sinzation

— Ты понятия не имеешь, — сказал Зейн. Найл кивнул. Он догадался, что без обесцвеченных волос и цветочных венков Зейн его не узнал. Найл сразу вспомнил этот голос, лишь слегка изменившийся за те несколько лет, что они не виделись. Или, может, он узнал интонацию, с которой эта фраза была произнесена. Когда они учились в Кингс колледже Зейн, постоянно ошивался в библиотеке, но больше для поддержания закрепившегося за ним образа умника. Найл же был одним из немногих, кто знал, что вместо формул и законов под ложной обложкой учебника по естественным наукам скрывался приключенческий триллер или сборник фантастических новелл. В тот день Найл решился подойти и искренне похвалить литературный вкус Зейна — ему самому всегда нравились работы Брэдбери, Азимова, Кинга. Зейн изумлённо на него уставился, но вместо ожидаемого <А ты ещё кто?> Найл услышал: <Ты понятия не имеешь>.  — Да, ну? — Найл улыбнулся, — Может, просветишь тогда? Говорят, ты самый умный на нашем потоке. Почему ты скрываешь свои интересы? В них же нет ничего плохого. То есть, я полагаю, что это всё для имиджа, но…  — Просто оставь это, ладно? — Зейн был напуган. — Ты всё равно не поймёшь.  — Испытай меня. Он увидел сомнение в лице напротив, но потом Зейн встряхнул головой, рассмеявшись над чем-то своим, так ничего и не ответив. Найлу казалось, что этой фразой Зейн пытался подчеркнуть свою эгоистичность, но тогда — на первых курсах колледжа — он сам ещё не был достаточно хорош в психологии и словах, чтобы показать Зейну, что видел его насквозь. Встретившись в библиотеке однажды, они начали сталкиваться постоянно. И, когда в секции с литературой ужасов, куда Зейн пришёл за новой книгой, которой суждено было быть спрятанной в обложку учебника по химии, он наткнулся на Найла, Зейн лишь фыркнул, всем своим видом показывая, что совпадение их интересов — чистого вида случайность. — …с апельсином и корицей.  — А? — Зейн смотрел поверх глаз Найла — на его цветочную корону — и не услышал, что тот ему предлагал.  — Я сказал, что собираюсь за чаем и печеньем с апельсином и корицей в моё любимое кафе в Сити.  — И?  — Можешь выбрать книжку и поехать со мной. Там тебе не придётся озираться по сторонам, спокойно почитаешь.  — Ты ничего не…  — Опять? — улыбнулся Найл. — Но разве ты сделал хоть что-нибудь, чтобы объяснить мне, в чём же я так сильно ошибаюсь, потому что всё, что я вижу сейчас — и очень явно, — ты хочешь согласиться. Так почему бы не пойти? Зейн не нашёлся ответом. Ему захотелось снова прикрыться своей излюбленной фразой, которая почти всегда срабатывала, но не с Найлом. Его мягкая настойчивость вместо того, чтобы раздражать, удивительно успокаивала Зейна. Давала ему что-то вроде надежды — шанс найти близкого человека не по статусу или указке родителей, а по обоюдному желанию. Перспектива провести время с кем-то, кто разделял хотя бы один из его интересов, была приятной. Поэтому, выхватив книжку с полки, Зейн зарегистрировал её за собой у библиотекаря и позволил Найлу увести себя из кампуса. Они были из разных миров — так диктовали социальные институты, — и Зейн бездумно в это верил. Не то что встречаться с Найлом, ему и дружить с ним было неразумно — родители осудили бы его выбор. Он всё ещё жил с ними под одной крышей, но не потому, что у них не было материальной возможности снять ему квартиру, нет, им хотелось лично убедиться, что их сын не свернёт с дорожки образования в сторону какого-нибудь бесполезного или даже опасного развлечения. В их глазах почти все развлечения грозили будущему Зейна, поэтому они никак не комментировали его редкие встречи с друзьями и почти нулевое количество свиданий. Такой образ жизни положительно сказывался на оценках Зейна, а кроме этого их мало что волновало. И всё-таки Зейну хотелось проводить время с Найлом, потому что он всегда был искренним и забавным, и они могли подолгу вслух дописывать продолжения своим любимым романам. Остальные знакомые по колледжу, называвшие себя его друзьями, в лучшем случае были помешаны только на физике и математике и даже на редких вылазках в район Лондон Ай не переставали обсуждать научные проекты и перспективные предложения компаний, сыпавшиеся на них с помощью щедрой родительской руки или благодаря их выдающимся успехам в успеваемости. Найл был другим, и дело было не только в факультете, где он учился. Его кругозор был шире, и он всегда мог столько всего рассказать о том, чего Зейн не прочитал бы ни в одной энциклопедии. Он предлагал необычные способы провести вечер или выходные, иногда беря Зейна с собой в компанию друзей, где никому не было важно, откуда он. Имело значение только то, что он был другом Найла. С ним Зейн забывал о том, что был должен и обещал родителям, впервые за долгое время он узнавал мир вокруг без их указки, и это ощущение пьянило. Найл <ничего не знал>, когда поцеловал его в гостиной заброшенного дома, куда они приехали на его машине одним воскресным утром, потому что: <Этот дом, будто со страниц 'Марсианских хроник'. Я знаю, тебе там понравится>. И Зейну действительно понравилось. Снаружи дом был выкрашен белой краской, но изнутри он словно прогнил чернотой, видневшейся из пустых оконных глазниц. Выжженное поле вместо заднего двора и соседских участков напоминало дешевую версию исландских вулканических пляжей. В месте, подобном этому, можно было почувствовать себя первооткрывателем или последним выжившим после экологического апокалипсиса. Зейн чувствовал себя влюбленным, и это ощущение, словно окутывая его радиоактивным облаком, покалывало в груди на этой пустоши, где не было никого, чтобы осудить его. Побродив по дому, они задержались в гостиной, сохранившейся лучше остальных комнат: пол в ней остался почти целым, а едва попорченная молью и крысами мебель, всё ещё напоминала по цвету скорлупу спелых каштанов.  — Ты не можешь… я не могу… это… Слегка потрёпанная одежда и будто присыпанные золой серебристые волосы без намека на привычный пастельный стиль, делали Найла старше. Он, наверняка, подбирал сегодняшний образ, зная, где им предстояло провести день, выглядя, как какой-нибудь странник. Позже Найл часто снился ему таким, как в тот день. Сейчас же он смотрел на Зейна без тени привычной улыбки. Его глаза были полны грусти.  — Надеюсь, когда-нибудь, ты научишься говорить <да> не только чужим требованиям, но и своим желаниям. Потому что сейчас похоже, что это ты тот, кто ничего не понимает. Найлу хотелось звучать немного нравоучительно, но маскировать обиду выходило плохо. Возможно, именно эта слабость, проскочившая в его поведении, заставила Зейна остановиться и подумать прежде, чем обдать Найла потоком гнусных слов и убежать. Впрочем, последнее он всё же сделал, метафорически, несколькими неделями позже, когда родители стали допытываться о его постоянных исчезновениях с ужинов и опозданиях на воскресные бранчи. Но в тот момент ему отчаянно хотелось не позволить Найлу неверно истолковать его поведение.  — Ты мне нравишься, но сейчас не время, понимаешь. Они этого не оценят, — сказал Зейн и, видя, что Найл открыл рот, чтобы возразить, прибавил: — Не обижайся, прошу. — Ладно, — неохотно согласился Найл, отходя в сторону. Он решил, что, возможно, поторопился. Или, что Зейн просто пытался быть вежливым и не умел сказать <нет> в подобной ситуации. Но всё оказалось лучше и одновременно сложнее. Когда Найл больше не попытался к нему прикоснуться, Зейн разочарованно простонал. Вышло громче, чем ему хотелось бы. Обернувшись, Найл поймал взглядом ямочку в уголке его закушенной губы и немного испуганный, но, вместе с тем, вызывающий — любопытный — взгляд. Внутри Зейна маленькое землетрясение погребало под сводом грудной клетки нервное дыхание. Зейн ждал, что Найл вдруг засмеётся и скажет, что пошутил, что выиграл спор. Что если он вводил его в заблуждение своим невинным видом, и на самом деле был совсем другим? Но даже если так, это только лучше вписалось бы в сны, преследовавшие Зейна по ночам. Сны, которыми, он сомневался, что когда-нибудь смог бы поделиться с кем-то.  — И всё же ты хочешь… Найл сократил расстояние между ними, и Зейн упёрся лопатками в сервант с осыпавшимися стёклами. Возможно, Найл всё-таки не собирался над ним смеяться, и от этого осознания Зейну стало ещё больше не по себе. Они не стали бы делать ничего такого, но Зейну всё никак не удавалось унять дрожь, которая просачивалась в его голос: — …чтобы ты меня поцеловал, — закончил за него Зейн, закрывая глаза. — Я знаю, это звучит бессмысленно, но просто, пожалуйста. Его голос звучал слабее с каждым словом.  — Ш-ш-ш, — положив ладонь на шею, Найл провёл пальцем по линии его челюсти. Этот поцелуй был увереннее и медленнее предыдущего. Зейн начал успокаиваться, расслабляясь в руках Найла, который каркасом поддерживал его настоящего; рядом с ним Зейну не нужно было держать картонную армию декораций. Найл углубил поцелуй, не позволяя Зейну отстраниться. Тот всё же начал пытаться освободиться, и, когда ему это удалось, попросил:  — Найл, пожалуйста, стоп, — в его глазах заблестела паника.  — Мы не будем, — успокоил его Найл, поглаживая по виску большим пальцем. Они всё ещё вжимались друг в друга, — но ты знаешь, что я знаю, чего ты хочешь.  — Неужели? — скорее неверяще, чем саркастично отозвался Зейн.  — Тебе нравится играть, — неоднозначно сказал Найл, теперь уже окончательно отходя от него. На обратной дороге в город они слушали 'ghost stories', и Найл держал Зейна за запястье, отпуская только, когда автомобиль приближался к патрульным постам, где лучше было держать обе руки на руле.

…

Первым делом после окончания колледжа Зейн собрал вещи и с минимальным багажом улетел в США без обратного билета. Ничего не сказав ни родителям, ни друзьям, которых у него так и не появилось с тех пор, как он выбрал доиграть начатую им роль, требовавшую прекратить общаться с Найлом. Зейн начал с Нью-Йорка, но вскоре перебрался в Бостон, где на некоторое время задержался, работая редактором учебных пособий по тригонометрии и оптике в небольшом издательстве. Там же он продолжил погружение в мир кинка, до некоторых пор теоретическое. Пока не познакомился с Лиамом. Возможно, его подкупил родной британский акцент или обманчиво располагающее лицо, но после первой же живой встречи Зейн согласился поехать к Лиаму, где тот сделал с ним столько новых вещей, что от переизбытка ощущений Зейн не мог с точностью сказать, что доставило ему настоящее удовольствие, а что он перетерпел в ожидании чего-то получше. Лиам оставлял на его теле синяки и царапины, игрушки и сперму — в нём, и Зейн безоговорочно это принимал.  — Я делаю всё, что ты просишь, не так ли? — часто повторял Лиам, — теперь моя очередь. За этим часто следовали малоприятные вещи. Лиам разговаривал с ним, как с живой куклой для секса, пока они им занимались, или шлёпал его мокрым полотенцем, ремнём — в сущности, чем угодно, что попадалось под тяжёлую руку. Он был агрессивным и требовательным, рядом с ним Зейн никогда не чувствовал себя в безопасности. В итоге Зейну снова пришлось переехать, и какое-то время он не задерживался в одном месте дольше пары месяцев. Трижды одноразовые сессии в клубе перерастали в подобие отношений, но Зейн быстро их прерывал, потому что все эти люди были чужими, и он боялся дать им и себе больше времени, чтобы узнать друг друга получше. Но, если более близкие отношения Зейну не давались, то частое кочевание по городам заметно расширило сеть его знакомых. Некоторые из них были достаточно открытыми и здравомыслящими людьми, чтобы назвать их друзьями. С ними Зейн мог быть собой, временами неуверенным в себе и неловким, с начинкой из кинковых фантазий, которыми теперь он иногда делился и которые пытался воплотить в жизнь. Когда ему удалось отыскать привлекательный контракт в Чикаго, он собрал около полудюжины контактов разных людей оттуда. Одни помогли ему с поиском жилья, но самой полезной оказалась информация от соседа по квартире — Энди. Однажды вечером, накануне отъезда, они вдвоём сидели на балконе, и телефон Зейна мигнул оповещением.  — На случай, если тебе захочется отправиться куда-нибудь вечером, — подмигнул Энди. — Слышал, в Чикаго занятная бдсм сцена, но нужно знать места. В некоторых заведениях внимание, особенно к такому красавчику, как ты, может быть слишком интенсивным.  — Это адрес одной кофейни в даунтауне, — Энди кивнул на экран телефона. — Спроси Джека, скажи, что ты от меня. Думаю, он посоветует, с чего лучше начать и с кем. Я знаю, что тебе это нужно. Хотя в последнее время ты стараешься избегать этого в жизни, я всё ещё слышу, о чём ты думаешь в ду́ше.  — Спасибо, — Зейн опустил голову и смущенно улыбнулся.

…

Уши Зейна покраснели прежде, чем он успел озвучить вопрос, и Найл задумался о том, что же было у него на уме. Случайность — что они встретились сегодня, когда Найл подменял друга бариста с чужим именем на бейдже и лондонским выговором.  — Привет, эмм… Джек? — прищурившись, Зейн прочитал имя, приколотое к поло Найла. И если у того оставались какие-то сомнения, не спутал ли он Зейна с кем-то, теперь Найл убедился в своей правоте. Без привычных, слишком узнаваемых очков, Зейн выглядел менее уверенно, более ранимо.  — Здорово, приятель! — Найл скрыл любопытство за дежурным приветствием. — Хочешь чего-нибудь выпить? Зейн заказал американо со льдом и уткнулся в телефон, пока Найл не пододвинул к нему высокий стакан с кофе. <О, князь! Как мне его спросить? Хэй, тут, у вас в городе намечается бдсм тусовка, и мне посоветовали обратиться сюда, потому что я ищу компанию. Мне нужен дом. Нет, не то. Фуууух… Спокойно, Зейн, в худшем случае ты оплатишь заказ и больше никогда не увидишь этого человека. И что, если он осудит тебя за глаза. Как будто это впервые.>  — Да? — Найл вопросительно посмотрел на него, заметив, как беззвучно двигаются губы Зейна.  — Мне… эмм... мне посоветовал это место хороший друг, — это было более неловко, чем Зейн думал, — и… в общем, может, ты знаешь что-то о бдсм ивенте в Sinzation в этот четверг? Найл хмыкнул и улыбнулся.  — Допустим, — сказал он, и Зейну показалось, что он посмотрел на него почти с заботой.  — Ииии…  — Ты раньше не бывал на подобных мероприятиях в Чикаго, не так ли? Тут Зейн ввернул коронную фразочку и добавил: — Ничего, забудь. Теперь красные пятна пошли у него на шее. Зейн чуть отвернул голову.  — Тебе нужен сопровождающий, которому можно доверять, да?  — Откуда?..  — Так я угадал?  — Угу, — Зейн помялся, — знаешь кого-нибудь, кто мог бы…  — Ты хочешь просто посмотреть или?  — Я-я не уверен.  — Что думаешь насчёт ошейников? Чокеров? Найлу было необходимо убедиться, что он правильно понимает ситуацию.  — Это поможет обмануть, или, если хочешь, отвлечь, других домов.  — Я, — Зейн кашлянул, — думаю, я могу это сделать. Если это поможет. И, мне кажется, это смотрится стильно. Он смущённо улыбнулся и, впервые встретившись взглядом с ’Джеком’, подумал, что его черты кажутся знакомыми. Впрочем с щетиной, покрывающей половину лица, трудно было сказать наверняка.  — Тогда я оставлю тебе его контакт.  — Спасибо, Джек!  — Надеюсь, ты там найдёшь то, что ищешь.  — Ага, я тоже, — ответил Зейн себе под нос.

…

 — Ты очень изменился, — сказал Найл, когда Зейн приблизился к нему, слегка потупив взгляд, — выглядишь горячо.  — Спасибо. Зейн машинально дотронулся до кромки чёрных штанов с высокой талией сзади, проверяя, не выправилась ли из них рубашка. Ночной ветер дул на его обнажённые щиколотки и плечи.  — Но, думаю, с таким прикидом тебе не помешает вот это, — Найл вынул из кармана куртки простой чёрный чокер с застёжкой-кнопкой, и Зейн склонил голову вперёд, позволяя надеть его себе на шею.  — Не ожидал, что это будешь ты.  — Разочарован? — Найл спрашивал искренне. Он не хотел испортить Зейну вечер знакомства со чикагской сценой.  — Нет, — мягко улыбнулся Зейн, — Джек.  — А я всё думал, когда ты поймёшь. Даже гладко выбритое лицо и родной ирландский акцент не давали Зейну полной уверенности, что Найл не был всего лишь галлюцанацией его мечтательного воображения, только чисто найловский озорной взгляд, предвещающий очередное приключение, заставил Зейна улыбнуться.  — Ты хорош в маскировке.  — Помогал другу, — отмахнулся Найл. — Ну, идём? Чокер помог ненадолго, уже через каких-то двадцать минут, Зейн, тихонько пискнув, дёрнулся от глухого шлепка по заднице, и прижался поближе к Найлу.  — Что такое? — одними губами спросил тот. Кричать в этом шуме было бессмысленно. Зейн неоднозначно покачал головой и обернулся через плечо. Проследив за его взглядом, Найл наткнулся на жадно осматривавшего Зейна Бена. Закинув руку Зейну на плечо, Найл увёл его в сторону. Они стояли в чуть более спокойном углу, и Найл рассказывал, что и как здесь работает. Зейн слушал в пол уха, стеклянным взглядом изучая потенциально опасную толпу.  — Если ты оставишь засос, это поможет? — вдруг спросил он. Голодный взгляд шлёпнувшего его мужчины никак не шёл из головы, хотя, по-сравнению с прочими сабами, Зейн был одет максимально скромно и вёл себя осторожно. Найл серьёзно взглянул на него.  — Мы всегда можем уйти, — напомнил он.  — Это значит <нет>?  — Ты хочешь этого только потому, что так будешь чувствовать себя увереннее? Зейн ничего не сказал, его взгляд теперь блуждал по заострившимся чертам лица Найла; по его тёмно-русым волосам…  — Мне как-то по-другому тебя об этом попросить? — спросил он, наконец. Найл просунул палец под чокер и потянул Зейна на себя.  — Ты уверен? — Зейн кивнул. — Мне нужно, чтобы ты мне доверял. Я не хочу втягивать тебя в это, если ты сомневаешься. Не торопись, подумай ещё раз. Во взгляде Зейна промелькнула беспомощность. Он уже не так сильно боялся признаваться в своих желаниях, но сейчас, с Найлом, ему вдруг стало страшно сделать что-то не так; слишком поторопиться. А может, это был его момент. Зейн потянулся к губам Найла, но тот ловко увернулся и прошептал:  — Не всё сразу. Зейн громко простонал, когда Найл особенно сильно прихватил губами кожу на его шее и потянул.  — Хочешь, чтобы люди смотрели? — отпустив его, поинтересовался Найл. Зейн не отреагировал, глядя в никуда. Его сознание словно было где-то между здесь и там. Найл хорошо знал этот взгляд, это состояние: Зейн упустил контроль, и Найл отстранился.  — Думаю, хватит, — он осмотрел винно-красные следы на смуглой коже Зейна и слабо ущипнул его за предплечье, чтобы привлечь внимание. — Покажу тебе ещё кое-что. Обвив пальцами запястье Зейна, он увёл его в сторону, где на кованых кроватях, стульях и прочих предметах антуража самыми разными способами домы связывали сабов верёвками, цепями, проводами, лентами… Частичное лишение свободы в движениях было одним из любимых фетишей Найла, и ему захотелось узнать, как на это отреагирует Зейн. Он знал, что на следующий день знакомые завалят его вопросами о новичке. Найл никогда не приходил на вечеринки с кем-то своим. Время от времени, он помогал новеньким освоиться, но никогда не был лично в них заинтересован. Но сейчас у него были заботы поприятнее. Они с Зейном не виделись достаточно давно не только, чтобы едва узнать лица друг друга; он не был уверен в том, что знал хотя бы что-нибудь об этом новом любопытном и намного более смелом Зейне. Ещё целуя Зейна в шею, Найл заметил, что тот возбудился, и игры со связыванием лишь усугубили его состояние. Зейн с интересом наблюдал, как две девушки будто змеями опутывали третью эластичными лентами. А слева невысокий парень распускал узлы на теле своих партнёров — от веревок на коже оставались розоватые следы. Зейн машинально потёр пальцами запястья и повернулся к Найлу.  — Это мне очень нравится, — отметил он. Они стояли близко и бедро Найла касалось его паха.  — Вижу, — отозвался он. — Мне тоже. Зейн несколько раз качнулся в сторону Найла, так что тот увёл его в туалет и втолкнул в кабинку, приказав:  — Подрочи себе. Я подожду здесь.  — Что? Нет, — Зейн сделал несколько шагов к умывальникам, — это унизительно. Он не знал точных правил, по которым нравилось играть Найлу, и ему не хотелось вести себя грубо, но тот отреагировал спокойно.  — Я думаю, это горячо, но ты не обязан со мной соглашаться. Я ни к чему не стану тебя принуждать, но другие могут. Особенно, если ты не обозначишь свои границы. И желательно вербально и недвусмысленно.  — Да, я понимаю.  — Ладно, — Найл ободряюще улыбнулся, — хочешь, чтобы я помог или оставить тебя в таком состоянии?  — Оставь, так.  — Тебе будет некомфортно.  — Да, — настала очередь Зейна ухмыльнуться. — Мне так нравится. Найл легко шлепнул его по бедру. Зейн подался телом за его рукой. Шлёпнув ещё раз, Найл оставил ладонь на месте и вывел Зейна в зал. Больше всего Зейну понравилось наблюдать за impact play* и игрой со сменой температур. Особенно за тем, как застывающий воск матовыми жемчужинами растекался по груди и животу девушки. Его соски приятно напряглись, и Зейн задышал глубже, чтобы натягивающаяся на нём рубашка, их щекотала. Найл заставлял себя не реагировать, но это было проще пожелать, чем сделать, — ещё никогда чужое удовольствие не доставляло ему такого зудящего возбуждением наслаждения. Зейн теребил нижнюю губу пальцами, так что в какой-то момент Найл поймал его за запястья и завёл их Зейну за спину. Тот слегка откинул голову назад, коснувшись затылком плеча Найла. Царившая в клубе атмосфера завораживала Зейна предоставленными возможностями, но где-то на подсознательном уровне он понимал, что не попробовал бы ничего из предлагаемых развлечений с кем-то чужим. Он бы попробовал с Найлом. Однако тот не казался очень-то заинтересованным. Он вёл себя осторожно, и, действительно, хорошо справлялся с ролью проводника. В конце концов, Зейн только об этом и просил, глупо было надеяться на что-нибудь большее. Последним, что врезалось в сознание Зейна, стала сессия, перешедшая в грубый секс с дёрганьем за волосы, руганью и пощёчинами, звон которых заставлял Зейна затаивать дыхание и, жмурясь, отворачиваться. От его возбуждения не осталось и следа.  — Пожалуйста, давай, уйдём, — взмолился он, когда Найл, уже заметив его состояние, взял его за руку. Они сразу направились к выходу. На улице Зейн поёжился. Обхватив себя руками, он почти тут же почувствовал на плечах тяжесть куртки, нагретой чужим теплом.  — Не знаю, где ты жил раньше, — сказал Найл, в то же мгновение освобождая шею Зейна от чокера, — но здесь тебе следует осторожнее относиться к выбору одежды.  — Спасибо, — Зейна не смутил наставительный тон Найла, но было кое-что, что ему не понравилось: — Может, оставишь его на мне?  — Зачем? — поинтересовался Найл. — Он выполнил своё предназначение. Как и я. Зейн поджал губы, ему было нечего возразить.  — В бдсм сообществе ошейники, — Найл приподнял чокер на пальце, — показывают принадлежность саба одному, конкретному дому. Будешь носить просто так — только введёшь порядочных домов в заблуждение. Это не просто украшение, его нужно заслужить. <Ты не заслужил даже этой пощёчины, — Зейну вспомнились слова Лиама. — Ненасытный, испорченный извращенец>. Это не было грязными разговорчиками, но грязной — неприглядной, обидной реальностью, тем, как Лиам относился к нему большую часть времени. И Зейн очень боялся повторения того опыта, из-за чего избегал открываться своим немногочисленным партнёрам. Зейн знал немного теории и правил, по которым жило бдсм сообщество, и потому отдавал себе отчет в том, что Найл говорил правду, вовсе не пытаясь его оскорбить или что-то похожее. И тем не менее Зейн почувствовал себя паршиво.  — Я знаю, что сегодня не было ничего такого, но, думаю, мне нужно что-то, вроде, aftercare**? Он не знал, насколько приемлемым было просить об этом, но выражение лица Найла, быстро ставшее обеспокоенно виноватым, давало понять, что он поступил правильно.  — Объясняю тебе правила, а сам, — покачал головой Найл. — Прости, я должен был спросить. Как ты себя чувствуешь? Я знаю, что этот вечер был для тебя очень ярким, и абсолютно нормально, если тебе не по себе. Тебе нужно что-нибудь конкретное?  — Обними меня и скажи, что я смогу когда-нибудь быть достаточным для кого-то, — пробормотал Зейн, уставившись в асфальт. — Пожалуйста.  — Чёрт, — Найл выругался с родным ирландским акцентом, это немного успокоило Зейна. — Иди сюда. Он притянул его к себе и обнял немного нежнее, чем Зейн рассчитывал.  — Я не имел в виду, что ты никогда не получишь чокер обратно, мне только хотелось, чтобы ты понимал, что это такое в кинк-среде. Может, ты купишь себе такой сам, в качестве аксессуара, или кто-то другой наденет его на тебя. На ваших с ними условиях.  — Ч-что, если я хочу, чтобы это был ты? — промычал Зейн, утыкаясь лицом в шею Найла.  — Тогда мы обсудим это. Но сегодня у тебя и без того было достаточно впечатлений.  — Да, пожалуй.  — Ты остановился где-нибудь? — спросил Найл.  — Да, снял квартиру в районе Calumet Heights.  — Я могу тебя проводить? Уже поздно, и мне бы не хотелось оставлять тебя одного в малознакомом городе.  — Хорошо. Неспешно бредя по почти полностью опустевшим улицам от метро, они разговаривали о переездах и разных работах, куда каждый пытался устроиться, ища свою нишу. Зейн приехал в Чикаго по приглашению одного научно-популярного журнала, которым нужен был человек со знанием молекулярной химии и умением сложить из этих знаний понятный бытовому читателю текст. Найл подрабатывал то диджеем, то автокурьером, то ещё кем-нибудь, подменяя работников, которые в силу разных причин не могли явиться на смену. Он лелеял мечту однажды сделать что-нибудь полезное для сообщества, которое было ему важно, завесу в которое он лишь едва приоткрыл Зейну сегодня. У подъезда Зейна они, не готовые завершить разговор, ещё с полчаса постояли, после чего обнялись, договорившись встретиться на неделе.

…

Несколько прогулок по спальным районам и фестивальных киносеансов спустя, Зейн с Найлом сидели у последнего в гостиной.  — Мне нечасто хочется кого-то поцеловать, — начал Найл, когда они, наконец, подошли к обсуждению вещей которые им нравились или нет. Зейн сидел у него на коленях, бессвязно водя пальцем по его плечу. Он уже несколько раз воровал у Найла поцелуи, так что знал, что остаться совсем без них ему не грозило. Если, конечно, его самый серьёзный ´недостаток´не оттолкнёт Найла.  — Я не люблю секс с проникновением, — решительно выпалил Зейн. — И прежде, чем ты спросишь, — я пробовал разные позиции и разных партнёров. И это просто не моё. Найл кивнул.  — Что насчёт игрушек или пальцев? — уточнил он.  — Нет на оба. — покачал головой Зейн. — Прости.  — Тебе не за что извиняться.  — Ну, да.  — Я серьёзно. Теперь, последний вопрос: римминг? Зейн пристально посмотрел на него, чувствуя, как начинает пылать шея.  — Никогда не пробовал, но, думаю, это не должно быть плохо.  — Обещаю прекратить, если вдруг что-то будет для тебя слишком, — заверил Найл.  — Ты?..  — Что ещё для тебя категорически неприемлемо?  — Пощёчины, шлепки ремнём, унижение. Ну и ничего жёсткого и опасного для жизни, вроде, предметов, оставляющих шрамы, игл и всего такого.  — Очень хорошо. Я уже видел, что ты получаешь эмоциональное удовольствие от подчинения, но, поначалу я буду чаще останавливаться и спрашивать тебя о чём-то, что захочу с тобой сделать.  — Невозможно обсудить всё, я понимаю, — согласился Зейн.  — Именно. Найл принялся поглаживать спину Зейна под футболкой, и тот поднял руки, позволяя себя раздеть. Найл лизнул его ключицы, но Зейн только хихикнул от щекотки.  — В тот вечер, в клубе, я заметил кое-что. Склонившись, Найл задел кончиком языка сосок Зейна. Через пару мазков он затвердел, и Найл довольно улыбнулся. Переместившись ртом ко второму, он легонько щёлкнул пальцами по первому — Зейн ахнул. Тогда Найл всосал в рот сосок, с которым играл языком, а другой, на пробу сжав между пальцами, потянул. Изогнувшись, Зейн застонал. Найл скрутил его — распахнув глаза, Зейн вскрикнул. Когда Найл повторил то же самое с другой стороны, Зейн толкнулся вниз, чтобы Найл сделал что-нибудь с давлением в его джинсах. Но, убрав руки, Найл потянулся под подушку, куда заранее положил зажимы, готовясь к приходу Зейна.  — Зейн, посмотри на меня, — попросил он, тот повиновался, — Хочешь попробовать более интенсивную стимуляцию или отложим на потом? Взгляд Зейна скользнул вниз, на обтянутые силиконом тёмно-зелёные зажимы, что лежали у Найла на ладони. Он нерешительно кивнул.  — Сейчас.  — Скажешь, если будет слишком туго, — с этими словами Найл надел их на грудь Зейна. — Как тебе?  — Тяжёлые. Немного давят.  — Так и должно быть, — кивнул Найл. — Сможешь потерпеть?  — Определённо, да. Зейн продолжал ёрзать на коленях Найла, чувствуя, что тому тоже явно нравилось то, чем они занимались. И всё же Зейна немного беспокоило, что он ничего не делал для Найла в ответ. Лиам всегда укорял его в этом, заставляя стирать колени и локти, часами принимая его член на четвереньках.  — Я вижу, что… Не думай обо мне, я трахну твой рот позже, а сейчас я с ума схожу от твоей реакции. Обожаю смотреть, как ты извиваешься под моими прикосновениями.  — Да? Это круто, — Зейн глубоко вздохнул: — Хочешь меня отшлёпать?  — Привстань и расстегни джинсы... ага, отлично, — Найл сдёрнул их к коленям, — стой так. Он ударил раскрытой ладонью со средней силой. Зейн чуть покачнулся — его член ткнулся Найлу в челюсть — и попросил <сильнее>. Позиция была не слишком удобной, но Найл сделал, как Зейн просил, теперь тяжело шлёпнув по ноге прямо под ягодицами.  — Аау! Зейн наклонился вперёд, вцепившись в спинку дивана по обе стороны от плеч Найла, предоставляя тому лучший доступ к чувствительному участку. Они оба знали, что шлепки по нижней части задницы были наиболее болезненными. Нанеся по восемь ударов с каждой стороны, Найл положил ладони на разгорячённую кожу и, слегка растерев её, лизнул головку члена Зейна. Несколько раз насадившись на член Зейна горлом, Найл выпустил его изо рта и сжал руки на талии Зейна, опуская его вниз.  — Садись обратно. Но Зейн быстро спрыгнул на пол и, избавившись от джинсов, потянулся к резинке штанов Найла.  — Ух, я бы отшлёпал тебя за это, если бы уже не, — предупредил Найл, помогая Зейну стянуть с себя одежду. Зейн невинно улыбнулся и передёрнул плечами, после чего снова оседлал бёдра Найла, наслаждаясь чистым трением кожи о кожу. Ухватившись за кончик одного из зажимов, Найл потянул его на себя, наблюдая за блаженным выражением на губах Зейна, после чего резко сдёрнул игрушку и отбросил её прочь.  — Больно! — всхлипнул Зейн.  — Но тебе понравилось, — возразил Найл, встречая его похотливо-обиженный взгляд. Он сдёрнул второй зажим и, выслушав тихо выругавшегося Зейна, по очереди принялся облизывать и дуть на распухшие соски, одновременно опустив руку вниз и обхватив член Зейна.  — Я сейчас кончу, — взмолился он, — нхнее так… Ааах.  — Я тебя не останавливаю, давай. Зейн часто застонал и вслепую ткнулся губами в челюсть Найла. Тот выпрямился и втянул Зейна в глубокий поцелуй.  — Спасибо, — пробормотал Зейн ему в губы. Дав Зейну немного времени, чтобы прийти в себя после оргазма, Найл поставил его коленями на пол. Зейн с готовностью высунул язык и расслабил мышцы горла. Ему понадобилось всё мастерство, чтобы заставить Найла, крепко вцепившись ему в волосы, кончить.

…

После душа они лежали на кровати Найла в боксерах и футболках — Зейн выбрал себе одну из шкафа. Он не мог подавить глупую улыбку. Не глядя никуда конкретно, он негромко произнёс:  — Кажется, я снова начинаю в тебя влюбляться.  — Снова? — изогнул брови Найл.  — Забудь, — Зейн уткнулся лицом в покрывало. Найл поцеловал его в плечо и обнял, придвигаясь ближе.

…

Несколько месяцев спустя, Зейн нашёл в почтовом ящике небольшую посылку. Взрезав ножом упаковку, он вытащил тот самый чокер с их первого вечера и записку: Я считаю, что ты заслуживаешь намного больше этого, но я помню, что ты хотел именно его. Если хочешь, возьми его в Sinzation в субботу, и я надену его на тебя. Найл