Вальс

Шаг, второй, третий.       Она кажется ему лёгкой и почти невесомой, но такой неспокойной, как чуть разбушевавшееся море, от внезапной близости к нему.       Он для неё холоден, как айсберг, но с хитрой, хитрой искрой в глазах, точно змеиных, цвета алого заката. Шаг, второй, третий.       Он кружит её, довольно усмехаясь, чем сильно раздражает свою партнёршу. Она высвобождает свою руку, отходит назад и поправляет очки. — Что же Вы? Неужели не нравится танцевать со мной? — Вы просто отвратительны. — Ха-ха-ха. Но это ваше наказание за моё молчание, госпожа священница. — Да… Теперь-то я понимаю, насколько сглупила.       Мори пропускает между пальцами пепельные пряди, будто нарочно касаясь рукой щеки женщины. — Позволите ещё один, последний танец? — Нет, вы не просто отвратительны. Вы ужасны. — Не буду отрицать.       Она видит насмешку, промелькнувшую в алых глазах напротив. Как же Наталья была глупа. Она не понимала, что совершает грех, рядом с этим демоном — искусителем. И снова шаги под расслабляющее звучание музыки.       Его рука мягко ложится на её талию, почти незаметно придвигая священницу ближе. Она и не сопротивляется, лишь фыркая и опуская взгляд. — Смотри только на меня. — Раздражаете. — Я знаю.       Она нехотя поднимает на него глаза и вздрагивает, когда руки мужчины меняют положение. Он обнял её. Наталья замирает, не имея возможности пошевелиться. Как странно. — Странная Вы женщина, — шепчет он. — Зачем? — Иногда танец — это предлог обнять красивую женщину.       Пальцы Огая скользят по её шее, подбородку. Он так близок, что она чувствует его дыхание на своих губах. Мори вновь, уже в который раз хмыкает и нежно целует. Как же она ненавидит его в подобные моменты. Как ей хочется ударить его чем-нибудь.       Голоса в голове устраивают истерику, а красная кнопка горит ярко-ярко. Жаль, что она не слушает их. Ведь даже священники не могут жить без греха.