Особенная

Зимнего солдата замкнуло на ней. Или может, напротив, разорвало всякий раз обнуляемый, замкнутый круг его измученной памяти. Рыжие волосы, белая-белая кожа и зелень глаз в Красной комнате, где Зимний солдат обучает одну из Черных Вдов, Наташу Романофф. Парень из Бруклина, Джеймс Бьюкенен Барнс, непременно бы был очарован и, может даже влюблен, но и Зимнего безудержно тянет к ней нечто вроде самых простых инстинктов. Живых. А после его обнуляют. После выстрела красная кровь на ее белой-белой коже, а рядом хрипит умирающий от его пули инженер, которого она охраняла. Что-то неясное пробуждается в памяти, что-то жаркое и несанкционированное приказами. За это самое жаркое и цепляется Зимний солдат, как за ускользающее и бесценное воспоминание. В нем что-то еще осталось живое. Наташа под ним хрипит и кашляет кровью, практически не отбиваясь. У нее прострелен бок и, возможно, она вот-вот умрет, но, уходя, Зимний Солдат уносит с собой краткую вспышку забытого удовольствия в голове и ее кровь на своей одежде. Но Наташа Романофф все равно остается в живых. А его обнуляют снова. В следующий раз они схватываются упорно и безжалостно, и Зимнему Солдату приходится нелегко. Но в конце концов, бионическая рука снова обхватывает ее белое горло и в зелени глаз он снова находит остаток себя прошлого. Вспоминает еще чуть-чуть. На этот раз Черная Вдова умудряется вырваться прежде, чем после его последнего удовольствия бионическая рука выжмет из нее остатки дыхания. На этот раз она ускользает, а его обнуляют опять. После они снова встречаются, и когда Зимний Солдат прижимает ее к измочаленной десятками выстрелов стене, зелень глаз Черной вдовы уступает место расширившимся как под веществами зрачкам. За минуты до очередной своей не случившейся смерти она скрещивает лодыжки у него за спиной, запускает пальцы в его волосы и хрипло и сорванно смеется ему прямо в губы. Словно безумная или пьяная. Или же словно ей нравится то, что он каждый раз делает с ней, на прощание каждый раз не успевая-забывая-не желая убить. И отнять у себя эти оставшиеся воспоминания-крохи себя самого. Все повторяется снова и снова. Но однажды и этот их замкнутый круг разрывается. Навсегда. Когда он встречает Наташу - уже не Зимний Солдат, а просто Баки Барнс, эти самые драгоценные крохи, тогда сберегавшие в нем остатки него самого, превращаются в еще немного крови на его и так по плечи и выше запачканных в этой крови руках. - Я хотел извиниться. - говорит он однажды. - За тот первый раз - и за все остальные тоже. Помолчав, Наташа заправляет за ухо прядь - такое же текучее рыжее золото, как в его памяти. Слишком хорошо Баки еще помнит их мягкость в пальцах живой руки. - А еще ты пытался меня убить. - Зимний солдат... я пытался убить множество народу. - криво усмехается Баки. - Убивал - еще больше, а тут немного другое. Не знаю даже, кто из нас двоих тогда так нуждался в тебе - Зимний Солдат или Джеймс Бьюкенен Барнс Низкий, гортанный смешок Наташи застает его врасплох. - Все равно. - ее белые пальцы касаются его губ, жадно зарываются в длинные волосы на затылке в точности как в тот раз - он помнит и это. - Просто я всегда была особенной. Для вас обоих.