***
За тем, как Мелло спит, можно было наблюдать часами. Во сне Кель выглядел беззащитным, даже если из-под подушки торчал пистолет. В отличии от Мэтта, который спал, развалившись, как придется, Михаэль во сне скручивался в позу эмбриона, подкладывая ладони под щеку. Лицо его расслаблялось, складка между бровей пропадала, и парень становился похож на того же Мелло, который в один из зимних дней появился на пороге Вамми Хауса. Мэтт часто находил его, спящего за кухонным столом, окружённого рабочей документацией и пустыми чашками из-под кофе. Миссия «Приучить Келя засыпать в кровати» являлась невыполнимой. Тот вечно говорил, что не устал, что полон сил, а в итоге засыпал уже через 15 минут. Для Мелло это было проще, чем признать свою слабость. Поэтому Мэтт лишь тяжело вздыхал, брал из гостиной плед, укрывал друга и гасил свет. И Дживас никогда не признается, но ему доставляло истинное удовольствие наблюдать сконфуженное лицо Михаэля, который наутро мельком бросал слова благодарности. И только они двое знали, насколько тяжело эти слова даются Мелло. И Майлу льстило, что он слышит их регулярно.***
Кель, на самом деле, был достаточно заботливым, хоть и проявлялась эта забота весьма странными способами. Когда Мэтт слишком долго стоял зимой на балконе и дымил, как паровоз, тот притворялся, что ему срочно что-то нужно, тем самым вынуждая Дживаса вернуться в комнату. Он мог попросить что угодно: документы, ноутбук или чай. Если Мэтт болеет, Кель будет ворчать, ругаться, спорить, но обязательно поможет. Иначе не бывало. Он ворчал, но варил куриный бульон. И Майл пил его, даже если он был не солёным или наоборот, просто потому что это же Мелло. Он лично записывал на бумажке расписание приема лекарств и клал ее на тумбочку Дживаса, если приходилось куда-то уезжать. Он даже врачей другу подбирал сам. Отговорка была стандартная: ты же лучший хакер в Штатах, что мне делать потом, если ты загнешься? Кель в жизни не признался бы, что волнуется. Если Мелло говорил немного, но всегда с искренними эмоциями, будь то волнение или ненависть, то Мэтт всегда улыбался, даже если было хреново внутри. Однако, Михаэль всегда умудрялся почувствовать настроение парня и поддержать, если это требовалось. Он же, все-таки, его друг, как никак. Лучшей поддержкой для хакера ещё со времён Вамми являлись волшебные пинки Мелло. Тот вечно подталкивал его к каким-либо действиям, что помогало Дживасу постепенно забыть о своих проблемах и с головой погрузиться в работу.***
Мелло часто заимствовал одежду Майла. Не потому что его была в стирке или внезапно оказалась мала, нет. Просто так. Особенно часто это происходило зимой, когда тепла от радиатора не хватало и Кель лез в шкаф, выуживая оттуда полосатый чёрно-белый свитер крупной вязки. Он был теплым и мягким, чем и нравился парню. А Мэтту просто было приятно наблюдать за парнем, который то и дело подтягивал спадающие рукава, ругаясь, но все равно брал его вещи снова и снова. Дживас хоть и не отличался особо по комплекции, но в плечах был явно шире Михаэля, из-за чего его одежда висела на блондине, как мешок. Но в этом была какая-то особая нотка эстетичности.***
В конце концов, Мелло был не такой сволочью, какой хотел казаться в глазах своих подчиненных — имидж злого и раздражительного парня играл ему на руку. Это облегчало задачу контроля группировок — его слишком боялись, чтобы ослушаться. Только Мэтт знал, что Кель может быть обычным, домашним, разгуливающий по квартире в тренировочных штанах и растянутой футболке, большой ему на два размера. Эти мелочи, которые он любил во взбалмошном и взрывном Михаэле, можно было бы перечислять бесконечно: то, каким неожиданно мягким он становится, когда заболевает; то, с каким детским восторгом он смотрит на шоколад, который Мэтт привозит ему из разных стран, в которых бывает во время командировок. И, вы не поверите, но Мелло, оказывается, любит обниматься! Именно он является инициатором этих простых движений в их с Майлом жизни, будь то дружеское притягивание за шею ближе к себе или нежные объятия после долгой разлуки. Возможно, кто-то и не поверит, что Мелло иногда ведёт себя подобным образом, но Мэтт-то знает, что это так.