошенных мной, а теперь я бы хотела услышать вашу версию событий. Расскажите всё что помните, - вывел меня из раздумий голос Смотрительницы. - Я помню, как вечером шёл из Сада Памяти, а в одном из коридоров мне преградил дорогу мистер Спэлл со своими шестер... то есть, друзьями, и он меня начал меня провоцировать на драку-начал я рассказывать свою версию событий. - Как именно он провоцировал вас? - Он начал оскорблять мою мать, что вывело меня из себя, у меня потемнело в глазах, и следующее, что я помню, это как я, побитый, стою в гостинной нашей квартире. Я пошёл на кухню, поужинал и затем направился в свою комнату, там я почти сразу лег спать и дальше я просыпаюсь тут, в окружении этих охранников, прикованный и облитый холодной водой. За время моего небольшого пересказа вчерашних событий ни один мускул не дрогнул на мордочке Смотрительницы, она всё так же смотрела на меня своими холодными и безжизненными, стальными глазами. - Кто-то может подтвердить ваше присутствие в квартире? - вопрос кобылки заставил меня ответить с поникшей головой: - Нет, отца и Локпик в тот момент не было дома, я был один. Голова Хард повернулась в сторону моей семьи: - Где вы были вчера вечером? - Я всю ночь играл с друзьями в покер, они могут это подтвердить. - А я ночевала у подружки, мы устроили небольшую пижамную вечеринку, она вместе с родителями это подтвердит, - ответы отца и Локи не заставили себя ждать, тем самым усугубляя моё и так не лучшее положение, они это тоже понимали. - Что же, мне кажется, всё ясно, - Смотрительница встала передо мной. - Визаж Даст, вы обвиняетесь во взломе с проникновением на охраняемую территорию, попытке саботажа всего Стойла и нанесении увечий разной степени тяжести мистеру Спэллу и его товарищам. Всё было кончено: совсем скоро меня отправят на казнь, и дело с концом... Преступление против всего Стойла - это всегда серьёзно, и наказание, следовавшее за ним, было не самым радужным, оно никогда не заканчивалось для преступника хорошо. Мои родные, просто шокированные, сидели и молчали, а Хартллес Спэлл встал с улыбкой во всю морду и подошел ко мне, в этот момент Смотрительница отошла что-то обсудить с тем охранником, что ударил меня. - Вот видишь, Визаж, справедливость восторжествовала, и ты теперь ответишь за свои преступления также, как и твоя мамаша когда-то. Как только жеребец договорил, у меня окончательно сорвало крышу: я начал вырываться из копыт охранников, держащих меня, они встали по бокам как только Смотрительница начала допрос, но у меня ничего не получалось. Спэлл смотрел на это все с фирменной ухмылкой и произнес: - Даже не пытайся вырваться, эти дяди сильнее, и твоих слабых потуг не хватит на то, что… - договорить он не успел, полицейская дубинка с хрустом врезался в его челюсть, выбивая её со своего обычного положения. Пока он говорил, а охранники пытались удержать меня, я с помощью телекинеза смог вытащить дубинку одного из стражей порядка из пояса и нанести удар этому уроду. С дубинки капала кровь, а на полу лежал единорог с вывихнутой челюстью и истекал кровью, осколки зубов лежали рядом. - Я знаю, что это ты меня подставил, сученыш, молись всем богам, что знаешь, потому что я докажу, что виноват ты, а не я, и потом я буду глумится над твоим трупом! Последним, что я видел, перед тем как потерять сознание, были ошарашенные лица моих родных, Спэлла и Смотрительницы.***
Потом я очнулся уже в одной из камер в крыле службы безопасности, тело болело ещё сильнее, чем в кабинете Смотрительницы, особенно болела челюсть, видимо, Спэлл хотел отомстить, но он не смог сделать мне то же самое и потому просто избил моё бессознательное тело. Вспоминая, что тогда происходило, я ужаснулся сам себе: я ударил пони так, что вывихнул ему челюсть, и говорил вещи, которые в обычной жизни не сказал бы. Видимо, за меня в тот момент говорил гнев и ненависть, тогда они просто переполняли меня. Вот так, сидя в камере, обдумывая случившееся и задумываясь, что со мной было, я провел день, а затем еще один, и ещё. После трёх бессонных и почти голодных ночей меня, сильно истощенного, вытащили из камеры и, надев предварительно ошейник с электрошоком, повели, как я думал, на казнь. Но оказалось, что нет: меня привели в главный зал Стойла, где собралась большая часть жителей, в том числе моя семья и друзья. Я сидел на помосте с опущенной головой и почти не слышал, как Смотрительница рассказывала о случившемся, вроде бы она о чём-то ещё говорила, но мне не было особо интересно. Иногда я осматривался и видел своих знакомых или друзей, которые с ужасом слушали Стилл, остальные же пони либо слушали со скукой на мордочках, либо со злорадными усмешками и радостными глазами. Также вдалеке я заметил группу пони и овец, среди которых я узнал Орчард и Блэйда. Они что-то обсуждали с охранником, а возле них стояли больные овцы, по ним это было видно сразу: вялые движения, более бледная кожа и медленная реакция. Это меня насторожило. Переведя взгляд на пол, я начал слушать Смотрительницу, хочется хотя бы услышать свой приговор. - Как вы понимаете, такое нельзя оставлять без внимания, и поэтому я приговариваю Визажа Даста к пожизненным работам на благо Стойла. Также он больше не является жителем Стойла, - слова Смотрительницы были неприятны, но они были недостаточно жестоки, чтобы хоть как-то соотвествовать моим преступлениям, публика же отреагировала на это по своему: практически все кричали или что это правильно, или что это слишком мягкое наказание, или попросту говорили, что я монстр, тварь и прочие нелестные эпитеты. Лишь самая малая часть жителей молчала. Молчала, не зная, что сказать и как ответить. Именно в этот момент я заметил, как маленькая группа пони быстро покинула зал, и я разглядел там знакомые мордочки, и от этого мне стало несколько легче - пусть лучше мои близкие этого не видят и не слышат. В этот момент на помост взошел Спэлл вместе с тремя охранниками, он выглядел серьёзно, это не была та напускная серьёзность, которую он показывал в кабинете Смотрительницы, с его челюстью все было в порядке, хотя видно что он все еще испытывает боль от моего удара. Тут точно поработали доктора из жилой зоны, ведь док Хэрб лечит так что у пациента и боли не останется, если это не серьезное ранение. - Ц-ц-ц, мисс Стилл, вы слишком добры к этому жеребцу, который решил повторить подвиг своей безумной матери, и поэтому я считаю, что Визаж заслуживает смерти, и чем быстрее, тем лучше, - слова единорога заставили толпу забурлить, в то же время у Орчард с овцами начало что-то происходить, но из-за беснующейся толпы я не видел, что именно. - Нет, это слишком жестокое наказание для попытки саботажа. Мы не звери, которые без разбору убивают всех, не смотря на заслуги и суть преступления, мы - пони, и у нас есть свои законы и правила, и есть наказания для тех, кто эти правила нарушил, - Стилл было еле-еле слышно из-за галдящих пони, но всё же она смогла немного успокоить толпу. - Нет, конечно же мы не звери, мы, как вы уже сказали, пони. Мы намного разумнее любых зверей, у нас есть лидеры, а не вожаки, которые принимают важные решения. И мне кажется, что лидер, который не готов пожертвовать одним пони ради спокойствия остальных,а также готов отправить часть Стойла на выжженную поверхность ради каких-то воображаемых результатов - не лидер, а лишь его жалкая пародия. Слова Спэлла заставили толпу забурлить еще сильнее чем прежде, а меня они несколько сбили с толку: как связаны моя казнь и отправление на поверхность? И вообще, зачем надо отправляться на поверхность, если она безжизненна и пуста? Теперь толпа спорила, прав ли он или нет, большинство было согласно с ним, и это было плохо, очень плохо. Я просто сидел и смотрел на это, а что я еще могу сделать? На мне ошейник, который за любые самовольности начинает жарить электричеством, да и мой надзиратель стоит рядом, что также уменьшает мои шансы на побег. А на спор я повлиять никак не мог: во-первых, я был и морально и физически истощен, что не давало мне возможности нормально думать и уж тем более говорить, во-вторых, меня всё равно не послушают, так что это бессмысленно. - Как видите, Смотрительница, народ согласен со мной в том, что вы - слабый лидер и вас надо убрать с поста Смотрительницы. Сим я, Хартллес Спелл, объявляю, что Хард Стилл более не является Смотрительницей Стойла 13, а новым Смотрителем становлюсь Я! - Н-н-но ведь это неправильно, пост Смотрителя занимает пони, выбранный большинством Стойла… - Стилл пыталась хоть как-то отстоять свое место Смотрительницы или хотя бы сделать так, чтобы новым главой Стойла не стал Спэлл, но его смех прервал её. - Ты меня утомляешь, Стилл. Вы трое, схватите её и закиньте в камеру, она нам понадобится еще, - единорог направился в сторону спуска с помоста, а его прислужники начали медленно двигаться к кобылке. - Охрана! Схватить предателей! - крик единорожки заставил всех ближайших блюстителей правопорядка, в том числе и моего надзирателя, отправится к ней на помощь. Подойдя к Смотрительнице, охранники наставили оружие на шестерок Спэлла. Заметив это, единорог произнес: - Ты никогда не хочешь, чтобы всё было просто, - он поднес ногу с ПипБаком ко рту и произнес: - Да начнется революция! Его голос стал слышен в динамиках, видимо, он подключился к системе оповещения, а по Стойлу начали выть сирены, жители закричали от страха, а часть из охранников начала атаковать других охранников, используя и холодное и огнестрельное оружие. Дальнейшие события я помню обрывками, и те были как в тумане, видимо, это случилось из-за чертового ошейника: скорее всего, он почему-то сработал и из-за него те моменты плохо запомнились. Вот я пытаюсь стащить ключ у своего надзирателя, пока он с другими охранниками и Смотрительницей отбивается от мятежников, в зале же происходит бойня, устроенная взбешёнными овцами и мятежными охранниками. К счастью, как я помню, большая часть жителей успела сбежать до начала хаоса. Я не помню как снял этот чертов ошейник, но я точно помню звук поворачиваемого ключа и звук упавшего металлического предмета. Следующее, что я помню - как я бегу по коридорам, постоянно прячась от мятежников, охранников и бешеных овец. Вскоре я уже был в нужном мне крыле и направлялся за своими вещами. Как только я смог найти комнату с уликами, оказалось, что она заперта на замок. В поисках терминала, что может открыть дверь, я увидел кабинет с надписью "Интендант". После этого я помню, как сидел и взламывал терминал, получилось это у меня не с первой попытки, но всё же вышло. Открыв дверь и выключив терминал, я направился за своими вещами. Следующим воспоминанием было то, как я стою перед дверью в мамин кабинет и лягаю эту самую злосчастную дверь, пытаясь её выбить, что тоже у меня получилось не сразу. В этот момент в голове начало проясняться, мысли стали чище, думать стало легче, и дальше я помню лучше. Быстро оглядевшись, я направился к маминому терминалу, который открывал интересовавший меня шкаф. Сев за терминал, я ввел пароль "Семья" и выбрал опцию открытия шкафчика, терминал потребовал ответить на пару вопросов. Ответами были день рождения Локпик, событие, из-за которого я получил свою Метку, и отцовский рекорд в покер. Эти вопросы, особенно последний, давали понять, что шкафчик хочет открыть либо сама мама, либо кто-то из нас, потому что отцовский рекорд в покер знали только мы. Хорошо, что она придумала эту систему, точнее, использовала её. Как только я ввел ответ на последний вопрос и терминал его принял, шкафчик с шипением открылся, демонстрируя содержимое. Я быстро подошел и осмотрел внутренности. Не считая комплекта одежды Экспедитора, там лежал 10-миллиметровый пистолет с двумя коробками патронов, небольшой запас консервированной еды и немного воды. Скинув с себя комбинезон Стойла, я оделся в комплект Экспедитора, закинул еду с водой и патронами, а также мой старый комбинезон в седельные сумки, а пистолет засунул за пояс: кобура в этой одежде не была предусмотрена. Проверив всё по нескольку раз, я осторожно выбрался из кабинета и направился к двери Стойла, которая в данный момент была моим единственным выходом. В технических тоннелях, через которые я пробирался, двигаясь очень осторожно и постоянно следя за окружением, почти не бывали пони, поэтому по ним я смог быстро добраться до заветной двери. Выбравшись из тоннеля, я увидел её, огромную дверь-шестеренку, защитившую наше Стойло от радиации, взрывов и ужасов Судного Дня и защищавшую нас от возможных ужасов поверхности многие годы. Хоть я вижу её уже в третий раз, всё равно захватывает дух. Подойдя к панели разблокировки, я подсоединил свой ПипБак и запустил программу для открытия двери Стойла, которая находилась глубоко в памяти ПипБака каждого резидента нашего дома, чтобы любой житель Стойла в случае ЧП мог открыть дверь и выбраться. Когда программа начала процедуру открытия дверей, у меня за спиной послышался шум. Повернувшись, я увидел Спэлла вместе с четырьмя охранниками. - Так-так-так, и кто у нас тут? Неужели маленькая крыска решает покинуть корабль ради спасения своей маленькой жизни? - он начал медленно подходить, а вместе с ним и его шестерки. В этот момент загудели моторы и дверь начала открываться, охранники вместе со Спэллом синхронно повернули голову на громкий звук, что дало мне немного времени, которым я не преминул не воспользоваться. Рядом с ними стоял удачно подвернувшийся железный шкаф со всякими инструментами, который я столкнул, использовав остатки своей магии, на мятежников. Двоих предателей вместе со Спэллом придавило тяжелым железным шкафом, на третьего охранника упал ящик с инструментами, тем самым вырубив его, а четвертый смог увернутся от моей ловушки и сейчас помогал поднять шкаф. Как только дверь полностью открылась, я отсоединил ПипБак, нажал кнопку закрытия на панели и галопом помчался на выход. Харт, увидев это, приказал охраннику, стоящему на ногах, отправится за мной. Я надеялся, что он не успеет и дверь закроется у него перед носом, но мои надежды не оправдались, и мы оба выбежали из Стойла до закрытия двери. Мы оказались в довольно большой пещере, не имевшей почти никакого освещения, и поэтому мне пришлось включить фонарик на ПипБаке. Врубив его, я понял, что охранник сделал то же самое и мне пора бежать, иначе будет поздно. Быстро рванув в темные коридоры пещеры, я думал оторваться от него, но не тут то было. Я почувствовал резкую боль в ноге, споткнулся и упал, надо мной возник запыхавшийся охранник. - Ну что, кузнечик, допрыгался? Сейчас ты у меня получишь по полной программе, и советую тебе молится Сестрам, ведь будет очень больно. Я обещаю, что ты побываешь в том же аду, в котором побывал я во время этого чертового Инцидента, ты… - но закончить он так не успел: я ударил его рукояткой пистолета, который успел незаметно вытащить во время его монолога, в висок, тем самым вырубив его. Свалив с себя бессознательное тело, я медленно поднялся и начал думать, что делать, хотя получалось это у меня довольно плохо, очень сильно волновался. Немного подумав, я достал свой комбинезон, порвал его на несколько полосок ткани и связал ими охранника, мне так точно будет спокойнее. Я решил проверить его карманы на возможные жучки или что-то подобное, но всё, что я нашел, это простой мусор. Окончательно успокоившись, я понял, что больше ничего сделать не смогу, кроме как повести будущую погоню по ложному следу, поэтому, дойдя до ближайшей развилки, я прошелся в правый туннель, раскидывая остатки своего старого комбинезона. Закончив, я направился в левый проход, надеясь, что этот нехитрый маневр отвлечет погоню, если она вообще будет. Идя вперед по туннелю, я включил диктофон и начал записывать: "Если кто-то слышит это сообщение..." После того как я записал и отправил сообщение, связь со Стойлом оборвалась для меня навсегда, больше я не вернусь туда, где меня считают монстром, виновным во многих плохих вещах. Я начал откровенно посапывать, когда дорога вывела меня в небольшую пещеру, где я устроился на ночлег, утолив голод. На это пришлось потратить немного времени, ведь из-за почти трехдневной голодовки мне могло стать очень плохо, если я сразу же наемся. Наполнив желудок, я настроил будильник на 8 часов и уснул.***
Я давно ушел из того каменного колодца, в который упал по собственной глупости, и теперь просто шёл по широкому туннелю. Понемногу в нем начало светлеть. Решив выключить фонарик на своем ПипБаке, я заметил, что он пытается уловить какой-то незнакомый сигнал. Сигнал был очень слабый, но он был. А это значит, что со мной рядом могут быть живые пони, а слабый сигнал обусловлен тем, что я нахожусь в горах, как я понял. Обрадовавшись таким новостям, я немного ускорился, направляясь вперед, к своей новой жизни в новом месте. Stable-Tec Corporation Поздравляем! Вы открыли систему развития Стойл-Тек под названием "S.P.E.C.I.A.L.". Благодаря этой программе, разработанной передовыми учеными и инженерами Стойл-Тек, Вы сможете всесторонне себя развивать, становясь тем, кем Вы мечтали стать в детстве. Программа имеет встроенную систему так называемого опыта, который будет начисляться Вам за определенные действия. С этой системой опыта также связаны система развития личности, которая фиксирует Ваши успехи в тех или иных сферах жизни, тем самым помогая узнать, чего Вы добились за время ваших приключений. Благодарим Вас за ваше сотрудничество со Стойл-Тек и желаем успехов в будущем. Команда Стойл-Тек. Поздравляем, Вы открыли новое достижение: "Родной дом в огне" - Вы покинули свое Стойло во время великого хаоса, будучи монстром в глазах окружающих, поэтому по возвращению не ожидайте радушного приема. Ваши шансы запугать жителей другого Стойла, ссылаясь на свою историю, становятся выше.