Капкан

Какой это по счету концерт? Пятый, десятый, сотый — в голове Шастуна давно спутались все графики. Он вливает в себя отвратительный кофе из автомата, путает стороны света и упорно бежит как можно дальше, видя главную пару их проекта. Проебался, Тоша? Импровизируй. Матвиенко — угроза, давно уже не скрытая. Смотрит чёрными океанами, скользит языком по губам своего мужа, постоянно оглядываясь на Шастуна. Они не истинные, но и похуй вообще, вы видели их отношения? Такие не умрут от любви. Они, сука, тебя уничтожат. Тело Арса — особый вид извращения. Манит, сводит с ума от желания целовать, гладить, касаться дольше секунды. Больно, Антоша? Держись, ты этого хотел. Насладись, блять, ощути это чувство. Тело, которого касается другой. Имеющий, блять, право. Арсению, право, похуй. Он давно уже не ищет истинного. Даже когда жизнь бросает ему под ноги мальчишку, ставшего запретным плодом и одновременно очередным трофеем — похуй. Даже когда он насаживает рот парня на свой член — внутри ничего, кроме сладкого возбуждения. Малыш влюбился? Его проблемы. Матвиенко ненавидит Шастуна, так сильно, что давно бы разорвал наглого мальчишку на кусочки. Запутался где-то между отрицанием и гневом. Он, блять, по уши в Арсении, иначе жить не умеет. Всё ради своего мальчика, весь мир к его ногам. Только мальчику уже не три года, его заебывает такая забота. И "муж" никогда давно не синоним к слову "любимый". Истинный — это метка. На сердце, на теле, в разуме. Ты физически не можешь его не любить. Арсений не сдаётся, целует податливые губы до крови, заставляет парня стонать под собой, втрахивая его в жёсткие кровати меняющихся отелей. У Попова хороший муж, с ним любовь правильная. Шастун не прогибается, бесит, доводит до истерики. Попов чуточку, совсем немного влюблен... В глазах Матвиенко — вулканы. Он не бухал, верите? А блевать в туалете после бурной ночи — лучшее, что можно сделать сейчас. Он, блять, видит всё. Арс провоцирует, курит с Шастуном одну сигарету на двоих, а после страстно целует. И это пиздец как правильно, так правильно, что Серёже в их сказке быть ебаным ничем. Он застывает на пороге каждый раз лишь на секунду, а потом оставляет этих двоих продолжать. Ему, наверное, никогда не было так больно. Даже когда умер его истинный, а витиеватый цветок на груди стал уродливым шрамом. Он пережил всё, чтобы сломаться сейчас. Они сталкиваются втроём в одной из импровизаций. Матвиенко язвит, а ещё кусает губы, стараясь не смотреть мужу в глаза. Попову не настолько поебать на его чувства. Они страстно целуются после концерта, словно в первый раз. Серёжа по уши в Арсении, это невозможно отрицать. Попов влюблен со знаком вопроса. Про Шастуна, случайно видящего эту сцену, можно забыть. Лезвие врезается в вены, оставляет кровавые дорожки на тонких пальцах. Кровь на полу небрежно стирается подошвой фирменных кроссовок, а боль в сердце заглушат таблетки. Не такой, блять, жизни ты хотел, Антон Шастун. Арс вежливый, с нежной улыбкой и добрыми глазами. Все глупости в мире делаются с умным лицом, а жизни ломают именно с такой улыбкой. Попову больно, впервые в жизни так больно. Метка горит, отдаваясь болью во всём теле. Впервые за месяц он ночует дома, прижимаясь к мужу и думая, что где-то проебался. Он не хочет оставаться, связь сильнее желаний. Хотя кого, блять, он обманет? Дело давно уже не в связи. Ему не хватает Антона. Его руки, губы, тело — капкан, куда Арсений попал уже, кажется, безвозвратно. Как хочется ненавидеть... Телевизор обычно игнорируют оба, но почему-то сегодня словно по команде тянутся к пульту. Матвиенко лениво пьёт остывающий кофе, с улыбкой глядя на мужа. Суетливые движения, рассеянность — всё списывает на погоду и улыбается в ответ, глядя на экран, где идут утренние новости. — Сегодня утром в своей квартире найден мёртвым актёр шоу "Импровизация" Антон Шастун. Официальная версия следствия — суицид. Человека исправит боль и могила, А миром правят любовь и дебилы. Что свято верят в неё. Прости, Всевышний, но я в нём умышленно.